«Я согласен с тем, что все это, больное и тяжкое, пережито
страной, перемолото временем, перечувствовано поколением, которое
ушло из жизни или уходит… Но не надо делать вид, будто ничего
не было. Ибо то, что было, — у нас в костях, в зубах, в коже.»
Ю.В. Трифонов
ГЛАВА 22. ОПЫТ УНИЧТОЖЕНИЯ НЕНУЖНОЙ ОТРАВЫ
Итак, ясно, что советское химоружие не только в муках рождалось, но и умирало и подлежало уничтожению.
Первый серьезный опыт ликвидации химоружия был получен во многих странах мира сразу после Первой мировой войны, и охватил он запасы, не израсходованные в ходе военных действий. Осознание того, что эта работа должна проводиться экологически ориентированно, тогда к цивилизации еще не пришло.
В Советском Союзе ликвидация химоружия была троякой — избавление, перевооружение и уничтожение. Поначалу Красная/Советская Армия избавлялась в основном от ненужного химоружия: от непригодного своего — до Второй мировой войны, от трофейного немецкого — сразу же после. В процессе химического перевооружения, осуществленного в Советском Союзе на рубеже 50-60-х гг., было уничтожено много пригодного, но уже ненужного по военным соображениям химоружия. Что до реального уничтожения всех запасов химоружия страны, то вопрос о нем встал лишь на рубеже 80-90-х гг. в рамках мирового разоруженческого процесса.
Само разрушение ОВ (дегазация, детоксикация), к которому сводятся операции по ликвидации химоружия, создает множество проблем. И отношение к их решению сильно эволюционировало от десятилетия к десятилетию. Однако каждый раз, вне зависимости от исходной мотивации, на первый план выходили и всегда будут выходить практические способы ликвидации химоружия. А для нынешних экологов — их кратковременные, а чаще долговременные последствия.
Что касается информирования общества, то из-за безответственного поведения нашей армии документированы все эти события очень плохо. Лишь морские затопления немецкого химоружия в Балтийском море, выполненные советской стороной в 1947 г., описаны в подробном отчете 1992 г.648. Этот документ армия была вынуждена подготовить для одного из комитетов Верховного Совета РСФСР, так что копия отчета оказалась у автора настоящей книги. А в конце 1993 г., во время второго мятежа, содержимое кабинетов верхних этажей здания Верховного Совета было сожжено. Сгорел и подлинник отчета. А вот копия осталась.
22.1. КОГДА ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ ЛИКВИДИРОВАЛИ
Химоружие, как и всякое иное, приходило и уходило. В результате процесс химического вооружения Советского Союза напоминал кругооборот веществ в природе. Вывод из оборота основного массива ОВ первого поколения, которые были произведены в СССР в 1924-1945 гг., имел временную зависимость. Организационно он осуществлялся различным образом. В номенклатуру ОВ, уничтоженных ныне запрещенными способами57, то есть закопанных, сожженных и затопленных в различного рода емкостях и боеприпасах, входили многие рецептуры: иприт Левинштейна (XX), иприт В.С. Зайкова, мышьяксодержащий люизит (XXI), различные смеси иприта с люизитом, вязкие рецептуры иприта, люизита и их смесей, синильная кислота (XV), фосген (XIII), мышьяксодержащие дифенилхлорарсин (IV) и адамсит (III) и т.д. Однако жители нынешней России абсолютно ничего не знают о практике уничтожения химоружия, в том числе оставшегося в наследство от прежних десятилетий.
«УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Химической секцией Комиссии по обезвреживанию и уничтожению взрывчатых и удушающих веществ, образованной военно-техническим комитетом по распоряжению штаба округа, намечен ряд опытов по уничтожению взрывчатых и удушающих веществ, каковые разрешается произвести профессору Николаю Александровичу Шилову в районе станции Бескудниково Савеловской железной дороги при Лианозовском складе взрывчатых веществ, что и удостоверяется подписью с приложением казенной печати.
Начальник штаба Московского военного округа, 11 марта 1918 г.«.
На складах и базах происходили непрерывные изменения в объеме и качественных характеристиках не только самих ОВ, но и запасов химических боеприпасов различных типов. Причин этого было несколько.
Во-первых, ОВ первого поколения (в первую очередь, основа советского химического арсенала — иприт Левинштейна) неизбежно старели, причем происходило это много быстрее, чем хотелось военным. В результате в бочках и цистернах с ипритом довольно скоро образовывался осадок серы, с которым бороться не умели. Во всяком случае нельзя относиться всерьез к рекомендации утвержденной Я.М. Фишманом инструкции 1934 г.491: «В случае необходимости растворение серы, выпавшей на дно цистерны, может быть произведено двухлористой серой». Где бы взяли рядовые работники складов, и тем более войсковых частей, такое редкое вещество, как чистая двухлористая сера SCl2, если до1958 г. ее не умела изготавливать советская промышленность?
Так что у складов и баз хранения создавались многочисленные проблемы, ни одна из которых не имела решения.
«… По большинству ОВ, которые могут быть применены, мы имеем валовое производство…
Однако качество и выхода оставляют желать многого. ВОХИМУ не удовлетворяет качество производимого бентара [так в официальной переписке тех лет именовался иприт. - Л.Ф.], главным образом, по двум причинам: а) большое выделение серы, б) высокая кислотность. Первое ведет к засорению трубопроводов различных приборов, второе приводит к образованию высокого давления в снарядах и образованию «течи« при длительном хранении. Ввиду этого ВОХИМУ поставило перед промышленностью вопрос: а) о получении бентара по способу Мейера… с доведением мощности установок до 1000 т в год и с переходом в дальнейшем к массовому производству и б) об организации перегонки бентара, вырабатываемого по способу Левинштейна«.
Я.М. Фишман, 22 ноября 1928 г.672.
Катастрофически быстрое «старение» иприта — это результат сознательной жлобской политики тех немногих представителей военных и гражданских властей СССР, от кого зависело принятие решений в отношении его качества. Именно они с самого начала встали на путь быстрейшего начала выпуска иприта, хотя бы и самым никудышным способом. И они же, по существу, не допустили перехода на более дорогой иприт Мейера, когда стала ясна невозможность длительного хранения обычного иприта Левинштейна. Или хотя бы проведения простейшей (и дорогой) перегонки иприта Левинштейна перед его сдачей на склады армии или государственного резерва. Так что вряд ли стоит относиться всерьез к предложениям Я.М. Фишмана времен 1928 г. в отношении улучшения качества иприта672 — это был не более чем ответ на вмешательство заместителя председателя ОГПУ Г.Г. Ягоды376. Как только у ОГПУ нашлись другие дела, интерес Я.М. Фишмана к качеству иприта немедленно угас.
Следует подчеркнуть момент, который серьезно усугублял дело. Как указывалось выше, РВС СССР с самого начала химического вооружения решил, что военно-химическое управление РККА должно управлять не только военно-химическим делом в армии, но и курировать гражданскую промышленность химоружия75. Таким образом, несложно персонифицировать военные власти, ответственные за фактический провал с мобилизационной готовностью страны по иприту. Это руководители ВОХИМУ и ХИМУ РККА предвоенных лет — Я.М. Фишман, М.И. Степанов и П.Г. Мельников.
Во-вторых, боеприпасы с СОВ и НОВ при некачественном изготовлении или же при ненадлежащем хранении ржавели и подтекали, и их приходилось переснаряжать или уничтожать. Масштабы беды станут более очевидными, если принять во внимание цифры, которыми оперировала производственная секция Химкома, рассматривавшая проблему потекших химических боеприпасов. На том заседании, состоявшемся 22 марта 1927 г., была сформулирована норма естественной убыли ОВ при хранении в течение года: для легколетучих ОВ в баллонах — 3%; для твердых и жидких ОВ с малой упругостью пара — 1%; для химснарядов, снаряженных легколетучими ОВ, — 2%; для снарядов, снаряженных ОВ с малой упругостью пара, — 1%610. Некоторые химические боеприпасы приходилось уничтожать также потому, что снималась с вооружения техника, которая была нацелена на их применение. Для иллюстрации сошлемся на проведенное 3 августа 1930 г. на заседании РВС рассмотрение результатов проверки запасов мобилизационных и неприкосновенных запасов химоружия465. Было решено ежегодно переснаряжать артхимснаряды с разложившимися ОВ. Было решено также провести разрядку старых английских и пересортировку французских химснарядов. Проверка состояния неприкосновенных запасов средств химического нападения продолжалась и в последующие годы464.
В-третьих, химические боеприпасы просто терялись или переставали быть нужными. В качестве примера приведем события, связанные с военно-химическими испытаниями. Так, когда 1 марта 1928 г. на военно-химическом полигоне в Кузьминках близ Москвы были проведены стрельбы с использованием 76 мм химических и осколочно-химических артиллерийских ЯД-гранат, то часть тех гранат не разорвалась. Причины этого явления установить, однако, не удалось: ни одна химическая граната из числа неразорвавшихся не была найдена221. А осенью 1940 г. на новом авиационном химическом полигоне в Казахстане было израсходовано 60% заготовленных для больших испытаний авиахимических боеприпасов. Однако назад на заводы и склады они возвращены не были, а были «прикопаны» на полигоне359. Дальнейшая судьба той партии химических боеприпасов официально не известна, но прогнозируема.
Наконец, в-четвертых, в XX веке неоднократно менялись представления армии о характере применения химоружия в военных действиях, соответственно изменялись и приоритетные ОВ, которые она заказывала промышленности. Как следствие, требовался пересмотр объемов и номенклатуры хранимых запасов.
Обращаясь к проблеме избавления от химоружия в Красной/Советской Армии, необходимо иметь в виду два принципиально различных временных отрезка — довоенный (между мировыми войнами) и послевоенный (после Второй мировой войны). Химоружие, уничтоженное в эти периоды, имеет одинаковый экологический статус и различный юридический. Значительная часть химоружия, которая «уничтожалась» в СССР в 1918-1946 гг., фактически не подвергалась необратимой ликвидации, а всего лишь выводилась из оборота с помощью закапывания и затапливания. По существу, эта часть химоружия на многие десятилетия была переведена в разряд оружия экологического3-5,823. Однако с правовой точки зрения эта часть оружия осталась и химоружием. Во всяком случае мировое сообщество внесло его в Конвенцию по химоружию в качестве «старого» и «оставленного» химоружия, которое подлежит розыску и ликвидации по экологическим правилам нынешнего дня57.
В целом можно выделить по крайней мере четыре наиболее мощных волны организованной ликвидации химоружия Советского Союза только лишь в послевоенные годы. Они были связаны, главным образом, с военно-политической и, в меньшей степени, с технической необходимостью.
Первая ликвидация химоружия происходила непосредственно после Отечественной войны, в 1946-1950 гг. В этот период Советская Армия избавлялась и от собственных, и от трофейных запасов, в основном довольно низкого качества. Именно тогда был ликвидирован основной массив иприта (XX) (чуть меньше половины накопленных за все годы 80 тыс. т) в боеприпасах и в разлив. В частности, была затоплена в Японском море большая партия иприта из дальневосточных запасов.
Вторая волна уничтожения относится к рубежу 50-60 гг. В эти годы началось полное химическое перевооружение Советской Армии, переход с химоружия первого на оружие второго поколения. Боеприпасы, начиненные зарином, начали поступать в армию из Сталинграда (Волгограда) в 1958-1959 гг. Соответствующие изменения в стратегии ведения химической войны потребовали освобождения многих складов — и артиллерийских, и авиационных. К началу 1961 г. на складах армии оставалось 15,2 тыс. т иприта (по-видимому, в основном в Чапаевске-Покровке), 6,5 тыс. т люизита (в основном в Камбарке) и 0,86 тыс. т их смесей509. Боеприпасы с ОВ первого поколения (а это несколько десятков эшелонов) были отправлены на затопление в северные моря.
Третья волна относится к избавлению от химических боеприпасов с ОВ первого поколения на рубеже 60-70-х гг. в связи с поступлением на склады боеприпасов с зоманом и советским V-газом из Волгограда и Новочебоксарска.
Наконец, четвертая волна относится ко второй половине 80-х гг., когда США объявили о дислокации на континенте 8 баз хранения химоружия. В преддверии декларирования мировому сообществу собственного химического арсенала Советская Армия произвела масштабные перевозки химических боеприпасов с многочисленных складов и баз, где оно в тот момент хранилось, на те 5 артиллерийских и авиационных (из числа 7 впоследствии официально объявленных) химических складов, на которых власти решили демонстрировать нынешние скромные запасы химоружия второго поколения482. Одновременно у высшего руководства Советской Армии (главным образом, авиации, ракетных войск и артиллерии, а также военной химии) не мог не возникнуть соблазн «подчистить» советские химические арсеналы до размеров, которые хоть чуть-чуть были бы сопоставимы с американскими. Именно после этой «зачистки» объемы советского химоружия резко сократились: химические боеприпасы с ОВ первого поколения практически исчезли; СОВ в цистернах и бочках остались, главным образом, на двух базах химических войск; сократились и объемы запасов авиационных и артиллерийских химических боеприпасов.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |