16.4. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ДОРОГА К ХРАМУ?
К сожалению, этот вопрос не имеет ответа. Дорога к храму правды пока что заросла. Грустно признавать, но каста тайных «специалистов» со времен советской власти практически не изменилась. И нам осталось в заключение этой главы разобрать лишь степень, в которой нравы военно-химического и других видов секретного подполья отвечают (то есть на самом деле не соответствуют) требованиям новой эпохи. Другими словами, разобрать, как относятся друг к другу и к общему делу три узкие группы лиц — проектировщики, представители «надзорных и контрольных органов» и «эксперты-специалисты».
С проектировщиками все давно определилось.
Пока «Гипросинтез» познавал на себе особенности стихии современных рыночных отношений, заказы на объекты химического разоружения поделили «по-братски».
Хороший кусок получил СоюзпромНИИпроект (Москва), который не имел отношения к химоружию, а занимался всю свою долгую жизнь другой «спецхимией», в частности производствами порохов и твердых ракетных топлив. Этому институту достались для разработки проекты на объекты по уничтожению авиационных химбоеприпасов в Леонидовке и в Мирном (Марадыковском) с привлечением «Базальта», без которого немыслимо обеспечить экологичное уничтожение хранящихся на этих складах кассетных боеприпасов. В отношении качества проектных работ СоюзпромНИИпроекта достаточно указать на тот факт, что созданное там ТЭО на объект уничтожения химоружия в Мирном (Марадыковском) не смогло заслужить положительной оценки даже у достаточно спокойных лиц из официальных экологических кабинетов Кировской области594.
Проектировщиком по третьему объекту авиахимбоеприпасов в Речице (Почепе) тоже стал институт со стороны — 23 Государственный морской проектный институт Минобороны РФ (С.-Петербург), а исполнителем разработки его промзоны стал РНЦ «Прикладная химия».
Ну а что же более близкий к химоружию «Гипросинтез» из Волгограда? Он стал генеральным проектировщиком по иприт-люизитным объектам — в Камбарке и в Горном, а также и по объекту ликвидации ракетно-артиллерийских химических боеприпасов в Плановом (Щучьем).
А до того, как было решено перевозить содержимое склада ракетно-артиллерийских химбоеприпасов из Кизнера в другое место, «Гипросинтез» вел проектирование и здешнего объекта уничтожения. Соисполнителем проекта был определен 31 ГПИ специального строительства Минобороны. Этот же институт выступал проектировщиком и для объектов в Чапаевске, Горном и Камбарке492.
С надзорными и контрольными органами тоже все вроде бы очевидно — они либерально относятся к любым изыскам проектировщиков. Известно, что до начала работы комиссий государственной экологической экспертизы проектные документы проходили ведомственные экспертизы в МЧС, Госгортехнадзоре, санитарно-эпидемиологической службе и т.д. Как известно, по каждому из этих ведомств в стране действуют необходимые нормативные документы358,362,363. И можно только лишь удивляться тому, что результаты активности ведомственных специалистов были настолько благостны, что при экологических экспертизах обсуждать было нечего — они не предоставили материала для размышлений.
Остается рассмотреть подбор «независимых эко-специалистов» и назвать некоторых завсегдатаев экспертного процесса по объектам химоружия, которые прижились и благоденствуют в органе охраны природы России.
Возглавляют комиссии по государственной экологической экспертизе технической документации на объекты уничтожения химоружия обязательно люди, которые служат или в армии, или в МЧС (МВД), то есть в ведомствах, которые далеки не только от технологических проблем, но и от повседневной практики решения вопросов экологии, медицины, юриспруденции. Вот они, эти лица — В.И.Купаев (армия, военно-инженерная академия), В.Н.Тушонков (армия, военно-инженерная академия), И.А.Пушкин (МЧС, академия гражданской защиты), Ю.Н.Шебеко (МВД-МЧС, НИИ пожарной охраны).
Непременными участниками государственных экологических экспертиз выступают доктора и кандидаты военных наук В.И.Купаев и В.Н.Тушонков. Хотя трудно понять, чем они занимаются на рабочем месте в военно-инженерной академии (не подготовкой же войны против жителей Горного, Щучьего и Почепа), тем не менее такая квалификация вряд ли полезна при анализе решений технических, медицинских, экологических и юридических вопросов по объектам уничтожения химоружия. Если не предположить, что полезно… отсутствие квалификации. Во всяком случае, когда г-ну В.Н.Тушонкову доверили возглавить экспертирование процесса перевозки стратегических ракет по изношенным путям-дорогам города-миллионника Перми, он запамятовал поинтересоваться, а проведена ли в той технической документации… оценка риска этих бездумных действий.
Доктора и кандидаты юридических наук А.И.Иойрыш, Г.И.Осипов, Г.А.Волков, А.И.Юрени и другие члены команды юридического обеспечения процесса экспертирования не могли не видеть несоответствий, иногда просто вопиющих, представленной на экспертизу документации действующим в стране федеральным законам, нормам, правилам и процедурам. Назовем лишь некоторые из откровенно проигнорированных сими «юристами» документов. Это федеральные законы «Об уничтожении химического оружия»361, «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»362, «Об охране атмосферного воздуха»365, «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»358,»О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»363 и ряд других, а также СНиПы, СанПиНы, ГОСТы и т.д. Только по одному объекту в Мирном (Марадыковском) проектировщики СоюзпромНИИпроекта не выполнили нормы 21 официального государственного документа, имеющего обязательную силу. Тем не менее перечисленные лица юридической ориентации «не заметили» того, что одобренная ими проектная документация не могла иметь при таком подходе исполнителей проектов ни малейшей юридической легитимности.
Доктора и кандидаты технических наук И.А.Пушкин, Ю.Н.Шебеко, В.В.Батырев, Б.С.Шержуков, А.В.Шевченко, М.К.Петросян, А.В.Песков и многие другие не могли не обнаружить, что технологий уничтожения химоружия в том понимании, в котором они работают в своей профессии многие годы, особенно при советской власти, не существует, однако поди ж ты… Им хватило всего лишь слов разработчиков «технологии» из ГСНИИОХТа. Эти доктора и кандидаты наук не могли не заметить, что в комплектах проектной документации объектов по уничтожению химоружия в Марадыковском (2001 год) и Леонидовке (конец 2002 года) отсутствовала Декларация промышленной безопасности. Конечно, можно было бы подумать, что СоюзпромНИИпроект из Москвы к 2001-2002 годам еще не обрел вкуса к этому обязательному с 1997 года элементу проектной документации362. Однако на самом деле все было прозаичнее — вряд ли «Базальт» мог обеспечить безусловную безопасность вскрытия кассетных боеприпасов, вот и не стали рисковать и решили пропихнуть документацию без обязательного элемента. Этот фокус повторили проектировщики «Гипросинтеза» из Волгограда: в октябре 2002 года — в материалах государственной экологической экспертизы уже построенного объекта по ликвидации иприта и люизита также не нашлось места для Декларации о его промышленной безопасности, хотя через несколько недель тот объект начал свою работу. И причина была не в отсутствии опыта изготовления подобных деклараций у «Гипросинтеза». Во всяком случае для объекта по ликвидации артхимбоеприпасов в Плановом (Щучьем) этот же институт подготовил в 1999 году Декларацию в четырех томах и для люизитного объекта в Камбарке — тоже создал необходимый многотомник. Ясно, что если один и тот же проектный институт в 2002 году создал Декларацию промышленной безопасности объекта в Камбарке и не создал ее для однородного объекта в Горном, значит все знали, что безопасность объекта в Горном обеспечена быть не может. И если всего этого не разглядели «специалисты», перечисленные в начале этого абзаца, стало быть они находились в сговоре с проектировщиками. Или же давно перестали быть… специалистами.
Да и доктора медицинских наук Ю.Ю.Елисеев, Н.В.Русаков могли бы заметить, что гигиенических стандартов (ПДК и ОБУВ) на опаснейшие ОВ и токсичные продукты их превращения в окружающей среде, которые были бы утверждены по всем правилам государства, где они зарабатывают на жизнь, на момент экспертиз не существовало — ни для рабочих зон проектируемых объектов, ни для атмосферы населенных мест. Соответственно, рассмотрение представленной им проектной документации в принципе было невозможно. Однако представители самой гуманной профессии ничего этого «не заметили».
И доктор химических наук А.Л.Чимишкян — небезызвестный в очень узких кругах специалист по организации производств химоружия — не мог не знать, что после первой стадии уничтожения ОВ образуются отнюдь не безвредные, а весьма опасные химические вещества, которые нельзя просто так «размещать» на полигонах в дополнение к иным неприятностям будущих жителей России. Только ему это было как-то невдомек.
Мы уж не говорим об экспертах А.В.Носове и Н.Е.Кручининой, которым по должности было положено заметить, что уровень опасности ОВ для жителей ЗЗМ в экспертированных ими проектных документах по объекту в Щучьем не просчитывался, и всерьез говорить об организации экологического мониторинга не приходилось. В связи с отсутствием на момент экспертиз самой ЗЗМ, которая была бы утверждена по действующим в стране правилам.
Конечно, были исключения. Однако после того, как Л.А.Федоров написал зимой 1997-1998 годов особое мнение по проектной документации на объект в Щучьем621 с подробным перечислением лежащих на поверхности недостатков, государственные борцы за чистоту родной природы к следующим экспертизам его уже не подпустили (несмотря на просьбы упоминавшегося в начале главы В.Г.Василюка). А когда В.Л.Алексенко в декабре 1999 года подготовила особое мнение по проектной документации во время второй экспертизы по Щучьему677, она также рассталась с членской карточкой завсегдатаев клуба «экологических экспертов» ведомства охраны природы России. И тоже рассталась навсегда. С тех пор больше коллизий с экспертами не возникало.
Видимо, дорога к Храму давно заросла.
Что-то необратимо плохое стряслось с профессией лиц, называющих себя независимыми экспертами. Похоже, вокруг государственных экологических экспертиз объектов по уничтожению химоружия, сложилась очень устойчивая группировка лиц, чьи корыстные интересы и, возможно, низкая квалификация вряд ли имеют отношение к интересам всего общества и составляющих его граждан. Во всяком случае то время, когда всем этим экспертным делом управлял в МПР РФ г-н А.М.Амирханов (2001-2002 годы), характеризовалось тем, что только за один лишь 2002 год число отклоненных экспертными комиссиями проектов сократилось в 13 раз. И об этом даже пришлось проинформировать в одном из докладов президента страны. Похоже, без каких-либо последствий.
Остается добавить, что деньги на оплату специалистов, участвующих в независимой от проектировщиков экологической экспертизе любых проектов, перечисляют в МПР… проектировщики. Таковы действующие правила
И последнее. Летом 2004 года МПР РФ провел еще одну экспертизу680. На этот раз ее предметом впервые оказалась обсуждавшаяся в то время очередная версия программы уничтожения химоружия. И в этой футбольной команде («экспертов» было 11) были только «свои». Скажем, в свое время В.И.Стыцюк участвовал в мероприятиях МПР как представитель министерства обороны РФ. А потом его переслали из министерства обороны прямо на должность в МПР (было бы удивительно полагать, что делами химического разоружения в МПР управляет министр, а не засланец из армии), так что теперь он стал «экспертом» МПР РФ. Уже упоминавшийся кандидат военных наук В.Н.Тушонков — это известный специалист по ненаблюдению рисков при проведении опасных работ с оружием. Л.Н.Шилкина заброшена в МПР из института химической войны ГСНИИОХТ. Ну и т.д. — все остальные эксперты были такого же свойства — все, как один, «независимые».
Поскольку задача экспертам была поставлена однозначная, они не стали разыскивать недостатки программы (иначе они бы заметили очевидное — в тексте программы409 при обсуждении динамики уничтожения ОВ даны три разных набора чисел; в табл.7 приведен лишь один из этих вариантов). И замечание у них по существу было одно — заменить словосочетание «индивидуальные средства защиты» на «средства индивидуальной защиты» (то, что раздавать обитателям ЗЗМ средства защиты кожи власти страны вообще не предусматривают, вестимо, их не взволновало). И вот эти «независимые» устройства для экспертирования лихо написали, что новая программа будто бы «позволит… обеспечить безопасность… граждан, проживающих и работающих в зонах защитных мероприятий»680. Разумеется, «эксперт» В.В.Гормай за отчетный период явно вырос. Если в 1994 году кандидат технических наук В.В.Гормай писал из глубокого военно-химического подполья для генерала В.И.Холстова тексты на тему, что делать с тысячами тонн адамсита, закопанного на военно-химическом полигоне в Шиханах260, то в 2004 году доктор химических наук В.В.Гормай из своего подполья успешно справился с задачей — проследить, чтобы в новую версию программы ликвидации химоружия России не проникли даже мысли о закопанном по всей стране химоружии. Ныне большому генералу В.И.Холстову и его «экспертной» челяди эта проблема не близка680. Деньги за это им не платят.
Если же говорить всерьез, то документ футбольной команды 2004 года680 — это похоронный звон по утраченной независимой экологической экспертизе.
Впрочем, мысль эту могут иллюстрировать не только тексты, но также и конкретные люди. Укажем, в частности, на эволюцию В.Н.Чуписа. В 1995 году он совместно с группой других важных персон, подвизающихся на ниве охраны природы в Саратовской области, патетически восклицал: «Выбор технологий уничтожения ОВ… на межведомственных и т.п. комиссиях ни в коем случае не может проводиться взамен государственной экологической экспертизы, так как в соответствии с природоохранным законодательством решения подобных комиссий являются незаконными»490. Потом — в декабре 2002 года — объект в Горном (Саратовская область) был запущен и все ОВ — иприт, люизит, смеси иприта с люизитом — спокойно уничтожили методами, которые не проходили никаких экологических экспертиз. А в декабре 2005 года ОВ на объекте в Горном закончились, так и не дождавшись экспертиз примененных «технологий» (как, кстати, не дождавшись и приборов В.Н.Чуписа, которые бы могли измерять ОВ на уровне гигиенических стандартов, установленных для атмосферного воздуха населенных пунктов436). И В.Н.Чупис все эти годы не затруднял себя более разговорами о законности-незаконности. Он зарабатывал на жизнь…
| « Назад | Оглавление | Вперед » |