*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1435, 21 декабря 2005 г. *
*******************************************************************
Вода, вода
В.А.ЯКОВЛЕВ. КАЗАХСТАН: ШПАРГАЛКА ДЛЯ ГИДРОТЕХНИКА — 2
* Зоны влияния водохранилища.
Термин упомянут, но не определен ни в Правилах-87, ни в казахстанском Водном
кодексе. Зоной влияния водохранилища (водохранилищного гидроузла) можно назвать
территорию, природно-хозяйственные комплексы (системы) которой активно и по
наибольшему числу связей реагируют на его создание. Это долинные комплексы верхнего
и нижнего бьефов гидроузла, территории так называемых <участников
водохозяйственного комплекса>, пользующихся полученными ресурсами, а также
территории видов деятельности, несущих потери от его создания. Любые явления,
процессы, события, вещи неисчерпаемы в отношении возможных оценок их свойств с
разных, в том числе диаметрально противоположных точек зрения. Однозначно
положительных или отрицательных сущностей не существует, включая и пресловутые
<экологически чистые и безопасные> производства, воздействия и т.п.
Долинный комплекс (с водотоками) — структурный элемент водосборного
бассейна, режим использования и охраны которого подчинен общему режиму
природопользования, обоснованному для всего водосборного бассейна в утвержденных
предпроектных и проектных бассейновых проработках (схемах, ТЭО и др.). Все
последующие проработки, относящиеся к использованию водных ресурсов водотоков,
установлению попусков из водохранилищ и охране природы выполняются в порядке
уточнения, детализации и конкретизации бассейновых решений с учетом запросов
водопотребителей, водопользователей и требований охраны природы. Водный кодекс
республики признает нарушением законодательства <воспрепятствование регулированию
водных ресурсов в интересах их комплексного использования:>. Нижним бьефом
считается место резко искаженного гидрологического режима непосредственно ниже
гидроузла — участок сопряжения водохранилища с бытовой рекой, участок гашения
энергии потока, сбрасываемого из водохранилища. Обычно это несколько десятков или
сотен метров от гидроузла, иногда больше в зависимости от расходов попусков, напора на
плотине, способа гашения энергии и др.
Основным признаком влияния на нижележащем участке служит качественное
изменение гидро- и геобиоценозов долинных комплексов в сравнении их до и после
зарегулирования стока водотока. Если комплексы эквивалентны (по правилам
установления аналогии), то зону влияния можно ограничить участком нижнего бьефа
гидроузла. В противном случае зона влияния может протянуться от гидроузла до устья
зарегулированного водотока и далее по его водоприемнику. Например, расчеты по
строившемуся Крапивинскому водохранилищному гидроузлу на р. Томь показали
существенность его гидрологического влияния на р. Обь (водоприемник р. Томь), так что
часть обской поймы ниже устья р. Томь вошла в зону влияния водохранилища
(гидроузла). Еще ниже вплоть до Обской губы выделена зона тяготения, в которой
влияние водохранилища прослеживается эпизодически, по единичным связям при
выдающихся паводках, что представляет скорее теоретический, чем практический интерес
(В.А.Яковлев, 1978).
Гидрологические факторы имеют особое значение для прудовых форм обеспечения
потребностей хозяйственно-питьевого, ирригационного, рыбохозяйственного и иного
назначений в связи с истощением водных ресурсов совершенно незначительных (по А.В.
Огиевскому) водотоков. До 90-100% стока таких водотоков на равнинах Казахстана
проходит в короткий период весеннего снеготаяния, когда можно говорить о временной
зоне влияния какого-нибудь пруда на временном водотоке. В полупустынной и пустынной
физико-географических зонах население старается с помощью прудов сохранить
временный сток, и когда их достаточно много, истощается сток главного водотока. В этих
условиях проблемы зарегулирования местного стока и зон влияния, как всегда, должны
решаться в контексте бассейновых проработок по рациональному природопользованию с
учетом нужд главного водотока. Вообще, всякое изъятие из бассейновой гидросети
больше 10% стока должно специально обосновываться.
При установлении зон влияния следует учитывать приоритет более <сильных> в
данных условиях факторов над менее <сильными>. Так, построенное ниже по течению
реки водохранилище замыкает на себя зону влияния верхнего водохранилища. Еще более
<сильным> является фактор истощения реки, начинающегося, как считается (см. таблицу)
с изъятия стока более 15-25%стока, особенно в маловодные годы и периоды. Характерный
пример — нижнее течение р. Шарын, которое начинается с магистрального оросительного
канала, одного из группы каналов, по которым в вегетационный период в основном, а
летом полностью разбирается сток реки. Водозабор первого канала можно считать концом
условной зоны влияния Бестюбинского водохранилища, расположенного в 80-ти
километрах выше по течению реки. На этом отрезке нет водозаборов, не сбрасываются
сточные воды. По расчетам, режим попусков в показателях скоростного, термического,
гидрохимического режимов эквивалентен бытовому режиму, поэтому зона влияния
водохранилища названа <условной>, выделять ее не обязательно. При выявлении новых
существенных обстоятельств к вопросу о зоне можно вернуться, потому что она не догма,
а средство выявления и решения проблемных ситуаций в поле рационального
природопользования.
* Издержки гигиены. Здесь надо вернуться к попускам. Правила-87 и
казахстанский Водный кодекс, как сказано, отвели водным объектам роль приемников
сточных вод, а на попуски возложили разбавление их и участие в туманном
<самоочищении> вод, хотя любой ребенок знает, что не надо плевать в колодец, из
которого пьешь. Разбавление не освобождает ни водотоки, ни долинные комплексы в
целом от сбрасываемых в них токсикантов и не устраняет их вредное воздействие на
биоту. Постоянное присутствие ядов вызывает хроническое отравление организмов, яд
накапливается в их тканях, что особенно заметно у долгоживущих видов. Следует
помнить, что по закону единства живого вещества то, что вредно для одного вида, вредно
и для всех других видов организмов.
Из таблицы видно, что от попусков (расходов) требуется удовлетворить запросы
отраслей к водности реки и, единовременно, разбавить загрязнения, которыми те же
самые отрасли отравляют водную и другие среды долинных комплексов. Этот внутренний
конфликт видов деятельности был искусственно организован более 50 лет назад
производством, взявшим верх над здравым смыслом, гигиенической наукой и охраной
природы ради того, чтобы иметь возможность открыто сбрасывать отходы в водные
объекты и в атмосферу. В суверенном Казахстане, как сказано, эта позиция еще более
укрепилась: теперь можно купить практически любое загрязнение природы. Между тем,
вреда от такой деятельности много больше, чем пользы, просто его не хотят правильно, с
позиций рационального природопользования считать.
Все эти 5 лет профессионалы тщетно пытаются объяснить лицам, принимающим
решения, что загрязнение рек в расчете на разбавление и самоочищение, строительство
очистных сооружений вместо перехода на маловодоемкие, малоотходные, замкнутые
технологические процессы — это тупиковый путь, который, кстати, стал бедствием для
казахстанских водотоков, расположенных на обжитых и освоенных территориях и не
только на них.
Статья В.И.Лукьяненко (1990) и по сей день служит типичным примером того, что
вернуться на правильный путь значительно труднее, чем не сворачивать с него.
Профессор подчеркнул, что через биологическую очистку практически полностью
<проскакивают> соли ядовитых тяжелых металлов и значительная часть других
небезобидных веществ. Доочистка требует минимум десятикратного разбавления
<чистой> водой, а нейтрализация условно чистых стоков 20-150-кратного. Водные
сообщества, замечает он, обеспечивают переработку только биогенных элементов и
мертвой органики, и резонно настаивает на принципиальной неприемлемости идеи
использования естественных водных объектов в качестве приемников сточных вод. В
Казахстане, по осторожным расчетам, для разбавления фактически поступающих в
водные объекты сточных вод до нормативных предельно допустимых концентраций
(ПДК) потребовалось бы найти еще десять объемов местного стока (пригодных для
разбавления) или еще пять объемов суммарного стока с учетом трансграничных
поступлений, которые, кстати, сами нуждаются в разбавлении <чистой> водой. То есть,
75% сточных вод, вырабатываемых в стране, просто нечем разбавлять. Поэтому
одновременно с рекомендацией <разбавлять> уместно было бы посоветовать <где взять>
такую воду. По большому счету в Казахстане такой воды очень мало, т.к. практически вся
его территория чем-нибудь да загрязнена, а там, где она больше всего нужна, ее нет
совсем.
Возобладает ли когда-нибудь разум или простое сочувствие к землякам в
ведомстве, взявшемся, якобы, за охрану здоровья населения, неизвестно, но маловероятно.
Для того, чтобы скопировать летальную шкалу с давно опорочивших себя, устаревших
санитарных правил не надо ни ума, ни знаний, но суверенная санитария сделала это, то
есть не прошла тест на нравственность и профессионализм. В диапазоне этой шкалы 1-100
ПДК (по токсикологическому признаку вредности) переход через 1ПДК означает
преждевременную гибель, сокращение продолжительности жизни организмов (в т.ч.
человека), а со 100ПДК неизбежная смерть настигает тех, кто пользуется такой водой (и
обитал в ней) поголовно. Населению, живущему у какого-нибудь ручья, и его обитателям
едва ли понравится, если какое-нибудь предприятие на законном основании станет
загрязнять воду в рамках апокалиптической санитарной шкалы и убивать их, например,
<умеренно загрязненной> (3ПДК) водой. Законы и их проводники таким способом
посягающие на чужие жизни не имеют права существовать.
На практике встречается ситуация, когда санитарные органы требуют (уже
незаконно) очищать сточные воды чуть ли не до состояния дистиллированной воды, не
понимая, видимо, что дистиллированная вода — <мертвая> вода. Вообще, вода не бывает
ни <чистой>, ни <грязной>, бывает она определенного состава — качества, оговоренного
стандартами и условиями применения для тех или иных целей. Упомянутая
апокалиптическая шкала — один из вариантов, по которому определяется процент
смертности населения, потребляющего ее, при разных кратностях превышения ПДК;
водой такая жидкость не является.
Биологически полноценной считается такая воды, которая обеспечивает
нормальное отправление физиологических, биохимических и иных процессов,
определяющих формирование наследственности организмов (М.М. Телитченко, 1983).
Биологическая полноценность как критерий качества воды в водоемах есть результат
деятельности гидробионтов, которых так легко уничтожить пользуясь законами страны.
Известным аналогом биологически полноценной (<чистой>) воды является человеческая
кровь. В какой мере сообщества водных объектов близки к природным, т.е. способны
воспроизводить биологически полноценную воду, можно установить по наличию или по
возможности достижения сообществами зрелых (климаксных) стадий экологической
сукцессии.
В казахстанских правилах охраны вод, как у советского предтечи, сохранены
положения прямо и косвенно разрешающие сброс сточных вод в водные объекты, в т.ч.
при наличии соответствующего <технико-экономического> обоснования (ТЭО). Сегодня,
когда в стране практически не осталось незагрязненных водосборных бассейнов, когда
достигнутый в мире прогресс позволяет решить проблему сточных вод в местах их
формирования с помощью маловодоемких, оборотных, замкнутых и замещающих
технологий, сброс неочищенных и недоочищенных сточных вод в водные объекты -
преступление. Кто сам разрабатывал ТЭО знает, что специалист играючи найдет
<объективные и непреодолимые> аргументы за сброс неочищенных сточных вод в
водотоки и водоемы. Это, как говорится, <дело техники>, которое сильно упрощается,
когда опасный объект входит в круг коммерческих интересов власти. Санитарные правила
оказались сущей находкой политиканов, сработанной группой давно почивших
влиятельных гигиенистов, отвергших системный подход к решению гигиенических
проблем. При их соучастии гигиена погрузилась в решение неразрешимой задачи
создания исчерпывающего перечня ПДК, одновременно для структур власти открылась
санитарно-гигиеническая лазейка для сделок с пороками воли в отношении неотъемлемых
прав людей.
Оказавшись в методологической ловушке, труженики санитарии и гигиены
однажды увидели, что <многие функции гигиены отторгаются от нее и переходят в руки
<так называемых экологов>, и они должны теперь <сосредоточиться на здоровье
здорового человека>. Так предполагалось избежать девальвации гигиены, чтобы она <не
перестала быть нужной обществу> (Ю.Г. Талаева, 1992).
В конце 2004 г. московская <Медицинская газета> озаботилась судьбой отрядов
гигиенистов восьми московских институтов гигиенического профиля <дублирующих друг
друга> в <одной и той же сфере приложения сил>. В постосоветских псевдогосударствах
уже есть титульная креатура, играющая роль санитарно-гигиенического (медицинского)
бомонда. Гигиенистам низших рас в таких краях мало что светит, быть лакеем не всякий
согласится, так что этот вариант сокращения численности полка российской гигиены
сегодня неприемлем. Я не знаю, как обстоят дела с решением этой проблемы,
применялись ли приемы <искусственной безработицы>, сокращения штатов (у нас это
называется <оптимизацией>) и тому подобное. Если да, то не от большого ума
оптимизаторов.
Я, например, вижу большие возможности <приложения сил> гигиены в области
организации природно-хозяйственных комплексов на принципах рационального
природопользования, мимо которой прошла российская гигиена. Ведь совершенно
очевидно, что население не может быть здоровым в безалаберно устроенной и
соответственно функционирующей природно-хозяйственной среде. Санитарные правила
1987 и 1989 годов — порождение и защитники такой среды. На их фоне <ориентация
документа на охрану здоровья населения>, как написал мне Г.Н. Красовский о Правилах -
87 — не соответствует действительности.
Гигиене, обратившейся к земным системам, придется изучать то, что сделано в
других отраслях знания, и перестать страдать оттого, что она не является больше
гигиеническим <перстом указующим>. Мне кажется, что гигиенисты должны быть
благодарны <так называемым экологам>, по невежеству подобравшим дефектную вещь,
сделавшим ее своими нормами. Ведь когда гигиенисты и ихтиологи накуют еще какое-то
количество ПДК каких-нибудь веществ, эти <экологи> опять вслепую введут их в <свои>
списки. И это можно понять, потому что у госэкологии нет собственного объекта научно-
практической деятельности в природно-хозяйственных комплексах, иначе говоря, у нее
нет другого выхода кроме заимствований и компиляций и отсыла недовольных к той же,
скажем, санитарии и гигиене.
О тупиковом характере рассматриваемой ветви гигиены много сказано, особенно с
позиций невозможности охватить множество, на которое она замахнулась. На каждое
вещество, получившее оценку ПДК, приходится не менее тысячи других веществ, ждущих
оценки. В этих миллионах очередников большую часть занимают вещества, о которых
мало что или вовсе ничего неизвестно. Я не думаю, что где-нибудь есть предприятие или
санитарная служба, обладающая исчерпывающей полной и достоверной информацией о
составе сточных вод, спускаемых в водные объекты. Иногда это определяется не столько
технологиями в цепи операций по производству продукции и отходов, сколько
особенностями среды, в которой находятся и работают предприятия. По-моему, на
предприятиях Жезказганского промрайона до сих пор не знают или не придают значения
тому, что находятся в зоне влияния космодрома Байконур в среде, содержащей
токсиканты ракетных топлив, продуктов их сгорания, разложения и взаимодействия с
веществами, имеющимися на месте. Многие десятилетия эти отходы деятельности
космодрома являются непременной составляющей местной <окружающей среды> и
участниками биогеохимических и других процессов, протекающих в природно-
хозяйственных комплексах, включая производственные составляющие. Исследования по
несимметричному диметилгидразину (НДМГ, гептил) и его основным производным (без
элементарноорганических и др.), выполненные военными и их гигиеной в начале 90-х
годов для почвенно-растительного покрова, водных объектов, для культурных растений и
животных и продукции животноводства показали, что гептил в природно-хозяйственных
комплексах вездесущ и агрессивен. Все отходы ракетной техники таковы в большей или
меньшей степени; все разговоры об <экологически чистых> ракетах-носителях — плод
нездоровой фантазии и рекламный трюк для обывателя.
Промышленные предприятия промрайона тоже не избавлены от влияния этой
среды, более того они работают с рядом поллютантов, поэтому общая ситуация видится
более неблагоприятной чем в сельском хозяйстве зоны. Во всяком случае, в сточных
водах предприятий могут оказаться вещества, которых по технологии не должно быть.
Мне не удалось прояснить этот вопрос, заблокированный российскими <орлами> при
поддержке местных <знатоков>, которым все равно за какую жвачку им платят деньги.
Какие вещества присутствуют в производственных и хозяйственно-бытовых сточных
водах, для всех ли установлены ПДК или ОДУ (ориентировочные допустимые уровни),
есть ли для них методы аналитического контроля — неизвестно. Это три условия Правил-
89, без четкого качественного и количественного положительного ответа на которые
сброс сточных вод в водные объекты запрещен. Тут надо вспомнить, что по Водному
кодексу к водным объектам относятся любые водные образования в любой форме
существования — поверхностные и подземные, текучие и стоячие, временные (линейные и
плоскостные) и постоянные, природные и искусственные: Словом, вся ландшафтная
оболочка планеты как участник большого и малых круговоротов воды, как собиратель,
хранитель, регулятор и поставщик вод является водным объектом.
И 50 и 10 и 5 лет назад, и, насколько мне известно, сегодня ни изучать, ни
запрещать, ни вообще прикасаться к теме промышленного производства в зоне влияния
космодрома и водных отношений в свете санитарных правил, не говоря уже о
рациональном природопользовании, никто не собирается. В этом есть лепта двойных
стандартов санитарных правил в отношении сброса сточных вод и изъяны в методологии.
Вполне возможно, что из-за методологии санитарные правила (как категория) не
заметили проблему гигиенически модифицированных организмов и веществ, связанные с
этим проблемы применения пестицидов, эпидемиологии и т.д., которые к 1987 году уже
имели 15-летнюю историю. Я не говорю, что в генетически модифицированной биосфере
не надо будет мыть руки или не заниматься генетически модифицированными сточными
водами, я лишь говорю, что методология должна ставить исследователя узкой проблемы
перед необходимостью решения ее в широком контексте наблюдаемой реальности.
Достаточно широко распространено мнение, что гигиенический норматив,
положенный в основу разработки ПДК, не укладывается в понятие комплексного и
комбинированного загрязнения реальных объектов. И не случайно рядом с ПДК
существуют разнообразные: ОБУВ — ориентировочный безопасный уровень воздействия,
ОДУ — ориентировочный допустимый уровень, ОДК — ориентировочная допустимая
концентрация, УПДК — условная ПДК веществ, для которых нормами предусмотрено
полное отсутствие их в объектах природы, ПДД — предельно допустимая доза, ПДОК -
предельно допустимое остаточное количество и т.д. и т.п. Такого рода показатели имеют
частный несистемный характер, который нетрудно видеть, оценивая возможности их
применения к ряду: особь, популяция, биота — биотоп, биогеоценоз (ландшафт), члены
котрого отличаются друг от друга качественно. Ясно, что популяция иначе реагирует на
воздействие, чем особь, а сообщество- не так, как ландшафт, что должно учитываться в
оценочных показателях.
Системность пространства обитания человека и метод аналогий — две
фундаментальные предпосылки его жизнедеятельности. Все материальное производство
базируется на <системе> эталонов и шкал физических величин, закрепленных
международными стандартами в соответствии с методом аналогий. И нет никаких
оснований отказываться от его применения в общем виде для решения таких частных
задач, как задачи, связанные с загрязнением среды обитания человека человеком. Еще
профессор Р.А.Бабаянц (1948) рекомендовал изучать степень загрязнения атмосферного
воздуха в сравнении с воздухом <чистой> природы, который может служить эталоном
качества. Стандартные методики анализа (гравиметрического, фотометрического,
спектрометрического, биометрического и других) позволяют установить степень
соответствия качества объекта исследований (не только воздуха) качеству эталона и
сосредоточиться на совершенно конкретных аспектах загрязнения от конкретных
источников.
Загрязнение окружающей среды — явление территориальное; эталонное состояние
территории страны фиксируется физико-географическим, ландшафтным районированием
и детализируется по видам деятельности агро-климатическим, лесохозяйственным и
иными видами районирования. Ландшафты одного типа, в какой бы части страны ни
находились, типично воспроизводятся и воспроизводят типичную среду и полезности,
типично реагируют на воздействия. Поэтому один из изученных ландшафтных выделов
данного типа может служить образцом для всех других выделов данного типа;
районирование позволяет избежать тотального изучения всей территории, а
ориентироваться на использование ограниченного числа аналогов. При необходимости
детализации условий на той или иной территории, в распоряжении природопользователя
уже имеется общая аналоговая оценка.
Для стоимостной оценки полезностей ландшафтов Казахстана и определения
ущерба от их загрязнения достаточно было воспользоваться данными по одному
эталонному ландшафту и переходными бонитировочными коэффициентами ко всем
другим ландшафтам. Обращаем внимание на то, что это возможно только потому, что
последовательные смены ландшафтов — явление закономерное и закономерность эта
давно известна и давно закартирована и выражена числовым рядом возвратной
(рекуррентной) последовательности.
Казахстан — страна множества готовых аналогов трансформации ландшафтов
разных типов под загрязняющим воздействием гражданских и военных источников. Такие
аналоги, например, в Восточно-Казахстанской антропогенной биогеохимической
провинции (Рудный Алтай) формировались более 250 лет. Общеизвестны аналоги
ядерных воздействий и продолжающихся более 50 лет ракетно-космических воздействий
(космодром Байконур и др.), сельскохозяйственных воздействий эпопеи освоения целины,
воздействий предприятий химической, биологической, нефтегазовой, горнодобывающей и
перерабатывающей отраслей и др. То есть, существующие природно-хозяйственные
комплексы в хронических вариантах предоставляют такой обширный аналоговый
материал, с использованием которого можно делать самые разнообразные оценки и
прогнозы. Как писали Уильям Дж. Мэннинг и Уильям А. Федер (1985): <Нам больше
известно о влиянии загрязняющих веществ на растения, чем на животных и человека.
Однако именно поверхностные знания о влиянии загрязняющих веществ на человека, как
правило, учитываются при определении стандартов качества воздуха:>.
Существуют весьма показательные данные о формах и динамике деградации
почвенной микробиоты и гидробионтов под воздействием загрязнения, но к этим
<биомониторам> гигиена обращается только при обосновании ПДК для человека, вводя в
полученные результаты некие коэффициенты <запаса>, о которых следовало бы
поговорить особо.
То, что концепция ПДК, несмотря на все свои дефекты, стала официальной,
связано, вероятно, с особенностью психологии обывателя, предпочитающего информацию
о криминале, кризисах, катастрофах, побоищах. Коммунальная гигиена тут не подкачала
со своими ядами и их жертвами и дозами от летального начала до поголовной гибели
реципиентов, публике это нравится. В такой ситуации нюансом выпадения (для
большинства промышленных ядов) точек ПДК из шкалы реакций организмов на
растущую дозу яда можно было и пренебречь.
В принципе, при разумном подходе ПДК (раз уж они существуют для массива
веществ) полезны в двух отношениях: как поверочный показатель и как почти гипотеза о
наличии некоего рубежа (границы), переход которого обязательно вреден.
В соединении новелл казахстанского законодательства во главе с законом <Об
охране окружающей среды> (1997) ПДК — это максимальная концентрация, отнесенная к
определенному периоду осреднения, при которой вредное вещество не оказывает прямого
и косвенного влияния на состояние здоровья населения (при воздействии на организм в
течение всей жизни), включая отдаленные последствия для настоящего и последующих
поколений, не снижает работоспособность человека, не ухудшает его самочувствие, а
также гарантирует экологическую безопасность, сохранение биоразнообразия,
воспроизводство и рациональное использование природных ресурсов и т.д. т.п.
Эта формула идеальной защищенности относится ко всем видам нормативов
качества окружающей среды, она же — заглавный тезис закона <Об охране окружающей
среды>. Но разработчики закона, видимо, хорошо знали цену таких <абсолютных>
формул и имели свои виды на использование закона, поэтому ряд статей закона разрешает
и понуждает переступать границы ПДК и других нормативов.
Вообще, в нормативных правовых актах запрещены взаимоисключающие и
дезориентирующие формулировки, но такова повседневная практика всего казахстанского
суверенного законодательства. Тем не менее, формально из закона <Об охране
окружающей среды> следовало бы убрать: либо заглавный тезис о защите (охране)
здоровья человека и природы, либо статьи, разрешающие и понуждающие травить
человека и природу, либо пересмотреть или упразднить нормативы качества, мешающие
делать кому что вздумается во благо страны.
Если <Экологический кодекс> Казахстана будет разрабатываться с соблюдением
норм закона <О нормативных правовых актах> (1998), то разработчикам придется сделать
выбор из указанных <либо>.
