«Химическое вооружение — война с собственным народом (трагический российский опыт)»

«В то историческое время партия в стране
была всего одна, но такая большая, что даже
беспартийные не знали, куда от нее деться».
Виктор Шендерович

ГЛАВА 6. БОЛЬШАЯ ВОЙНА

Каждая армия доигрывает предыдущую войну.

В стремлении к обладанию принципиальным оружием Первой мировой войны — химическим оружием — советская власть и руководство Красной Армии стоили друг друга. Тем не менее нельзя не признать, что если советская власть, быть может, хотела иметь средства химического нападения для решения политических задач, то армия была постоянно действующим мотором, который побуждал власть принимать необходимые решения, а промышленность — двигаться в направлении создания и использования все новых и новых мощностей по выпуску химоружия.

К счастью, химоружие в той тяжелейшей, Отечественной, войне использовано не было. К несчастью, во главе страны, а также ее индустрии и армии находились в те времена не самые квалифицированные и гуманные лица. В результате химические потери среди своих людей в стране были, и были они очень большие.

6.1. К БОЮ С ИМПЕРИАЛИСТАМИ ГОТОВЫ

В период между мировыми войнами верные сыны товарища Сталина изготовились к химическому наступлению. Однако путь к этому был непрост. Во всяком случае представления о готовности к наступательной химической войне существенно изменялись от одной исторической эпохи к другой.

Пожалуй, первый серьезный повод после окончания Гражданской войны проанализировать состояние готовности к началу реальной химической войны был связан с напряженной обстановкой на КВЖД, случившейся в конце 20-х гг. Исторически эта дорога находилась в совместном управлении СССР и Китая, и она служила источником постоянных конфликтов.

Противостояние «китайским милитаристам» образца 1929 г. неизбежно вызывало к жизни вопрос, с какими силами Отдельная Дальневосточная армия (ОДВА, будущая краснознаменная ОКДВА) может быть послана в химический бой. Подсчет сил и средств шел всю осень, и военные химики не остались в стороне, благо предлог был: захваченный снаряд калибра 76 мм в снаряжении будто бы хлорпикрином (так определили специалисты военно-химического полигона в Кузьминках).

Как писал в одной из многочисленных бумаг той осени Я.М. Фишман, условия северо-маньчжурского района — и топографические, и климатические — «благоприятствуют» использованию ЯД-шашек, приборов для распыления ОВ с самолета и т.д.[304]. Особенно радовался начальник ВОХИМУ Красной Армии тому, что применение ядовитых дымов и осколочно-химических снарядов может быть эффективным в силу отсутствия в противогазах армии Китая новейших фильтров тех лет.

«При условии принципиального решения о возможности применения средств химического нападения» ОДВА могла получить, с учетом всего наличия, следующие химические снаряды (снаряженные, начиная с 1926 г.):

•• калибра 76 мм — 260 000 шт. (в снаряжении НОВ),
•• калибра 76 мм — 59 тыс. шт. (СОВ),
•• калибра 107 мм — 33 тыс. шт. (НОВ),
•• калибра 107 мм — 20 тыс. шт. (СОВ),
•• калибра 122 мм — 65 тыс. шт. (НОВ),
•• калибра 122 мм — 100 тыс. шт. (СОВ).

Помимо этого, в распоряжении АУ РККА имелось 340 тыс. химических снарядов различных калибров, снаряженных во времена Первой мировой войны и имевших сомнительное качество. Однако война на КВЖД, если бы она началась, могла затянуться. Поэтому планирование велось исходя из так называемого 10-го варианта мобилизационного плана, который предусматривал получение снарядов от промышленности в течение 6 месяцев войны в следующих количествах:

•• 76 мм химических снарядов — 228570 шт.,
•• 76 мм осколочно-химических снарядов — 80534 шт.,
•• 107 мм химических снарядов — 76998 шт.,
•• 122 мм гаубичных химических снарядов — 178749 шт.

Что касается ОВ, то их осенью 1929 г. в наличии не было (было лишь по 10–100 т в зависимости от вида ОВ). Поэтому расчет военные химики вели исходя из плановых мобилизационных мощностей химической промышленности по так называемому мобилизационному плану «С»: по иприту — 6,8 тыс. т/год, по фосгену — 2 тыс. т, по дифосгену — 600 т, по дифенилхлорарсину — 600 т, по адамситу — 200 т, по хлорацетофенону — 300 т[391]. Однако все эти расчеты стоили недорого, поскольку фактически в таком темпе промышленность работать не могла — цифры были откровенно дутые. Тем не менее Я.М. Фишман заверял руководство армии о возможности подачи на фронт борьбы в течение полугода 1000 т иприта. Вряд ли это обещание было корректным, если учесть, что все наличные средства боевого использования иприта (ВАПы и НПЗ) могли вместить не более 400 т этого ОВ, да и серы в промышленности на тот момент было запасено лишь на изготовление 600 т иприта.

Впрочем, в 1929 г. к планам военных химиков руководство армии не отнеслось с должной серьезностью, урезав ассигнования на теоретическую войну, по крайней мере, в 20 раз.

А в апреле 1930 г. при обсуждении на заседании РВС СССР вопроса «О состоянии и мобилизационной готовности по противогазам и ОВ» было признано, что «мобготовность промышленности по производству ОВ чрезвычайно низка, мероприятия ВСНХ совершенно недостаточны»[382].

Обращаясь к середине 30-х гг., приведем текст, характеризующий то, как высшие руководители страны понимали ее готовность к химической атаке.

Итог деятельности по созданию советской индустрии химической войны был таков. С 1925 г. по 1 мая 1936 г. в стране было изготовлено 4933 т иприта, из которых большая часть хранилась на армейских складах (остальное было израсходовано на боевую учебу и «выслужило срок»). Люизита было изготовлено 150 т, и он весь пребывал на складах (табл. 6.1)[477].

Таблица 6.1

Балансовая ведомость состояния химического имущества Красной Армии
за период 1925–1936 гг.[477]

Наименование	Изготовлено в 1925–1936 гг.	Состояло в РККА на 1 мая 1936 г.	Расход
	Отравляющие вещества (т)
Иприт (XX)	4933,216	4023,375	909,841
Люизит (XXI)	150,442	149,563	0,879
Дифосген (XIV)	150,149	8,904	141,845
	Химические вооружения
БХМ-1	465	455	10
БХМ-3	602	578	24
БХМ-4 (Т-27)	187	186	1
новые БХМ-4 (Т-37)	45	45
Автоцистерны ЯГ-4	69	69
АХИ-3	10	10
Разливочные станции АРС-1	285	240
Минометы	860		125
старые 107 мм		202
обр.1931, 1933 и 1934 г.		533
Мины (НОВ)	14808	5346	9462
Мины (СОВ)	64000	30608	33392
Приборы НПЗ-3	27879	18644	9215
Приборы ВДП-1	4716	4666	50
Химические фугасы ХФ-3	31604	17735	13869

Нельзя попутно не отметить, что Германия к тому времени подобных успехов не имела. Там к марту 1936 г. запасы ОВ сводились лишь к двум позициям: 300 т хлорацетофенона (II) и 700 т тиодигликоля, служившего сырьем при производстве иприта (XX) по Мейеру (к тому времени в армии Германии не было иных решений по необходимым ей ОВ, кроме как по хлорацетофенону и иприту). Еще 300 т тиодигликоля были в стадии изготовления (первый в Германии цех ОВ на заводе «Оргацид ГМБХ» в Аммендорфе вступил в строй лишь в 1936 г. и нацелен он был на производство тиодигликоля). Помимо этого, в 1936 г. Германия имела мощности по дифенилхлорарсину (IV) и дифенилцианарсину (V)[10].

Между тем жизнь в Советском Союзе продолжалась, и 19 февраля 1936 г. состоялось очередное постановление СТО СССР, на этот раз о выпуске уже в 1936 г. очередной партии иприта для расширения стратегического запаса по линии Комитета резервов СТО СССР (размер все тот же — 1000 т)[399]. Она была произведена на мобилизационных мощностях завода № 91 в Сталинграде, и, поскольку ударный выпуск иприта был осуществлен в декабре, в недавно созданных специальных отепленных цистернах вся партия была отправлена на «передний край борьбы» — в дальневосточные военно-химические склады №№ 147, 148, 300 и 301, а также на Тихоокеанский флот. Добром это не кончилось: иприт во время той экспедиции все равно замерз — отепленные цистерны необходимо было по дороге отапливать, а этого делать не стали.

Впрочем, жители страны ничего этого не знали. В начале года им было предложено активно негодовать в связи с тем, что композитор Д.Д. Шостакович пишет «сумбур вместо музыки» (так называлась статья анонима в газете «Правда» от 28 января 1936 г.; деньги за этот труд получил, впрочем, конкретный человек — Д.И. Заславский, известный в те годы партийный щелкопер). В конце года им же надлежало радоваться за К.С. Станиславского и 12 других известных лиц, удостоенных только что учрежденного звания «Народный артист СССР».

Обращаясь к концу 30-х гг., отметим, что конфликтных ситуаций у Советского Союза было по-прежнему много, однако он еще не вступил во Вторую мировую войну. Между тем промышленность Германии, для которой та война началась в 1939 г., принялась активно производить иприт[10].

Серьезная проба советских военно-химических сил случилась лишь в самое неподходящее время — в жестокие морозы во время войны с Финляндией (30.11.1939–12.3.1940). К этой химической войне Красная Армия попыталась подготовиться всерьез, причем, в первую очередь, речь шла об использовании сил авиации, поскольку именно авиация к тому времени стала считаться ударной силой химического нападения. Однако и сухопутные войска тоже изготовились воевать всерьез. Впрочем, и этот химический конфликт не состоялся[357,358].

А впереди была Большая Война.

Таблица 6.2 для примера обобщает два типа боевых химических средств, которые запасла Красная Армия на момент начала Второй мировой войны, когда врагом А.А. Гитлера была Польша, а Советский Союз еще состоял в друзьях[109].

Таблица 6.2

Наличие у Красной Армии иприта (XX) и шашек ЯД
(по состоянию на 1.9.1939 г.)[109]

Округа и отдельные армии		Наличие на складах
		Иприт, т	Шашки ЯД, шт.
	Запад
Московский ВО		70,2	407
Ленинградский ВО		88,13	43200
Киевский ОВО		24,97	63028
Калининский ВО		62,4	-
Белорусский ОВО		549,1	77380
Харьковский ВО		-	-
Орловский		-	-
Итого по западным округам		794,8
	Восток
I ОКА		1083	223679
II ОКА		1136,3	184048
Забайкальский ВО		1311	124973
Средне-Азиатский ВО		73	-
Северо-Кавказский ВО		7
Закавказский ВО		9
Уральский ВО		-	-
Сибирский ВО		50	6498
Итого по восточным округам		3669,3
Всего		4464,1

Приведенные в табл. 6.2 данные демонстрируют, с кем именно Красная Армия собиралась воевать в те далекие годы. И с помощью чего. Мобзапасы иприта по прежнему держались на уровне более 4 тыс. т, и решать с его помощью предполагалось серьезные боевые задачи. А ЯД-шашки предполагалось, естественно, использовать для изнурения вероятного противника в ближнем бою. Данные табл. 6.3 показывают, что и силами авиации собирались доставлять ОВ (и СОВ, и НОВ) далеко не на все направления, а в соответствии с политикой руководства страны в те предвоенные годы — А.А. Гитлер еще состоял в друзьях.

Таблица 6.3

Запасы советских авиационных химических боеприпасов
(по состоянию на 1.1.1940 г.)[481]

Округа и отдельные армии	Наличие на складах
	ХАБ-500	ХАБ-200		ХАБ-25	АОХ-8 АОХ-10 АОХ-25
		Иприт	Фосген
	Запасы центрального подчинения
Центральные склады	218	600	5452	34015	30829
1-я авиационная армия					915
2-я авиационная армия				2614
3-я авиационная армия		80	80
1-я армейская группа		200		500
	Запад
Московский ВО				378
Прибалтийский ВО
Киевский ОВО		1349	730	26497	19698
Калининский ВО
Белорусский ОВО		1506	1326	18246	28643
Харьковский ВО
Орловский ВО
	Восток
I ОКА		4142		27716	21572
II ОКА	130	2431	150	16303	22674
Забайкальский ВО	42	1056	549	21000	17866
Средне-Азиатский ВО			80	1620
Северо-Кавказский ВО
Закавказский ВО
Уральский ВО
Сибирский ВО				2850
Итого	390	11364	8367	152739

Накоплением запасов ОВ и авиахимбоеприпасов дело не ограничивалось. ВВС Красной Армии вели также и перспективное боевое планирование. И на год ведения будущей (пока что гипотетической) химической войны они определяли свою потребность следующим образом. Если бы война состоялась в 1940 г., то летчикам на год ведения реальной химической войны было необходимо: СОВ — 60 тыс. т, НОВ — 18 тыс. т. А в случае войны в 1941 г. потребность в снаряженных авиахимбомбах выглядела так: ХАБ-200 — 18 тыс. шт. (3600 т ОВ), ХАБ-25 — 550 тыс. шт. (13750 т ОВ), АОХ-15 — 1200 тыс. шт. (18 тыс. т ОВ), КРАБ-25ЯД — 35 тыс. шт. (875 т адамсита)[481]. Подчеркнем, что мы имеем дело с совсем иными планами по сравнению с тем, о чем шла речь в 1927 г. при создании плана строительства Вооруженных сил на 1927–1931 гг.[126].

Разумеется, реальный заказ ВВС на 1941 г., в течение которого, если исходить из уровня понимания событий по состоянию на декабрь 1940 г., реальная война еще не предвиделась, был скромнее, однако более разнообразен. Полезно взглянуть на список того авиахимвооружения, которое руководство ВВС рассчитывало получить от страны в 1941 (пока еще мирном) году в снаряжении НОВ на проведение боевой учебы: ХАБ-100 в снаряжении синильной кислотой (XV) - 2100 шт., ХАБ-500 в снаряжении синильной кислотой — 120 шт., ХАБ-200М в снаряжении фосгеном (XIII) — 200 шт., ХАБ-500М в снаряжении фосгеном — 80 шт. А еще ВВС рассчитывали получить партию авиахимбомб в снаряжении СОВ (иприт зимний Зайкова + люизит, 75:25% по объему): ХАБ-100 — 2900 шт., ХАБ-200М — 300 шт., ХАБ-500М — 300 шт[107].

Реальное состояние наступательных возможностей химических сил незадолго до начала Отечественной войны отразил в своем докладе тогдашний начальник химических войск П.Г. Мельников[137]. Доклад был направлен в Генштаб НКО на имя молодого генерала и будущего маршала А.М. Василевского за полгода до Отечественной войны. Поскольку маршал Г.К. Жуков (1896–1974) не сообщил об этой стороне дела даже в самом подробном издании (с восстановленным — уже в новой России — снятого цензурой текстом)[767], остановимся на вопросе подробнее.

Итак, по состоянию на ноябрь 1940 г. Красная Армия располагала многочисленными средствами ведения химической войны — наземными (отдельными батальонами РГК, огнеметными батальонами танковых бригад и дивизий, средствами осуществления газоволновых и ЯД-атак, артиллерийскими и минометными средствами) и авиационными (авиационными полками и бригадами, вооруженными ВАПами и авиахимбомбами)[137].

Все эти боевые химические средства планировалось использовать в ходе химического нападения, которое имело своей целью:
а) поражение живой силы противника с помощью СОВ и НОВ,
б) уничтожение живой силы, огневых точек и дерево-земляных сооружений противника огнеметами,
в) затруднение и сковывание маневра войск противника, замедление темпов наступления его и понижение стойкости обороны противника путем заражения местности СОВ[137].

При планировании любой наступательной армейской операции в те годы предполагалось исходить из расчета: химические батальоны — по одному на стрелковый корпус, минометные батальоны — тоже по одному на стрелковый корпус, химизированные авиаполки — по одному на авиадивизию, огнеметные батальоны — по одному на каждую танковую дивизию или бригаду. На день боя планировалось использовать: 0,5 зарядки ОВ для наземных средств, 3–4 зарядки ОВ для авиации, 1–2 боекомплекта авиахимбомб, артхимснарядов и химических мин, 50–60 тыс. ЯД-шашек[137].

Табл.6.4 обобщает возможности частей и подразделений при организации наступательных химических операций, которыми Красная Армия располагала незадолго до начала Отечественной войны[137].

Таблица 6.4

Наступательные химические возможности Красной Армии
по состоянию на ноябрь 1940 г.[137]

	Средства химического нападения	Выполняемые задачи	Нормы боевого использования (при одной зарядке)
1	Отдельный химический батальон РГК (60 машин)	Заражение местности СОВ	Одной зарядкой СОВ (100 т) мог заразить площадь при тактической плотности 10–15 т/ км2 и при сплошном заражении около 7–10,5 км2 или дорог, при тактической плотно­сти 1т/км — 100 км
2	Огнеметный батальон танковой бригады 27 машин)	Заражение	Площадь при плотности 10–15 т/км2 и при сплошном заражении — около 1 км2 дороги, при плотности 1т/км2 — 12,5 км
3	Огнеметный батальон танковой дивизии (45 машин)	Заражение	Площадь — около 2 км2, дороги — 20 км
4	Ядовито-дымные шашки	Изнурение ж/с противника	В 1 час на 1 км фронта — 600 шашек (при благоприятных метеоусловиях). Глубина про­никновения ядовитого дыма — 10–15 км
5	Артхимснаряды	1. Заражение местности СОВ или подавле­ние огневых средств и ж/с противника с одновремен­ным заражени­ем местности. 2. Поражение ж/с противни­ка НОВ	На 1 га площади требуется снарядов: 76 мм — 240, 122 мм — 70, 152 мм — 40. Для создания необходимой концентрации на 1 га площади расходуется снарядов: 122 мм — 70, 152 мм — 40 (в течение 2 мин.)
6	Минометный батальон (36 минометов 107 мм)	1. Поражение ж/с противника минами НОВ 2. Заражение местности СОВ	Может произвести 7 газовых налетов продол­жительностью 1 мин., создавая необходимую концентрацию на 6 га. 54 га одним боевым комплектом (5400 мин.)
7	Авиаполк (60 машин типа СБ)	1. Поражение ж/с СОВ с одно­временным заражением местности 2. Поражение ж/с НОВ	За один налет (120 ВАП-500) может заразить площадь при плотности 10 г/м2 — около 5 км2 , плотности 5 г/м2 — 10–12 км2 . За один вылет может создать поражающую концентрацию на площади 180 га
8	Отдельный батальон ПХО РГК (АХИ-30, АРС-15)	Заражение из АРС	Площадь (при тех же условиях, что и химиче­ский батальон) ­2–2,5 км2, дороги — 26 км
9	Дегазационный взвод СД (АРС — 5 шт.)	Заражение	Площадь (при тех же условиях, что и химиче­ский батальон) ­0,6–0,9 км2, дороги — 9 км

Разумеется, у руководства Красной Армии сложились вполне четкие представления о серьезнейшей роли химоружия в будущей войне[73]. И, как видно из нижеследующей цитаты, Красная Армия к тому времени располагала необходимой военно-химической доктриной[72]. Как видно, ОХБ РГК стал мощной наступательной боевой единицей при обеспечении заражения СОВ и местности, и дорог. Параллельно организованные отдельные батальоны ПХО на самом деле не были строго оборонительными[143] и с помощью имевшихся на их вооружении машин типа АРС также могли обеспечивать заражение с использованием СОВ местности и дорог. Да и химические части, ставшие недавно общеармейскими (огнеметные батальоны танковых бригад и дивизий), в смысле заражения дорог также могли очень многое. То же самое касается химических возможностей артиллерийских частей, которые с использованием артхимснарядов могли обеспечивать заражение местности СОВ или подавление огневых средств и ж/с противника с помощью СОВ и НОВ. А минометный батальон был способен и поражать ж/с противника НОВ, и заражать местность СОВ. Возможности авиации Красной Армии к концу 1940 г. также были велики. Один авиаполк, имевший на вооружении бомбардировщики типа СБ, мог или с использованием СОВ за один вылет осуществлять поражение ж/с противника с одновременным заражением местности, или с использованием НОВ обеспечивать поражение ж/с противника на немалых площадях[137].

Следует подчеркнуть, что интенсивная боевая химическая подготовка различных родов войск Красной Армии, которая проходила в 1939–1940 гг. и в «прифронтовых» (БОВО[355,360], КОВО[356,362], ЛВО[365], ЗабВО[361] и т.д.), и в остальных военных округах, на заключительном этапе, уже по возможности, учитывала опыт несостоявшейся химической войны с Финляндией[363]. Особенно активны были авиаторы[366]. Различного рода учения и сборы проходили с реальными ОВ[352,489].

Появились и новые инструктивные материалы, которые учитывали последние веяния в подготовке к химической войне[137,225,293].

Вот так, обладая мощными наземными средствами химического нападения РГК[107], мощнейшей авиахимической службой[84], большими запасами авиационного[102,111], артиллерийского[86,107], танкового[108,112] , военно-морского[105] и иного химоружия, Красная Армия вступила в Великую Отечественную войну.

Подчеркнем, что к тому времени в Советском Союза сложился Военно-химический комплекс (ВХК) — мощное и хорошо структурированное содружество трех сил — армии, химической промышленности, а также обслуживавшей их, но пока еще слабой, спецмедицины[1,12].

И вряд ли стоит сравнивать эти планы с тем, что полагали на сей счет другие страны. Потому что на самом деле эти самые страны о реальных наступательных химических возможностях Красной Армии мало что знали[34].

Впрочем, к счастью для человеческого рода тогда Большая Химическая Война не состоялась — заказчики (политическое руководство стран-участниц) смогли обойтись на полях сражений без химоружия.

«

Оглавление

Вперед »

« Окончание главы 5.5

Оглавление

Вперед »