*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1185, 16 июля 2004 г. *
*******************************************************************
Аварии и катастрофы
НЕФТЬ НА ПРОСТОРАХ АРХАНГЕЛОГОРОДЧИНЫ
(читаем июльский выпуск «Мировой энергетики»)
ОНЕЖСКИЙ ТУПИК
От Архангельска до города Онеги всего-то 250 километров, но ехать
будешь всю ночь, покуда не притащит тепловоз два вагона прямого сообщения
(один общий, один плацкартный) в тупик, дальше которого — только море.
Других способов попасть в Онегу посуху не существует.
Есть в райцентре лесозавод, гидролизный завод, выпускающий популярную
в определенных кругах спиртосодержащую жидкость <Антилед>, и мясокомбинат.
Но основное занятие жителей южного берега Белого моря — рыбалка, что
подтверждает и герб города (золотая семга на синем фоне), огороды, сбор
грибов и ягод.
В начале сентября прошлого года поехали люди на острова за брусникой,
а наткнулись на мазут. Так онежане узнали, что теперь у них есть свой
<Престиж>.
Наш <Престиж>
Вообще-то авария теплохода <Нефтерудовоз-57> случилась поздним вечером
1 сентября, но известно о ней стало лишь четыре дня спустя. За это время в
Онежскую губу вылилось более 50 тонн мазута, а судно успело отдать концы
и спрятать их в воду. Во всяком случае, когда 5 сентября из Архангельска
прибыл старший следователь транспортной прокуратуры Александр
Шиловский, узнавший о происшествии из выпуска федеральных новостей,
смотреть было нечего: корабль с места происшествия скрылся, осталась одна
голая вода — мазут марки М-100 успел пойти ко дну.
Море начало выбрасывать его несколько дней спустя. Более 30 километров
берега покрылись комьями вязкой грязи, которая склеивала птицам перья -
их потом пришлось сжигать сотнями. Тогда же в поморских деревнях Лямца
и Пурнема, только рыбой и живущих, сети вместо селедки притащили мазут.
10 сентября грязь начали собирать в мешки. Сначала за это платили по 400
рублей в день, потом по 700, и народ, годами живых денег не видавший,
заявил, что готов стараться хоть до Нового года.
Второй выброс случился после шторма, который пронесся над Онежским
заливом через три недели. Изгаженной оказалась местная Ривьера — песчаный
берег рядом с городом, где вся Онега привыкла отдыхать и возделывать
садовые участки. Прилежные огородники тут же уяснили, что морские
водоросли, которыми так славно было удобрять скудную почву, больше для
грядок не годны.
И, это, считай, легко отделались, потому что дуй тогда ветер не на
восток, а на юг, накрыло бы базальтовую глыбу рядом с городом, известную
миру как остров Кий, и толпы туристов не обмирали ли бы сегодня от восторга,
пробираясь по валунам к знаменитому монастырю. Отсюда и до знаменитых
Соловков, если кто не знает, всего 150 км.
Вообще-то, будь корпус нефтерудовоза двойным, все обошлось бы, но
посудина оказалась из серии старых волжских барж. Хотя, пожалуй, более
доходчивый пример — танкер <Престиж>, грязный след которого весь мир с
ужасом лицезрел на испанских пляжах.
Но каким ветром занесло то, чему из речных берегов и выходить-то опасно,
в бурные воды Белого моря? Виновник аварии, ОАО <Волготанкер>, считает,
что выполнял задачу государственной важности -взбодрить экономику
глубинки. Глубинка уверена в обратном — ничего, кроме вреда, от нефти ей
не ждать.
Война в заливе
О том, что к ним придет большая нефть, онежские поморы услышали весной
прошлого года, когда к ним приехал тогдашний губернатор Архангельской
области Ефремов и провел, по выражению сотрудника местной газеты Ильи
Иконникова, партхозактив. На языке инициатора деятельности это
называлось иначе — общественной экологической экспертизой. Гражданам
рассказали, что <Волготанкер> поставит на якорь судно-накопитель на 80-100
тысяч тонн, к нему будут подходить танкеры-челноки с 3-5 тысячами тонн
нефтепродуктов. Наполнившись, накопитель снимется с якоря и отбудет в
сторону Америки. За навигацию можно будет пропустить через залив до 800
тысяч тонн, от чего бюджет района наполнится налогами, а карманы
граждан, для которых создадут рабочие места, — купюрами высокого
достоинства. Участники собрания перспективу одобрили. Государственная
экологическая экспертиза, проведенная областным подразделением
Минприроды, тоже особо не цеплялась, замечаний к проекту <Якорная
стоянка танкера-накопителя на собственном якоре в районе п. Онега на
Белом море> практически не было. По выражению начальника
Архангельской специализированной морской инспекции Владимира
Маркова, <по бумагам все выходило чудесно и удивительно>.
Цену этому важному документу все узнали, когда при первом же шторме
произошел <навал> — судно-подвозчик швырнуло на борт судна-накопителя.
Тут-то и стало ясно, что администрация Онежского района не зря
тревожилась, за несколько месяцев до беды письменно известившая вице-
президента ОАО <Волготанкер> Анатолия Неволина о том, что его
организация мало заботится о последствиях возможных аварий в Онежском
заливе.
Видимо, особых тревог у <Волготанкера> нет и сегодня — несмотря на
отозванные лицензию и заключение Государственной экологической
экспертизы, виноватым ОАО себя не считает. Иначе не объяснить, почему
небедная организация, имеющая представительства по всей европейской
России, отказывается выплатить за ущерб 12 миллионов рублей в пользу
нищего Онежского района. Стрелочника, как водится, назначили — им стал
капитан нефтерудовоза, который на суде не отрицал, что, швартуясь в
темноте, при волне и ветре, он нарушил устав речного флота. Хотя
уточнением, что выбор у него был небогат — либо нарушить устав, либо
потерять работу, обедню <стрелочник> испортил.
<Это не наш мазут>, — твердят во всех судебных инстанциях юристы
<Волготанкера>. И то правда — доказать трудно, ведь для этого надо было
задержать судно с дырой в борту, изъять судовой журнал, взять образцы
груза. Но такой возможности, как мы знаем, виновник ЧП следствию не дал.
Чтобы добыть улики, следователю из Архангельска Александру Шиловскому
пришлось пойти другим путем. Количество выплеснувшегося определяли,
учитывая диаметр пробоины, марку мазута, его температуру, температуру
морской воды. В итоге физико-технологическая экспертиза пришла к
заключению, что <потеряли> 54 тонны мазута. 9 тонн удалось собрать. Сумму
ущерба считали за 45 пролитых тонн. Вышло 14 миллионов рублей, арбитраж
2 миллиона загрязнителю скостил. Но от <Волготанкера> пошли не
компенсации, а апелляции.
<Они будут биться до последнего, даже если на адвокатов потратят в
10 раз больше. Ведь потом можно будет сказать: а мы оказались правы, суд
это подтвердил!> — комментируют неджентльменское поведение ответчика
представители истца.
<Сначала мы думали, что слабая экономика района окрепнет, появится
работа, наши дети вернутся домой>, — предается воспоминаниям, сидя перед
компьютерным монитором, по которому снуют нездешние рыбки, хозяйка
продуктового магазина <Арктика> Елена Панчина. Теперь она состоит в
инициативной группе местных граждан, собиравших подписи против опасной
деятельности в Онежском заливе. Подписей собрали 13 тысяч. Выходит, что
каждый третий онежанин указал варягам на дверь.
Сегодня в Онеге любой ребенок знает, что от щедрот <Волготанкера> в
районный бюджет за навигацию 2003 года перепала сумасшедшая сумма — 12
тысяч. Не подумайте, что долларов.
Жителей Онежского района больше всего обижает вранье. <Сначала
говорили — две бочки потеряли, а потом эти две бочки весь наш берег
замарали! — возмущается, выдирая сорняки на дачном огороде, пенсионерка
Нина Ивановна Михайлова. — Какое у нас море чистое было! Что нам с этой
нефти, добро? Пусть оставят наш залив покое>.
Беда в том, что в покое как раз и не оставят. Желающих заниматься
перевалкой нефтепродуктов в мелком и бурном Белом море хватает. По
информации Главного управления природных ресурсов по Архангельской
области, <Татнефть> намерена построить терминал в Северодвинске.
Приглядываются <Роснефть> и ЛУКОЙОЛ. Сама Архангельская область
тоже заинтересована в расширении такой инициативы, причем, не только
летом. Понятно, что при увеличении объемов перевозок возрастут и риски.
При этом региональная программа развития нефтеперевозок отсутствует.
Степень готовности к такого рода хозяйственной деятельности
исчерпывающе обозначил следователь Шиловский, которому по роду службы
пришлось с головой погрузиться в проблему: <В прошлом сентябре
зашевелились, только когда телевизор сообщил, что нефтяное пятно идет к
Соловкам. Морская инспекция технически не готова к таким происшествия,
специалистов нет, флот вообще неизвестно, в каком состоянии, а собираемся
заниматься перевалкой, да еще и зимой>.
К этому остается добавить, что, покуда шля тяжба с <Волготанкером>, в
УК РФ поправили статью 263, предусматривавшую уголовную ответственность
за крупный ущерб при эксплуатации транспортных средств. Уголовное дело в
отношении <Волготанкера> прекращено. Теперь пролей не 50 тонн мазута, а
все 500, отвечать, если нет погибших или тяжело пострадавших, придется
только в административном порядке. Прокуратура, стало быть, заниматься
этим не будет, назначать экспертизу будет некому, свидетелей вызывать -
тоже, и любой нарушитель легко ускользнет от ответственности. Но ведь
обязательно кто-нибудь направит судно не туда, кто-нибудь проспит,
только, похоже, отныне это станет проблемой лишь самих поморов.
Е.Субботина, журнал «Мировая энергентика», июль 2004 года
КОММЕНТАРИЙ УЧЕНОГО
От такой нефти — одна беда
Для Белого моря последствия аварий, подобных той, которая произошла
в Онежском заливе с танкером <Нефтерудовоз-57>, могут быть особенно
катастрофичны. С чем это связано?
На севере из-за низких температур ослаблена способность экосистем к
самоочищению, обусловленная активностью нефтеперерабатывающих бактерий.
В результате экологическим системам моря наносится огромный ущерб,
оправляться от которого им придется очень долго. Тяжелые фракции
нефтепродуктов опускаются на дно, покрывая его толстым слоем. Прекращается
доступ кислорода, и обитатели дна гибнут. В первую очередь страдают
нерестилища рыб, в частности, сельди, являющейся основой беломорских
промыслов. Гибнут донные организмы: моллюски, ракообразные и другие
беспозвоночные, служащие кормовой базой для рыб, птиц и некоторых морских
млекопитающих. Последние, в свою очередь, также не могут избежать
последствий такой аварии. Нефтепродукты не только покрывают тела животных -
они попадают в дыхательную и пищеварительную системы. Животные лишаются
способности регулировать температуру тела. У птиц склеиваются перья.
Результат один — гибель.
Онежский залив занимает особое место среди других районов Белого моря.
Он мелководен. Из-за высокой гидродинамики слои воды хорошо перемешиваются
по всей толще от поверхности до дна. Донная фауна здесь обильна и
разнообразна. Заросли водорослей являются одним из основных ресурсов
беломорских промыслов ламинарии и фукусов. Их и без катастроф не хватает
Архангельскому водорослевому комбинату, вырабатывающему ценнейшую продукцию
(маннит, альгинаты и др.).
Своей продуктивностью акватория привлекает многотысячные стаи перелетных
морских птиц, которые здесь откармливаются. Также это любимое место
беременных самок очень крупного белоснежного дельфина — белухи.
Наконец, на выходе из залива располагается жемчужина моря — Соловецкие
острова. Многие столетия Соловецкий монастырь был символом культуры
русского народа, центром экономики поморов. Его не смогли покорить и
уничтожить вражеские эскадры. А как будет теперь, когда за дело взялись
нефтедобытчики?
Хорошо понимаю, что без горюче-смазочных материалов развитие
промышленности невозможно. Прогресс не остановить, и я не собираюсь
призывать отказаться от использования и перевозок нефти, мазута, бензина
и других подобных веществ. Все дело в том, как это делать.
Сегодня, когда государство значительно ослабило контроль за
деятельностью нефтедобывающих и транспортных компаний, последствия
неразумной хозяйственной активности особенно масштабны и плачевны. Но,
может быть, иначе нельзя? Да нет, оказывается, можно. Нужно только
захотеть.
В подтверждение всего один пример. В вершине Кандалакшского залива
располагается нефтеперевалочная база. Чтобы избежать опасности провода
танкеров по этой части акватории залива, изобилующей островами и мелями,
проложили новый углубленный фарватер. Он хорошо обозначен навигационными
буями и створными знаками. Швартовка танкеров происходит в достаточно
закрытом от штормов районе, то есть совсем иначе, чем это было в Онежском
заливе. И, наконец, руководитель нефтеперевозок В.Чутченко сам заботится
о контроле экологической ситуации в этом районе. По его инициативе наша
биостанция уже около 10 лет ежегодно проводит обследование состояния
животного и растительного мира, исследует содержание нефтепродуктов в воде
в районе нефтебазы. Конечно, не все идеально, но очевидно желание
бизнесменов свести возможные отрицательные последствия их работы к
минимуму.
К сожалению, в Онежском заливе ничего подобного не было. И результат
не заставил себя ждать. Хочется верить, что произошедшая катастрофа
послужит хорошим уроком для любителей легкой наживы.
В.Бергер, доктор биологических наук, профессор,
руководитель Беломорской биологической станции
Зоологического института РАН
журнал «Мировая энергентика», июль 2004 года