20.4. ЮРИДИЧЕСКОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ
Обращаясь к правовой стороне рассматриваемого события, следует подчеркнуть что юридические основания для применения ОВ в реальной полицейской практике нынешней России не так очевидны, как наивно полагают наши самодовольные спецслужбы.
«Производное фентанила» не входит в число спецсредств, разрешенных к использованию ст.14 закона РФ «О милиции».
В соответствии с Конвенцией о запрещении химоружия57, Россия давно должна была известить международное сообщество о «химических средствах борьбы с беспорядками», которыми она обладает (ст.III, п.1е). Однако в отношении и «производного фентанила», и фторотана этого сделано не было. Иначе властям не пришлось бы несколько дней истово заниматься «охраной государственной тайны», а Германии и США — прилагать недюжинные усилия по ее раскрытию. И официальный демарш из Гааги из ОЗХО о невыполнении Россией ст.III (п.1е) Конвенции о запрещении химоружия не заставил себя ждать.
К тому же, если применение химоружия с натяжкой распространимо действующим законодательством на лиц — виновников беспорядков (если акт терроризма мог относиться к числу явлений, обозначавшихся как «беспорядки», а это ниоткуда не следует), однако оно вообще не допускает принесения в жертву невинных людей. Последние оказались двойными заложниками — не только террористов, но и своего собственного безответственного государства.
«КАНАЛ: ОРТ
ПРОГРАММА: Время
ДАТА: 21.01.2003 21:00
СЮЖЕТ: Авторская программа «Однако«. Комментарий М. Леонтьева к рассмотрению Тверским судом Москвы исков потерпевших от теракта на Дубровке.
КОРР.: Как заявил в эфире «Эхо Москвы« президент Союза «За химическую безопасность« Лев Федоров, комментируя ситуацию с исками заложников, «эти люди не имели отношения к террористической войне. Они были просто мирными зрителями. И если государство взяло их жизни в залог и отравило с тем, чтобы настичь террористов, а жизни 100 человек не вернуло, за это надо нести ответственность«.
ВЕДУЩИЙ: Это очень характерная позиция правозащитной общественности. Не имели эти люди отношение к антитеррористической войне. Страна ведет войну, не имеющую к ним никакого отношения«.
В любом случае власти, организуя химическую атаку против террористов, заведомо обрекли своих неповинных сограждан на большие страдания. В зале на спектакле находилось множество людей из групп риска, коих «несмертельное» ОВ затронуло в первую очередь и самым трагическим по последствиям образом. И государство должно за это нести ответственность. И заплатить пострадавшим. А еще лечить выживших вплоть до полного их излечения, то есть многие годы. Не будем забывать, что немало людей, переживших химическую атаку на Дубровке, остались на долгие месяцы больными. И «ретроградная амнезия», а также «энцефалопатия гипотоксического и смешанного генеза» — это далеко не единственные диагнозы, которыми украшены их медицинские документы.
Остается понять, извлекли ли власти уроки из трагической составляющей контртеррористической операции, состоявшейся в октябре 2002 г. в Москве и закончившейся смертью множества людей от действия «несмертельного ОВ«. К сожалению, оснований для положительного ответа на этот вопрос пока нет. Президент тех лет В.В. Путин бесхитростно сообщил иностранным журналистам, что «люди погибли не от газа, газ был безвредным; люди стали жертвами ряда обстоятельств — обезвоживания, хронических болезней, самого факта пребывания в здании» (Washington Post, 26 сентября 2003 г.). Ну что ж, так бывалому чекисту удобнее думать, чтобы спокойно смотреть на себя в зеркало. Так же как удобно говорить о 130 погибших, хотя, похоже, было их не менее 174 человек.
Скорее всего, власти России просто не понимают, что в соответствии с действующей Конституцией страны «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц». Пока же властная бюрократия нашей страны не собирается платить пострадавшим людям по своим не очень корректным счетам. Не хочет. Как оказалось, главным при штурме было для нее (бюрократии) не спасти людей, а не поддаться на шантаж террористов.
Между тем ст.17 закона «О борьбе с терроризмом» предусматривает возмещение вреда с учетом международного механизма, то есть в рамках принятой в 1983 г. Европейской конвенции «О возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений». Этот документ устанавливает, что, если органы правопорядка не нашли виновных преступления, возмещение ущерба производит само государство. И конвенция эта обязательна для исполнения даже несмотря на то, что она пока еще не ратифицирована в нашей стране: таков дух решений Европейского суда по правам человека.
«Жертвам терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. заплатили за страдания — в среднем, по $3,1 млн. компенсаций «в одни руки«. Общая сумма выплат составила $32 млрд. Большую часть средств — $19,6 млрд. (51%) — выплатили страховые компании, $15,8 млрд. (42%) выделило государство, а $2,7 млрд. (7%) — благотворительные взносы.
$8,7 млрд. получили семьи 2 551 погибших и 215 человек, травмированных при падении башен ВТЦ. $1,9 млрд. распределили между 425 ранеными полицейскими, пожарными, медиками и добровольцами, участвовавшими в спасательных работах или их семьи, в случае, если спасатель погиб под руинами. Средняя сумма компенсации этой категории жертв террористов составила $4,2 млн. каждому. Примерно $3,5 млрд. получили нью-йоркцы, косвенно пострадавшие в результате теракта — например, те, кто получил отравление в результате воздействия токсичных газов и дыма. $23,3 млрд. достались компаниям, базировавшимся внутри или вблизи разрушенного ВТЦ. Таким образом были компенсированы их убытки, полученные в результате утраты собственности, потери клиентов и пр., сообщает Washington ProFile.«
«Сегодня» (Киев), 11 ноября 2004 г.
В общем, трудно жить в стране невыученных уроков.
И совсем неудивительно, что в 2004 г. вопрос перекочевал из России в Европу. Страсбургский суд по правам человека принял к рассмотрению иск ряда бывших заложников и их родственников о нарушении властями России в ходе сакраментальной контртеррористической операции 2002 г. на Дубровке ст.2 «Права человека на жизнь» европейской Конвенции по правам человека.
Остается добавить, что, несмотря на неудачный — в смысле людских потерь — исход операции на Дубровке, спецслужбы не успокоились. Во всяком случае в ходе борьбы с террористами, которые 13 октября 2005 г. попытались захватить ключевые точки г.Нальчика (Кабардино-Балкария), они для разблокирования одной из точек контртеррористической операции вновь применили то же самое «несмертельное» химоружие. И опять были пострадавшие. И противоядие вновь появилось много позже окончания самой операции («Московский комсомолец», 17 октября 2005 г.).
В заключение следует подчеркнуть, что корни «химических» бед России — в непонимании лицами, занимающими властные должности, очевидного: химические средства должны быть навсегда и без всяких условий исключены из практики решения любых конфликтных вопросов. Власти (исполнительная и законодательная) должны понять, что процесс выплескивания химических средств борьбы на улицу может быть остановлен только отказом от любого химоружия как средства выяснения отношений между государствами или между государством и его гражданами.
* * *
Итак, и в новом веке мы столкнулись с очередным рецидивом химической войны. И трагические результаты его свидетельствуют об очевидном: без полного и безусловного отказа от государственного химического терроризма трудно двигаться к миру без химических средств борьбы.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |