«Я вам все равно не сказал всего. И никогда не скажу».
М.С.Горбачев, август 1991 г.
«Меньше знаешь — лучше спишь».
Народная мудрость в исполнении генерала С.В.Петрова
С момента своего возникновения Советский Союз оперировал большими запасами химического оружия, то есть отравляющих веществ (ОВ) и химических боеприпасов. Военно-химическое руководство, однако, менее всего заботилось об экологичности всех этих операций. Разрыв между работами с химическим оружием и отходами от его производства, с одной стороны, и минимальным порядком в обращении с этими опасными объектами деятельности цивилизации, с другой, был значительным всегда. Что касается экологизации самого подхода к решению проблем химического разоружения, то даже в наши дни она не стала для армейского руководства нормой. Не говоря уж о временах более далеких.
Прошлые работы с химическим оружием обнажили множество серьезных экологических проблем, которые армия в принципе не могла понять и тем более разрешить. Многие из них не разрешены обществом и в наши дни.
Поскольку ОВ и вообще химическое оружие, скрытые армией-защитницей от взрастившего ее общества, превращаются в оружие экологическое, общество все равно вынуждено решать задачу поиска скрытого химического оружия. С той лишь разницей, что картина событий должна быть реконструирована без участия армии, которая заказывала оружие химического нападения.
То есть на основе старых документов и воспоминаний очевидцев.
Избранные места из переписки с гарантом
Заключение 13 января 1993 г. в Париже Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении было встречено мировым сообществом с энтузиазмом. Тем самым цивилизация вышла на финишную прямую тяжелейшего марафона, который приводил к созданию правовой базы для всеобщего и гарантированно необратимого химического разоружения. Необходимо было учесть печальный опыт Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, который был подписан в Женеве 17 июня 1925 г. и который так и не обеспечил существования мира без химического оружия.
Достижение военных целей Конвенции о химическом оружии, то есть уничтожение наличных запасов химического оружия, затянется надолго. При этом будет решен международный (военный и политический) аспект проблемы выхода из химического противостояния. Однако внутренние аспекты, связанные в основном с экологическими и медицинскими последствиями подготовки к химической войне, обычно не затрагиваются.
Конвенция о химическом оружии вступила в силу для всего мира 29 апреля 1997 года. В России, однако, процесс ее ратификации закончился лишь 6 ноября 1997 года, когда на тексте соответствующего закона поставил свою загогулину наш первый Гарант. Таким образом, срок выполнения Конвенции для России невелик — 7 лет на все про все. Это — для нормальной армии, которая понимает в том, за что берется, и которая понимает свою ответственность перед собственным населением. У нас и армия иная, и все остальное выглядит по-другому, так что понять, выполним ли мы Конвенцию в добровольно принятые сроки, можно лишь предметно сравнив положение дел в двух странах, обладающих мощнейшими арсеналами химического оружия.
В США существует программа уничтожения химического оружия на 8 складах его хранения, а также сноса цехов, где оно производилось. Программа серьезная, потому что 32 тысячи тонн отравляющих веществ (ОВ) — «богатство» не для слабонервных. Существует в США и другой документ — программа преодоления последствий прошлой военно-химической активности. Армия США по заданию Конгресса проанализировала архивы, выявила 215 мест прошлых работ с химическим оружием и о результатах подробно доложила всей стране.
В России тоже существует программа уничтожения химического оружия, хранящегося на 7 объявленных складах его нынешнего хранения. Программа вряд ли выполнимая, потому что задача уничтожения 40 тысяч тонн ОВ трудна для любой мощной индустриальной державы, не говоря уж о такой хромой утке, как нынешняя Россия с ее безответственным генералитетом. Долго и с муками готовится документ, касающийся ликвидации цехов выпуска ОВ. И это все. Мест прошлых работ с химическим оружием у нашей армии не нашлось — они пропали.
Конвенция обошлась мировому сообществу дорогой ценой. Поиск компромисса, длившийся несколько десятилетий, сопровождался потерей ее универсальности — за бортом Конвенции оказалось несколько типов химического оружия. Однако для экологов главное не это — с помощью компромисса ведущие «химические» державы пожертвовали не только настоящим человечества, но и его безопасным экологическим будущим. Дело в том, что в последний момент ведущие державы мира и в первую очередь Советский Союз и США договорились скрыть от мирового сообщества факты захоронений и затоплений химического оружия, которые были осуществлены после 1 января 1946 года.
Этот сговор давал странам-обладательницам прошлых и/или настоящих запасов химического оружия превосходный шанс на сокрытие экологических последствий послевоенной военно-химической активности. А были они варварскими. Не будем показывать пальцем на других, достаточно вспомнить, что 120 тысяч тонн ОВ, которые советские люди ценою своего здоровья и тысяч жизней создали за годы Отечественной войны, «исчезли». Исчезли потому, что после войны наша армия решила пожертвовать еще одним поколением создателей химического оружия и провести полное химическое перевооружение. Теперь мы знаем, каким способом были ликвидированы в Советском Союзе запасы ОВ первого поколения — путем сжигания и захоронений в земле, а также затоплений в морях в зоне экономических интересов нынешней России.
Надо сказать, что сговор сговором, а обязательства перед собственным населением остаются. По крайней мере для США, где Конгресс обязал армию выполнить полный пересчет всех мест прошлых работ с химическим оружием на континенте — довоенных и послевоенных. И она сделала это самым скрупулезным образом. А вот насчет того, где и что США затапливали в открытом море или закапывали на территории чужих для американского электората стран, например, Германии после 1946 года, тут американские генералы успешно прикрывались Конвенцией, которая разрешала не отвечать на подобные вопросы.
А что же России? Начиная с 1989 года, медленно просыпающаяся общественность тысячи раз обращалась к своей армии-защитнице в лице генералов С.В.Петрова и А.Д.Кунцевича с прямыми вопросами в отношении военно-химического прошлого. Речь всегда шла о прошлых работах с химическим оружием, без знания которых немыслимо конструировать экологичное будущее страны. Экологи хотели получить ответы на вопросы, которые задают власти всегда в подобных случаях, — где, когда, чего и сколько. Однако общество получало от нашего химического генералитета с браконьерским менталитетом лишь один значащий ответ — «меньше знаешь — лучше спишь». Именно так озвучил свое официальное отношение к праву общества на экологические знания о последствиях игр советского государства с химическим оружием генерал С.В.Петров, хотя сама по себе эта немудрящая мысль принадлежит вовсе не ему.
Что касается международных аспектов информационного бесстыдства наших генералов, то после вышеописанного сговора каждый раз, когда вставал вопрос о послевоенных ликвидациях советского химического оружия, генерал С.В.Петров выпячивал грудь и заявлял, что Россия не обязана отвечать на эти вопросы. Не будем придираться к не очень скромному химическому генералу, не раз и не два путавшему себя с Россией. Речь идет, повторимся, совсем о другом — население должно подробнейшим образом знать о тех местах страны, где армия занималась экологически преступной деятельностью.
Следует подчеркнуть, что обращение химических генералов с Уголовным Кодексом стало вызывающе вольным. Чтобы сограждане, не дай Бог, сами не разузнали чего-то слишком экологичного в области химического оружия, генералитет провернул в 1992-1993 годах столь же изящную, сколь и уголовно наказуемую операцию. В государственном архиве, где за ними числится 3000 папок с документами, «химики» добились изъятия из открытого оборота и повторного упрятывания в спецхран 2700 дел, оставив для общего обозрения лишь 300 папок — наиболее, как им казалось, безобидных. Впрочем, старались, они напрасно: чтобы доказать, что наша военно-химическая служба — это преступная организация, достаточно и 5 папок. Тут следует оговориться, что речь идет не о сегодняшних событиях и даже не о послевоенных годах, а о десятках тысячах документов 1920-1940-х годов, которые не содержат абсолютно ничего, кроме экологической информации. Между тем действующие законы России не позволяют прятать от общества «секретные» документы, если они имеют возраст более 30 лет (с довоенных времен, напомним, прошло 60-80 лет). Мы уж не говорим о любых документах, которые содержат экологическую информацию, — эти вообще не могут считаться секретными вне зависимости от срока давности (см. ст.7 закона «О государственной тайне»).
Из переписки президентов
Президенту России Путину В.В.
Уважаемый Президент,
Союз «За химическую безопасность» обращает Ваше внимание на принципиальную ошибку в деле химического разоружения, которая была допущена Минобороны РФ и в первую очередь войсками РХБ защиты.
В 1992-1993 г. Российский Государственный военный архив (РГВА) сделал доступными обществу старые документы о военно-химической активности СССР между 1918 и 1940 гг., всего примерно 3000 дел, собранных в описях NN 6-9 (фонд 31). Это обстоятельство позволяло обществу последовательно разрешать обе общенациональные проблемы — 1) готовиться к уничтожению запасов химического оружия и 2) понять экологические последствия военно-химической активности в довоенные годы и начать подготовку к их преодолению.
В 1994 году по требованию Минобороны РФ 90% дел (примерно 2700 дел, обобщенных в описях NN 6 и 8) РГВА были изъяты из общего доступа. Сделали они это напрасно.
С одной стороны, в скрытых от общества документах нет тех, которые бы могли помочь «химическим террористам». Доказать же античеловеческую суть советской военно-химической службы можно и на основе тех 300 дел, которые оставлены в открытом доступе. Более того, для этого достаточно и 5 дел.
С другой стороны, скрывая от общества свои экологические промахи, военные химики сами провоцируют недоверие населения. Именно из-за недальновидной позиции армии в Пензенской области в отношении данных о прошлых работах по уничтожению химического оружия недовольные ложью жители потребовали прекращения работ по подготовке к химическому разоружению в районе села Степановка. И это необратимо. Точно такую же позицию населения военные могут спровоцировать и в других регионах.
Убедительная просьба отменить незаконную инициативу армии и дать распоряжение РГВА о возврате в открытый доступ всех документов о военно-химической активности армии в 1918-1940 гг. (фонд 31, описи NN 6 и 8).
Как ни странно это может прозвучать, но подобный шаг не только не помешает, но может помочь химическому разоружению, продемонстрировав населению открытость власти в столь чувствительном для людей деле.
С уважением
Президент Союза «За химическую
безопасность», доктор химических наук
Федоров Л.А.
7 апреля 2000 года
Президенту Союза «За химическую безопасность»
Уважаемый Лев Александрович,
По поручению Совета Безопасности РФ Ваше обращение к Президенту РФ по вопросу отмены ограничений на доступ к архивным материалам, содержащим сведения о военно-химической деятельности СССР в 1918-1940 гг., рассмотрено.
Министерство обороны разделяет Вашу озабоченность по проблемам химической безопасности в стране и готово сотрудничать с Союзом «За химическую безопасность» по этим вопросам. Особенно нам необходима помощь Союза в формировании положительного отношения местных властей и населения к проблеме строительства объектов по уничтожению химического оружия, что способствовало бы скорейшему выполнению взятых на себя Россией обязательств по Парижской Конвенции 1993 года.
Что касается ограничения доступа посторонних лиц к архивным материалам по военно-химической деятельности в 1918-1940 гг., то они продиктованы заботой о безопасности страны, недопущению использования их в террористических целях…
Начальник Генерального штаба генерала армии А.Квашнин
4 июля 2000 года
По Конвенции о химическом оружии, боевым химическим оружием продолжают считаться даже те боеприпасы, которые были захоронены после 1.1.1977 года и затоплены после 1.1.1985 года. Соответственно, они подлежат декларированию. В то же время для химического оружия, которое было выведено из оборота в более ранний период (захоронено в 1946-1977 годах и затоплено в 1946-1985 годах), обязательное декларирование не предусмотрено.
Понять мотивы этого решения можно, поскольку именно в этот период ведущие западные страны затопили в международных водах большие количества химического оружия и потому не были настроены иметь дипломатические осложнения, связанных с угрозой международной экологической безопасности. Однако принять эти мотивы нельзя, поскольку они не имеют отношения к внутренним делам и национальным интересам России.
В указанные годы бывший Советский Союз производил интенсивные захоронения химического оружия на собственной территории и затопления в зоне собственных экономических интересов. Поэтому нет никаких причин для сокрытия этих действий от населения России и других стран СНГ. Обществу нет дела до психологического раздвоения властей России, чье отношение к населению и к международным обязательствам оказалось как бы в противоречии.
Подчеркнем еще раз, что в экологическом смысле опасно любое химическое оружие, в том числе закопанное и затопленное в годы, выведенные за скобки Конвенции по химическому оружию. И общество должно быть о нем осведомлено в полном объеме. Если же государственные органы России не собираются информировать об этом экологическом оружии своих зарубежных партнеров по переговорам, это их международно-дипломатическое дело — к прямым интересам жителей России оно прямого отношения не имеет.
Впрочем, у эко-бандитизма нашей армии есть и уголовный аспект. Страсть к сокрытию от сограждан важнейшей экологической информации настолько увлекла наших химических генералов, что они спровоцировали прямое нарушение Россией (не каким-то там генералом С. Петровым, а именно Россией) международных обязательств, вытекающих из подписанной ею Конвенции о химическом оружии.
Из переписки президентов
Президенту Росси Путину В.В.
Уважаемый Президент,
Союз «За химическую безопасность» информирует Вас о принципиальной ошибке, допущенной Минобороны России.
После ратификации Россией Конвенции о химическом оружии наша страна была обязана сообщить в Гаагу о старом и оставленном химическом оружии (то есть о химическом оружии, с которым работали в 1918-1946 годах). Однако по вине Минобороны России в серьезной форме это сделано не было. Наше Минобороны вообще не подготовило для российского общества документа о местах прошлых работ с химическим оружием и об экологических последствиях этих работ.
Между тем Минобороны США, которое выполнило подобную работу, выявило 215 мест прошлых работ с химическим оружием, после чего была подготовлена программа экологической реабилитации этих мест.
По очень предварительным данным Союза «За химическую безопасность», на территории бывшего СССР имеется не менее 100 мест прошлых работ с химическим оружием. Работа с документами 1920-1930 годов, которой всячески препятствует Минобороны России, позволит выявить новые точки, и число может возрасти до 200.
Последствия недомыслия Минобороны таковы.
Не обобщив данные о прошлых работах с химическим оружием на территории бывшего СССР, Минобороны ставит себя в положением ведомства, руководители которого могут быть привлечены к уголовной ответственности по статьям «экоцид» и «геноцид». Одновременно Минобороны России выставило нашу страну в положение страны, которая не способна выполнить даже несложные обязательства по заключенным соглашениям. Далее, наше Минобороны ежедневно подвергает риску миллионы людей, проживающих в местах прошлых работ с химическим оружием. И, наконец, без решения поставленного вопроса трудно ждать от населения доверия к Минобороны России в деле уничтожения химического оружия возле его жилищ.
Мы полагаем, что Вы располагаете средствами направить Минобороны России на путь уважения интересов граждан России, а также строгого исполнения законов и международных обязательств нашей страны.
Соответствующий материал прилагается.
С уважением
Президент Союза «За химическую
безопасность», доктор химических наук
Федоров Л.А.
28 декабря 2000 г.
Президенту Союза за химическую безопасность
Л.А.Федорову
По поручению Администрации Президента Российской Федерации Ваше обращение на имя Президента Российской Федерации по вопросу прошлых работ с химическим оружием Управлением начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Министерства обороны Российской Федерации рассмотрено.
По существу поднятых в обращении вопросов сообщаю.
После ратификации Российской Федерацией Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении Минобороны России предоставило всю требуемую по Конвенции информацию для подготовки объявлений России…
Заместитель начальника войск
В.Манченко
9 февраля 2001 года
Дело в том, что, ратифицировав в конце 1997 года эту Конвенцию, Россия должна была, в соответствии со статьей III Конвенции, немедленно — течение 30 дней — сообщить мировому сообществувсю информацию по очень большому кругу вопросов. В первую очередь, конечно, о наличных запасах и местах нынешнего хранения химического оружия, а также о цехах прошлого выпуска химического оружия.
Однако Россия, как и весь «цивилизованный» мир, должна была доложить еще о двух видах химического оружия — старом и оставленном.
Напомним, что старое химическое оружие - это то, что было закопано и потеряно на полигонах и складах своей страны (России) до 1946 года. Оставленное - то же самое оружие, если оно относится не к своей стране, а к другим — Украине, Белоруссии, Казахстану, Узбекистану…
В терминах бюрократического языка эти нормы Конвенции выглядят так.
Одна: государство-участник, ратифицировавшее Конвенцию, в течение 30 дней «объявляет, имеет ли оно на своей территории старое химическое оружие, и представляет всю имеющуюся информацию«.
Другая норма: государство-участник «объявляет, оставляло ли оно химическое оружие на территории других государств«.
Ничего этого Правительство России делать не стало, хотя из приводимого ниже ответа следует, что будто бы какие-то шевеления на сей счет были.
Что до других стран, выросших из общей советской шинели, то они, вестимо, сами ничего этого сделать никогда не смогут — все документы остались в России.
Почему информация о старом и оставленном химическом оружии была скрыта от российского общества, пояснять вряд ли необходимо, — генералы наши никогда и не скрывали своего презрения в согражданам, которые содержат их на своей шее.
Почему данные об указанных типах химического оружия не были переданы мировому сообществу, тоже ясно — презрение нашего генералитета к этому самому сообществу быть может поменьше, чем к собственным согражданам, однако же не намного.
А вот почему химический генералитет скрыл всю эту с экологической точки зрения более чем страшную информацию от Правительства России, которое им вроде бы «управляет», понять труднее всего, хотя тоже возможно. Просто наша армия была — и остается — абсолютно независимой от всего на свете. Даже от Уголовного Кодекса.
Кстати, об этом самом Кодексе. Не представив в Гаагу данные о старом и оставленном химическом оружии, наши химические генералы загнали Россию в опаснейшую ловушку. А заодно, они подставили себя под прямое действие немалого числа статей Уголовного кодекса России. И было бы полезно, чтобы юристы примерили к ним эти статьи. Если у нас закон един для всех.
Захотят ли об этом вспомнить наши власти? Или напоминать должны господа из Гааги?
| « Назад | Оглавление | Вперед » |