4.2. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ НОВОЙ ЭПОХИ (1992)
С обыском ко мне пришли в октябре 1992 года. Искали секреты.
А первые публичные вопросы были заданы властям новой России еще в июле 1992 года — и о реальном типаже советских ОВ, и о советских заводах химоружия, и о складах химических боеприпасов, и о многом другом242.
ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ (1992):
«…Если мы готовы вместе со всем миром волноваться о местах производства боевых ОВ у Саддама Хуссейна, то не стоит ли самим задуматься, а где ковалось наше «оружие устрашения»?… Соглашением Буш-Горбачев предусмотрено (статья V.1), что «Каждая Сторона предоставит доступ к каждому из своих объектов по производству химического оружия для систематической проверки на месте с целью подтвердить, что производство химического оружия на этих объектах не осуществляется». Осведомленность американцев — это хорошо. Но может быть и нам самим не грех знать, на каких заводах России делались ОВ — только ли в Чапаевске и Новочебоксарске или еще и в Волгограде, Дзержинске и т.д. Причина банальней некуда — у генералов от ВПК не должен возникать даже соблазн возобновить выпуск ОВ…
Не менее важны — и социально, и экологически — вопросы хранения и уничтожения ОВ. Что мы знаем об этом ? Практически ничего… Похоже, нам еще долго придется преодолевать лживость и нарциссизм военно-химических браконьеров… Где сегодня хранятся те фосфорные ОВ — зарин, зоман и VX, которые относятся к «современным» и которых, по словам генерала С.Петрова, у нас имеется 30 тысяч тонн?..
Не будем заблуждаться, именно тут закладывается мощнейший очаг будущих социальных потрясений…
Возникает вопрос, а хозяева ли мы своей страны или по-прежнему живем в Зазеркалье, состоя в лакеях при генералах? Боюсь, обнадеживающего ответа нет. В самом деле, вспомним пункт IV.6.а соглашения Буш-Горбачев об уничтожении химического оружия. Определено, что Стороны будут обмениваться информацией о своем химическом оружии с указанием «мест его хранения, его типов и количества, методов его уничтожения и местоположения объектов по уничтожению». Соглашение Россией еще не ратифицировано, но американцы-таки были извещены о местах хранения наших ОВ… Не пора ли и нам познакомиться с деталями, не скрываемыми от американцев?..
Общий итог очевиден. С точки зрения рождения и уничтожения химического оружия мы живем, как и жили, без поступков, отмеченных печатью государственной мудрости. И их трудно ожидать, если учесть хищническую природу людей, узурпировавших наше право на жизнь. Не для того они построили мощнейшую военно-химическую пирамиду, чтобы думать о людях, судьбами которых был оплачен более чем минимальный технологический прогресс в хлорной, фосфорной и других отраслях химической промышленности, работавших на войну — детище пятилеток и подтянутых поясов. И эта редчайшая по бесстыдству и некомпетентности система — не будем заблуждаться — осталась… Так что химический геноцид — это не газетный штамп, а по-прежнему реальная угроза…
Лев Федоров, доктор химических наук.»242
Ответа не последовало.
Полный обмен информацией о химоружии между Россией и США, который был предусмотрен вторым этапом Вайомингского меморандума252 должен был состояться в мае 1992 года. Ну а после парафирования Конвенции о запрещении химоружия, когда ничего в ней изменить уже было нельзя и нужно было лишь исполнять, время секретов а этой сфере юридически окончилось. Окончилось навсегда. И 16 сентября в еженедельнике «Московские новости» властям России были заданы новые вопросы236.
В США, где утро наступает на полсуток позже, аналогичные данные появились в газете «Балтимор Сан», датированные тем же числом. Истины ради, отметим, что публикация в «Балтимор Сан» появилась достаточно случайно. 15 сентября я пришел в представительство этой газеты в Москве вести разговор о диоксиновой ситуации в России и между делом упомянул о выходящей на следующий день публикации в «Московских новостях» с вопросами насчет положения с химоружием. И корреспондент «Балтимор Сан» решил отложить разговор о российских диоксиновых делах до лучших времен и срочно взяться за химоружие. Как ни странно, в США к статье отнеслись серьезно, и она вышла в свет тоже 16 сентября.
Вот на эти публикации ответ был получен довольно быстро.
20 октября 1992 года президент Б.Н.Ельцин посетил министерство безопасности РФ (именно так тогда назывался прошлый КГБ-нынешняя ФСБ), где в процессе празднования юбилея начальника этого ведомства решал разные вопросы, в том числе о том, как поставить на место «разбаловавшихся химиков» (впрочем, самому начальнику это не помогло, и ровно через год он как мятежник оказался в тюрьме, а обитатель Кремля рычал на Генерального прокурора страны за излишнее внимание к состоянию здоровья этого сидельца). Ну а 22 октября в квартирах у любителей задавать властям неудобные вопросы236 контрразведка новой демократической России произвела обыски, за которыми последовали допросы в Лефортове.
Чтобы понять глубинные причины этого действия, достаточно прочесть, что полагал на сей счет начальник Генерального штаба армии России тех лет.
ИЗ ОПЫТА ХИМИКО-ПОЛИТИЧЕСКИХ РАССУЖДЕНИЙ:
«Раньше положенного времени опубликована информация об объектах по разработке химического оружия и характере их деятельности, а также раскрыта информация в той степени подробности, которая не предусмотрена объявлениями по конвенции — сравнительные характеристики токсических и боевых свойств разрабатывавшихся образцов, места их разработки, наработки опытных партий и испытаний, условные наименования этих новых веществ и программных разработок в целом. Созданы предпосылки для предъявления требований к России со стороны других стран еще более подробной информации, что может быть использовано государствами «третьего мира» в своих целях, а это будет способствовать распространению химического оружия.
Начальник Генштаба ВС РФ М.Колесников.»514
Отметим, что приведенный пассаж относится не к 1989-1990 годам, когда были подписаны с США двусторонние документы по химоружию, а население России не было осведомлено об их содержании «в той степени подробности», на которую имело суверенное право. Он оценивает события, связанные с обыском октября 1992 года, когда текст Конвенции о запрещении химоружия уже был окончательно зафиксирован и парафирован и вовсю шла подготовка к банкету по случаю его предстоящего формального подписания в Париже. Между тем в демократической России, как видим, ВХК к этому развороту событий готов не был и все еще рассчитывал остановить мчащийся поезд химразоружения.
Как водится, с помощью спецслужб и возвращения к шпиономании.
Вот почему не будет лишним привести картину событий, которые были связаны с попытками советского/российского ВХК перед заключением Конвенции о запрещении химоружия оставить кое-что про запас.
Особенно очевидна психологическая неготовность советской стороны к партнерским отношениям в сфере химоружия бинарного типа. Разработки этого вида химоружия начались в армии США очень давно, однако, после 1969 года, почти два десятилетия США не производили серийно никакого химоружия — ни бинарного, ни унитарного295, что позволило Советскому Союзу резко изменить соотношение сил в области химоружия в свою пользу.
Идейная сторона программы армии США в области бинарного химоружия известна достаточно хорошо233. Занимались этим в США давно, однако лишь после 1987 года США выпустили партию бинарных химических боеприпасов300. И хотя этот двух-трехлетний выпуск не мог поколебать безусловного превосходства СССР в запасах и качестве химоружия, обвинения американцев в производстве бинарного химоружия были со стороны советских генералов-полковников очень активными, хотя и в порядке убывания чинов229,278,300.
«Вопрос: Что значит в настоящее время производство бинарного оружия в США?
Ответ: Это есть продолжение американской политики в области химического оружия, которая исходит из того, что потенциал его должен быть высоким и обеспечивать решение военных задач. Производство бинарного химического оружия — препятствие для заключения конвенции. Это вызов атмосфере доверия»265.
Что касается Советского Союза, то в 1992 году генерал И.Б.Евстафьев на вопрос о наличии бинарного химоружия ответил вполне определенно: «Запасов не имеем, но потенциал для производства может иметь любая страна, имеющая химическое производство»296. Из этого заявления однозначно следовало, что генерал считал необходимым наличие в Советском Союзе производственного потенциала химического нападения с помощью бинарного химоружия.
Письмо с шоссе Энтузиастов на Лубянку:
«Исследования по созданию ОВ «А-232» проводились в рамках целевой программы, заданной Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 31.01.83 г. № 103-43. Исследования по созданию на основе вещества «А-232» бинарной системы осуществлялись в рамках целевой программы, заданной Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 06.10.89 г. № 844-186. Получение и всестороннее обследование нового ОВ и создание на его основе бинарной системы явились результатами научных исследований, проводившихся в рамках указанной программы. В настоящее время данные исследования завершены. Все НИОКР по разработке химического оружия (по проблеме «Фолиант») прекращены с 01.01.93 г. на основании постановления Правительства РФ от 24.07.92 г. № 518-33. Зам. директора ГСНИИОХТ. 27 марта 1993 г. «
Генерал С.В.Петров отбрехивается:
«На основе А-232… советские ученые создали бинарное оружие… это бинарное химическое оружие было очень мощным — в пять или семь раз эффективнее, чем VX. Более того, оно состояло из компонентов, которые можно было получить на обычной фабрике по производству удобрений. Эти компоненты большей частью не подпадали под соглашение о запрещении химического оружия, и поэтому могли не уничтожаться…
Россия ни разу не признавалась в том, что она разработала «Новичок», как и в том, что впоследствии уничтожили его. Когда об обвинениях… спросили генерала Станислава Петрова, командующего войсками биологической, радиационной и химической защиты России, он ответил: «Это призраки, за которыми мы даже не собираемся гоняться».
Затем он добавил: «Это призраки, сплетни и выдумки, которые ничем не подтверждены». Когда его еще раз спросили, было ли это оружие разработано и уничтожено, он ответил: «Нет, его не существовало.»587.
Обсуждать в наши дни ложь руководящего генерала С.В.Петрова смысла особого нет. Общество уже располагает многочисленными данными об усилиях, затраченных на реализацию этого «права»518 — о разработке отечественного бинарного химоружия505 (в двух вариантах234), о месте производства его опытной партии236, о способе производства, позволяющем укрыть его от международного контроля236, о месте хранения боевых запасов бинарного химоружия234, о погибшем разработчике513, о последних испытаниях302 и, наконец, о присуждении в апреле 1991 года премий за создание бинарного оружия (среди генералов: А.Д.Кунцевичу — Ленинской, а И.Б.Евстафьеву — государственной)13. Что в таком случае должны думать о властях России американские партнеры по переговорам о химическом разоружении?
Не менее трудной для советской стороны была проблема информирования партнеров по переговорам о самых современных ОВ — химоружии третьего поколения («Новичок-5» и другие), более мощном, чем советский V-газ. О нем уже было сообщено236, и факт разработки нового ОВ признан514.
«И если действительно у нас смогли создать что-то такое, что по своим показателям превосходит достижения тех же американцев, то слава нашей науке!» «Цемент», Вольск, 29 июня 1993 года.
«В ГСНИИОХТ на самом деле синтезирован, изучен и испытан ряд новых химических соединений различных классов, значительно превосходящих VX (вещество, состоящее на вооружении США) по комплексу боевых характеристик, в том числе по затруднительности лечения. На вооружении армий стран, располагающих химическим оружием, аналогов вышеупомянутых соединений не имеется. Снаряжение этими веществами химических боеприпасов позволяет существенно повысить их эффективность. Разработано и находится в стадии полигонных испытаний бинарное оружие на основе нового ОВ. 25 сентября 1992 г.».
Однако неопределенность официального статуса ОВ третьего поколения привела к тому, что нормативными документами не запрещен вывоз из России ни самих ОВ третьего поколения, ни их принципиальных веществ-прекурсоров234.
Ясно, что наиболее вероятная причина сопротивления ВХК — стремление как можно дольше сохранить военно-химическое превосходство над партнерами по переговорам о химическом разоружении513.
Теперь может быть станет яснее, почему власти США выделяют деньги на помощь России в уничтожении химоружия очень осторожно, без неоправданного доверия, учитывая вероятность в будущем вытаскивания старого советского химического камня из-за новой российской пазухи.
И, чтобы больше не возвращаться к этому неприятному и больному для ВХК вопросу, напомним, что окончательный отказ России от разработки новейшего химоружия состоялся лишь 19 июня 2001 года. В тот день был принят закон, на основании которого в Уголовный Кодекс (УК) страны была, наконец, внесена норма об уголовной ответственности граждан за разработку и накопление химоружия368, как это неизбежно вытекало из факта подписания Россией Конвенции о запрещении химоружия еще в 1993 году18. Между тем УК, вошедший в силу 1 января 1997 году, грозил уголовным преследованием лишь тем, кто будет виновен в производстве, приобретении и сбыте химоружия — разработка и накопление химоружия тогда по существу разрешались.
В заключение этого раздела не будет лишним упомянуть, чем же все-таки закончился интерес газеты «Балтимор Сан» к российским диоксиновым делам, о которых мы не очень продуктивно беседовали 15 сентября 1992 года. 17 декабря 2004 года я снова посетил ее офис в Москве, чтобы наконец-то поговорить о диоксинах более подробно. На этот раз информационный повод был более серьезен — на Украине 5 сентября 2004 года будто бы был отравлен диоксинами кандидат в президенты В.А.Ющенко, так что для любителей быстро подобрать кандидатуры виновников настала горячая пора — проще всего было показать пальцем на восточного соседа. Так что разговор был долгий и предметный.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |