22.5. ТАЙНОЕ РАССТАВАНИЕ С ФОСГЕНОМ (2001-2002)
Известно убеждение многих начальников: если чего нельзя, но очень хочется, то можно. Именно в рамках этого волюнтаристского посыла наш ВХК и лично З.П.Пак приложили немало усилий для решения задачи уничтожения химоружия не только нормальными, но и варварскими методами.
Способов применили несколько. Это и уже описанная попытка выполнять обязательства по Конвенции с помощью уничтожения большой партии ФОВ, в основном зарина, под предлогом расставания с «аварийными» боеприпасами, и тайное уничтожение большой группы химбоеприпасов в рамках проверки новых технологических решений (достойных технологий все еще не было, что бы нам ни говорили химические энтузиасты и их платные пропагандисты). А заодно была ликвидирована и партия артснарядов с фосгеном с использованием наспех слепленной установки.
Расставание с небольшими запасами фосгена в Плановом (Щучьем) было не намного более легитимным, чем все остальные операции, однако столь же малосимпатичным. Разберем этот процесс более подробно, чтобы понять, сколь безответственной бывает наша родная бюрократия в таких серьезных делах, как химическое разоружение.
Началось все в июне 1999 года, когда химический генерал С.В.Петров и курганский губернатор О.А.Богомолов приняли совместное решение «о начале работ по определению порядка уничтожения боеприпасов в снаряжении фосгеном». А в феврале 2000 года в Москве в УЛХО военные химики совещались с официальными представителями Курганской области — было рекомендовано продемонстрировать созданную в Перми вакуумную установку по перетариванию фосгена из снарядов в 40-литровые стальные баллоны что называется вживую.
Демонстрационные испытания установки прошли 1 марта 2000 года. Высокая комиссия (руководитель — генерал В.П.Капашин, заместитель — глава комитета по охране окружающей среды Курганской области В.П.Шевелев) была удовлетворена, отметив в акте и быстроту подготовки к работе, и даже наличие системы очистки газовых выбросов. Разумеется, акт был немедленно утвержден тандемом Петров-Богомолов. И им было, конечно, невдомек, что вместо фосгена в присутствии ответственной комиссии «перетаривалась» обыкновенная вода.
Ну а дальше все потекло формально и споро, как по накатанной дорожке.
В июне 2000 года тандем Петров-Богомолов решил начать практические работы по ликвидации снарядов с фосгеном, указав на необходимость издания специального постановления правительства РФ. Экологическая и санитарная экспертизы проектных материалов637 были проведены, однако, не дожидаясь этого постановления. Подпись под заключением о первой поставил в Кургане проф.О.И.Бухтояров, под второй расписался в Москве в Медбиоэкстреме М.Б.Мурин — тогда заместитель «по спецвопросам» у главного государственного санитарного врача РФ. И тот, и другой проделали это вполне формально. Иначе первый не стал бы давать положительное заключение при наличии очень многих недостатков, а второй заметил бы, что вес ОВ в снарядах не может быть 1,3 кг569.
Далее, энтузиасты обеспечили издание распоряжения правительства РФ от 8 сентября 2000 года об уничтожении химоружия категории 2 (в этом качестве в России пребывал только фосген и надо было с этой самой категорией кончать)393. В соответствии с ним, складу химоружия в Плановом (Щучьем) было предписано ликвидировать боеприпасы с фосгеном к апрелю 2002 года (это отчетный срок перед ОЗХО в Гааге). Документ этот, однако, опубликован в «Российской газете» не был, да и не мог быть опубликован — на него навесили ограничительный гриф.
В ноябре 2000 года Главгосэкспертиза выдала свое заключение. И оно тоже было более чем формальным. Иначе подписант В.Ю.Леушин не стал бы связывать себя согласием на неисполнимое: по бумагам, предполагалось работать 2 года, ликвидировать 3844 снаряда по 2000 шт. в год, работать по 100 дней в году только в летнее время и при этом управиться к апрелю 2002 года. Летних сезонов впереди было не два, а только один, так что двукратное превышение разрешенной мощности было неизбежным, однако это никак не заинтересовало высокого технического «эксперта». Не говоря уж о том, что из одних и тех же бумаг не мог технический эксперт усмотреть режим работы «2 смены в сутки по 6 часов», если у санитарного эксперта этот режим был «трехсменный по 4 часа»569.
Дальше глава Росбоеприпасов издал приказ от 16 марта 2001 года о проведении работ с фосгеновыми артснарядами прямо на объекте хранения химоружия423 (в нарушение соответствующего закона России361). После чего и состоялась не очень продолжительная трудовая фосгеновая вахта.
Для исполнения задания на технической территории склада из нескольких установок КУАСИ было создано сооружение по извлечению фосгена637, залитого в 3844 снаряда калибра122 мм. Переливание ОВ в 40-литровые баллоны было выполнено между 23 апреля и 26 сентября 2001 года (в одно лето вместо плановых двух). Ну а к марту 2002 года был закончен и вывоз баллонов со склада на предприятие в Пермь. Корпуса артснарядов после нейтрализации остаточных количеств фосгена были деформированы и отправлены в металлолом.
Вот таким образом Росбоеприпасы, руководство Курганской области и химсклад выполнили тайную операцию по расставанию с фосгеном в Плановом.
Что до населения, проживающего в районе склада, то снизошли до него лишь после окончания всех работ, то есть в апреле 2002 года638. Причины, по которым было решено не извещать население до окончания двухлетней операции с фосгеном, понять невозможно. Как следствие, жители, нанюхавшиеся фосгена, при обращении в поликлинику не получали квалифицированной помощи — врачи, в отличие от широко известных жителей Кургана О.А.Богомолова, В.П.Шевелева и О.И.Бухтоярова, тоже не знали насчет дел с фосгеном и не могли установить этиологию жалоб и, соответственно, установить полноценный диагноз и назначить адекватное лечение. Не удивительно, что многие жители, которые во время тайных работ с фосгеном питалось только слухами, обратилось в суд569.
Впрочем таились власти не зря, — как уже упоминалось, по окончании всей операции выяснилось, что общее количество фосгена составляет не 5 т, как утверждалось до начала работы375,607, а около 10 т638. И этого конфуза можно было бы избежать, если бы власти изначально не поверили своей комиссии (напомним, что ею руководил тандем Капашин-Шевелев), которая выполнила 1 марта 2000 года демонстрационные испытания установки не на реальном фосгене, а на имитаторе (обычной воде из водопровода). Тогда и всяческие «экспертизы» были бы проведены куда более серьезно569.
«Г.И. Соляник: С конца 1988 года по 2003 год я был командиром воинской части. При мне начиналось строительство объекта. Я непосредственно руководил этими объектами… Была спроектирована установка по извлечению фосгена из боеприпасов, которых было 3844 снаряда,.. изготовлена.., прошла все экспертизы. Я сам устраивал демонстрацию главному экологу района, главному экологу области, был первый заместитель губернатора, тогда губернатор присутствовал, была районка… После этого было издано постановление… На основании постановления правительства и приказа Российского агентства по боеприпасам, я приступил к извлечению фосгена из боеприпасов… С мая где-то по октябрь весь фосген… был извлечен, перетарен в специальные баллоны и затем переправлен на переработку…
Л.А.Федоров: Поскольку вы возглавляли весь этот процесс, мне интересен ответ на такой вопрос: во всех документах до начала извлечения фосгена из боеприпасов писалось, что фосгена у вас на складе 5 тонн, а после того, как фосген был извлечен, собран в эти баллоны и отправлен, его оказалось 10,6 тонны. Как вы можете это объяснить?
Г.И. Соляник: Это очень просто. Эти боеприпасы были переданы нам из Минобороны. Боеприпасы производства около 40-х годов. Поэтому где-то, в какой-то документации может быть была неточность, и при извлечении первого снаряда, когда был первый снаряд фосгена извлечён, взвешен сам боеприпас, сразу определилось количество фосгена, находящегося… во всех боеприпасах.
Л.А.Федоров: Когда вы делали контрольную проверку, которую демонстрировали начальнику района, области и т.д., вот тогда вы могли это выявить, то есть до начала общего…
Г.И. Соляник: Это была демонстрация.
Л.А.Федоров: Во время демонстрации вы извлекали фосген?
Г.И. Соляник: Нет.
Л.А.Федоров: Второй вопрос — вся операция по ликвидации партии боеприпасов с фосгеном происходила на территории объекта хранения химического оружия. По закону «Об уничтожении химического оружия»,.. на объектах хранения проводить уничтожение нельзя. Как вы вышли из этой ситуации?
Г.И. Соляник: А как аварийные боеприпасы уничтожаются?
Л.А.Федоров: Эта партия боеприпасов не имела никакого отношения к аварийным.
Г.И. Соляник: Я же объяснил, что фосген на объекте не уничтожался, он вывозился в город Пермь, где уничтожался на предприятии химической промышленности.
Л.А.Федоров: Я не говорил про уничтожение фосгена, я говорил про уничтожение партии боеприпасов с фосгеном. Так, как написано в постановлении правительства. Вы ответьте мне. По закону «Об уничтожении химического оружия», этого делать на территории хранения нельзя. Как вы вышли из этой правовой коллизии?
Г.И. Соляник: Я не вижу, что в законе нельзя этого делать… После того, как установка прошла все экспертизы, было постановление правительства издано о производстве работ, где было сказано где, что, когда, в какие сроки».
А еще хуже то, что и сейчас власти продолжают делать вид, что во время операции «Фосген» ничего чрезвычайного не случилось. На самом же деле произошло самое опасное — не только нарушение закона РФ и сугубо формальное исполнение всей цепочки плановых процедур, но и сознательное превышение вдвое мощности установки. А когда такие вещи не хотят замечать, когда из ошибок не извлекают уроки на будущее, последующие аварии с ОВ неизбежны569.
Осталось упомянуть о международном аспекте проблемы. Писать в Гаагу извинения насчет ошибки в подсчете тонн фосгена, конечно, пришлось (заодно солгали, что в каждый снаряд будто бы было залито по 2,776 кгфосгена). Однако наши военно-химические начальники не были бы таковыми, если бы и тут не солгали. Дело в том, что извлечение фосгена из снарядов было только лишь первой стадией операции «Фосген». А вот второй стадией была ликвидация самого фосгена в Перми на предприятии «Прикладная химия». И поначалу об этой части Гаагу как-то не известили (а ведь она должна была проконтролировать окончание процесса). А когда из ОЗХО выразили неудовольствие, то московские начальники им растолковали, что фосген будто бы не есть ОВ. Но это уже был явный перебор — документом правительства РФ от 5 апреля 2001 года398 фосген был официально провозглашен в качестве ОВ и иных толкований он не допускал.
Впрочем, таковы уж особенности нашей бюрократии — с очень давних времен она твердо уверена, что именно ей законы не писаны. Во всяком случае состоящий при контроле химоружия России г.А.Д.Горбовский вполне искренне восклицал среди своих знакомых из Зеленого креста: «операции получения… и переработки фосгена… в России осуществляются в… больших количествах — до нескольких тысяч тонн в год. И без всякого контроля!»494. И делал он это после появления на свет распоряжения правительства от 5 апреля 2001 года398. Между тем тот документ правительства был написан специально для того, чтобы узаконить за многими лицами право считаться людьми, трудящимися во вредных условиях и имеющими, как следствие, право на «меры социальной поддержки». Разумеется, работников «Прикладной химии» в Перми туда не включили, а вот тружеников Росбоеприпасов включили399. И не удивительно, что в этом ведомстве лицами с вредными условиями труда оказались такие должности, как «начальник Главного управления» и «начальник управления». Это как раз должность г.А.Горбовского.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |