«Опять подошли «незабвенные даты»,
И нет среди них ни одной не проклятой».
Анна Ахматова
ГЛАВА 21. НЕЗАБЫВАЕМЫЙ 1937-ОЙ
В конце 1937 г. в окрестностях Москвы на территории военно-химического полигона в Кузьминках случилось невероятное — были произведены раскопки химоружия50. Повод был сравнительно случайный да и не очень прямо к делу относившийся. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О генеральном плане реконструкции Москвы», принятое 10 июля 1935 г., планировало изменение границ столицы государства с включением в нее таких загородных районов, как Кузьминки и Очаково. Это обстоятельство вызвало озабоченность председателя СНК СССР В.М. Молотова, у которого в народных комиссарах обороны ходил К.Е. Ворошилов — любитель военно-химической активности и вымогатель бюджетных денег на эти цели. Ясно, что озабоченность «грязными« (по современному, экологически не безупречными) работами с химоружием одного руководящего лица не могла не стимулировать стремления у другого не попасть под топор того людоедского времени.
Потому что у того сравнительно локального события была серьезная причина, был общеизвестный трагический — общеполитический — контекст. Как известно, И.В. Сталин, недовольный результатами переписи населения (она состоялась 6 января 1937 г. и ее результаты не опубликованы поныне), затеял в стране очередную Большую Чистку. Февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) политически обосновал массовые репрессии.
ИЗ СТАРОЙ ГАЗЕТЫ:
«Как колокол набатный, прогудела
Страна, от возмущения дрожа.
Спасибо вам, бойцы Наркомвнудела,
Республики великой сторожа!
Предателей блудливая порода
Грозить не будет жизни и труду.
От всей души советского народа
Спасибо пролетарскому суду! «
В. Лебедев-Кумач, «Известия», 30 января 1937 г.
Дальше дела пошли по стандартному советскому сценарию предвоенных лет. 3 апреля ГУГБ НКВД «вскрыл« антисоветские организации в военно-химической промышленности и сообщил о необходимости очищения отрасли от враждебных элементов. 11 июня состоялся суд над участниками «военно-фашистского заговора« в Красной Армии («заговорщики« — М.Н. Тухачевский, И.Э. Якир, И.П. Уборевич и др.), которые в ту же ночь были расстреляны. 2 июля 1937 г. было принято решение Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах«. 30 июля 1937 г. был подготовлен приказ № 00447 наркома НКВД Н.И. Ежова о репрессировании антисоветских элементов, который на другой день был утвержден решением Политбюро ЦК ВКП(б). Планы были грандиозные: за 4 месяца осудить к расстрелу 75950 человек, а посадить в лагерь — 193000 человек. И на их реализацию были выделены серьезные ассигнования. Машина репрессий закрутилась столь активно, что к весне 1938 г. план был перевыполнен: было расстреляно не менее 436 тыс. человек50.
Неудивительно, что экологическая составляющая той грязной истории могла возникнуть и развиваться лишь по лекалам своего времени. 2 октября 1937 г. И.В. Сталин шифротелеграммой обязал все местные органы власти провести по 3-6 открытых показательных процессов над «вредителями«. 3 октября 1937 г. еще не репрессированный заместитель наркома обороны СССР маршал А.И. Егоров издал распоряжение о «проведении очистительных работ« на военно-химическом полигоне в Кузьминках617. Почему? «Оказывается«, к тому времени этот полигон загрязнялся ОВ в течение 12 лет623, в том числе отходами 4-х московских заводов по производству химоружия. А он, маршал, ну ничегошеньки об этом не знал.
21.1. НЕ ЖДАЛИ?
Прежде, чем начать обсуждать те случайно возникшие раскопки 1937 г., полезно заглянуть в исходные документы. От того периода нам остались две важные бумаги, которые нынешнее военно-химическое управление, скорее всего, по недосмотру не оставило в тени, а допустило к экспонированию среди рассекреченных документов военного архива. Оговоримся, что мы могли бы обойтись и без них, однако они интересны своими деталями. Один из документов — это перечень того, что военные начальники ждали, когда исполняли приказ на раскопки618. Второй — перечень того химоружия, чье закапывание было документально оформлено622. И, разумеется, эти тексты очень важно сравнить с тем, что фактически было найдено при раскопках.
