17.5. СТАЛИНГРАДСКАЯ «БИТВА»
Эта химическая битва не известна никому. И ее герои — тоже37,49.
Как уже упоминалось, химический завод № 91 (нынешнее ПО «Химпром» имени С.М. Кирова) начал работать с 1929 г. Изначально цеха хлора, иприта и фосгена не имели ни малейшего отношения к заботе о людях: не было не только вентиляции, но и подсобных помещений для персонала (раздевалок, душевых, комнат для питания)542. Соответственно, все предвоенные ударные выпуски ОВ (в основном иприта) сопровождались поражением всего персонала ипритного цеха.
В частности, во время исполнения срочного задания на выпуск 600 т иприта (XX), который был осуществлен в апреле-мае 1934 г.398, имели место случаи массового поражения работающих на ипритном заводе542. Хотя, как отмечал инициатор той трудовой вахты Я.М. Фишман, «тяжелых случаев поражения было незначительное количество» (другими словами, обошлись без больших затрат на лечение, поскольку были лишь «поражения глаз, глотки»398). Причины — стандартны: трубопроводы засорялись, краны подтекали, вентиляция в ипритном цехе была «недостаточной», средства защиты были непригодны…542
К 1936 г. произошло некоторое улучшение. В тот год при выпуске опытной партии иприта из 200 работников цеха после месячной работы вновь пострадали практически все, однако 186 человек все-таки сохранили способность продолжать работу в цехе. Причины были более чем просты. В процессе выпуска опытной партии иприта выяснились «несовершенства» технологии — отсутствие на оборудовании контрольно-измерительных приборов, плохая очистка абгазов третьей фазы (синтеза самого иприта), отсутствие в цехе приточной вентиляции, отсутствие кирпичной вытяжной трубы и даже… сброс прямо в Волгу без очистки отходов выпуска иприта400. Что касается объемов выброса ОВ в окружающую среду, то обсуждать их бессмысленно, поскольку выпуск иприта без контрольно-измерительных приборов происходил на заводе все предвоенные годы и так продолжалось и в первые военные годы.
Война усугубила положение. Уже в первый год войны стойкими ОВ было поражено большинство участников работ с ОВ — в цехах № 2, где размещалось производство иприта, и № 11, где рецептуры СОВ разливались по химическим авиабомбам. И это при том, что до 40% персонала составляли тогда женщины. В отчете за 1941 г. прагматичный директор завода А.И. Уфлянд сетовал, что основные кадры «поизносились». Иначе быть не могло, если учесть архаичные условия работы. Был даже случай, когда иприт был просто выброшен без попыток очистки в вытяжную вентиляционную трубу прямо на заводской двор, и у большинства персонала завода возник конъюнктивит773.
Оценивать, как решались на заводе вопросы безопасности в 1942-1945 гг., по архивным данным, довольно трудно, поскольку дирекция отчитывалась в те годы, главным образом, по делам эвакуации, реэвакуации, восстановления и реконструкции цехов, а также выполнения планов по производству химоружия и приему трофейного оборудования с заводов химоружия Германии. Однако об уровне опасности работы на заводе может свидетельствовать тот факт, что в 1945 г. число сбежавших с него (дезертировавших) достигло 61 человека при общей численности персонала завода 1800 человек773. Хотя жизнь на заводе, конечно, не стояла на месте, и даже в 1945 г. тоже случались прискорбные события, связанные с выпуском ОВ. В частности, 18 февраля произошел взрыв в одном из цехов, а 22 марта — засорение шламовой канализации. С соответствующими последствиями для благополучия людей547.
Мирные годы не внесли в положение дел на заводе ничего нового. В частности, первый же послевоенный отчет 1946 г. по-прежнему содержал серьезные цифры по части движения «персонала»: сбежал 41 человек, выбыли по причине смерти и ареста — 117 человек773.
Хронические отравления людей, возникшие в результате работы с ОВ в годы войны, начали проявляться довольно быстро. Если на 1 октября 1947 г. всего по заводу числился 31 профинвалид, то на 1 мая 1949 г. их число возросло (только по производству иприта времен 1942-1943 гг.) до 57. Кроме того, на 1 мая 1949 г. на заводе числилось 84 профбольных по производству иприта605. Цифры эти очень большие, если учесть не очень значительный масштаб работ с ипритом по сравнению с заводами Чапаевска и Дзержинска.
Начались и смерти профинвалидов: 1947 — 4 человека, 1948 — 7605.
Несмотря на окончание войны отношение к организации безопасной работы и к людям — незаменимым участникам производства опасной продукции — практически не изменилось, причем равно и к бытовым нуждам, и к условиям их работы. Продолжало нарастать и количество несчастных случаев: 78 человек пострадали в 1947 г., 84 — в 1948 г.547. Эволюция в сторону гуманизма шла чрезвычайно медленно, ценою потерь, зачастую далеко не неизбежных. Так, в апреле 1949 г. из-за неудовлетворительной работы вентиляционных систем случилась «недопустимая загазованность» территории завода (только в том самом 1949 г. было сброшено в атмосферу 610 т хлора). А 13 апреля 1951 г. на рабочем месте был обнаружен мертвым Н.А. Шурупов — аппаратчик одного из цехов завода. Причина установлена не была577.
С внедрением контрольно-измерительной аппаратуры не спешили. Она отсутствовала в те годы даже по хлору. Что до лабораторных служб для анализа воздушной среды в спеццехах, то они были организованы лишь в 1953 г., после того, как выяснилось, что за 1952 г. на заводе произошло 187 случаев профотравлений, причем 10 из них — с потерей трудоспособности. Причины были стандартные — «негерметичность оборудования, нарушения технологического режима, отсутствие… контроля за состоянием воздушной среды»577.
«16 апреля 1955 г. в производстве треххлористого фосфора [исходного продукта при выпуске зарина. - Л.Ф.] завода № 91 вследствие нарушения технологического процесса хлорирования фосфора произошел взрыв в аппарате-хлораторе, приведший к разрыву труб, соединяющих хлоратор с колонной. Пары реакционной массы вместе с жидкостью выбросило в помещение. Аппаратчик т.Гриценко был облит реакционной массой и, находясь в течение 10-12 минут в атмосфере, загазованной парами треххлористого фосфора и продуктами разложения, получил тяжелые ожоги и острое смертельное отравление. Как установлено расследованием, в хлоратор, содержащий перехлорированную реакционную массу, был загружен расплавленный желтый фосфор, что привело к вскипанию всей реакционной массы и резкому росту давления внутри аппарата с последующим разрывом труб. Несмотря на наличие до аварии случаев перехлорирования фосфора до пятихлористого фосфора, руководством цеха меры приняты не были. Приборы и устройства, облегчающие контроль за подачей желтого фосфора и хлора, частью были неисправны.«577
Переход на выпуск много более опасных ОВ — зарина и зомана — не сопровождался коренным изменением технической культуры. На рубеже 50-60-х гг. процесс заливки зарина в боеприпасы оставался ненадежным — с помощью полуавтоматов, второй «половиной» по-прежнему были люди. После заливки и покрытия оболочек химических боеприпасов лаком или краской проявлялись дефекты, обычные для подобного рода изделий, однако абсолютно недопустимые в химических боеприпасах — свищи в сварке, трещины в швах и металле в целом. Проявлялись они не сразу, а через много суток после заливки и проведения контрольных операций — с серьезными последствиями для людей.
«Государственный комитет СМ СССР по химии… сообщает… следующее мнение Госхимкомитета.
Восьмилетний опыт работы по снаряжению в производственных условиях боеприпасов продуктом Р-35 [так в документах тех лет шифровался зарин. - Л.Ф.] и его аналогами показывает, что до последнего времени механические заводы в отдельных случаях, несмотря на ряд требований Госхимкомитета и Сталинградского совнархоза, поставляют для снаряжения некачественные оболочки со свищами в сварке, трещинами в закатных швах и целом металле. Эти дефекты, будучи закрашенными лаком № 67, серодикой, сероголубой и индикаторной краской, проявляются спустя много суток после снаряжения боеприпасов продуктом Р-35. Последний случай такой течи имел место при снаряжении ОХАБ-250-235П в цехе № 34 (бывший цех № 60) предприятия п/я 5 [так шифровался завод № 91. - Л.Ф.] в июле-августе 1960 г. При этом из 180 бомб, снаряженных продуктом Р-35, потекло 11 штук в сварных швах и в пробке. Часть потекших оболочек была обнаружена на III фазе снаряжения, часть при хранении в цехе в течение месяца и часть в вагоне при отправке на базу ВВС.
Ввиду того, что принятыми методами проверки герметичности боеприпасов… не представляется возможным обнаружить указанные дефекты в технически приемлемые сроки на II фазе производства, а механические заводы, по-видимому, не имеют надежных способов изготовления и средств контроля герметичности оболочек, поставляемых под снаряжение продуктом Р-35, необходимо предохранить работников III производства (корпус 603) от не исключающегося контакта с капельно-жидким продуктом и его парами.
На основании вышеизложенного Государственный комитет СМ СССР по химии поддерживает предложение Сталинградского совнархоза и Облсовпрофа и считает необходимым впредь до отработки безопасных условий труда рабочим и ИТР корпуса № 603 установить 4-х-часовой рабочий день. Работы должны выполнять в полном комплекте защитной одежды«1035.
Из первых полутора сотен авиабомб с зарином более десяти «потекли» через сварные швы и через пробку. Дефектные бомбы были выявлены сразу, многие — при хранении в цехе, а остальные — в вагоне при подготовке к отправке на базу хранения. Методы контроля, которые применялись в то время, течь не выявляли. Неудивительно, что именно тогда, в 1960 г., власти были вынуждены сократить продолжительность работы людей в цехе зарина до 4-х часов1035. Более того, полная защитная одежда стала применяться даже на III фазе снаряжения химбоеприпасов, когда боеприпас был уже загерметизирован и требовал лишь проверки на герметичность (корпус 603 цеха № 34). Тогда же пришлось отказаться также от снаряжательных полуавтоматов, не обеспечивавших безопасности людей. А внедрение полностью автоматической заливки ФОВ в боеприпасы затянулось до1966 г.
Последствия для работников спеццехов ФОВ такого способа овладения технической культурой были тяжелые. В подтверждение приведем цитату из отчета 1966 г. о состоянии здоровья рабочих завода, которые принимали участие в опытном выпуске советского V-газа. Если там и было что-то опытное, так это был гигантский опыт по воздействию V-газа на организм множества людей579.
«1. Всестороннее изучение состояния здоровья лиц, занятых производством продукта «33» [так шифровали в переписке советский V-газ. - Л.Ф.], позволило выявить ряд функциональных нарушений со стороны вегетативной нервной системы, протекающих на фоне повышенного тонуса ее парасимпатического отдела.
2. Отклонение со стороны вегетативной нервной системы нашло свое проявление в нарушении сосудистого тонуса (снижение височного давления, асимметрия кровяного давления в плечевых артериях, снижение и асимметрия осциллометрического индекса и др.)…
4. Более чем у половины обследованных женщин определяется гипохромная анемия независимо от того, работали ли они только с продуктом «V-газ« или ранее имели дело с другими ФОС. Это обстоятельство дает основание поставить вопрос о возможности использования женского труда непосредственно в производстве продукта «33«…
5. При динамическом обследовании одних и тех же лиц до и после работы наблюдалось статистически достоверное угнетение активности холинэстеразы к концу смены как в плазме, так и в эритроцитах…
6. У некоторых аппаратчиков развилась экзема в области кистей, что, возможно, обусловлено токсическим действием продукта «33«…
8. Выявленные отклонения в состоянии здоровья лиц, занятых производством продукта «33«, обусловливают необходимость усовершенствования технологии производства с целью полного исключения возможности попадания продукта «V-газ« ингаляционным путем и через кожу…«579.
Цеха химоружия завода № 91 в принципе не могли работать без опасных химических выбросов: выбросы давали все цеха, в том числе обычные. Вот почему за 1963 г. получили острое отравление хлором (так, по крайней мере, утверждалось официально) 83 рабочих-строителя, не имевших отношения к производственным цехам и работавших вне их. Из них 16 — с утратой трудоспособности. В 1964 г. отравилось хлором 34 рабочих-строителя, в том числе 6 — с утратой трудоспособности. В 1965 г. на территории завода, где работали строители, из 780 анализов на хлор в 398 случаях концентрация хлора превышала ПДК для воздуха населенных мест576.
Что до ситуации в производственных цехах, то, согласно официальным данным, вошедшим в статистику, в 1965 г. на заводе было будто бы лишь 48 случаев отравлений, в которых будто бы пострадало лишь 76 человек. На самом деле вряд ли эти цифры отражают действительное положение дел. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть статистику отравлений цехов, выпускавших обычную продукцию, в следующем, 1966 г.576: 2 февраля: на площадке «М» групповое отравление хлором, пострадало 8 человек; 12 февраля: в корпусе № 903 отравилось 39 человек (10 — госпитализировано); 8 марта: двое человек отравилось метанолом, один из них умер; 30 мая: загазованность бутилмеркаптаном от цеха № 35, пострадало 48 человек (7 — с потерей трудоспособности); 29 июня: групповое отравление хлором от корпуса № 144, пострадало 48 человек (7 — с госпитализацией); 8-9 августа: при чистке ацетиленовых труб пострадало 53 человека (22 — госпитализировано с ожогами первой и второй степени); 19 августа: в цехе № 40 произошло отравление окисью углерода 9 человек (один — с потерей трудоспособности); 15 декабря: загазованность территории завода хлором, 115 человек обратилось за медицинской помощью (22 — с госпитализацией).
Выше были процитированы выводы из отчета 1966 г. о результатах изучения состояния здоровья работников цеха № 22 завода № 91, которые были заняты на опытном производстве V-газа («функциональные нарушения со стороны вегетативной нервной системы», «вопрос о возможности использования женского труда» и т.д.)579. Эти выводы остались без последствий.
Начиная с 1969 г., при выпуске химоружия было официально зафиксировано острое поражение 46 работников завода: 1 — со смертельным исходом, 2 — с тяжелой степенью поражения, 3 — со средней, остальные 40 — с легкой. Цифры эти, безусловно, занижены, однако и они исключительно велики, если учесть, что речь идет только об острых поражениях и то лишь после 1969 г., когда прошли десятилетия труднейшей поры организации промышленного выпуска боеприпасов с ФОВ — зарином и зоманом. В частности, только в 1974 г. на заводе было зафиксировано 42 случая острых отравлений (34 — с потерей трудоспособности), погибло 2 человека578.
Что касается учета хронических поражений малыми количествами ФОВ, то проблемы последствий многолетнего накопления этих ОВ в организме тысяч людей для лиц, именовавших себя врачами, «не существовало» целых полвека. Лишь в 1994 г. было, наконец, вслух обнародовано давно известное: «Удалось установить факт острых последствий даже через 5-10 лет»825. А публиковать некоторые данные стали только в новом столетии1027.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |