«Химическое вооружение — война с собственным народом (трагический российский опыт)»

9.3. ЦИВИЛЬНЫЙ ФЛАГМАН ГСНИОХТ

Гражданский флагман наступательной химической войны — головной прикладной институт-завод ГСНИИОХТ — был детищем советской власти. Его начало в качестве института было положено в начале 1930 г., когда на заседании НТС особого назначения при Всехимпроме было решено собрать под одной крышей «проектное управление № 2 б. Химстроя, специальную лабораторию института им. В.Я. Карпова и государственный экспериментальный химический завод № 1 ВСНХ СССР в единую организацию с передачей ей функций этих трех организаций по работам в области ОВ». На заседании присутствовал и директор Химического института им. В.Я. Карпова А.Н. Бах, который был только что избран академиком по специальности «биохимия». Было решено, что для таких научных работ будет достроен специальный корпус на территории химзавода[389].

После соединения со спецотделом ОВ из Химического института им. В.Я. Карпова фронт исследовательских работ на заводе резко расширился. В 1934 г. здесь уже велись прикладные работы по организации выпуска таких ОВ, как азотистый иприт, иприт Мейера, незамерзающий и вязкий иприты, смесевые ОВ (синильная кислота-фосген, хлорциан-фосген, синильная кислота-фтористый водород и т.д.), ОВ наркотического действия, ОВ, способные «пробивать» противогаз вероятного противника и т.д.[392] Опытный сектор химзавода № 1 (его только что переименовали в № 51) на Владимирском тракте начал работать 15 февраля 1931 г. То был новый шаг в преобразовании завода по промышленному выпуску ОВ (с ЦНИЛ и опытным производством) в нынешний институт-гигант. К 1932 г. в опытном секторе работало уже 23 опытных установки, в том числе по выпуску бромбензилцинида (VI), синильной кислоты (XV), хлорциана (XVI)[392]. Производились и разнообразные мышьяксодержащие ОВ — люизит (мощность на 1 июня 1937 г. — 210 т/год), дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин (V)…

Головным прикладным «институтом» под названием НИИ-42 (ГСНИИ-42) Главоргхима химзавод № 51 стал в 1938 г. Впрочем, это название было для посвященных — для народных масс еще с 20-х гг. это был так называемый
п/я 702. На самом деле организация продолжала оставаться также и опытным заводом по производству ОВ. В ней сохранялись в мобилизационной готовности мощности по выпуску очень многих рецептур ОВ. В 1938 г. НИИ-42 выдал армии на проведение полевых испытаний много всяких ОВ — бромбензилцианид, смесь HCN+HF, метиловый эфир фторсульфоновой кислоты, этиловый эфир цианугольной кислоты и т.д.[206] Среди других предвоенных заданий укажем на поручение, которое получил институт в августе 1938 г. по снаряжению опытных химических боеприпасов, а также по выпуску большой номенклатуры вновь созданных рецептур ОВ для проведения масштабных авиационных испытаний на полигоне в Шиханах в сезоны с осени 1938 г. по лето 1939 г.

К временам войны относится пожар на складе мобилизационного запаса ГСНИИ-42. Этот пожар, случившийся 31 мая 1942 г., не был единственным. В феврале 1980 г. в результате пожара в ГСНИИОХТ «исчезло» несколько сот граммов высокотоксичного ОВ — советского V-газа (XXV).

После начала войны в приказе наркома НКХП СССР М.Ф. Денисова был уточнен порядок финансирования отделения НКВД СССР, которое работало при НИИ-42 (химическая «шарашка»), — ученые-заключенные тоже участвовали в создании химоружия. Институту было велено выделить для НКВД помещения, оборудование, материалы, обслуживающий персонал. А вот распоряжался выделенными из бюджета НКХП средствами сам начальник «шарашки»[192].

В послевоенные годы в химической промышленности институт оставался головным учреждением по очень многим вопросам химической войны.

Соответственно, отдельные направления вели известные специалисты в чрезвычайно узких кругах военно-химического подполья. В 1948 г. это были С.Л. Варшавский (лаборатория № 14), Л.З. Соборовский (№ 17, фосфин и т.п. проблематика), В.С. Зайков (№ 19, иприт и т.п. СОВ), А.Я. Якубович (№ 2, трифторнитрозометан и т.п. соединения) и т.д. В дальнейшем на этом фронте происходили многочисленные изменения. В частности, появилась лаборатория автоматизации технологических процессов получения ОВ (№ 16), лаборатория усовершенствования действующих технологических процессов (№ 6) и т.д. В 1954 г. лаборатория спецтехнологий фтор- и фосфорорганических соединений (№ 14) была поделена на две — отдельно по фосфорорганическим соединениям (№ 24, С.Л. Варшавский) и отдельно по фторорганическим (№ 14, С.Н. Косолапов)[158].

Укажем на несколько послевоенных «научных достижений» ГСНИИОХТа.

Здесь был организован опытный выпуск трифторнитрозометана (XIX)[158,200]. Еще одна работа была связана с реализацией постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 17 апреля 1957 г. об использовании фосфористого водорода РН3 (XVIII) в качестве химоружия. Исполнителем стал естественный тандем — сам институт (его называли тогда ГСНИИ-403) и химический завод № 91 (Сталинград)[158,197]. Работы были прекращены лишь в 1959 г.[158,197] Не прошли мимо института и многие иные ОВ, попавшие на стремнину военно-химического «прогресса». В 1960 г., например, начались и продолжались несколько десятилетий работы по созданию психотропных веществ самого широкого спектра действия, и это позволило обеспечить их промышленный выпуск[159].

Однако, пожалуй, самая важная работа началось с того, что 10 мая 1945 г. из Дихернфурта-на-Одере была отгружена в Москву опытная установка по выпуску ОВ второго поколения — зарина (XXIII). Специалисты Германии не успели закончить ее монтаж, так что оптимисты полагали, что уж в головном-то советском институте трофейная установка заработает без помех[428]. Впрочем, в немецком обличье она так и не заработала, так что пришлось долго делать советское. Сама же тема технологического обеспечения производств ФОВ (зарина, зомана и советского V-газа) силами ГСНИИ-403 (ГСНИИОХТ) была основной в те годы.

Соответственно, и она, и сходные темы стали предметом многочисленных совещаний, проходивших в МХП СССР[158,159].

Большая цепь событий связана с реализацией постановления СМ СССР от 21 января 1963 г., которым было решено создать две опытные установки для отработки технологического процесса выпуска советского V-газа (XXV) и наработки его опытных партий, одна из которых была размещена в Москве в ГСНИИОХТ, другая — в Сталинграде на заводе № 91[436]. И в этом случае возились очень долго, прежде чем что-то стало получаться. Опытная установка для получения одного из полупродуктов, которые используются при синтезе советского V-газа, а именно хлорэфира (изобутилового эфира метилхлорфосфиновой кислоты), начала действовать в ГСНИИОХТе еще в 1962 г. Поскольку для его получения требуется фосген (XIII), это стало причиной активных тайных перевозок фосгена по улицам Москвы в 1962–1965 гг.[585].

В те же дни, 14 февраля 1963 г., было издано постановление ЦК КПСС и СМ СССР об организации в ГСНИИОХТ выпуска психотропных веществ (инкапаситантов — веществ, временно выводящих «противника» из строя)[437]. Имелось в виду обеспечение нужд не только армии (первой мишенью были предполагаемые агрессоры из КНР), но и госбезопасности, по инициативе которой постановление от 14 февраля 1963 г. было принято[437]. Изготовителем определили опытное производство не в Москве, а в филиале № 4 ГСНИИОХТа, размещавшегося в районе Вольск-Шиханы (Саратовская обл.).

Решение о создании филиала № 4 ГСНИИОХТа состоялось еще 28 июня 1960 г., когда было издано постановление ЦК КПСС и СМ СССР. Его задачи — промышленная отработка выпуска новых ОВ (не только зарина и зомана, но и других), снаряжение ими химбоеприпасов, выпуск опытных партий химоружия новейших типов. Новая организация была названа Шиханы-1 (Вольск-17, ныне это Государственный институт технологии органического синтеза — ГИТОС). С 1969 г. здесь же было решено иметь и опытную установку по производству советского V-газа[160]. Созданию филиала № 4 предшествовали попытки возведения объекта «И» в лесном массиве Владимирской обл. Впрочем, площадка в районе Шихан оказалась привлекательнее. Она обеспечивала сосредоточение в одном районе двух институтов химической войны — переводимого из Москвы военного ИХО-НИХИ-ЦНИВТИ (испытания химоружия) и нового гражданского института (разработка и выпуск опытных партий ОВ)[160].

Опытный завод филиала выпускал опытные партии различных ОВ и их прекурсоров, в том числе ирритантов и психотропных ОВ (инкапаситантов). По прошествии некоторого времени тот филиал превратился в самостоятельный институт ГИТОС и даже был включен в объявленный закрытым г.Шиханы[1009]. По официальным данным конца 90-х гг., в ГИТОС велись работы с 21 сильнодействующим ядовитым веществом. Системы мониторинга этих веществ в окружающей среде не существовало. В ГИТОС имелось не менее 70 источников выбросов вредных веществ в атмосферу, из которых лишь 12 были оснащены газоочистными устройствами. Мониторинг за состоянием подземных вод не проводился[4]. Весной 2004 г. в проекте очередной программы химического разоружения для этого института была запланирована ликвидация опытных производств ОВ[1010], а заодно его сняли и с бюджетного финансирования.

Еще один филиал ГСНИИОХТа был создан в Волгограде (впоследствии — самостоятельный научно-исследовательский центр химпромышленности)[161].

Постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 2 сентября 1968 г., которое дало толчок подготовке Советского Союза к тотальной химической войне, не обошло стороной и ГСНИИОХТ. Было принято решение его реконструировать. Следующим постановлением 1970 г. были установлены сроки — реконструкцию медико-биологического корпуса завершить в 1972 г., инженерно-бытового — в 1973 г., лабораторного — в 1974 г.[732]. Впрочем, даже в 1977 г. секретная медицина не смогла сходу согласиться с проектом реконструкции корпусов № 2 (модельные установки для наработки партий новых токсичных веществ) и № 3 (спецлаборатории для работы с новыми токсичными веществами), который был выполнен без соблюдения экологических правил. В частности, были предложены неэффективные решения по очистке воздуха и стоков из спецлабораторий, а на модельных установках предусматривалось использование женского труда[162].

Все годы подготовки к химической войне, особенно в послевоенные десятилетия, между ГСНИИОХТом и военными организациями существовал теснейший контакт. В пределах ВХК это был своего рода союз в союзе.