21.2. КУЗЬМИНКИ-1937: МЕЖДУ ТРАГЕДИЕЙ И ФАРСОМ
Химико-трагедийная сторона событий выглядела следующим образом. «Стимул» у химических поисковиков был, причем немалый. Практические работы по вскрытию территории полигона начались 7 октября. Для их обеспечения рабочей силой начальник Генштаба маршал А.И. Егоров поручил руководителю МВО (маршал С.М. Буденный) выделить в распоряжением «химиков» 2 саперные роты, 3 полковых химвзвода, 10 автомашин и 2 трактора617. Как водится, «вести с полей» начали появляться довольно быстро и были одна другой удивительнее.
Уже первый доклад, описывавший результаты раскопок 7-18 октября, был более чем полным: поисковики явно знали, где копать и что искать. По сообщению начальника ХИМУ, командой в составе 390 человек было вскрыто 22 ямы619. И список извлеченного из раскопов может поразить жителей XXI века.
Итак, в перечень химоружия извлеченного из земли военно-химического полигона к 18 октября, вошло: а) 767 химмин, б) 158 артхимснарядов различного калибра, в) 13 авиахимбомб. Как сообщают авторы доклада, многие из найденных в ямах авиабомб, снарядов и мин были неразорвавшимися, со взрывателями. А еще среди найденного в раскопах оказались: г) 80 химических фугасов, д) 244 баллона в наполнении фосгеном, хлором и т.д., е) 87 бочек, наполненных ипритом, ж) 540 ЯД-шашек, з) 55 бочек с отходами производства ОВ619.
Как попало в землю военно-химического полигона все это богатство? Конечно, непредвзятый взгляд читателя XXI века может предложить на сей счет немало гипотез.
Не заметили место приземления боеприпаса (разорвавшегося или неразорвавшегося) и… забыли? Конечно, если по окончании стрельб и проводилась очистка испытательных полей, то, скорее всего, с них сгребали все подряд — разорвавшиеся и неразорвавшиеся боеприпасы — и закапывали. А вместе с ними закапывали и излишние боеприпасы, которых тоже было очень много.
В подтверждение напомним срочные артиллерийские стрельбы, которые были проведены 2 апреля 1929 г. Задача тех стрельб была простая: повторить огневые химические налеты французской армии, совершенные начиная с лета 1916 гна полях сражений Первой мировой войны. В ходе мировой войны в артиллерийских снарядах был применен так называемый «венсенит», то есть синильная кислота (XV) с добавлением треххлористым мышьяка, облачко которого при разрыве снаряда использовалось для пристрелки. В апреле 1929 г. в Кузьминках был осуществлен мощный огневой налет с использованием синильной кислоты, с добавлением — для пристрелки — хлорного олова. Стреляли две артбатареи с ружейного полигона в Выхино по мишени (группе опытных животных) на химполигоне, то есть на расстояние 6 км. Интенсивность огневого налета была обеспечена тем, что 150 артхимснарядов были выпущены всего за две минуты и 15 секунд222. Заметить за такой короткий срок 150 разрывов, к тому же на большом расстоянии, было невозможно. А искать неразорвавшиеся снаряды с любым ОВ тогда принято не было. Так что поверхность «Северного бугра» была обречена быть засоренной тысячами артхимснарядов: и разорвавшимися, и не разорвавшимися.
Разумеется, помимо утрат химбоеприпасов при стрельбах, случались сотни эпизодических внестрелковых событий. Как ни прискорбно ныне признавать, закапывания химоружия наши советские туфтогоны проводили всегда по окончании их испытаний и стрельб. Заказывали они много больше, чем было нужно для проведения работ, а неизрасходованные (и списанные) серийные и тем более опытные образцы упрятывали в землю — склады не могли принимать назад опытные образцы. Скажем, для выполнения отстрела новых типов химических боеприпасов в 1928-1929 гг. были изготовлены следующие партии: 100 шт. осколочно-химических снарядов № 11 калибра 76 мм, 60 химических снарядов калибра 76 мм, две партии по 50 осколочно-химических снарядов в снаряжении дифенилхлорарсином и адамситом, 50 авиахимических бомб дистанционного действия калибра 100 кг, 50 авиахимических бомб АХ-100 в снаряжении ипритом и фосгеном и т.д. Все это богатство предполагалось испытать на полигоне в Кузьминках (а кое-что — и под Ленинградом на НИАП). Испытания состоялись, и отчеты о них содержали данные о много меньших количествах боеприпасов, фактически потраченных для получения ожидавшегося от стрельб результата. Так что избыток оказался очень большим, и место ему могло быть лишь одно — в земле химического полигона в Кузьминках и других армейских полигонов.