— Первое из указанных <либо>: конечно, в части, разъясняющей цели и принципы
закона, правду никогда не пишут. Вместо того, чтобы прямо сказать, что люди и природа
по-прежнему будут эксплуатироваться в зоне не совместимой с жизнью по ту сторону
рубежа гигиенических нормативов, будет повторено что-то из <абсолютной> формулы,
что-то добавлено про <устойчивое> развитие, <экологическую> безопасность, что-то про
генетически модифицированное процветание народа и т.п. Будет обычная, заезженная
декларация (дезинформация), в подтексте которой скрыта неистребимая гипотеза о
границах жизни и смерти.
— Второе <либо>: никогда лица, принимающие решения и делающие бизнес на
власти, и их <частный> бизнес не позволят лишить их дармовых денег, собираемых с
населения <за загрязнение окружающей среды>.
— Третье <либо>: ссылаясь на пороки ПДК и других норм, на крайне ограниченные
горизонты их применения и на помехи для <свободной> коммерции, вся эта гигиена
(нынешняя <экология>) будет принесена в жертву, а охрана окружающей среды будет
регулироваться как на Западе — налоговыми инструментами.
Что касается разрешения этих противоречий, то это, что называется <дохлый
номер>. Уж во всяком случае, нынешнее ведомство по охране окружающей среды для
этого не имеет ни самостоятельности, ни специалистов должного уровня, и годится лишь
на то, чтобы утверждать какие-нибудь совершенно невразумительные, полные логических
ошибок инструкции по разработке оценки воздействия на окружающую среду.
Можно смело прогнозировать, что в грядущем (по наличию денег) законе
повторятся старые промышленные <промахи>, заложенные еще в 1991 году, поэтому нет
никакой надобности делать третью — <экологическую> версию, хотя бы по нравственным
соображениям. Все обыватели уже привыкли помирать среди сбросов и выбросов,
выслушивать вздор про разбавление и самоочищение, в ожидании то ли тотального
катастрофоза, то ли апокалипсиса, то ли монархии.
Само собой, специалистам по-прежнему придется канителиться с пресловутыми
<санитарными> и прочими лжепопусками. <Чистая> вода для разбавления (там, где она
имеется) не избавляет, как сказано, водные объекты от массы сброшенных в них ядов,
многие из которых образовывают еще более токсичные соединения; другие, мигрируя в
пищевых цепях долинных комплексов, сохраняются там почти навечно (металлы и др.), и
масса их пополняется с каждым кубометром в секунду сбрасываемых сточных вод.
Паводковые промывки могут вынести из русел илы или иные легкоразмываемые
субстанции, с берегов — часть <мусора>. И наоборот — оставляют тот же <мусор> на
участках с высокой шероховатостью (закустаренных и др.), в застойных зонах, у
периферии поймы .На водотоках, обустроенных населенными пунктами, оснащенными
ответственными водозаборами (питьевыми и др.) допускается промывка расходом не
более 1% обеспеченности (см. таблицу). Не освобождают промывки от загрязнений
грунты, растения и животных. По большому счету промывки — достаточно циничное
мероприятие, потому что все кончается загрязнением водоприемников вроде Каспийского
моря и озера Балхаш.
За такими грубыми системными <ошибками> тянется целый шлейф
размножающихся негативных последствий, с каждым из которых приходится <бороться>.
Нейтрализация или устранение их требует постоянных, многолетних усилий и затрат,
сумма которых многократно превышает затраты на внедрение прогрессивных технологий.
При правильном определении вреда оказалось, например, что даже прославленный
космодром Байконур по результатам загрязнения водосборных бассейнов ракетной
техникой — убыточное предприятие. Но оно, по своей инициативе, хотя бы собирается
переходить на менее опасные топлива для ракет-носителей.
Ориентировка.
* Все названные и неназванные попуски, утверждаемые в правилах эксплуатации
водохранилищ, есть принятые во внимание запросы разных видов деятельности, в
частности водопотребителей и водопользователей. Все они всегда хотят получать по
максимуму и даром, без энтузиазма тратятся на охрану окружающей среды, а о
рациональном природопользовании и не помышляют. Все природопользователи
ранжированы по приоритетности, поэтому существуют виды деятельности, которые
всегда получают остатки <со стола приоритетных природопользователей>. Комплексные
попуски в немалой мере оказываются коньюнктурными, поэтому приоритетность
водоснабжения населения, орошения, энергетики и других всегда следует подвергать
сомнению, руководствуясь особенностями местных условий. Надо иметь в виду, что
ущерб от деятельности водопотребителей и водопользователей обычно учитывается в
размере 10-20% от фактического (таковы <методики>), с контролирующими органами
несложно договориться (по нормам), а убытки покрыть за счет потребителя (по нормам).
Водопотребители дважды истощают водные ресурсы изымая и загрязняя воду.
Второй член истощения можно сократить, если поставить условием забора воды
возвращение (сброс) использованной воды в состоянии не худшем, чем вода источника в
природном (до изъятия) виде. Природопользователей, не выходящих за пределы этого
природного <эталона> качества следует освобождать от <платы за загрязнение> (и не
только воды, но и воздуха, почвы и, даже, поощрять. При этом гигиенические
нормативы ПДК можно использовать как одну из точек зрения на проблему качества воды
(и других сред).
* Скоростной режим.
Скорость течения — физическая величина, связанная с большим числом физических
и биологических характеристик водных объектов. В кратком перечислении мнений по
поводу той или иной скорости назовем: <быстрое> течение (0,6-1,0 м/с), <повышенную>
скорость (0,4-0,8 м/с), <низкую> (до 0,3 м/с), <медленную> (до 0,5 м/с), <быструю> (1-2
м/с и выше) и другие, определенные разными авторами для разных объектов и ситуаций.
Для водоемов также употребляются термины: <водообмен>, <водообменность>,
<сточность>, <проточность>, <транзитность> и иные, каждый из которых может быть
выражен через скорость течения воды.
Классическая экология (Одум, 1975) обсуждение местообитаний пресных вод
начинает с деления их стоячие водоемы (лентическая среда) — озера, пруы, болота и на
текучие воды (лотическая среда) — родники, источники, ручьи, реки, а главным фактором
различий называет течение воды и продольную экологическую зональность в текучих,
горизонтальную зональность в стоячих водах.
В действительности только стоячие или только текучие воды не так уж
распространены: в озерах и водохранилищах существуют стоковые, ветровые и
конвекционные течения разных видов, в реках разница в скоростях течений на перекатах
и плесах в пойменных водотоках и водоемах может быть весьма заметной. Многое здесь
зависит от водности лет, фазы стока, климатических и других условий.
Количественная оценка скоростного режима выполняется с использованием
апробированной практикой шкалы: проточный тип скоростного режима — скорость
течения воды 0,3 м/с и выше, с подтипом быстрых вод — 2 м/с и выше; непроточный тип -
скорость течения воды менее 0,3 м/с с двумя подтипами: подтип застойных вод — скорость
менее 0,01 м/с, подтип стоячих вод — скорость менее 0,001 м/с.
Пример: горная река Шарын.
В основном русле р.Шарын на участке, зарегулированном упомянутым
Бестюбинским водохранилищем, наблюденные скорости течения воды никогда не
опускались ниже 0,5 м/с, а расход воды (без учета боковой приточности) — ниже 6 м3/с.
Максимальные скорости достигали 3,8 м/с при расходе порядка 300 м3/с (примерно
соответствует расходу 1% обеспеченности). Вопрос о <сохранении жизни реки> в нижнем
бьефе этой горной реки с точки зрения сохранения скоростного режима неактуален даже в
межень маловодного года. Открытая водная поверхность не разрывается по всей длине
реки в зоне влияния Бестюбинского водохранилища (см. выше), так как поток теряется
местами, в валунно-галечниковых отложениях при расходе 2 м3/с, а абсолютный минимум
расхода попусков 6 м3/с. Правила-87 (см. таблицу) запрещают отсутствие стокового
течения в нижнем бьефе гидроузла, чем дают послабление водопотребителям и
водопользователям. В зоне влияния Бестюбинского водохранилища запрещен расход
попуска 2 м3/с, превращающий постоянный водоток во временный, обрывающий связи,
существующие в природе долинных комплексов.
Как и основное русло, многочисленные рукава и протоки, покрывающие днища
долин, работают в проточном скоростном режиме и не нуждаются в специальных
промывках. Плоскостные потоки, двигающиеся по днищу долины при высоких паводках
отрицательно действуют на почвы и организмы нижних ярусов долинных ландшафтов.
Нужные условия обводнения их обеспечиваются средними паводковыми расходами, при
необходимости дополняются обводнительными каналами, словом, долинные комплексы
каких-то особых требований к попускам <не выдвигают>.
Общая идея природоохранных попусков (стока, расходов) сводится к обоснованию
аналога естественным условиям, не являющегося, впрочем, копией природного режима
стока. Например, для р. Шарын вовсе не требуется воспроизводить все 10-13 паводковых
подъемов уровня (расходов), чтобы получить тот же или более эффективный результат
<сохранения жизни реки> в составе долинных комплексов.
Попуски-аналоги, с учетом водности лет (фиксируемые в Правилах эксплуатации
водохранилища), — это база, на которую не могут посягать водопотребители и
водопользователи, обязанные работать только в рамках эксплуатационных ресурсов. В
качестве условного ориентира могут использоваться приведенные в таблице бывшие
нормативные рекомендации, например, о том, что объем природоохранного попуска
должен быть не менее 75% среднемесячных расходов паводкового периода, что оценивать
его надо во все сезоны года в виде гидрографа, учитывающего продолжительность и
высоту затопления, интенсивность подъемов и спадов уровня, скоростной,
ледотермический, гидрохимический режимы, сток наносов, биогенных веществ и т.п.
Второй пример — озерные системы низовий (дельты) р. Или, представленные
группами озер, соединенных протоками, получающими водное питание из рукавов р. Или
(по Яковлевой, 1973, 1981).
В головных озерах, через которые движется транзитный сток той или иной озерной
системы, скорости стоковых течений изменяются от сантиметров до миллиметров в
секунду, концевые озера в большинстве бессточные. В общем скорости стоковых течений
в озерах вторых и последующих порядков не превышают 0,001 м/с, ветровых, в
зависимости от характера зарастания и стадии сукцессии, не более 0,3 м/с. В дистрофных
(и хозяйственно бесполезных) озерах, акватория открыта ветрам и ветроволновым
явлениям.
В молодых (в т.ч. промытых) внутрисистемных протоках скорости течения обычно
составляют 0,3-0,7 м/с, их стрежневая часть живого сечения не зарастает, в приурезовой
акватории и по берегам проток за 2-3 года образуется тростниковое обрамление, которое
при снижении скорости течения все более захватывает живое сечение протоки. В
зарастающих протоках при скорости 0,001 м/с оседают частицы диаметром 0,005 мм и
менее, так называемый <плодородный ил> и формируются сообщества стоячих вод
(лентическая среда).
Скорости 0,3-0,1 м/с по величине близки к верхнему пределу скоростей
плотностных течений и к норме ветровых, скорость 0,001 м/с — к норме плотностных.
В бытовых условиях при прохождении высоких паводков течения в водных
объектах дельты повышались до 2,0-2,5 м/с и более. Такие потоки размывали грунты
дельты, срывали растительность, формировали новые русла, т.е. действовали как
катастрофический омолаживающий фактор.
Третий пример — Бестюбинское водохранилище — глубоководный горный водоем,
состоящий из трех долинных плесов, последовательно соединяющихся скальными
ущельями. В целом скоростной режим водохранилища находится на грани проточного и
непроточного типов, средняя скорость течения 0,2 м/с, при участии ветра — 0,4 м/с.
Ущелья фиксируют транзитный поток, скорость которого при попутном ветре может
повышаться до 0,6 м/с Организмы, поступающие с водой р. Шарын, пребывают в
транзитной струе не менее 2-3 суток, в водоворотах — около месяца, в застойных зонах -
около полугода. Ветроударные (прибойные) берега, сложенные рыхлыми отложениями,
перерабатываются, постоянное изменение профиля подводного склона, замутнение воды и
другие препятствуют освоению их гидробионтами. Такие берега занимают 55% длины
береговой линии водохранилища. В прибойных зонах скальных берегов создаются
условия подтипа быстрых вод (скорости течения в месте обрушения волны превышает 2
м/с), более подходящие для заселения реофильными организмами. Мелководья рассеяны
по береговой линии небольшими участками (примерно до 20% ее протяженности), один из
наиболее крупных приурочен к верховьям водохранилища. Заросшие мелководья всегда
существуют в режиме застойных и стоячих вод.
После корректировки картины скоростного режима по данным об уровенном,
термическом, ледовом режимах, о <созревании>, заилении и других индивидуальных
особенностях водохранилища, и в соответствии с составом генофонда организмов-
освоителей водоема, выполняется биоценотическое районирование водохранилища и
вырабатываются меры <сохранения его жизни>, не в ущерб <сохранению жизни> в зоне
влияния водохранилища (нижний бьеф).
Пользование аналогами существенно упрощает работу по решению проблем
использования и охраны водных объектов в контексте бассейновых решений по
рациональному природопользованию, что следует из существа подхода от общего к
частному (дедукция).
* Водотоки. Временные водотоки и водоемы — это пересыхающие и
перемерзающие объекты, абсолютно преобладающие в ландшафтах Казахстана, не
являющиеся объектами санитарных и иных актов, регламентирующих попуски, расходы,
сбросы сточных вод и <жизнь>. Да и само понятие <временные> этими актами не
определено, т.е. на самом деле неизвестно какой объект постоянный, а какой временный:
как часто, на какие сроки, в каких местах и так далее должно случаться пересыхание и
перемерзание, чтобы казахстанский объект считался постоянным и попадал под действие
санитарных и прочих норм.
Река может иметь обширнейший водосбор и сотни километров длины и все-таки
пересыхать и перемерзать, как было показано в сравнении р. Сарысу с малой рекой
Тургень. Эпизодически перемерзает и пересыхает р. Нура длиной 978 км и множество
далеко не малых рек Казахстана, которые фактически используются для хозяйственных
нужд, но формально пользователи не обязаны соблюдать те же санитарные требования по
сбросам вод, потому что это временные водотоки. <Проблемы>, которые ставят
упомянутые нормы, это фарс, у всех участников которого одна реплика: <после нас хоть
потоп>.
Рациональное природопользование, оперирующее конечными и отдаленными
состояниями земных систем, считается с тенденциями и с прошлым опытом, но не с так
называемыми <нормативными правовыми актами> — этими однодневками, существенно
исходящими из коньюнктурных соображений. В суверенном Казахстане не создано и не
скопировано ни одного нормативного документа, имеющего хоть какое-то отношение к
рациональному природопользованию. Поэтому не удивляет отсутствие определений
важных терминов и рабское следование субъективным нормативным изыскам чужих
умов, заменяющих собственные .
Длина сама по себе никак не характеризует водоток и его место в природно-
хозяйственной среде, а только дезориентирует природопользователей. Река Нева имеет
длину 74 км, ее расход более 2500 м3/с, что больше расхода р. Иртыш, но по
казахстанскому Водному кодексу Нева — малая река, что, конечно, глупость. Упомянутая
река Сарысу — малый (маловодный) по среднегодовому расходу временный водоток.
Когда для нужд населения и промышленности понадобилось зарегулировать сток реки,
никого не интересовало малая она или нет и что произойдет в нижнем бьефе — в зоне
влияния Кенгирского водохранилища. Вопрос о попусках из водохранилищ, создаваемых
на временных водотоках до сих пор нормативно не регулируется, как и вопрос о
водоохранных зонах таких водотоков. Последний для верхнего бьефа Кенгирского
водохранилища и сегодня не актуален, т.к. регулируется в постановках зоны санитарной
охраны источника водоснабжения, охватывающей весь водосбор в створе плотины, и в
целом совместимой с принципами рационального природопользования.
Совершенно очевидно, что изъятие стока усиливает пересыхаемость и
перемерзаемость водотока, снижает паводковое обводнение днища речной долины. При
высоких паводках, сопровождающих быстрый сход снежного покрова и сильные ливни,
потоки <промывают> днище речной долины, пополняют грунтовые воды и доходят до
концевых водоприемников — озер и разливов. При низких паводках обводнение может
ограничиться низкой поймой, но в любом случае часть днища долины предоставляет
сообществам более <влажные>, более благоприятные биотопы, чем окружающие долину
пространства. Водоприемники, пополнявшиеся (до зарегулирования стока) паводками,
были известны как водно-болотные <оазисы> с богатым растительным и животным
миром.
С позиций рационального природопользования не имеет значения постоянный или
временный водоток <взвешивается> в отношении положительных и отрицательных
результатов зарегулирования стока. К тому же, на <весах> с одной стороны -
хозяйственные запросы человека, с другой — запросы на сохранение среды, пригодной для
обитания человека, но обе эти хозяйственные задачи можно сбалансировать лишь в
контексте гармонизации природно-хозяйственных комплексов в целом, чего в Казахстане
не делалось и не делается. Кстати, замечено, что единственной страной, продвигавшей
концепцию рационального природопользования был СССР; идеология остальных
режимов власти в те времена, и тем более сегодня, несовместима с принципами этого
учения, что наблюдается и в Казахстане. Процесс утраты <оазисов> концевых разливов,
засвидетельствованный на реках Чу, Талас, той же Сарысу и других, вкупе с
опустыниванием обезвоженных долин временных (и не только) водотоков, закончится
тем, что из воспроизводства естественной среды обитания человека окончательно выпадут
наиболее продуктивные азональные ландшафты полупустынь и пустынь, занимающих
около 60% территории страны.
Вопрос об использовании и неиспользовании водотоков в общем виде должен
решатся в схемах рационального природопользования, ставящих на первое место
сохранение среды обитания, без которой человек не сможет существовать
физиологически, то есть вымрет.
Выше говорилось о необходимости самых жестких мер охраны и улучшения
ландшафтов областей формирования стока, где имеются свои постоянные и временные
водотоки. Ниже, в области транзита стока, уже можно более свободно говорить о заборе и
использовании речной воды с обязательным, разумеется, <взвешиванием> последствий
водопотребления и водопользования.
Первичность проблемы воспроизводства среды обитания перед остальными
проблемами, включая социальные, политические, экономические, означает, что при
несовместимости видов деятельности и продуктов деятельности общества с оптимальной
структурой и функциями природно-хозяйственных комплексов, они (населенные пункты,
пашни, водохранилища, промышленные, сельскохозяйственные предприятия и т.д.)
подлежат эвакуации, перепрофилированию или ликвидации по рекомендациям
проработок по рациональному природопользованию. То есть, при решении главной задачи
выживания не может быть неприкосновенных видов деятельности, особей и групп
населения. В первую очередь это относится к лицам и группам, направляющим и
финансирующим борьбу за сохранение существующего устройства человеческого
общества в целом и в локальных проявлениях и к их учреждениям. Уже поздно говорить,
но этим нелюдям удалось ввергнуть человечество и природу в кошмар стремительно и
необратимо развивающейся генетической модификации живого вещества планеты. По
законам необратимости эволюции, заполнения экологических ниш и другим, последствия
деятельности ренегатов могут быть самыми неожиданными. Но вот чего никогда и никто
не сможет изменить, так это закон гармоничного устройства живого покрова планеты, на
котором зиждется учение о рациональном природопользовании, так что все
вышесказанное останется в силе при любом устройстве человеческого или псевдо
человеческого общества.
Практикам, конкретно работающим с водотоками, нужны количественные
характеристики: частоты (повторяемости), сроков (продолжительности) пересыхания и
перемерзания позволяющие отличить временный водоток от постоянного,
морфометрические, гидравлические и другие и даже биологические, необходимые для
принятия решений о режиме природоохранного и хозяйственного использования
водотоков как структурных элементов водосборных бассейнов.
В балочной сети (ложбины, лощины , протяженность которой, напомним,
превышает 90% общей длины гидрографической сети, ежегодно наблюдаются потоки
талых и дождевых вод. Все остальное время (межень) она стоит сухая; это обстоятельство
- признак <временного> водотока. Пересохший водоток не перемерзает. По основаниям
наличия водного питания и потока воды в русле <перемерзающие> водотоки -
<постоянные> водотоки, гидрологические параметры которых (расход, глубина,
температура воды и др.) недостаточны для предотвращения перемерзания.
Нормальные по своей сути состояния водотоков в разные моменты их <жизни>,
отмеченные в понятии <временные>, доставляют неудобства водопотребителям и
водопользователям, искусственно соединившим в одном термине разные физические
явления, которые все-таки надо рассматривать отдельно друг от друга. Каждое из этих
явлений весьма неоднозначно. Например, в отношении пересыхания неплохо бы показать:
сколько суток подряд или с перерывами какой-то продолжительности в летнюю или
зимнюю межень русло водотока или его фрагмента должно оставаться сухим (или
практически сухим) ежегодно или через год, через 5 лет, через 50 лет и т.д., чтобы водоток
признать временным, учитывая, что он может использоваться в хозяйственных целях или
вместе с водосбором относиться к природоохранному фонду.
* Озера. За некоторыми исключениями все казахстанские озера — временные
водоемы отличающиеся лишь разной периодичностью пересыхания. Ежегодно
пересыхают, например, такыры, большинство соров (шоров) и множество мелководных
(глубиной до 1,5 м) озер. Последние к тому же, еще и перемерзают не реже раза в 2-3 года
и тоже (как водотоки) могут считаться временными.
* Водохранилища. Водохранилища во многих отношениях более изучены, чем
другие водные объекты, как это бывает с техническими устройствами и сооружениями,
которые индивидуально проектируются, исследуются и эксплуатируются с учетом их
хозяйственной и природоохранной роли. Конечно, и в концепции водохранилища имеется
масса нерешенных проблем, связанных с особенностями разных видов регулирования
стока, с оптимизацией режима попусков, с динамикой биогидроценозов и других,
актуальных в плане изучения факторов, влияющих на здоровье населения (одна из задач
коммунальной гигиены). Однако в санитарных нормах все это многообразие свелось к
представлению водохранилищ в качестве смывных бачков, предназначенных для
удаления нечистот из водных объектов, используемых в роли клозетных чаш. Эта гигиена
ухитрилась свернуть в глухой тупик, по которому двигалась все более безнадежно
отставая от реальности и нанося вред природе (человеку) своими псевдонормативами
(ПДВ, ПДС и другие, см. выше), пока не добралась до фиаско. За это время она, как будто
специально, приготовила эти нормативы для повадливой чиновной <экологии>, которая,
удовольствовавшись лишь их коммерческими возможностями, создала <систему> поборов
с населения, объяснив ее тем, что само существование граждан загрязняет окружающую
среду.
* Что дальше. Одним из вариантов выхода из гигиенического (<экологического>
теперь) тупика, либо очередным тупиком может стать замена гигиенических нормативов
(загрязнения) <техническими регламентами>, намечаемая российским законом <О
техническом регулировании>, напугавшая Н.В. Островского (2005 г.) <разрушением
гигиенических нормативов>. Если закон и его технические регламенты будут
исповедовать принципы системности и нравственности, то положительное наследие
гигиенического нормирования может использоваться в качестве одного из
вспомогательных средств решения водных проблем в целом и проблем водохранилищ в
частности. Технические регламенты давно уже учитывают необходимость: охраны
внутренней и внешней сред, соблюдение безопасности, эффективной эксплуатации
объектов и т.д. Профессионально составленный регламент, четко определяющий объект
внимания, его место и поведение в ландшафтах, понятийный аппарат и другие
основополагающие моменты, позволяет решать все практически встречающиеся задачи
освоения водных объектов. Он же позволяет обойти дефекты логики и морали,
носителями которых являются санитарные нормы и правовые акты более высоких
уровней.
В Казахстане выхода из гигиенического тупика, очевидно, даже искать не будут по
той, например, причине, что в любом варианте придется перерабатывать <свежие> (2003
г.) Водный и другие кодексы и множество подзаконных актов. А тут еще грядет такой же
породы <Экологический кодекс>, который, несомненно, будет хуже и толще, чем можно
себе представить и поставленных выше проблем не решит. Гидротехник, да и любой
человек, так или иначе сталкивается с коммунальной гигиеной, хотя бы через Налоговый
кодекс. Все проблемы, связанные с намерениями использовать тот или иной водоток в
целом и создать на нем водохранилище в частности, должны рассматриваться в контексте
бассейновых проработок по рациональному природопользованию. Использование
водотоков в областях формирования стока допускается лишь в мере и формах, не
противоречащих установленному для этой области режиму природопользования.
Пока нормативные и правовые акты (от конституции до правил) ущербны в
системном (в т. ч. нравственном) отношении, следует поступать так, как когда-то учили
гидротехников в Ленинградском Политехническом институте: ничего не принимать на
веру, и если жизнь подсказывает решение, отличное от <нормативного> (почти всегда),
его нужно принимать и отстаивать. Истина не терпит авторитетов.
Валерий Яковлев, vajakov@mail.ru, 11 декабря 2005 г.