22.4. СЖИГАНИЕ
Сжигание ОВ во все исторические эпохи было одним из популярных методов их уничтожения. Эту проблему приходится рассматривать особенно подробно, поскольку в настоящее время уже известно, что при уничтожении иприта и люизита часть возникающих продуктов оказывается опасными экотоксикантами. Стало это ясным далеко не сразу и не с помощью наших военных химиков653. Когда доходило до избавления от созданного химоружия, наши руководящие военные химики не заботили себя особыми сомнениями. Как уже упоминалось, еще в 1925 г. начальник ВОХИМУ РККА Я.М. Фишман был свято уверен, что иприт «даже в случае пожара… прежде всего будет полностью разлагаться и сгорать на воздухе»374. Однако армия не понимала экологическую сторону дела и в послевоенные годы. В этом убеждает дискуссия, состоявшаяся 25 апреля 1961 г. во время совещания в Госхимкомитете СССР по вопросу уничтожения ненужных СОВ первого поколения, изготовленных в годы войны (иприта, люизита и их смесей)509. Объемы СОВ, подлежавших уничтожению в связи с перевооружением армии на химоружие второго поколения, были нешуточными: иприта (XX) - 15,2 тыс. т, люизита (XXI) - 6,5 тыс. т, смесей иприта и люизита — 860 т. Однако представителя химических войск генерала И.Ф. Волкова это не смущало. Он смело сообщил, что армией были «проведены опыты по уничтожению иприта путем сжигания на местах его хранения. Этот метод экономичен, безопасен и приемлем». Именно с такой «безопасностью» по-волковски и были уничтожены многие советские запасы химоружия первого поколения.
Обратимся к практике. Вот что можно найти в годовом отчете полигона Шиханы за1934 г. Среди прочего в нем сообщается, что дегазация участков земли «термическим путем (при помощи разливания и последующего зажигания огнесмесей) дала чрезвычайно положительные результаты».
«д) Дегазация почвы, поросшей густой высокой травой.
На участке необходимо распылить горючую смесь, состоящую из 60% нефти, 20% керосина и 20% бензина, и сжечь всю траву. Примерная норма — 2 литра на 1 кв. метр.
1928 г., ВОХИМУ«612.
Конечно, авторы не могли знать, что такой способ дегазации почв после их заражения рецептурами СОВ на основе иприта (XX) - это прямой путь к долговременному их заражению высокотоксичными веществами класса полихлорированных дибензо-пара-диоксинов (XXX)13, 653. Можно только подивиться причудливости истории, но через несколько десятилетий опыты с диоксинами в качестве средства химического нападения военные химики начали проводить именно на полигоне в Шиханах.
Разумеется, жители района Вольск-Шиханы не остались в стороне: они получили от военно-химического полигона все, что можно.
« В ГИТОС запущена в эксплуатацию печь сжигания химических отходов, на которой постоянно сжигаются тонны отходов других предприятий, причем, по технологиям, не прошедшим экспертизы. Из трубы печи в воздух постоянно выбрасываются продукты сгорания сомнительной чистоты. С некоторого времени ГИТОС занялся разработками технологий утилизации иприта и люизита, в том числе методом сжигания. Многие годы ГИТОС работал с мышьяксодержащими веществами. На протяжении 30 лет мы подвергаемся воздействию самых опасных загрязнений окружающей среды. За весь период деятельности ГИТОС и полигона не проводилось медицинское обследование местного населения. И вот результат: в Вольском районе самый большой по области показатель онкологических заболеваний. Большой процент аллергических, кожных и легочных заболеваний. Все это — помимо профзаболеваний работающего персонала, статистика которого держится под секретом«.
(Февраль 1993 г., число подписей более 2000).
В 1938 г. сжигание как основной способ избавления от ОВ было узаконено «Временной инструкцией по уничтожению ОВ», введенной в действие приказом наркома обороны от 10 августа 1938 г.500. На подпись наркому ту, по нынешним временам варварскую, бумагу носил уже не Я.М. Фишман, а другой «дипломированный химик» — начальник ХИМУ РККА М.И. Степанов.
Что до конкретной практики расставания с ОВ путем их сжигания, то ее вполне характеризует нижеследующая цитата. Она относится к конкретной практике «работы» с ипритом на одном из складов химоружия ЗабВО в районе ст.Оловянная (тогда это был разъезд № 79 железной дороги им. Молотова). В тех краях располагались в предвоенные годы военные склады № 478 и № 490, упоминаний о военно-химических задачах которых нет ни в одном документе, — это были склады горючего.
«… 1 октября с утра под руководством воентехника т. Разновского приступил к опалу травы вокруг хранилища, но трава не загоралась, тогда Разновский приказал отделению одеть защитную одежду и противогазы, вынести из хранилища бочку с веществом № 6 [так в документах обозначался иприт. - Л.Ф.], которая давала течь в области пробки, и доставить к вырытой яме глубиной 0,5 м, находящейся в 500 м от хранилища и содержимое вылить в яму. После чего бочка была поставлена на краю ямы пробкой вниз, чтобы стекли остатки ОВ в яму… Когда все было приготовлено, то воентехник Разновский, не надев защитной одежды и противогаза, подошел к яме с ОВ, зажег смоченные бензином тряпки и стал их помешивать, чтобы они лучше разгорались, в это время из бочки пары ОВ и бензина, которые вовнутрь набрались, с силой ударили вниз на жидкое ОВ и Разновский без защитной одежды и противогаза не успел отскочить, был облит весь выброшенными из ямы ОВ (брызги при этом были выброшены на 15 м в сторону)…« 635
Конечно, надежды на то, что так называемая «термическая дегазация», заменившая прежнее закапывание, кардинально решит проблему избавления от СОВ, не оправдались. Вот как в марте 1939 г. оценивал результаты командир танко-химической бригады, которая действовала в районе полигона Фролищи (Нижегородская обл.): «Вся местность от места нахождения зараженных ипритных бочек до дегазационной ямы, обильно политая ипритом, заражена и тем самым выключена из действия на ней, и это в районе учебных полей, что неверно и опасно для летней практики». Нелишне напомнить, что потрачено в ту зиму на боевые химические учения во Фролищах было 20 т иприта. А таких зим было несколько десятков.
Наша армия активно применяла сжигание ставших ненужными ей ОВ и в войну, и в послевоенные годы.
«Иприт сжигался в местах хранения [имеется в виду Германия 1947 г. - Л.Ф.], и кислоты, образующиеся при сгорании, разносились ветром по окрестностям, губя растительность в радиусе 10 км.«
«Международная жизнь», Москва,1992 г., № 11-12.
ИЗ СООБЩЕНИЙ ПЕЧАТИ:
«Как военные избавлялись от иприта в 60-х гг.? Вдоль железнодорожной ветки за Чапаевском на полигоне вырывается траншея и засыпается негашеной известью. Затем из цистерны через шланг сливается иприт. После бурной реакции солдаты в противогазах засыпают траншею. Был случай, когда молодой солдат поскользнулся и упал в эту жижу. Выловили один противогаз.«
«Век«, Москва, 1994 г., № 25.
Переходя к практике сжигания ОВ, рассмотрим, как именно происходило уничтожение химоружия в Арыси (Казахстан, Арысь-2). Иприт отправлялся в степь по специальной ж/д ветке, выливался в выкопанные в грунте ямы и сжигался. Перевозка иприта осуществлялась в цистернах из разных мест.
Ф.А. Бирюков (Чапаевск):
«База № 433 сейчас именуется Покровкой, а я был в числе тех, кто начинал уничтожать иприт. После завершения войны направили меня в химические войска. После учебы — в спецроту, подчинявшуюся непосредственно министру обороны страны. Как раз в конце 1947 г. только что вышел указ об уничтожении боевых химических веществ. Я заведовал хранилищем, где находился иприт в емкостях, и возглавлял роту по его уничтожению. Иприт в основном закачивали в железнодорожные цистерны и отправляли в местечко под названием Арысь. А затем куда-то в пустыню. Мы сопровождали эти цистерны. Причем цистерны были замаскированы под обычные вагоны и по 2-3 прицеплялись к грузовым составам. Мы строго следили, чтобы в пути следования к ним никто не подходил и не было утечек. Даже устанавливалась специальная связь с кабиной машиниста поезда, и мы могли в любое время остановить состав.
Здесь также перекачивали иприт в цистерны и по железнодорожным путям вывозили в пустынное место. Выставляли оцепление на расстоянии километра. Иприт через верхний люк засифонивали и сливали в специально подготовленную яму на полметра в глубину. Затем туда бросали известь, иприт вспыхивал, как факел, и в основном выгорал без остатка. Практически все это делалось в одном месте. Иприт привозили из разных мест. Точно знаю, что с нашего завода химических удобрений приходили цистерны. Иногда приезжали оттуда команды гражданских и сами сжигали иприт. За каждую цистерну завод нам платил по 6 тыс. рублей. Правда, до солдат эти деньги не доходили, зато выдавали литерные пайки.
Привозили и авиационные бомбы по 250 кг, начиненные химическими веществами. Разгружали их по 6 человек. Места под Арысью помню и при случае могу показать, где уничтожался иприт.«
«Чапаевский рабочий», 14 мая 1993 г.
И.Б. Котляр (Дзержинск):
«Нелегкую проблему создавали оставшиеся на территории завода железнодорожные цистерны, заполненные ипритом. Нужно было как-то избавляться от этого опасного груза. Где-то «наверху« было принято решение отправить эти цистерны на военно-химический полигон для уничтожения их содержимого… В состав был включен товарный вагон-теплушка для сопровождавшей его команды из военнослужащих химических войск и бригады рабочих нашего цеха… Груз был доставлен без происшествий на станцию Арысь близ Чимкента, где неподалеку находился военно-химический полигон.
По рассказу очевидцев, иприт выкачивали из цистерн, смешивали с керосином и полученную смесь подавали в узкие бетонные желобки, сжигая ее на ходу. Проводили эту операцию солдаты химических войск, одетые в соответствующую защитную одежду… Не сомневаюсь, что пары и продукты сгорания иприта не были безвредны для окружающей природы и населения.«556
Сжигание ненужного химоружия происходило также в районе нынешних складов химоружия. В районе Леонидовки сжигали авиационные химбомбы с иприт-люизитной смесью. В 50-х гг. на складе в Камбарке было сожжено около 2 тыс. т загустевшего иприта (XX). В Кировской обл. уничтожение химоружия производилось в районе поселка Мирный (Марадыковский), где многие годы оно хранилось. В Курганской обл. на берегу реки Чумляк был сооружен полигон для сжигания артхимснарядов, которые хранились неподалеку в районе поселка Плановый (районный центр Щучье)946. На рубеже 50-60-х гг. в Покровке (Чапаевск), в районе базы хранения химоружия, также были уничтожены большие запасы иприта40.
Артхимсклад Плановый(Щучье):
«Все было до безумия просто и дешево: в 4,5 км от базы хранения… почти на берегу реки Чумляк… соорудили полигон размером 500 на 800 метров,.. установили там 3 сваренные из бронелиста печи… Рабочие в химическом снаряжении закладывали в печи вперемежку с дровами 152 мм снаряды, начиненные ипритом, и зажигали, а сами, естественно, покидали этот полигон, так как находиться там даже в снаряжении было опасно… А утром та же команда из 8 человек опять же в полном снаряжении собирала остывшие за ночь и уже с выгоревшим ипритом снаряды и доставляла их на базу, где на токарных станках удаляли остатки несгоревшего иприта путем высверливания, ну а болванки отправляли на переплавку…«946
Химсклад Чапаевск-Покровка:
«ОВ хранились в полуподземных хранилищах. Однажды поступила телеграмма от начальника химических войск СА генерал-полковника Чухнова. Приказывалось уничтожить ОВ. Вдоль железнодорожной ветки, что ведет со станции Звезда, вырыли громадную траншею. Перекачали иприт в цистерны. Подключили компрессоры с тем, чтобы под давлением иприт подавать через форсунки в траншею. Подсыпали порошок ДТС-ГК. Иприт под давлением воспламенялся. И так вели уничтожение. Работали в защитных костюмах. Таким образом в 1961 г. было уничтожено большое количество этого ОВ.«
«Чапаевский рабочий«, 17 октября 1992 г.
Вот так закладывались на будущее экологические бомбы замедленного действия коллективного пользования. Конечно, в 20-е гг. еще не было известно, что при сжигании иприт не должен «полностью разлагаться и сгорать на воздухе», а, напротив, должны образовываться высокотоксичные диоксины. Это знание стало достоянием американской науки лишь в последние годы13,653. О существовании диоксинов наследники Я.М. Фишмана узнали на рубеже 50-60-х гг. И они сделали все, чтобы их советские сограждане не узнали об этом ничего и никогда, — ядовитые диоксины, как уже упоминалось, им очень понравились в качестве средства нападения на «вероятного противника». Понравились настолько, что о диоксинах как об экологическом бедствии наше общество узнало совсем недавно (не в СССР, а уже в новой России), причем совсем из иных источников13. Однако от этого не легче жителям городов и поселков, где по распоряжению представителей племени военно-химических начальников осуществлялось открытое сжигание больших масс иприта.
В заключение раздела подчеркнем, что последствия сжигания химоружия в различных местах бывшего Советского Союза столь велики, что без детального разбора трудно говорить об экологическом благополучии многих регионов. Возможность серьезных экологических последствий такого способа дегазации, как открытое сжигание иприта и люизита, должна быть учтена при оценке результатов ликвидации СОВ, которая была выполнена в разные годы и в больших масштабах на военно-химических складах в Камбарке, Горном, Чапаевске, Леонидовке, Мирном (Марадыковском), Плановом (Щучьем), на полигонах в Шиханах, Кузьминках (Москва), Арыси, на химзаводах Чапаевска, Дзержинска и т.д.43.
К сожалению, подступиться к этой проблеме без необходимой информации очень трудно. Между тем наша армия не готова делиться информацией, если она ее вообще обобщала. Так что пока жителям придется самим думать о долговременном химическом загрязнении многих территорий продуктами сжигания ОВ, в частности диоксинами. Пока же они об этой долговременной беде еще мало что знают.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |