«Химическое разоружение по-русски»

17.2.   СОЦИАЛЬНЫЕ ПРАВА

Зададимся прямым вопросом, равны ли граждане страны, оказавшиеся по тем или иным причинам в ЗЗМ? Как оказалось, перед опасностью равны все, потому что отрава вряд ли будет разбирать жертвы по социальным категориям, а достанется всем, кто попадется на пути токсичного облака. А вот при формулировании социальных прав и льгот обитатели ЗЗМ были грубо разделены?

Ст.17 закона «Об уничтожении химического оружия»декларировано право на получение социальных льгот и компенсаций для граждан, проживающих и работающих в ЗЗМ³⁶¹. И вряд ли кто мог поначалу заметить, что когда дошло до уточнения этого права, оно было провозглашено для двух категорий граждан по отдельности — тех, что проживают в ЗЗМ, устанавливаемых вокруг объектов хранения и уничтожения химоружия, а также тех, что работают на этих объектах. Нет, внешне все было нормально — законодатель, на первый взгляд, вроде бы дает двум категориям граждан равные права в получении льгот и компенсаций, хотя ставит исполнение закона для них в зависимость от действий правительства РФ в разных абзацах одной статьи. Однако именно здесь и был заложен подвох. Властная система с самого начала встала на путь дискриминации двух категорий своих граждан — тех, что работают на объектах химоружия, и тех, что живут вокруг него. То же самое относится к ст.18 закона³⁶¹, формулирующей право граждан на медицинское обслуживание.

Реальная практика, последовавшая за принятием закона³⁶¹, показала, что и в самом деле граждане России, работающие на объектах химоружия, были охвачены если и не очень материнской, но все же заботой властей. Закон о социальной защите граждан, работающих с химоружием, был принят в 2000 году³⁶⁶. А в 2002-2004 годах были сформулированы и порядок бесплатного лекарственного обеспечения работников объектов химоружия средствами, и порядок их медицинского обслуживания и санаторно-курортного лечения^399,401,407.

Что касается обитателей ЗЗМ, кому выпало несчастье просто жить под боком опасных объектов, но не быть причисленным к его практической работе, то об их «правах» можно писать отдельную поэму.

Исполнение ст.17 было отложено и поставлено в зависимость от желаний правительства РФ, причем двояко — в связи с порядком установления ЗЗМ и в связи с порядком выплаты самих льгот и компенсаций. Фактически ст.17 вообще никогда не работала и работать не могла. В 1997-1999 годах ст.17 для обитателей ЗЗМ не реализовывалась потому, что «Положение…» о зонах было утверждено лишь в 1999 году³⁸⁹. Однако и сами ЗЗМ утверждались правительством неспешно: для 4-х объектов химоружия (Горный, Кизнер, Камбарка, Плановый-Щучье) — в 2000 году, а еще для 2-х объектов (Речица-Почеп и Мирный-Марадыковский) — лишь в 2004 году. Ну а для Леонидовки ЗЗМ не была установлена и в 2006 году.

Таким образом, в отношении жителей, проживающих вокруг складов химоружия, до 2004 года норма ст.17 закона³⁶¹ в принципе не исполнялась, хотя сами работы по хранению химоружия проводились и проводятся всегда. Однако право граждан на получение льгот и компенсаций не реализовывалось и при возникновении еще более опасных условий — при уничтожении химоружия: 1) в Кизнере, Плановом (Щучьем), Леонидовке, Мирном (Марадыковском), где в 2000-2002 годах выполнялись тайные операции по уничтожению партий неаварийных химбоеприпасов в ненадлежащих условиях и ненадлежащими методами; 2) в Плановом, где в 2001 году были тайно от населения уничтожены все запасы боеприпасов с фосгеном в рамках выполнения обязательств по Конвенции о запрещении химоружия¹⁸; 3) в Горном, где в 2002-2003 годах уже открыто были проведены мероприятия по ликвидации запасов иприта.

Конечно, можно было полагать, что причина скандального неисполнения ст.17 закона³⁶¹ — в отсылке на решение правительства и законодательство России. А таковых не было даже по состоянию на весну 2004 года, когда исполнение первого обязательства перед ОЗХО в Гааге по Конвенции уже осталось позади и впору было всерьез думать о втором⁵⁵⁸. Лишь после того, как жители Горного летом 2003 года были вынуждены провести серию массовых акций протеста, Росбоеприпасы начали неторопливо готовить предложения для правительства. И на заседании правительства России, состоявшемся 16 октября 2003 года, даже было решено вновь рассмотреть «вопросы предоставления социальных гарантий гражданам, проживающим вокруг объектов по хранению и уничтожению химического оружия». Однако вряд ли это могло помочь жителям Горного — люизита там осталось на год-два работы, после чего они могли бы бороться лишь за… возвращение утраченного права на льготы. Если оно останется.

Виновные в многолетнем злостном нарушении закона и провоцировании социальной напряженности известны пофамильно, однако к ответственности их никто привлекать не собирался. Потому что власти готовили совсем иное — давно продекларированное право на льготы и компенсации для жителей ЗЗМ просто планировали к исключению из закона 1997 года³⁶¹, так и не начав его исполнять.

Так и было сделано — в конце августа 2004 года в новом законе с длинным и очень мудреным названием в отношении закона «Об уничтожении химического оружия» было просто скромненько указано: «статью 17 признать утратившей силу^230,371. И проблема льгот и компенсаций для жителей исчезла сама собой. То есть опасность осталась, а вот обещанная населению «плата за страх» исчезла.

Осталось лишь напомнить, как позорно развивались события после этого. Кастрирования закона^361,371 «народным избранникам» показалось мало, и они затеялись его развить, дополнив пунктом о мероприятиях антитеррористической направленности («Интерфакс», 24 февраля 2005 года). Похоже, этим заевшимся лицам и в голову не приходит, что лучший способ победить терроризм — это не ссориться с населением районов работ с химоружием.

Как уже упоминалось, ст.18 закона «Об уничтожении химического оружия»³⁶¹ было установлено право на бесплатное специализированное медицинское обслуживание («поликлиническое консультативно — диагностическое обследование») и распространено на обитателей ЗЗМ объектов химоружия. Фактически, однако, это право не реализуется. В районе Леонидовки ЗЗМ вообще не установлена, в результате чего контингент пользователей декларированным правом установлен быть не может. В остальных регионах, где ЗЗМ имеются, право не исполняется по иным причинам.

Одна из них — в том, что право граждан на бесплатный ответ государства на ущерб здоровью в результате отравления поставлен в зависимость от честности отечественной медицины и государства в целом, а также квалификации врачей³⁶¹ («при выявлении заболевания и установлении связи заболевания с функционированием объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия гражданам, проживающим и работающим в зонах защитных мероприятий, гарантируются оказание бесплатной медицинской  помощи  и бесплатное приобретение лекарств по рецептам врачей в соответствии с законодательством Российской Федерации»).

Между тем в принципе при отравлении людей малыми дозами ОВ связь их болезней с функционированием объектов химоружия устанавливается в течение очень длительного периода, иногда после окончания работ с химоружием (этот научный факт уже никем не оспаривается, однако в норму закона он переплавлен не был). Кроме того, бремя доказывания, возложенное на потерпевших, в данном случае неуместно. Во всяком случае за последние 10 лет в Новочебоксарске в возрасте 45-50 лет умерло несколько сот рабочих, которые ранее занимались изготовлением химоружия и которые до самой смерти так и не смогли доказать органам государства (в первую очередь его «врачам»), что они были отравлены им (государством)⁵⁵⁸. Остается добавить, что норма закона «Об уничтожении химического оружия»³⁶¹ была сформулирована так, как если бы в России уже было отменено общее конституционное право граждан на бесплатное лечение.            Впрочем, так оно и оказалось. В новом законе, который был принят летом 2004 года, места для декларирования понятия «бесплатный» не нашлось совсем. В законе была принята формула, которая освободила государство от обязанности бесплатно заботиться об отравленных им гражданах («При выявлении заболевания и установлении связи заболевания с функционированием объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия гражданам, проживающим и работающим в зонах защитных мероприятий, гарантируются медицинская помощь и приобретение лекарств по рецептам врачей в соответствии с законодательством Российской Федерации»)³⁷¹.

Имеются и иные формы нарушения нормы закона. Так, в отношении жителей Щучанского района это право не применялось вообще. Поскольку медицинские учреждения Щучьего не были извещены о проходившей в 2001-2002 годах тайно от людей и медицинских учреждений ликвидации боеприпасов с фосгеном, последние в принципе не могли «устанавливать связи заболеваний с функционированием объекта». Между тем обращения с жалобами на непонятные симптомы заболеваний (а они были, в том числе у детей) врачи преодолевали так, как поступают обычно с заболеваниями легких⁵⁵⁸. И вряд ли после этого можно принимать всерьез решение коллегии Минздрава РФ 2001 года: «Осуществлять предупредительный санитарный надзор за строительством объекта уничтожения химоружия в г.Щучье и обеспечить контроль за организацией врачебного здравпункта и промсанлаборатории ЦГСЭН на данном объекте»⁴³².

Виновные в неисполнении закона к ответственности не привлекались.

Ст.7 закона «Об уничтожении химического оружия»³⁶¹ делает лишь намек на право граждан на справедливую оплату труда путем обещания разработать проекты федеральных законов и иных нормативных актов по установлению видов и размеров социальных льгот и компенсаций персоналу объектов. Ст.4 закона о социальной защите граждан, занятых на работах с химоружием»³⁶⁶, гарантировала работникам опасной сферы повышенную оплату труда, выплату надбавки к месячному заработку, а также ежегодное вознаграждение за выслугу лет. Соответствующие решения правительства РФ появились, однако, не сразу. В 2001 году был определен перечень веществ, относимых к химоружию³⁹⁸. Туда вошли все ОВ, имевшиеся на тот момент на складах химоружия (зарин, зоман, V-газ, иприт, люизит, фосген), а также синильная кислота. Ну а в марте 2002 года появились и постановления об оплате труда граждан, занятых на работах с химоружием»^400,401. Действительно были установлены размеры тарифных ставок, должностных окладов, надбавок к заработку и ежегодного вознаграждения за выслугу лет. Если оставить в стороне сам уровень возмещения, остается вопрос о корректности задержки (5 лет), когда все тайные операции по уничтожению химоружия 2000-2002 годов уже были позади.