«Химическое разоружение по-русски»

5.3. ВТОРАЯ ПРОГРАММА (РОССИЙСКО-ЦИВИЛЬНАЯ, 1992)

«Программирование» по-прежнему шло неспешно.

Когда был создан конвенциальный комитет, он тем же летом 1992 года сумел заполучить от президента³⁴², правительства и Верховного Совета РФ³⁵⁷ задание на написание новой программы уничтожения химоружия вместо отодвинутой пока в сторону армии (на самом деле председатель Комитета по конвенциальным проблемам и бывший заместитель начальника химических войск страны генерал А.Д.Кунцевич на тот момент переиграл в коридорных битвах своего бывшего руководителя — начальника химических войск генерала С.В.Петрова).

К осени 1992 года проект второй программы уничтожения химоружия был подготовлен и направлен правительством в Верховный Совет РФ⁶⁰⁷. А 26 октября 1992 года решением председателя ВС РФ Р.И.Хасбулатова этот проект был передан в профильные комитеты (по промышленности и энергетике, а также по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов) с заданием в двухнедельный срок изучить предложения и замечания по проекту и внести его на рассмотрение ВС РФ. Разумеется, документ вообще не проходил государственной экологической экспертизы, поскольку министерство экологии РФ завизировало проект без какого-либо рассмотрения. Такие вот у нас водятся люди, зарабатывающие на жизнь охраной окружающей среды.

Характерно, что генерал А.Д.Кунцевич так торопился с программой, что не озаботился согласованием проекта новой программы с жителями будущих мест уничтожения химоружия. После еще не забытого Чапаевского протеста такой образ поведения был столь груб, что при проекте появилось уникальное по нынешним временам «особое мнение» министерства безопасности РФ, более известного гражданам России как НКВД-КГБ-ФСБ: «Реальность осуществления настоящей программы во многом зависит от позиции руководства и населения соответствующих регионов, в связи с чем принятие решения о размещении, строительстве и функционировании объектов по уничтожению химического оружия и его транспортировке должно осуществляться только после согласования с местными органами власти и общественностью».

В основе нового документа, написанного вместо армии «гражданским» конвенциальным комитетом и названного Комплексной программой поэтапного уничтожения химоружия (I этап), лежали две старые идеи: 1) боеприпасы с ФОВ уничтожать в г.Новочебоксарске (Чувашская Республика) на ПО «Химпром» с использованием прежнего производственного персонала, вновь построенных печей сжигания и неизбежными перевозками химоружия по железным дорогам; 2) детоксикацию иприта и люизита осуществлять в местах их хранения, то есть в г.Камбарка (Удмуртская Республика) и в пос.Горный (Саратовская область)⁶⁰⁷. Как разъясняли жителям России газеты того времени, боеприпасы (только по химическим снарядам запас достигал — 3,5 млн шт.³⁰⁴) в снаряжении ФОВ общим весом около 9800 т предполагалось свозить в Чувашию с двух баз ГРАУ — из г.Щучье (Курганская область), очень далеко отстоящего от места уничтожения (через 8-9 регионов), и из более близкого пос.Кизнер (Удмуртия)³⁰⁷. Что касается разделения химического разоружения на этапы, то оно было связано с тем, что в соглашении Буш-Горбачев 1990 года⁵⁸¹ сторонам разрешалось оставлять по 5000 т ОВ про запас. Это позволяло российскому Минобороны отложить расставание с милыми их сердцу авиационными химбоеприпасами, равно как и извещение российской общественности о местах их нынешнего складировании (в США к тому времени общество было полностью в курсе всей проблемы^149,320). Странно лишь то, что генерал А.Д.Кунцевич проделал сей фокус с разделением на этапы после парафирования Конвенции о запрещении химоружия (он в нем участвовал лично) и в преддверии ее подписания.

Поначалу у А.Д.Кунцевича получилось так, как он хотел. Представленный проект программы, несмотря на отсутствие в ней данных о химоружии с ФОВ, 30 октября 1992 года был одобрен народными депутатами на совместном заседании чрезвычайно узкого состава двух комитетов Верховного Совета РСФСР — по промышленности и транспорту и по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов (полезно помнить имена тех «народных» депутатов — В.Витебский, Ю.Тарасюк, Л.Бахтиярова⁵²³). А певец ВХК известил граждан о программе в «Известиях» со сдержанным энтузиазмом, не сомневаясь в ее принятии³⁰⁷. После этого проект не мог не быть направлен на согласование в регионы³⁷².

В общем жителям Чувашии пришлось сообщить о запланированном для них будущем — это было сделано с помощью скупого сообщения в московской «Красной звезде»³⁰⁵. Реакция появилась незамедлительно, и ее острота была пропорциональна времени сокрытия плана от жителей Чувашии — целых три года, что по тем временам было запредельно большим сроком. 25 декабря 1992 года Верховный Совет Чувашии постановил: «Запретить на территории Чувашской Республики уничтожение химического оружия и размещение объекта по его ликвидации»⁵⁹⁰. В ответ 26 декабря 1992 года уже центральная газета «Правда» провозгласила, что «уничтожение химического оружия начнется в Новочебоксарске в 1996 году»⁵⁸⁸.

Так что предстоявшее обсуждение в Верховном Совете России (после окончания «согласования с регионами») обещало быть запоминающимся.

Повторное рассмотрение в Верховном Совете программы⁶⁰⁷ состоялось в виде парламентских слушаний, организованных комитетами по промышленности и энергетике и по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов. Они состоялись 19 января 1993 года, через несколько дней после подписания Конвенции о запрещении химоружия. В тех слушаниях участвовали представители ряда регионов хранения и производства химоружия.

Это был первый случай, когда депутаты и общественность совместно обсуждали проблему химического разоружения, причем представители власти (в данном случае и конвенциального комитета, и министерства обороны), которые еще не восстановили свои былые позиции, вели себя достаточно осторожно⁵⁰⁶.

При обсуждении на том заседании подчеркивалось, что проект программы не проходил государственной экологической экспертизы, что в нем не была учтена реальная экологическая обстановка в Чувашской Республике и что в проекте программы не были представлены предложения по созданию законодательной базы, которая бы гарантировала гражданам безопасность и сохранение здоровья, сохранение окружающей среды и возмещение ущерба в случае непредвиденных аварийных ситуаций в районе объектов хранения и уничтожения химоружия, а также на трассах его перевозки.

Подчеркнем: проект решения слушаний содержал кое-что, что не вошло в окончательный текст. Например, там имелся такой пункт: «Рекомендовать ВС и СМ Чувашии поддержать решение Малого совета Новочебоксарска от 4 ноября 1992 года о разработке в 1993 году ТЭО перенаправления бывшего объекта по производству ОВ в объект по его уничтожению на ПО «Химпром». Этот фокус лоббистам генерала А.Д.Кунцевича впрочем не удался — в окончательный текст продажа интересов жителей Чувашии не прошла⁵⁰⁸. А вот в головах отдельных представителей конвенциального комитета осталась, о чем свидетельствует нижеследующая цитата.

В общем, проект второй программы уничтожения химоружия в России, подготовленный конвенциальным комитетом⁶⁰⁷, был не принят, а отклонен⁵⁰⁶. И больше он уже не рассматривался, поскольку, среди прочего, не учитывал факта подписания Россией Конвенции о запрещении химоружия¹⁸ — после этого события фокусы с разделением разоружения на этапы и упрятыванием информации и от своего общества, и от международного сообщества были просто неуместны.

Осталось напомнить, что о кулуарном рассмотрении проекта программы уничтожения химоружия (30 октября 1992 года) силами комитетов Верховного Совета с положительным результатом всей стране сообщили доверенные «Известия» устами лоббиста ВХК³⁰⁷. А о том, как те же комитеты при публичных слушаниях 13 января 1993 года были вынуждены отклонить тот же самый документ, не известили страну ни «Известия», ни иные доверенные СМИ.