«Химическое вооружение — война с собственным народом (трагический российский опыт)»

«Единственная проблема современности заключается в том,
сумеет ли человек пережить свои собственные изобретения»
Луи де Бройль

ГЛАВА 3. СОЗДАНИЕ ИНДУСТРИИ ХИМИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ

Отрава не возникает на пустом месте. Между тем о существовании в Советском Союзе индустрии химической войны автор настоящей книги узнал как-то походя, когда советский руководитель М.С.Горбачев на митинге в Праге 10 апреля 1987 г. объявил об остановке производства химоружия[11]. Да и для всего общества лишь на рубеже XX–XXI веков стало ясно, что советское руководство активно взялось за организацию промышленности наступательной химической войны сразу же после окончания Гражданской войны.

Конечно, проблема химизации народного хозяйства страны[378] возникла не сразу. Поначалу в годы разрухи, последовавшие за Гражданской войной, импортировать приходилось и серу, и мышьяк. Однако подготовка к масштабной химической войне не могла находиться в зависимости от импорта. Неудивительно, что советские военно-хозяйственные и промышленные органы находились на сей счет под постоянным и мощнейшим давлением руководства Красной Армии.

Однако желание Красной Армии иметь химоружие и весь сырьевой цикл к нему — это еще не все. Необходимо было создать в разоренной войнами стране многочисленные производственные мощности по выпуску не только сырья, но и самих ОВ. Фактически под видом и поныне расхваливаемой «индустриализации» в Советском Союзе была создана вся инфраструктура наступательной химической войны. При этом советская власть действовала одновременно на всех мыслимых «фронтах»: в разработке новых ОВ, в создании сырьевой базы по хлору, сере, мышьяку, спиртам и другим сырьевым материалам, в строительстве мощностей по выпуску известных ОВ, в подготовке мощностей по снаряжению ОВ в боеприпасы, в закладке больших партий ОВ в государственный мобилизационный резерв, в производстве тары, в том числе железнодорожных цистерн и бочек, для транспортировки ОВ к месту их боевой «службы».

3.1. СТАНОВЛЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ АЗОТА И ХЛОРА

В первые годы советской власти получила мощный толчок азотная промышленность, необходимая не только для производства взрывчатых веществ и красителей, но и для выпуска синильной кислоты, дифенилцианарсина, бромбензилцианида, хлорциана и бромциана, адамсита, хлорпикрина, азотистого иприта. Однако развитие именно этой отрасли промышленности вряд ли могло служить серьезным индикатором готовности советской индустрии к массовому выпуску химоружия, как полагали некоторые зарубежные авторы[34].

Обращаясь к практике становления индустрии азота, укажем, что после многочисленных писем Красной Армии 12 апреля 1928 г. заместитель председателя СНК и СТО Я.Э. Рудзутак (1887–1938) подписал постановление СТО «Об обследовании капитального строительства в химической промышленности» (анилино-красочной, а также основной). В представленной в СТО записке ВОХИМУ РККА[375] указывалось на задержку в сроках строительства «заводов, имеющих военно-химическое значение» (Чернореченского, Березниковского и Рубежанского). Отмечалось также, что «отсутствие четкого плана в развитии анилино-красочной промышленности лишает возможности использования этой отрасли химической промышленности в военно-химическом отношении» (имелись в виду потребности производства адамсита, дифенилхлорарсина и дифенилцианарсина).

Разумеется, разбираясь с анилино-красочной и основной индустрией (то есть в первую очередь азотной), армия не забывала и о штурме главной высоты — хлорной[74,379] — и вообще галоидной промышленности. Для обеспечения своих планов наступательной химической войны Красная Армия очень «нуждалась» в промышленности по производству хлора и так называемых хлорпродуктов, под маркой которых проходили все возможные ОВ — от иприта с люизитом до фосгена с хлорацетофеноном[74]. Однако руководители армии видели будущее своей страны по-своему и потому заботились о развитии не только хлорной промышленности, но и вообще галоидной. Во всяком случае, помимо хлора, им виделась нужда и в броме (выпуск бромбензилцианида и бромистого иприта) и во фторе (фтористый иприт). Неудивительно, что судьба Сакского бромного завода обсуждалась еще в августе далекого 1923 г.[443]. А в 1933 г. речь шла уже не только об этом заводе (в течение 1932 г. им было произведено 116 т брома), но и о трех других бромных производствах[403].

Известно, что первые заводские установки для выпуска жидкого хлора были построены в России еще в 1915–1916 гг. в связи с началом химической войны, однако строительство крупных электролитических хлорных заводов началось лишь в Советском Союзе. В советское время вопросы индустрии хлора встали в повестку дня в связи с реализацией планов первой пятилетки. Так, еще в феврале 1928 г. армия озаботила наркомат РКИ проблемой неудовлетворения мобилизационной заявки НКВМ (всего 23%). В результате этого обращения 9 сентября 1929 г. состоялось решение РЗ СТО «О капитальном строительстве хлорной промышленности». Причину изложило ВОХИМУ, указавшее в представленной записке, что на год ведения химической войны требуется 40 тыс. т хлора в год (другие нужды страны были много меньше: изготовление порохов и ВВ — 20 тыс. т, гражданские нужды — 20 тыс. т). РЗ не только констатировало отставание в 1926–1929 гг. в строительстве хлорных цехов на Березниковском, Московском, Чернореченском, Рубежанском и Славянском заводах, но и решило выполнить эти планы в течение одного года[379]. На последующие годы армия заявляла еще большие нужды в хлоре. Они были сформулированы в мобилизационном плане МВ-10: на 1931 г. только для ВОХИМУ — 100 тыс. т (потребность мирной промышленности — 26 тыс. т), на 1932 г. — 200 тыс. т («мирный хлор» — 43 тыс. т), на 1933 г. — 300 тыс. т («мирный хлор» — 60 тыс. т)[379].

Что до фактического выпуска хлора, то он шел с серьезным отставанием от амбициозных планов военных химиков: 1927 г. — 6500 т (заводы: «Донсода», «Славсода», Бондюжский, завод в Троцке — будущем Чапаевске), 1928 г. — 7450 т (добавился завод в Березниках), 1929 г. — 9150 т, 1930 г. — 15000 т (добавилось сразу три завода: Рубежанский на Украине и два в Москве — Ольгинский и Угрешский), 1931 г. — 25955 т (добавились заводы в Сталинграде и в Черноречье-Дзержинске)[379].

Как видим, хлор был нужен армии для выпуска ОВ, но в очень малой степени он был нужен стране. Можно удивляться, но разрешить это явное противоречие было решено просто: не проводить рекламную акцию, а просто «обязать ВСНХ СССР наметить конкретные мероприятия по расширению потребления хлора и его продуктов отдельными отраслями промышленности (бумажная, текстильная и другие)». Так нищую страну заставили встать на путь уродливого развития химической промышленности со сверхнеобходимым уровнем развития хлорных производств. Впрочем рекламой военные тоже не пренебрегали, хотя и не собирались пускать ее на самотек. Поначалу ВОХИМУ действовал по «общественной» линии, инициировав в марте 1928 г. заседание химико-научной секции недавно образованного ОСОавиахима «по вопросу увеличения мирного применения хлора и хлорпродуктов». Затем, не удовлетворившись этим, армия пролоббировала обсуждение и подписание лично А.И. Рыковым постановления РЗ СТО СССР от 11 марта 1930 г. «О расширении потребления хлора»[380]. После чего неудивительно появление производственных решений. Так, постановлением СТО от 14 октября 1931 г.[71] было решено обеспечить к 1 апреля 1932 г. окончание строительства хлорных заводов на суммарную мощность 100 тыс. т/год. Одновременно ВСНХ было поручено с помощью новостроек обеспечить в 1932 г. доведение мощности по хлору до 175 тыс. т/год. Некоторые результаты обобщены в табл. 3.1. Динамика роста выпуска хлора очевидна[379].

Таблица 3.1
Состояние советской хлорной промышленности на рубеже 1920–1930 гг.[379]

Завод

Производство хлор-газа по годам, т

1927

1928

1929

1931

«Донсода»

3000

2900

3100

3524

«Славсода»

1700

1750

1600

1722

Бондюжский.

1200

1200

1500

1500

Завод № 2 (№ 102) (Чапаевск)

600

1000

1500

3000

Рубежанский

2250

Березники

600

1250

5178

Угрешский (Москва)

5022

ЧХЗ (Дзержинск)

2592

Завод № 1 (№ 51) (Москва)

1000

Сталиногорск (Бобрики)

67

В очередной раз к этому вопросу СТО СССР вернулся и в постановлении от 4 июля 1932 г.[393], которым был установлен срок окончания строительства хлорных заводов в Бобриках и Сталинграде — IV квартал 1932 г. А еще НКТП было поручено приступить в III квартале 1932 г. к возведению новых хлорных заводов на общую мощность 40 тыс. т/год. И на этом дело не остановилось. 9 октября 1932 г. СТО СССР принял еще одно специальное постановление «О расширении потребления хлора»[380].

ИЗ ПЕРЕПИСКИ НЕБОЖИТЕЛЕЙ:

«Наркому тяжелой промышленности
тов. Орджоникидзе

Постановлением СТО от 4.VII.32 г. за № 775/299сс и от 1.XI.32 г. за № 1368/404с НКТП обязан был построить в 1933 г. хлорный завод в Дальневосточном крае…
Ничего до сего времени не сделано и даже не начато проектирование завода. Подобное положение ставит под угрозу снабжение боевыми химическими веществами частей ОКДВА…
Учитывая напряженную обстановку именно в этом месте Союза, считаю оттяжку строительства хлорного завода в ДВКрае совершенно недопустимой и категорически настаиваю на отпуске средств и строительстве завода в 1934 г. с обязательным сроком окончания и пуска к 1.1.35 г.

Заместитель наркома по военным и морским делам
и председателя РВС Тухачевский, 23 ноября 1933 г.»[379]

Так уродливое («хлорное») направление развития советской химической промышленности было закреплено на многие десятилетия, если не навсегда. В основу добычи хлора был положен электролиз поваренной соли ртутным методом[406], и это обстоятельство положило начало экологическим бедам, которые приходится преодолевать и в XXI веке. Что до отказа от хлора при очистке питьевой воды, то думать на эту тему начали лишь в новом тысячелетии.

« Назад Оглавление Вперед »