Итак, что ожидали извлечь из земли химического полигона в Кузьминках осенью-зимой 1937 г.? В соответствующем документе618 было упомянуто 9 участков полигона, известных участникам работ с химоружием и более не известных никому, а также остальная территория полигона (всего — около 11 км2). Потому что фактическая карта полигона, которая, похоже, не известна ни мэру Москвы, ни тем более обществу, как правило, их не содержит (за исключением разве что лесного озера в лесопарке «Кузьминки» и поляны возле него).
1. Юго-восточная опушка леса у главного поля (300х150 м2). Участок возле испытательного поля должен был содержать 500 т промотходов мышьяксодержащих ОВ, 15 т СОВ в бочках, 30 т зараженной СОВ заводской аппаратуры, а также 20 т СОВ, пропитавшие участок на глубину 2 м. Запланированные работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и сжигание их, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618.
2. Центральный район поля у будки (100х100 м2). Участок должен был содержать 300 т промотходов мышьяксодержащих ОВ, неизвестное количество СОВ в бочках, 5 т заводской аппаратуры, зараженной СОВ, неизвестное количество ЯД-шашек, а также 10 т СОВ, пропитавших участок на глубину 2 м. Запланированные работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и их сжигание, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618.
3. Район «Подвесной дороги» — линия окопов с блиндажами (длина 100 м) и восточная часть поля. Участок должен был содержать 105 т промотходов мышьяксодержащих ОВ, а также 3 т СОВ, пропитавшие его на глубину. Запланированные работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и их сжигание, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618.
4. Участок южнее броне-ямы и у минометной вышки. Должен был содержать 10 т промотходов мышьяксодержащих ОВ, 20 т заводской аппаратуры, зараженной СОВ. Работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и их сжигание, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618.
5. Участок у ПСО и район технического склада (300х20 м2). Весь участок заражен СОВ, должны были быть ямы с 5 т СОВ, баллоны, а также различные ОВ (50 наименований). Работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и их сжигание, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618. В порядке курьеза следует иметь в виду, что ПСО — это пункт санитарной обработки, то есть место обмывки людей после работ в зараженной зоне, так что по смыслу на этом месте в принципе не могли производиться захоронения ОВ.
6. Район «Северный бугор», болото и отдельные сосны и «зеленая площадка» (2х2 км2). Весь участок в течение множества лет подвергался обстрелу артиллерийскими химическими снарядами и химическими минами. В нем должна была найтись «масса артснарядов, бомб и мин как в земле, так и на ее поверхности». Предполагалось раскапывание снарядов и их подрыв на месте618.
7. Участок «секретной» и снаряжательной мастерской (300х300 м2). Здесь должны были найтись две ямы с зараженными металлическими отходами (мины, фугасы), а также неизвестное количество СОВ, пропитавшего почву на глубину 1 м618.
8. Участок у озера (150х60 м2). Этот участок должен был содержать около 150 зарытых бочек с СОВ и НОВ, 100 баллонов, 150 артхимснарядов с СОВ, 10 т заводской аппаратуры, зараженной СОВ, ямы с 20 т промотходов мышьяксодержащих ОВ, а также 30 т СОВ, пропитавших почву на глубину 2 м. Работы: откапывание снарядов и их подрыв, извлечение бочек и баллонов и их сжигание, извлечение мышьяксодержащих ОВ и их сжигание, а также частичный вывоз на другие заводы618.
9. Озеро (150х100х3 м3). На его дне ожидалось найти 100 бочек с СОВ и НОВ, 100 баллонов с СОВ и НОВ, 2000 артхимснарядов с СОВ и НОВ, опытные образцы химмин и химснарядов. Ожидалось, что дно озера залито жидким СОВ. Запланированные работы: осушение, извлечение баллонов и бочек, сжигание бочек, подрыв химснарядов на месте (на дне)618.
10. Остальная территория полигона (размер 6 км2). Здесь ожидался «ряд отдельных «могил» — известных и не известных», химмины и химснаряды, а также участок заражения ВИР. Найденные мины и снаряды предполагалось подорвать, а остальное — продегазировать хлорной известью и огнем618.
Итак, знающие люди ожидали найти в земле и на дне озера следующее:
а) более 2150 артхимснарядов с СОВ и НОВ, неизвестное количество опытных образцов химмин и химснарядов (тех, что оставались от испытаний и не могли быть возвращены их создателям), а на территории Северного бугра (4 км2), куда падали все химснаряды в конце трассы Выхино-Кузьминки — еще и «массу артснарядов, бомб и мин как в земле, так и на ее поверхности», считать которую авторы доклада618 просто поленились; б) более 200 баллонов с СОВ и НОВ; в) более 450 бочек с СОВ и НОВ; г) более 935 т промотходов мышьяксодержащих ОВ; д) более 65 т заводской аппаратуры, зараженной СОВ; е) более 68 т СОВ, которыми была пропитана земля полигона на глубину 2 м, а также залито все дно лесного озера. В этом прогнозе было, однако, белое пятно: он не содержал данных о закопанных химических авиабомбах и химических минах.
А теперь заглянем в документы, которые попали в руки высокой комиссии и были обобщены в одном из рапортов622. Разумеется, основной их массив пока что «исчез», и можно понять активность многолетнего наследника должности Я.М. Фишмана советско-российского химического генерала С.В. Петрова, который очень возражал против попадания документов в руки «этих экологов».
В 1932 г. начальник полигона М.Л. Полеес (впоследствии объявленный «вредителем»623) заключил договор с химзаводом № 1 (нынешним ГСНИИОХТом) о захоронении 100 т отходов производств ОВ. Место и способ их ликвидации не известны622 (не нам не известны, а высокой комиссии в1937 г.).
В 1933 г. Дербеневский химзавод заключил с полигоном договор на уничтожение отходов производства дифенилхлорарсина622. Деталей нет.
В 1934 г. заместитель начальника ВОХИМУ РККА Ю.М. Иваницкий, впоследствии зачисленный во «вредители», дал полигону распоряжение принять от НИХИ партию артиллерийских химических снарядов без всяких договоров622. Судьба ее не известна.
Сами упоминания договоров понятны — уничтожение ОВ и отходов их производства было делом коммерческим. Военные тогда этим доходом жили (и живут такими доходами поныне). Впрочем, отсутствие договоров — тоже не ошибка, а линия поведения. В том же 1934 г. ГАУ РККА не только отправил на полигон в Кузьминки партию химических боеприпасов, но и указал в сопроводительном письме, как с ними поступить: «уничтожить путем подрыва или потопления в озере»622. То письмо любопытно не только упоминанием о потоплении в озере, но и фразой, разъясняющей отсутствие многих договоров: «Все расходы, связанные с этой работой, оплачены наличными».
В 1935 г. большую партию отходов производства ОВ вновь завез на полигон нынешний ГСНИИОХТ. Распорядился — устно — сотрудник ХИМУ622.
В том же 1935 г. замначальника ХИМУ Я.М. Жигур велел не мешать тому, как на полигоне в Кузьминках будет уничтожать отходы от работ с ОВ Военно-химическая академия622. Просто не подходить и не интересоваться.
В 1936 г. на горизонте вновь появились два завода химоружия. Завод с Триумфальной площади (площади Маяковского; завод к тому времени уже носил нынешнее респектабельное имя НИОПИК) расстался с отходами от выпуска ОВ. Дербеневский химзавод перебросил 20 машин отходов, содержавших мышьяк (по распоряжению начальника НИХИ РККА), однако о дальнейшей судьбе этого богатства бумаги умалчивают622.
Как видим, мы имеем две абсолютно разных картины: скупые документы, попавшие в руки проверяющей комиссии в 1937 г.622, а также ожидания тех, кто исполнял приказ на раскопки618. Учитывая, что среди этого перечисления совсем нет упоминания о содержимом склада химоружия № 136 в Очакове (в 1933 г. на нем работы с ОВ были прекращены, а сами ОВ были перевезены в Кузьминки и в Шиханы468), ясно, что впереди ожидалась третья картина — фактические результаты частичных раскопок, выполненных в октябре-декабре 1937 г. И эта картина должна была резко отличаться от обеих предыдущих.
Конечно, вряд ли лица, писавшие те потрясающие документы, стремились к интересу своих потомков. Равно как и нынешние креслопреемники тех лиц. Тем более их следует знать нынешнему обществу.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |