«Химическое разоружение по-русски»

«Всяк суетится, лжет за двух
И всюду меркантильный дух.»
А.С.Пушкин

10. ПРОПАГАНДА, ЛОЖЬ ИЛИ ИНФОРМАЦИЯ?

В информационный век огласка неизбежна. Даже по трудным вопросам. Даже по ранее очень секретным проблемам. Любая, даже самая продолжительная война имеет конец.

И расставание цивилизации со столь сложной и коварной материей, каковой является химоружие, в принципе немыслимо без создания в каждой из вовлеченных в этот процесс стран и во всем мире атмосферы открытости. И речь не столько об открытости стран друг с другом, которая сродни разведке и потому вызывает подозрения у любой государственной бюрократии. Имеется в виду открытость властей каждого из государств по отношению к своим согражданам — химическое разоружение, в отличие от вооружения, без нее просто немыслимо. И тут приходится с грустью признать, что государственные машины далеко не всех стран готовы к открытому типу отношений государство-общество.

Обращаясь к родным осинам, подчеркнем, что и наша химическая война тоже кончится, но кончиться навсегда она может только тогда, когда советский/российский ВХК отчитается перед страной за прошлое, передав всю информацию о прошлом историкам, а ту, что особо важна и поныне, в частности, экологическую, — всему обществу.

Таким образом, индикатором изменившегося образа поведения нашего ВХК могло бы стать его отношение именно к информированию населения. Способность ВХК предоставить жителям необходимый объем информации, в особенности об экологических и медицинских последствиях подготовки к химической войне, могла бы стать показателем его зрелости, готовности к сотрудничеству с согражданами. После 1987-1989 годов, когда жители СССР, особенно мест производства и хранения химоружия, должны были превратиться из объекта разговоров знающих людей в полнокровный субъект химического разоружения, положение в этом деле могло бы принципиально измениться. Информационный контакт с населением мог бы снизить накал ожидавшегося противостояния по линии власти-население.

Итак, как обстоят дела с информированностью в делах химического вооружения-разоружения всего нашего общества и, в частности, с деятельностью прессы на этой ниве?

10.1. «СОВЕТСКАЯ ГАЗЕТА ОПОВЕСТИЛА СВЕТ… »

В целом химические генералы-полковники да и сам ВХК во все времена не утруждали себя публичными ответами на неудобные вопросы^{13,242,243,518,523}. А пресса в свою очередь лишь выполняла боевые задания — служила, в терминах прежних времен, обычным агитпропом.

Обращаясь к этому племени мобилизованных и призванных, доставшихся нам в наследство от прошлой жизни, нельзя не признать, что в отношении того, кого обслуживать — читателей или же бюрократическую систему — со времен генеральных секретарей устройство мира изменилось не очень существенно.

Обычный пропагандистский прием бюрократии и ручной прессы — это манипуляция общественным сознанием. Использование официозной прессы для решения сиюминутных задач ВХК и иных закостеневших бюрократических систем хорошо известно, хотя далеко не всегда очевидно обществу.

Приведем примеры подобной деятельности на ниве пропагандистского обеспечения разговоров о химическом разоружении в эпоху, когда еще только шла подготовка страны к подписанию Конвенции о запрещении химоружия.

Октябрь 1987 года. По решению ЦК КПСС людям с Запада впервые было показано советское химоружие. И по указанию властей «допущенная» пресса («Правда», «Известия», «Красная звезда» и «Труд») проинформировала население о мыслях химических генералов В.К.Пикалова и А.Д.Кунцевича по поводу сделанного в СССР шага к доверию, в сторону “большей открытости” перед Западом^248-251. Так население узнало то, что ему отныне разрешалось знать, — о существовании советского химоружия вообще и о Шиханах как полигоне для его испытаний в частности. Но не более того. Во всяком случае представленный в ООН советский доклад на эту тему²⁴⁷ у нас в стране опубликован не был.

Февраль 1989 года. Заканчивалось тайное от жителей возведение завода по уничтожению химоружия в Чапаевске и начали появляться первые протесты населения. Доверенному органу печати — газете «Правда» — было поручено дать стране хотя бы минимум информации о стройке^266,267. И это был на самом деле минимум — даже корреспондент официального ТАСС допущен на стройку не был.

Октябрь 1989 года. «Правде» было поручено сделать пропагандистский залп в сторону США, которые будто бы решили оставить 2% своих ОВ «про запас»²⁶⁸. А «Красную звезду» и лично некого А.Гольца подрядили еще и обвинить США в производстве бинарного химоружия, причем по возможности как можно громче²⁶⁹ (тема эта обсосана давно и подробно²³³, а тут пригодилась лишь для ведения пропагандистской войны). На самом деле пропагандистские стрелы были явным следствием двух событий — бесславного конца авантюры с возведением завода по уничтожению химоружия в Чапаевске в тайне от его жителейи подписания в сентябре Вайомингского меморандума США-СССР об обмене информацией о химоружии сторон²⁵². О советском 2%-ном запасе химоружия, который тоже был заложен на хранение вне переданного в США, по меморандуму, официального списка 7 военно-химических складов, «Правда» не упоминала, равно как ни один орган печати не сделал этого все последующие годы. Сам же перечень складов жителям России сообщили лишь в январе 1994 года, когда стало ясно, что скрыть их от населения не удастся^298,300.

Август 1990 года. «Правда» и «Известия» озвучили мысли химического генерала С.В.Петрова в связи с подписанием соглашения Буш-Горбачев⁵⁸¹ по химоружию. Само событие произошло в июне, однако после его переваривания в высоких кабинетах было решено, что пора выходить в народ^228,229 и сообщить, наконец, новые официальные данные об общих запасах химоружия. Их оказалось не 50000 т, как велели сообщить «Правде» в феврале 1989 года^266,267, а лишь 40000 т, как велели поведать той же «Правде» через полтора года. О судьбе излишков ОВ, тайно сожженных в разных местах страны, ни «Правде», ни иным газетам сообщать не поручалось. Они и не сообщали.

В 1991 году пресса не получала поручений — властям разваливавшейся страны было не до информирования общества о химическом разоружении.

Январь-июль 1992 года. Сначала местной прессе позволили сообщить о прошлом производстве советского V-газа в Чувашии⁵⁰¹ (США об этом знали с 1989 года), потому что осенью предстояло информировать жителей Чувашии о будущем уничтожении боеприпасов с ФОВ на территории их «Химпрома» и надо было начинать их готовить к неприятной неожиданности. После этого (уже в апреле) «Известия», «Российская газета» и еще «Независимая газета» выдали пропагандистский залп в отношении созданного еще в феврале комитета по конвенциальным проблемам химического и биологического оружия при президенте РФ^278,296,303. Были изложены мысли трех генералов — И.Б.Евстафьева, А.Д.Кунцевича и В.С.Белоуса — по общим вопросам химического разоружения и насчет важности переработки люизита в мышьяк особой чистоты, которая будто бы принесет стране выгоды и даже ее обогатит^278,303 (о видах на здоровье жителей Удмуртии от токсичных мышьяковых отходов не сообщалось). Ну а в июле «Красной звезде» было поручено провозгласить, что химоружие в России будет уничтожено, но «чуть-чуть попозже»(на подаче — генерал А.Д.Кунцевич)²⁷⁹.

Сентябрь-декабрь 1992 года - горячая осень химического разоружения. «Красной звезде» и «Известиям» было поручено сообщить жителям Чувашии о запланированном на их земле уничтожении химоружия^305,307. При этом «Красная звезда» информировала, что технология уничтожения ОВ будто бы «в России уже отработана и одобрена международной экспертизой»³⁰⁵. А «Правда» даже сообщила о сроке практического начала работ⁵⁸⁸. Заодно «Известия» известили о проекте программы работ по уничтожению химоружия, который готовился к передаче в Верховный Совет РСФСР в ожидании положительного приема³⁰⁷. Несмотря на опыт Чапаевска, пресса тем не менее еще не сумела спрогнозировать будущих протестов жителей Чувашии, Удмуртии и Саратовской области. Тем более газеты не стали обсуждать явную необходимость повторного и уже гласного рассмотрения той самой программы.

Февраль-март 1993 года. После подписания Конвенции о запрещении химоружия¹⁸ начались подготовка и выполнение «плана мероприятий». С подачи местной госбезопасности печать Чувашии была вынуждена известить граждан о мощном пожаре 1974 года на складе произведенного на заводе «Химпром»⁵⁰⁷ химоружия. Именно здесь предполагалось организовать уничтожение химоружия и надо было как-то официально реагировать, по возможности избегая разговора об экологических последствиях того пожара (впрочем, жители узнали об этом скорбном событии раньше и без властей -из статьи, о которой ниже еще будет разговор²⁴³). Ну а «Правде» было поручено на голубом глазу провозгласить, что Советский Союз будто бы «никогда и нигде не применял химоружие»³⁰⁹.

В первые годы после подписания Конвенции о запрещении химоружия¹⁸ образ действий официозной прессы в целом мало изменился. Она по-прежнему дружно отзывалась на любые вести, которые изредка выбрасывались обществу для сведения из-под начальственного ковра. Однако ряды ее сильно поредели — с горизонта исчезла «Правда» и практически больше не появлялась.

Январь 1994 года. «Российская газета» и «Независимая газета» провели новое пропагандистское наступление конвенциального комитета^298,300. (в порядке отклика на постановление правительства 1993 года об образовании комиссии по выбору районов для размещения объектов по уничтожению химоружия³⁷⁹). Попутно они впервые официально известили о местах размещения в РФ складов химоружия (поздновато — власти США узнали в 1989 году²⁵², да и граждане России узнали за полгода до того⁵¹²), но пока без указания объемов хранимого.

Июнь-сентябрь 1994 года. После отстрела генерала А.Д.Кунцевича с поста руководителя конвенциального комитета пресса занялась озвучиванием противников ратификации Конвенции о запрещении химоружия¹⁸. «Независимая газета» затеялась размышлять на актуальную тему, что эффективное и дешевое химоружие может еще пригодиться⁵²¹. Ну а «Известия» взялись описывать идеи химического генерала Ю.В.Тарасевича и неназванных представителей Генштаба по вопросу, а не стоит ли еще разок все обдумать насчет места химоружия в обеспечении обороноспособности страны²⁹¹…

Перечень подобного рода волнообразных пропагандистских залпов ВХК можно продолжать бесконечно. Приведем пару последних примеров, которые относятся к новой эпохе, когда армия, наконец, попыталась начать реальные работы по химическому разоружению и когда в этих делах намечался серьезный организационный перелом из-за явленного ею (армией) банкротства.

Январь-май 1996 года. В связи с выходом в свет книги, демонстрирующей неспособность армии руководить реальным химическим разоружением¹, на ее защиту была брошена всегда готовая «Красная звезда»^653,654. Цель очевидна — очистить светлый образ военных химиков в связи с проходившим обсуждением и незаконным утверждением программы химического разоружения³⁸⁴, где им (военным химикам) отводилась ключевая роль. Сначала в адрес злокозненных экологов начал палить обычный наймит⁶⁵³, а потом дошло дело и до химического генерала⁶⁵⁴. И оба себя во вранье не стесняли.

Март-май 1999 года. Когда, вслед за экологической сообществом⁶⁰², банкротство армии в делах химического разоружения стало очевидным даже для лиц, рассевшихся на всех ветках властного бюрократического дерева России, начались поиски решения. Рецепт требовался нетривиальный — как организовать химическое разоружение страны без руководящей и направляющей роли армии. Армия огрызалась отчаянно. И вот тогда-то в ручной прессе прозвучали залпы крупным калибром — наймиты от журналистики палили прямо по экологам, чтобы не бузили^655-657. Не палить же по руководителям СБ РФ и правительства того переломного года, которые наконец-то дозрели до понимания необходимости реформ! Исполнителями-впередсмотрящими, как водится, выступили «Красная звезда» и «Российская газета».

В целом приведенные примеры вполне отчетливо показывают, что жителей страны постоянно и осознанно пытались и пытаются лишить информации о существе проблем химоружия вообще и химического разоружения в частности. Причем пропагандистские приемы ВХК были одинаковыми и до, и после осени 1992 года, когда произошел первый серьезный сбой (начало первой «шпионской» истории) и когда стало ясно, что старые подходы при работе с населением не только не пригодны, но и очень опасны для страны.

« Назад

Оглавление

Вперед »