21.3. РЕНЕССАНС ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ КУЗЬМИНКИ-1937
Итак, осенью 1937 г. в силу ряда обстоятельств закапывание химоружия в Кузьминках сменилось на непродолжительное раскапывание. Однако, как мы видели, фактически раскапывание закончено не было и было перенесено на 1938 г. Причем дополнительное раскапывание было необходимо не только для участков № 3 и № 6 («Подвесная дорога» и «Северный бугор»), на которых эти работы были запланированы623, но и на всех остальных, которые в принципе нельзя было очистить за 2-3 осенне-зимних месяца 1937 г. Особенно потому, что большинство ям заранее не были известны и потому не были тогда найдены.
Карты, однако, легли иначе.
В начале 1938 г. общеполитический фон в Советском Союзе оставался столь же тяжелым, что и в предыдущем. 31 января 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) решило продолжить операцию, однако теперь главным направлением чистки была ликвидация «контрреволюционных национальных контингентов» (до этого акцент был на «кулацкой» составляющей). По этой линии было осуждено 335513 человек, причем более 73% были приговорены расстрелу. При этом только по линии Военной коллегии Верховного суда СССР (Москва, Никольская, 23) за период с 1 октября 1936 г. по 30 ноября 1938 г. были приговорены к расстрелу 31456 человек. Именно по этой («военной») линии должны были проходить те, кто был назначен властями в виновники «вредительского» закапывания химоружия на военно-химическом полигоне в Кузьминках.
В ноябре 1938 г. Н.И. Ежова на посту наркома НКВД сменил Л.П. Берия, пообещавший осуществить «возвращение к советской законности» и отменивший 18 приказов, циркуляров и распоряжений своего предшественника. Вряд ли стоит преувеличивать это показное миролюбие. Во всяком случае 10 января 1939 г. И.В. Сталин-Джугашвили послал всем-всем-всем (от секретарей обкомов ВКП(б) до Л.П. Берия и областных управлений НКВД) требование не сворачивать практику пыток арестованных: «ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь».
Были «трудности» и по линии химии. Из нижеследующего обращения начала 1938 г. видно, что начальники на средних уровнях не знали, как поступать. Однако их меньше всего интересовало закопанное в Кузьминках химоружие.
ИЗ СТАРОГО ДОКУМЕНТА:«Контрольный лист начальника ХИМУ РККА комкора Степанова
Заместителю народного комиссара обороны СССР
командарму I ранга Федько
В течение ряда лет Полевой отдел Химического института принимал и уничтожал ОВ, снаряды, мины, авиахимбомбы и различные отходы отравляющих веществ.
Работа по уничтожению выполнялась безобразно, все зарывалось в землю. В результате чего вся площадь полигона оказалась зараженной и при производстве очистки территории в конце 1937 г. извлечено из земли несколько тысяч химмин, химснарядов, авиахимбомб, баллонов с разными ОВ.
Для дальнейшей очистки полигона необходимо к 1.VI приступить к дальнейшей очистке территории, для чего прошу подписать распоряжение командующему МВО, начальнику финансового отдела НКО и начальнику АУ РККА.
Начальник ХИМУ Степанов, комиссар ХИМУ Минчук«629.
Разумеется, приложенный к этому демаршу начала 1938 г. проект распоряжения так и остался неподписанным. Потому что подобные вопросы надобно было решать не в коридорах военного ведомства, а на более высоких уровнях. Впрочем, и нижеследующее обращение на достаточно высокий уровень не получило ясной ответной реакции.
ИЗ СТАРОГО ДОКУМЕНТА:
«Председателю Комитета обороны тов.В.М. Молотову
Согласно Ваших указаний докладываю о мероприятиях по дальнейшей очистке территории химического полигона и НИХИ РККА в Кузьминках. Сейчас установить срок окончания работ трудно, так как до развертывания этих работ невозможно определить их объем.
Очистка территории начнется с весны 1938 г. и будет вестись до приведения ее в полную безопасность…
Организациям, планирующим Большую Москву, в данное время указаний давать нет необходимости, так как еще до начала строительства на Кузьминском участке территория эта будет приведены в полное безопасное состояние.
Нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов, 8 марта 1938 г.»626
Военные химики, со своей стороны, сделали некоторые шаги. На свет появился акт обследования полигона в Кузьминках по состоянию на июнь 1938 г., то есть через полгода после окончания «чистки» полигона, но еще до окончания «чистки врагов» в стране. Поскольку врать еще было нельзя, ничего ободряющего в том документе не содержалось. В частности, было специально подчеркнуто, что «кроки площадок с вязкими ОВ не наносятся на карту и не ведется особого учета»627. Где он этот вязкий иприт закопан?
После того, как в конце 1938 г. в стране была завершена операция «Большая чистка», экологическая чистота в отдельно взятых Кузьминках уже никого не волновала. И в Кузьминках… продолжилось закапывание химоружия. Не составило исключения и «очищенное» лесное озеро. Кстати, к тому времени и дела генплановские повернулись к военным химикам другим боком — Кузьминки и Очаково остались вне Москвы.
Неудивительно, что чуть позже — ровно за год до начала Отечественной войны, — от начальника полигона в Кузьминках вновь был затребован отчет «об осмотре и очистке от неразорвавшихся снарядов и авиабомб»629. Потому что инициатором новой волны поисков беды был нарком обороны СССР633.
Как видим, все вернулось на круги своя и так продолжалось до1961 г.
При очередном расширении Москвы, случившемся на рубеже 50-60-х гг., Кузьминки и Очаково вошли, наконец, в городскую черту. Впрочем, власти столицы вряд ли задумывались над последствиями содеянного военными химиками. Они, похоже, совсем не знают такой вот записи в отчетном документе, который нарком обороны К.Е. Ворошилов отправил 27 декабря 1937 г. в адрес предсовнаркома В.М. Молотова: «территория должна быть взята под особое наблюдение и пользоваться ею людьми (заселение, устройство общественных гуляний, постройки и т.п.) категорически запретить»626. Это — о той части полигона в Кузьминках, которая впоследствии «отошла городу».
Мы не знаем, расслышал ли это предостережение второй человек страны в 1937 г. Что до многочисленного племени московских градоначальников, управлявших ею в последующие 60 с лишним лет, и их челяди, то до них тот запрет не дошел. А если и дошел, то услышан не был. Во всяком случае ныне по тому полигону спокойно разгуливают москвичи, не смущаясь вонью, которая иногда прорывается из ядовитой преисподней, особенно летом или после дождя. С густо удобренных мышьяком лесных угодий грибы спокойно перекочевывают на рынки Москвы (вместе с активно поглощаемым ими мышьяком). А в озере, недоочищенном от ОВ, москвичи, не смущаясь, ловят рыбу и даже купаются.
Неудивительно, что иприт (XX) на территории бывшего военно-химического полигона в Кузьминках можно найти и в наши дни659.
Кстати, дома, составляющие одну из сторон улицы Головачева, стоят непосредственно на территории, которая раньше называлась военно-химическим полигоном и загрязнялась химоружием. А совхоз «Белая дача» — совсем рядом (и он имеет с химполигоном водный контакт с помощью подземных ручьев) да и охраняемый бравыми милиционерами подземный водозабор тоже недалеко.
Впрочем, среди руководителей Москвы за ее богатую историю попадались всякие лица, в том числе и не очень ответственные. Одно из них осенью 2001 г. создало специальную комиссию по проверке возможной опасности бывшего полигона. Члены комиссии были квалифицированными и они хорошо знали, что и где искать. Поэтому они искали закопанные ОВ совсем не там, где потеряли. Уровень ее задач определяют два факта. Во-первых, «специалистам» было велено исследовать лишь менее 10% территории бывшего полигона — те, что не были переданы городу в 1961-1962 гг., а остались во владении НИИХимМаш за колючей проволокой (с них можно спросить без бюджетных затрат, что и было сделано). В цифрах это выглядит особенно впечатляюще: внимание комиссии было сосредоточено на 78 гаинститутской земли, где на территории бывшего главного испытательного поля проводились испытания огнеметной техники (такое у нас было «химическое машиностроение»). А вот остальные сотни га земель полигона их как-то не заинтересовали (это если считать, что площадь полигона составляла 9 км2(900 га), а если она в последние годы доходила до 11 км2(1100 га), то и еще больше). Во-вторых, те «специалисты» очень уж активно разгуливали по бывшему военно-химическому полигону с дозиметром, в то время как ядерная проблематика входила в сферу интересов совсем иных полигонов. И, конечно, комиссия на землях НИИХимМаша ничего не нашла, что и было удостоверено санитарно-эпидемиологической службой — «жить можно». А безответственный газетчик истово расписал чистоту «лесопарка Кузьминки». Хотя и он, а тем более ответственное лицо, знали, что имение Кузьминки и лесопарк Кузьминки — это разные территории, хотя они и составляли когда-то часть поместья князей Голицыных. И что лесное озеро в лесопарке Кузьминки с затопленным химоружием находится вне и имения, и вне барских прудов.
ИЗ МЫСЛЕЙ БЕЗОТВЕТСТВЕННОГО ЛИЦА:
«Не так давно наша газета рассказывала о ситуации в московском лесопарке «Кузьминки»… Напомним: там были взяты пробы почвы, воздуха и воды для исследования радиационного и химического загрязнения этой территории. О результатах проведенной работы рассказывает Леонид Бочин, министр правительства Москвы, руководитель Департамента природопользования и охраны окружающей среды.
По утверждению активистов Союза за химическую безопасность, прогулки в лесопарке «Кузьминки» могут нанести нешуточный вред здоровью москвичей. Как утверждают его активисты, когда-то здесь был расположен полигон химического оружия. «Аукается» это, дескать, до сих пор.
— В 1918 г. в Кузьминках действительно был полигон, на котором испытывались снаряды (но отнюдь не химическое оружие), — говорит министр. — Позже здесь располагался филиал Всесоюзного научно-исследовательского института химического машиностроения, территория которого крайне загрязнена. Сегодня ВНИИХИММАШ взял на себя обязательства в кратчайшие сроки вывести филиал из лесопарка и провести рекультивацию местности. Это достаточно локальная территория, которую вполне реально привести в порядок…
Специалисты провели инвентаризацию 78 га лесопарка и обнаружили несколько захоронений осколочных снарядов (до пяти метров глубиной). Тем не менее никаких отравляющих веществ в этих захоронениях не содержалось. Все найденные осколки были извлечены из земли. Проведена также инвентаризация территории самого филиала, проверено все, что только можно, но иприт, о котором так много рассказывали некоторые средства массовой информации, нигде не обнаружен.
— Теперь у нас есть официальные заключения Санэпиднадзора и ряда других служб, подтверждающие, что в Кузьминках экологическая ситуация нормальная,- продолжает Леонид Бочин. — Специалисты проанализировали динамику заболеваемости в этом районе столицы, сделали анализы почв, взяли пробы воды в прудах Кузьминского лесопарка. В целом аномалий не выявлено, правда, пять участков все-таки вызывают сомнения. Так что работа будет продолжена, о результатах мы обязательно сообщим общественности. Хочу лишь подчеркнуть, что в Кузьминках неплохо себя чувствуют такие «капризные» растения, как сосна и можжевельник, значит, «дела экологические» здесь вовсе не так уж плохи…
«Московская промышленная газета«, 27 июня 2002 г.
Ну что ж, ждала столица России настоящих хозяев очень много лет, может и еще подождать — не вечно же ею управлять лживым министрам и любителям покрасоваться в кепке.
В наши дни в том лесном озере (его легко найти на любой карте Москвы — оно находится посреди участка леса, ныне торжественно именуемого Кузьминским лесопарком), где затапливали химоружие, москвичи купаются, ловят рыбу. На берегу озера прогуливаются, катаются на велосипедах. Мы не можем сказать, что людей этих очень уж много, потому что вонь, которая время от времени прорывается «неизвестно откуда» — на любителя. Рыболовы и купальщики не знают о том, что при очистных работах осени 1937 г. со дна озера было извлечено далеко не все, что было набросано за 1925-1937 гг. Тем более эти люди не знают, что после 1938 г., а особенно в дни войны то озеро было самым соблазнительным местом для сокрытия достижений и неудач военно-химических «профессионалов».
О том, где находится остальное, документы умалчивают. Дополнительные работы должны были быть проведены в 1938 г., но они так и не состоялись (Я.М. Фишмана к тому времени уже посадили, а других мотивов к откапыванию ОВ и очистке не было). Зато состоялось использование недоочищенного озера для затопления новых партий ненужного химоружия. Это происходило в годы войны. Туда же попадали и отходы испытаний химоружия (тому есть свидетель).
| « Назад | Оглавление | Вперед » |