Однако не все так просто. Во время раскопок 1937 г. из захоронений в земле Кузьминок были извлечены предметы, которыми не принято стрелять ни в одной армии: бочки, баллоны, фугасы, ЯД-шашки. Ясно, что все это закопанное богатство — не плод рассеяния химбоеприпасов при стрельбах и рассеянности организаторов стрельб. Бочки с ипритом были закопаны в землю сознательно. Раньше они хранились на складе № 136 в Очакове, а после того, как иприт приходил в негодность (он не мог не приходить в негодность — армия изначально сэкономила на качестве при его изготовлении), их закапывали и в Кузьминках, и в Очакове. А в 1933 г. в Кузьминках была закопана гигантская партия бочек с годным ипритом (XX), которые срочно вывезли со склада в Очакове по приказу наркома К.Е. Ворошилова468. Столь же сознательно были закопаны и баллоны с ОВ, для метания которых орудия не изобретены и в наши дни, — они были отбракованы и закопаны. Да и химфугасами, равно как и ЯД-шашками, кидаться не принято. К тому же необходимые запально-зажигательные устройства в них вставляют лишь перед употреблением. Они были просто закопаны по приказу.
Раскопки между тем были продолжены, и к 22 октября число выкопанных артхимснарядов возросло до 250, химмин — до 1313, авиахимбомб — до 15, химфугасов — до 97, ЯД-шашек — до 608, баллонов с разными ОВ — до 358617.
Дальше — больше. К 26 октября из земли были извлечены уже гигантские количества химических боеприпасов: 2064 химмин, 225 химснарядов и 21 авиахимбомба. Кроме того, были извлечены 225 бочек с ипритом (XX) и другими ОВ, 374 баллона с фосгеном (XIII) и другими ОВ, 680 ЯД-шашек, главным образом, в снаряжении адамситом, 127 снаряженных химфугасов620.
2 ноября 1937 г. советское общество было извещено о том, что на 5 башнях московского Кремля впервые зажглись рубиновые звезды. А меж тем работы в Кузьминках были продолжены, и к 15 ноября 1937 г. сухопутная их часть была, как казалось исполнителям, вчерне завершена. К этому времени, то есть за 5 недель, из 146 раскопов были извлечены следующие химбоеприпасы: 6855 химмин, 751 артхимснаряд и 75 химавиабомб. Кроме того, были найдены уже 904 бочки с ипритом (XX), а также с его смесями с люизитом (XXI). Помимо иприта, за 5 недель раскопок из земли было извлечено 636 баллонов, в том числе 277 — с фосгеном (XIII), синильной кислотой (XV) и хлором. Кроме того, были выкопаны 732 ЯД-шашки и 30 т адамсита (III), а также 156 т отходов производства мышьяковистых ОВ623.
Предпоследний отчет появился в начале декабря624 В нем сообщались две вещи — о химоружии, затопленном в лесном озере в Кузьминках, и о содержимом 13 ям, раскопанных на территории НИХИ РККА. Дело в том, что организационно на тот период полигон был всего лишь полевым отделом того института, однако далеко не всегда отходы его деятельности доходили до полигона.
Итак, укажем имущество, которое военным пришлось вытаскивать из лесного озера размером 150х100х3 м3 при очистных работах 1937 г. Предварительно его осушив, и все это прямо посреди предзимья между 15 ноября и 1 декабря. Выше упоминались объемы химоружия, которые предполагали найти на дне этого озера (100 бочек с ОВ, 100 баллонов с ОВ и 2000 артхимснарядов). Предполагали, потому что сами туда забрасывали. На самом деле в ноябре 1937 г. из лесного озера в Кузьминках были извлечены совсем иные количества: 24 бочки, 22 баллона, 103 химснаряда и 119 химмин624. И это все. Продолжать озерные поиски в декабре было уж совсем бессмысленно.
Последний доклад поискового отряда был представлен вниманию маршала К.Е. Ворошилова посреди зимы — 20 декабря. На тот момент количества извлеченных из земли и со дна озера химических боеприпасов немного выросли, так что окончательные отчетные цифры найденного в земле полигоне и на дне его озера химического имущества были таковы: артхимснарядов разных калибров — 878 (из них неразорвавшихся — 501), авиахимбомб разных калибров — 75 (все были неразорвавшиеся), химмин разных калибров — 6972 (4085 из них были неразорвавшиеся). Кроме того, было найдено 195 неразорвавшихся химфугасов, 832 ЯД-шашки, 733 баллона (из них 353 баллона с фосгеном, синильной кислотой, хлором и т.д.), 946 бочек, главным образом, с ипритом и люизитом625.
Помимо этого богатства, из разрытых ям было извлечено примерно 250 т мышьяковистых ОВ и отходов от производства ОВ, а также 250 т зараженного металлолома625. Цифры эти были явно округлены — ожидалось найти 935 т отходов и 65 т заводской аппаратуры618. Всего на территории полигона и НИХИ было вскрыто 160 ям. Разумеется, те более 68 т СОВ, которыми была пропитана земля полигона на глубину 2 м, а также неизвестное количество ОВ, которым было залито все дно лесного озера, в последний отчет625 не попали — никто этими ОВ в те ноябрьско-декабрьские дни 1937 г. заниматься не стал, потому как подобного рода работы и летом трудноисполнимы.
Что до реабилитации, то она в те годы была бесхитростной. Все, что не содержало мышьяк, сжигалось. Так, с помощью сожжения были уничтожены первые 20,5 т иприта (XX), 55 бочек с отходами производства ОВ, все фугасы, все ЯД-шашки, 15 машин отходов, зараженных ОВ619,620. И в следующем докладе про простоту обеззараживания раскопанного «богатства» говорилось то же самое623. Все 43 т иприта и все ЯД-шашки были сожжены на месте. А баллоны с газообразными ОВ (хлором и фосгеном) были просто расстреляны619,620.
Больше всего хлопот у военно-химических археологов было с ипритными бочками и неразорвавшимися химбоеприпасами. Раскопанные ипритные бочки просто расстреливали из танков, на худой конец — из винтовок. Неразорвавшиеся химбоеприпасы, вне зависимости от места нахождения (на поверхности или в земле), были подорваны прямо на месте621 . Что до адамсита (III) и отходов производства мышьяковистых ОВ, то поначалу их планировалось попросту затопить в море и лишь после протеста руководства треста «Союзмышьяк»617 их решили утилизировать на заводах этого треста. В первую очередь, имелся в виду завод в будущем городе Свирске (этот населенный пункт Иркутской обл. стал городом в 1949 г.; именно там был «Ангарский металлургический завод по производству мышьяка», впоследствии получивший новое название — завод «Востсибэлемент»), и для перевозки туда мышьяковых отходов был сформирован целый железнодорожный состав617. Были, однако, построены и 5 печей для уничтожения части отходов на месте, в Кузьминках. И они не бездействовали.
Разумеется, трагедия раскопок химоружия протекала в реальном времени реальной жизни 1937 г. и потому не могла не перетечь в фарс. Потому что родились те раскопки в Кузьминках вовсе не для решения экологической задачи. Задача та была чисто политической, а начальник ХИМУ М.И. Степанов этого поначалу не понял, и его первый доклад маршалу К.Е. Ворошилову о раскопках был нормальным деловым документом своего времени620. А понял он, что посылали его на раскопки вовсе не за этим, далеко не сразу
Вот и пришлось маршалу С.М. Буденному, который все знал и понимал очень давно, поворачивать процесс в нужную красным конникам сторону617.
ИЗ СТАРОГО ДОКУМЕНТА:
«Народному комиссару обороны СССР
маршалу Советского Союза К.Е. ВОРОШИЛОВУ
Во время работ по очистке химполигона НИХИ РККА у д.Кузьминки… обнаружено большое количество не состоящих на учете СОВ и артхимснарядов…
Большая часть этого имущества была зарыта в землю, частично в сделанных по-видимому специально подземных складах, под брезентами и в хорошей укупорке.
Это заставляет предполагать, что обнаруженные химсредства были спрятаны врагами народа на полигоне и предназначались для диверсионных целей…
Прошу назначить по этому делу специальное расследование.
Командующий войсками маршал Советского Союза С.М. Буденный«,
22 октября 1937 г.617.
К.Е. Ворошилов немедленно распорядился, не забыв указать, чтобы в группу расследователей были обязательно включены товарищи из ОГПУ.
Указание было очевидным, так что отчетный доклад начальника ХИМУ о работах по состоянию на 27 октября имел необходимый поворот, правда пока что слишком скромный:
Народному комиссару обороны К.Е. ВОРОШИЛОВУ
Докладываю о работах по очистке и дегазации химического полигона в Кузьминках по состоянию на 26 октября 1937 г.
…В процессе работ установлено, что состояние и расположение извлеченных средств химического оружия можно усмотреть явно диверсионные цели, так:
…2. В районе броне-ямы в яме, наполненной мышьяковистыми ОВ, обнаружен снаряд со взрывателем и 2 мины.
3. В том же районе в непосредственной близости от броне-ямы обнаружена яма, точно также нигде не зарегистрированная, в которой найдено 6 бочек с ипритом.
4. В районе «Будки наркомпочтеля» в центре поля на дороге, выходящей на «Красную площадь», при раскопках обнаружена яма — старый окоп, из которой извлечено 24 бочки с ипритом.
5. В районе технического склада обнаружена нигде не зарегистрированная яма, в которой было зарыто 33 снаряда различных калибров…
Начальник химического управления РККА комдив Степанов,
27 октября 1937 г.« 620
Следует, однако, иметь в виду, что проблема химоружия в Москве и вообще в стране была секретом военной бюрократии высшего уровня. Полную картину событий мог знать лишь чрезвычайно узкий круг людей (а не те, кого потом зачислили во «вредители»623). Поэтому удивительно читать в наши дни в текстах узкого круга «приобщенных» людей такие фантастические откровения, как «нигде не зарегистрированная яма, из которой извлечено 6 бочек с ипритом», «старый окоп, из которого извлечено 24 бочки с ипритом» и т.д. А ведь без их приказа ни одна бочка с ипритом не могла попасть в полигонную яму, к тому же нигде не зарегистрированную. Бочки с такими СОВ, как иприт (XX) и люизит (XXI), без приказа не пропадали. И не регистрировались они тоже очень строго по приказу.
Были, однако, у поисковиков и объективные трудности. Ко времени этой переписки немало руководителей военно-химического управления, НИХИ и самого полигона (Я.М. Фишман, Ф.Я. Козлов, В.М. Рохинсон, Ю.М. Иваницкий, А.С. Берлога и др.) уже были оформлены как «враги народа». Поэтому о «вредительской» составляющей раскопок пришлось писать с учетом объективных обстоятельств, а заодно и подыскивать новый состав «вредителей»623.
«Заместителю народного комиссара обороны Союза ССР
Маршалу Советского Союза тов. Егорову
Согласно Вашего приказания от 27-X-37 г. за № 27573сс комиссия установила:
1. Вся территория полигона в Кузьминках систематически заражалась различными ОВ в течение не менее 12 лет. На полигоне зарывались в землю некондиционные ОВ, отходы от производства ОВ, зараженная аппаратура, доставляемая туда химзаводами г.Москвы (завод № 51, Дербеневский, НИОПИК и др.) по соглашению с Фишманом, Козловым, Рохинсоном, Иваницким, Берлогой — врагами народа и Жигура, ныне уволенного из рядов РККА. Кроме того, по их прямому указанию зарывались в ямы баллоны с хлором, фосгеном, синильной кислотой,.. бочки с ипритом, снаряженные снаряды различных калибров, снаряженные фугасы и проч.
На полигоне преступно, вредительски велись артиллерийско-минометные стрельбы, а площадки, на которых отстреливались задачи («Северный бугор«, «Подвесная дорога«), из года в год не очищались от неразорвавшихся снарядов и мин, в результате чего вся площадь, отведенная когда-то под минные и артиллерийские стрельбы, оказалась «минированной«. Сейчас в процессе работ по очистке и дегазации полигона с этих площадок из земли извлечено свыше 7 тысяч оболочек: мин, снарядов, фугасов, авиабомб. Имеется среди них большое количество неразорвавшихся со взрывателями на боевом положении, абсолютное большинство оболочек — с разрывными зарядами.
Комиссия устанавливает в существовавшем порядке заражения территории химполигона (находящегося в 12 км от Москвы) умышленно-злостный, вредительский акт.
Этот вывод подтверждается еще и тем, что в процессе работ по очистке полигона:
а) обнаружено большое количество ям с ипритом, с баллонами, наполненными хлором, синильной кислотой, со снарядами — нигде не зафиксированных и не известных никому из работников полигона,
б) в районе технического склада, в непосредственной близости от порохового погреба и цистерны с ипритом была найдена яма, в которой обнаружено 100 кг фосфора, 30 пироксилиновых шашек и несколько баллонов с синильной кислотой. Такое сочетание носит явно диверсионный характер,
в) в том же районе обнаружены две ямы, никому не известные, со снаряженными снарядами,
г) неподалеку от района технического склада, в лесу, в закрытом и укромном месте, сплошь поросшем травой и деревьями, обнаружены две ямы с бочками, наполненными ипритом (свыше двух тонн),
д) такого же характера ямы обнаружены в других районах территории полигона,
е) в центре поля под верхним покровом центральной дороги на глубине четверти метра обнаружена яма с оболочками, наполненными ипритом (свыше двух тонн) и пр…
Председатель комиссии бригинженер А.З. Лебедев, 15 ноября 1937 г.«623
Дальше в отчете были названы фамилии 11 вредителей-исполнителей, разумеется, в должностном отношении все, как на подбор, мелкие сошки — от бывшего и уже уволенного начальника полигона и ниже (был среди вредителей и В.К. Шелученко). Более того, автор доклада предложил всех этих людей привлечь к ответственности, а само дело о них передать в НКВД623. Что и было сделано. Самого маршала А.И. Егорова «привлекли» чуть позже и совсем по другой линии.
А вот про маршала К.Е. Ворошилова, который лично распорядился в 1933 г. ликвидировать ОВ на складе № 136 в Очакове и разместить их на полигоне в Кузьминках468, уже никто и не вспоминал. Да и С.М. Буденный в своем дневнике на случай ареста заготовил описание закопанного в Кузьминках обычного оружия для «мятежных» целей «банды Тухачевского». Однако после нахождения оружия химического необходимость во лжи об обычном отпала. К тому же М.Н. Тухачевский к тому времени уже был не только арестован и осужден, но и расстрелян без привлечения столь сложной химической мотивации. И Я.М. Фишман прошел по классу «немецких шпионов». В общем, время было такое, что от «красных конников» требовались именно такие простые «подвиги» — машиной репрессий пока еще управлял нарком НКВД Н.И. Ежов (1895-1940). И, как искренне порадовался 20 декабря 1937 г. А.И. Микоян на собрании по случаю 20-летия ВЧК-ОГПУ-НКВД, «товарищ Ежов Николай Иванович, прийдя в НКВД, сумел быстро улучшить положение в НКВД, закрепить его и поставить на высшую ступень работу НКВД в кратчайший срок,.. Ежов создал в НКВД замечательный костяк чекистов.., изгнав чуждых людей, проникших в НКВД и тормозивших его работу»1029.
«В сверкании молний ты стал нам знаком, —
Ежов, зоркоглазый и умный нарком.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы героя Ежова«.
Джамбул, «Правда«, 3 декабря 1937 г.
К концу декабря 1937 г. в стране общеполитическая часть операции «Большая чистка» была в немалой степени выполнена. И маршал К.Е. Ворошилов оставил свой автограф на великом множестве расстрельных списков. А вот на химическом полигоне также пришлось приостановить военно-археологическую химчистку — из-за наступления зимы. После этого саперы продолжили подрывы на полигоне химических боеприпасов, которые оказались неразорвавшимися, а начальник ХИМУ РККА М.И. Степанов — готовить отчетный доклад625.
Следует, однако, подчеркнуть, что М.И. Степнов был твердо уверен, что за 2,5 месяца очистить военно-химический полигон было невозможно. Поэтому в своем последнем докладе 1937 г. наркому обороны он однозначно определил свои служебные задачи: «Для безопасности района полигона дополнительно к проделанным работам необходимо: а) весной 1938 г. провести еще раз тщательную разведку всей территории специальным отрядом; б) этому же отряду еще раз провести работу по раскопке мин и снарядов в районе «Северного бугра» и «Подвесной дороги»; в) закончить работу по очистке территории НИХИ РККА, которая была приостановлена из-за наступления морозов. Кроме того, предварительной разведкой установлено, что и территория склада № 136 в Очакове, расположенного под Москвой (10-12 км — Очаково), точно так же заражена… На территории склада из года в год закапывались в землю баллоны с ОВ, снаряды и бочки»625.
В свою очередь, и нарком К.Е. Ворошилов послал немедленно же — 27 декабря 1937 г. — отчетный доклад главе правительства В.М. Молотову626.
Конечно, дата появления того секретного доклада в историю не войдет — человечество скорее запомнит премьеру первого в истории полнометражного звукового анимационного фильма «Белоснежка и семь гномов» Уолта Диснея, состоявшуюся 21 декабря 1937 г. Тем важнее для нас помнить об упомянутом докладе К.Е. Ворошилова. В нем была переписана вся военно-химическая фабула — чего и сколько было раскопано. Кроме того, маршал скрупулезно перечислил всех «виновников» — и руководящих «врагов народа», и исполнителей-»вредителей». Более того, государственный деятель К.Е. Ворошилов написал и такую очень важную фразу: «эта территория должна быть взята под особое наблюдение и пользоваться ею людьми (заселение, устройство общественных гуляний, постройки и т.п.) необходимо категорически запретить»626.
А вот насчет возобновления раскопок весной 1938 г. хитромудрый нарком писать В.М. Молотову не стал. Тертому царедворцу надо было посмотреть на обстановку — будет ли продолжен в 1938 г. поиск «врагов народа» и в какой форме он будет происходить. И тогда определиться.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |