10.5. СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК СТАЛИНГРАДА (ФОВ)
Пятилетним планом 1946–1950 гг. производство зарина и других ФОВ с использованием трофейного оборудования на заводе № 91 не планировалось. Его организация требовала строительства нового хлорного цеха, к тому же тогда отсутствовали перспективы обеспечения выпуска этих ФОВ электроэнергией[432] (Сталинградская ГЭС была построена в 1951–1962 гг.). Планы изменились довольно скоро. После 1946 г. были предприняты усилия по планированию строительства и работы опытной установки по выпуску зарина в цехе № 22. Именно в этом цехе в 40–70-х гг. осуществлялось опытное производство не только зарина, но и других новейших ФОВ — зомана и советского V-газа.
Сам сценарий битвы за ОВ второго поколения — зарина (XXIII) — был стандартным, с той лишь разницей, что для ускорения его выпуска поначалу было решено использовать оборудование, вывезенное из Дихернфурта-на-Одере в 1945 г.[428]. Однако сверхагрессивность этого производства по отношению к конструкционным материалам и к людям была понята не сразу.
Сначала, 4 января 1946 г., появился приказ наркома НКХП о создании на заводе № 91 опытной установки по выпуску зарина. 10 июня 1946 г. начальник ПГУ С.Я. Файнштейн издал приказ о срочной организации выпуска зарина. Директору завода А.И. Уфлянду было предписано обеспечить сдачу опытной установки в эксплуатацию к 1 ноября 1946 г., причем было решено сочетать трофейное технологическое оборудование с вновь созданными деталями из серебра (для чего — импортировать на завод мастера по изготовлению серебряной аппаратуры). Ничего из этого не вышло, и через год 7 июля 1947 г. был издан очередной приказ по ПГУ, на этот раз о создании комиссии во главе с А.И. Уфляндом для приемки цеха № 22 с опытным производством зарина. Пуск, впрочем, вновь не состоялся, и 27 октября 1947 г. было собрано совещание при главном инженере ПГУ о пуске опытного производства зарина. На этот раз запуститься удалось, однако объем выпуска был явно недостаточным, так что 16 апреля 1948 г. был издан приказ по ПГУ по вопросам оценки мощности цеха, где слишком много оборудования было отечественного происхождения. Документ, рассматривавшийся на совещании у В.Г. Флейшмана 1 февраля 1950 г., дает представление о причинах задержек — ни в Москве, ни в Сталинграде начальники не понимали уровня сложности задачи. Кстати, в том документе имелось указание насчет «исключения возможности попадания осадков на аппаратуру»[442].
Второй этап битвы за зарин (на этот раз уже совместно с зоманом) начался в конце лета 1950 г. 30 августа 1950 г. СМ СССР своим распоряжением разрешил МХП использовать для организации выпуска зарина и других ФОВ трофейного немецкого оборудования по производству табуна («оборудования особых поставок объекта 104»)[443]. Очевидно, к тому времени власти отказались от возведения завода по производству табуна (XXII), однако упоминание о других ФОВ не было случайностью. Познакомившись с боевыми свойствами зарина, армия взялась за испытания зомана (XXIV). Сначала было инициировано издание распоряжения СМ СССР о срочной — до 30 декабря 1950 г. — поставке армии 0,5 т зомана. Понравилось. После этого был дан старт битве за зоман. 19 марта 1952 г. заместитель министра МХП Д.П. Новиков утвердил проект реконструкции цеха № 22 с доведением мощности по опытному производству зомана до 20 т/год. Среди иных мероприятий рассматривались реконструкция снаряжательной мастерской, а также неизбежное «улучшение условий труда»[444].
Мощности опытного цеха № 22 с самого начала армии явно не хватало, и 9 мая 1952 г. появилось постановление СМ СССР о создании мобилизационных мощностей по производству зарина («ордоваль-1») и снаряжению им химических боеприпасов к 1955 г. Строительство нового мощного цеха было намечено на площадке «М» («маргариновой»). Фактически речь шла о возведении нового завода: стоимость вновь строящихся объектов вдвое превышала балансовую стоимость существовавшего[445]. Предусматривалось создание к 1 января 1958 г. мощностей по выпуску зарина в объеме 2 тыс. т/год (цех № 30) и снаряжению им химических боеприпасов (цех № 60, три потока снаряжения). Мощности по наполнению химбоеприпасов ожидались нешуточные: по АХС калибра 85 мм — 900 тыс. шт./год, по АХС калибра 122 мм — 240 тыс шт., по реактивным минам МС-14 — 400 тыс. шт., по ОХАБ-100 и ХАБ-100 — 10 тыс. шт., по ХАБ-250 — 3,5 тыс. шт. Соответственно, предполагалось создать мощности по исходным продуктам — хлору, фтористому водороду, хлориду фосфора. Потребность в электроэнергии предусматривалось обеспечивать от будущей Сталинградской ГЭС, а пока со Сталэнергокомбината[756,1015].
Соответственно, 19 мая 1952 г. министр МХП издал свой приказ как в отношении реконструкции опытного цеха № 22, так и возведения комплекса новых цехов по выпуску зарина. Одна незадача мешала: из-за агрессивности промежуточных продуктов при выпуске ФОВ оборудование выходило из строя непрерывно, а воспроизвести немецкую технологию не удавалось. И было решено использовать оборудование двоякого вида — на основе биметалла сталь-серебро и специальных стеклянных труб диаметром до 200 мм. Для этого были мобилизованы научно-технические возможности иных министерств: машиностроения и приборостроения, а также промышленности строительных материалов. (Эта тяжкая технологическая проблема, впрочем, не была решена и в 1961 г.[435]). Что касается обеспечения безопасности, то тем же документом было решено в процессе реконструкции цеха № 22 построить также «отдельно отстоящие бытовые помещения»[445]. Дошло.
Подчеркнем, что события, связанные с организацией массового выпуска зарина, обрели характер шекспировской драмы, и совещания в секретном военно-химическом подполье шли одно за другим. В августе 1955 г. при обсуждении проекта цеха № 60 у главного инженера ПГУ В.Н. Антонова было решено, что наливные станки должны размещаться в отдельных кабинах. Одновременно ГСНИИ-403 получил задание «форсировать испытание скафандров для защиты обслуживающего персонала»[1015]. В январе 1957 г. замминистра МХП Д.П. Новиков вывозил на место строительства группу специалистов для контроля процесса. 19 декабря 1957 г. на совещании у главного инженера завода были рассмотрены предложения ГСНИИ-403 по автоматизации ряда стадий опытного производства зарина в цехе № 22. Очередные итоги опытно-исследовательских работ ГСНИИ-403 (С.Л. Варшавский) по освоению опытного производства зарина в цехе № 22 заслушало 1 марта 1958 г. совещание у начальника ПГУ В.Н. Антонова. Одновременно рассматривались проектные задания по реконструкции не начавших работать корпусов № 301 и 304 нового цеха № 30 для промышленного выпуска зарина. Констатировано, что «удалось значительно усовершенствовать технологический процесс». Было решено также проверить новый способ дегазации оборудования, зараженного зарином. Очередное совещание у Д.П. Новикова состоялось 13 августа 1958 г. Решили осуществить пуск заринового производства в 1959 г. и произвести его в 1959 г. не менее 400 т. А на совещании 21 октября 1958 г. было решено внести очередные изменения в технологические схемы корпусов № 301 и № 304. Что касается обеспечения безопасности, то на том совещании решили просить у начальника химических войск Советской Армии И.Ф. Чухнова 10 автоматических газоанализаторов для определения зарина в воздухе (подчеркнем, что норм ПДК на зарин тогда еще не было и они не появились в течение очень многих лет)[756].
Полномасштабный выпуск зарина (XXIII) был организован в Сталинграде в 1959 г. в цехе № 30, а с ним началось опробование новой техники снаряжения ОВ в химические боеприпасы в цехе № 60[158,726]. Не будет лишним напомнить, что технология производства зарина была не такая уж немецкая, как полагает генерал Н.С. Антонов[8], а немецко-советская[726] — до немецкой технологии 1945 г.[428] нашей секретной химической промышленности надо было еще дорасти.
Пока же шли очередные подпольные битвы. 18 июня 1959 г. появилось очередное постановление ЦК КПСС и СМ СССР, подтвердившее задание заводу № 91: организация производства зарина (мощность — 2 тыс. т/год) и наполнения им химических снарядов ствольной артиллерии калибра 85 мм и 122 мм, реактивных химических снарядов МС-14 калибра 140 мм и химических авиационных бомб ОХАБ-100 и ОХАБ-250. Было установлено также задание на создание производства еще одного ФОВ — зомана (мощность — 2430 т/год)[434].
27 октября 1959 г. в корпусе № 304 нового цеха № 30 начались и пусковые работы, и сам процесс освоения производства зарина. Корпус находился в эксплуатации до сентября 1960 г. — с перерывами на ремонтные работы[756]. В процессе освоения выявилась недостаточная коррозионная стойкость биметалла сталь-серебро на стадии перегонки конечного продукта. Да и качество зарина было низким[435].
10 декабря 1959 г. состоялось большое совещание по вопросу освоения промышленного производства зарина[756]. Участвовали высокие лица: начальник химических войск И.Ф. Чухнов, председатель Сталинградского совнархоза И.Ф. Синицын, начальник ПГУ В.Н. Антонов. И они разрешили «в процессе освоения производства и определения максимальной мощности использовать на снаряжении боеприпасов продукт с возможными отклонениями от ТУ № 2892». К сожалению, боеприпасы снаряжались тогда с помощью полуавтоматов, то есть с участием людей, а норма ПДК содержания зарина в воздухе рабочей зоны еще отсутствовала. К тому же в период пусковых работ аппаратура из-за коррозии часто выходила из строя (выпуск стойкого к коррозии биметалла сталь-серебро в стране еще отсутствовал). Самым «узким» местом был выпуск полупродукта дихлордифторангидрида метилфосфиновой кислоты. Неудивительно, что 8 августа 1960 г. заместитель председателя СМ СССР Д.Ф. Устинов был вынужден приказать начать работы по переводу снаряжения химбоеприпасов зарином с полуавтоматического способа с участием людей на автоматический[727].
Всего в 1959 г. было произведено 165,5 т зарина (план — 380 т), в 1960 г. — 263,7 т. В течение 1959–1960 гг. было снаряжено: снарядов ствольной артиллерии АХС-85 — 12900 шт. (сняты с вооружения в 1961 г.), снарядов АХС-122 — 120000 шт., снарядов реактивной артиллерии МС-14 — 5000 шт., химических авиабомб ОХАБ-250—135П — 1890 шт.[756].
Дальше началась переписка на тему «полной автоматизации процесса снаряжения» боеприпасов зарином[727]. Впрочем, вряд ли это могло кончиться чем-то существенным, потому что отодвигались сроки ввода новых мощностей по выпуску зарина и зомана. Впереди у энтузиастов химической войны были новые битвы. 11 сентября 1961 г. в постановлении ЦК КПСС и СМ СССР указывалось на задержку с созданием мобилизационных мощностей по зарину. И ставились задачи создания мобилизационных мощностей для выпуска химоружия второго поколения в стране, в том числе боеприпасов в наполнении зарином и зоманом на заводе в Сталинграде (в Волгоград город был переименован в ноябре). В частности, в проектировавшемся цехе № 60 предполагалось выпустить следующие химические боеприпасы: ОХАБ-250—235П (15 тыс. шт., наполнитель — зарин), АХС-122 (600 тыс. шт., зарин), МС-14 (135 тыс. шт., зарин), ХБСА (18 тыс. комплектов, зоман), ХАБ-250 М-60 (15 тыс. шт., вязкий зоман), ТАБ-250 (5 тыс. шт.,зоман)[435].
Очередные постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 29 января 1964 г. и от 29 мая 1964 г. касались строительства и реконструкции производств по выпуску зомана (XXIV) и снаряжению им боеприпасов — цехов №№ 30 (производство зомана), 60 (снаряжение боеприпасов) и «П» (производство пинаколилового спирта)[796]. С выполнением постановления 1964 г.[438] были связаны также планы отработки на опытной установке на заводе № 91 нового способа выпуска продукта «АМ» (β-диэтиламиноэтилмеркаптана) — полупродукта, необходимого для производства советского V-газа, которое было намечено на будущем заводе в Чувашии. Переписка 1967 г. на эту тему между МХП СССР и Минздравом СССР сопровождалась экологическими соображениями[808].
В апреле 1966 г. в МХП состоялось одно из последних совещаний в отношении пуска на химзаводе в Волгограде электролизеров по производству пинаколилового спирта, который лимитировал выпуск зомана. Обсуждалось использование при работе электролизеров никелевых электродов[721]. Сами пусковые работы по производству зомана начались в 1967 г., хотя до полного пуска цеха было еще далеко[796]. Половина зомана производилась в вязкой форме для снаряжения химавиабомб. В дальнейшем часть зомана отправлялась в Новочебоксарск для снаряжения в кассетные и иные химические боеприпасы.
В табл. 7.4 приведены данные о производстве заводом в 1969 г. различных боеприпасов в снаряжении смертельными ФОВ — зарином и зоманом. А поскольку армии были нужны все новые и новые боеприпасы, 16 декабря 1969 г. постановлением ЦК КПСС и СМ СССР заводу было предписано в 1972 г. закончить освоение мощностей по снаряжению зоманом авиахимбоеприпасов ПАС-500П в количестве 2000 шт./год[119,449].
Разрушен цех № 22 был лишь в 1975 г. И вовсе не потому, что кто-то из деятелей ВХК заметил состоявшееся в том году в Хельсинки и очень широко разрекламированное советской пропагандой Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Просто он уже исчерпал себя и стал не нужен.
И так продолжалось все последующие годы. В 1981 г. на заводе была проведена очередная реконструкция цеха № 34 (точнее, потока снаряжения химических боеприпасов № 4)[1016]. А потом у любителей химической войны появилась новая забота — объект 011991 на территории завода.
Мощности по выпуску зарина и зомана и по снаряжению ими химических боеприпасов, по официальным данным, не использовались после 1987 г.
Помимо промышленного производства зарина и зомана, ВПО «Химпром» занимался также опытным выпуском новых ФОВ. Первая опытная установка по наработке советского V-газа (XXV), сооруженная по постановлению СМ СССР от 18 июля 1959 г.[446], заработала зимой 1959–1960 гг. и в 1960 г. выдала на-гора первую тонну ОВ[798]. В следующем году технология выпуска была проверена в нескольких вариантах[798]. 29 апреля 1961 г. председатель СМ СССР А.Н. Косыгин распорядился создать на заводе опытную установку для разработки промышленного метода производства V-газа[447]. Далее, постановлением СМ СССР от 21 января 1963 г. были созданы две установки для отработки процесса выпуска V-газа и наработки опытных партий — в Волгограде на заводе № 91 и в Москве в ГСНИИ-403[436]. На 1967–1968 гг. был запланирован выпуск 30 т ОВ. По постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 31 декабря 1966 г. первые 15 т, намеченные к выпуску в 1967 г., были залиты в авиабомбы ХАБ-500 и реактивные химснаряды МС-21[448]. Совершенствование технологии производства советского V-газа и его полупродуктов продолжалось и дальше — в предвидении промышленного проектирования для ЧПО «Химпром».
В первой половине 60-х гг. на заводе велись опытные работы по созданию и испытаниям химической боевой части для многоцелевой тактической ракеты «Луна-М» (FROG-7B)[758]. Боеголовки к этой ракете в наполнении советским V-газом производились до 1972 г.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |