15.3. РОССИЙСКАЯ БОЛЕЗНЬ («ВОРУЮТ»)
Болезнь эта хорошо известна.
И было бы банальностью полагать, что деньги обладают свойством прилипать к рукам тех, через кого они проходят, лишь из-за неустоявшейся в России государственной системы — драма эта бесконечна. И если учитывать факт ее существования, легче понять одну из причин прижимистости Конгресса США.
Для иллюстрации того, что указанная болезнь не миновала и химического разоружения, приведем несколько эпизодов, касающихся потребления денег — своих и чужих — в разные периоды этого процесса, однако в одну историческую эпоху в России — эпоху «большого хапка».
Для начала приведем простой пример. 24 апреля 1997 года, за 5 дней до вступлении в силу Конвенции о запрещении химоружия Государственная Дума поручила Счетной палате проверить использование бюджетных средств в 1994-1996 годах, выделенных на исполнение обязательств страны по уничтожению химоружия. Не прошло и полугода, как председатель палаты письмом от 20 октября 1997 года с большевистской прямотой информировал Государственную Думу о результатах: «Выделенные денежные средства на строительство объектов по уничтожению химического оружия в сумме 5,8 млрд руб. использовались Минобороны России на строительство второстепенных объектов, не предусмотренных Программой».
В следующий исторический период, когда армия уже была отставлена от распоряжения деньгами (в том числе чужими), изменилось не очень многое.
В начале 2001 года З.П.Пак обрадовал страну и участников работ, что после передачи ответственности за химическое разоружение от армии в руки Росбоеприпасов президент В.В.Путин распорядился увеличить ассигнования на эти цели в 6 раз. И ТАСС был уполномочен немедленно распространить эту благую весть по всему свету (ТАСС, 2 февраля 2001 года).
Ну а З.П.Пак приступил к раздаче денег на то, что они в своем подполье называют НИОКР в рамках «исполнения государственного оборонного заказа»360. Когда к концу 2001 года надо было собрать урожай исполненных работ, дело не заладилось — итог оказался много скромнее, чем ожидалось. В результате, как с грустью писал один большой начальник З.П.Паку в начале 2002 года, «в декабре 2001 года в Российском агентстве по боеприпасам сложилась сложная обстановка с выполнением Государственного оборонного заказа и освоением финансовых средств, выделенных на проведение НИОКР по проблеме уничтожения химического оружия». Высоким слогом растаскивание денег в том письме было названо так: «исполнители ряда работ не подтвердили первичными финансовыми документами затраты». Фронт работ оказался нешуточный — общий объем неподтвержденных затрат на 24 декабря 2001 года составил 23,2 млн рублей, «что поставило под угрозу срыва выполнение оборонного заказа».
Упомянем организации, которые произвели эти самые «необоснованные затраты»: в/ч 74889 (Рыбинск; разработка упаковки для доставки химических боеприпасов на объекты по уничтожению химоружия); Академия гражданской защиты МЧС РФ (Москва, разработка методики оценки последствий аварий на объектах химоружия); АОЗТ «Лаборатория газоаналитических разработок» ГНИИ химико-аналитический институт «Химаналит» (Санкт-Петербург); ООО «ЛБМ ГосНИИ «Химаналит» (С.-Петербург; индивидуальный сигнализатор ОВ для обеспечения безопасности обслуживающего персонала объектов химоружия); ГУПЗ НИИ гигиены, профпатологии и экологии человека (С.-Петербург); НИЦ «Экобезопасность» (МПР, Москва; разработка метода комплексной оценки состояния экосистем районов хранения и уничтожения химического оружия); ГУП «ОКБ «Спектр» (Рязань; создание информационно-аналитической системы технической безопасности уничтожения химоружия). Разумеется, возглавил список ГСНИИОХТ (Москва), где недостача обнаружилась по многим темам. Если не комментировать содержание самих тем (мы еще будем цитировать Счетную палату), важно иметь в виду главное — деньги «уводили» из работ по проблемам безопасности. А чтобы все это скрыть, были затеяны шумные игры с Минэкономразвития с целью «корректировки оборонного заказа»360.
Мы не в курсе, знали ли обо всем этом в США, но там тоже заботились о своих бюджетных деньгах. И в феврале 2002 года глава Счетной палаты РФ С.В.Степашин и посол США в РФ А.Вершбоу начали демонстративно обсуждать необходимость проверки «эффективности» того, как используются американские средства, выделенные на ликвидацию химоружия. Посол в очередной раз указал на обеспокоенность Конгресса США ситуацией, а глава Счетной палаты сообщил о намерении пригласить представителей Главного контрольного управления (ГКУ) США для ознакомления с ходом и результатами проверки, которую будут вести его сотрудники. Кстати, посол США в своих заботах не был одинок. В начале 2002 года председатель Государственной комиссии по химическому разоружению С.В.Кириенко обратился к Счетной палате, главному контрольному управлению президента и аппарату СБ РФ с просьбой организовать комплексные проверки финансирования процесса химического разоружения.
Дела делаются не так быстро, как хотелось бы, но уже в последний день мая С.В.Степашин договорился с руководителем ГКУ США Д.Уокером об организации совместной проверки финансирования программы по уничтожению химоружия в России (так заявил ТАСС). После чего отправился к президенту В.В.Путину с докладом о встрече и запросом полномочий.
Ну а дальше Счетная палата начала многомесячную (с 18 июля по 20 ноября 2002 года) проверку, причем проверялась аккуратность расхода вовсе не американских денег (их-то еще не было), а своих, но очень важных — оборонных. Результаты были столь впечатляющие, что уже на другой день после окончания проверки, 21 ноября 2002 года, С.Степашин направился к президенту с отчетом.
Как будет видно из дальнейшего, это закончилось выбрасыванием из-под властного ковра главы Росбоеприпасов З.П.Пака за пару дней до его триумфа в Горном. Ну а мы посмотрим, что же было в итоговом документе Счетной палаты по линии НИОКР 2001 года, о которых мы уже говорили выше с точки обычного растаскивания денег.
Счетная палата отметила, что решение Росбоеприпасов от 27 января 2001 года об исключении из состава пускового комплекса на объекте по уничтожению химоружия в Горном ряда технологических стадий носило волевой характер и противоречило требованиям программы уничтожения химоружия в вопросах обеспечения безопасности. Эти изменения не относятся к экологически чистым и не были обеспечены государственными экспертизами (экологической, санитарно-гигиенической и др.).
Предложения к проекту расходования денег на НИР и ОКР 2001 года по линии государственного оборонного заказа360 готовила армия, но окончательное редактирование предложений делали уже Росбоеприпасы. Укажем на дыры, которые были замечены при анализе расходования тех денег. Так, Счетная палата не сочла научными работами такие темы: «Разработка материалов по правовой оценке российской методологии уничтожения химического оружия…» (НИР «Норматив»), «Разработка руководства по обеспечению… « (НИР «Прогресс»), «Разработка методических рекомендаций по…» (НИР «Конда»), «Разработка документации для организации…» (НИР «Безопасность-Д»)… Между тем цена всех этих не очень научных дел только в 2001 году составила 13,95 млн рублей.
В гособоронзаказ была включена тема «Оценка безопасности объектов уничтожения химического оружия» (НИР «Риск»), задачами которой в 2001 году были создание методологической и программной базы для обеспечения работ по разработке Деклараций безопасности объектов уничтожения химоружия а также оценка опасности первой очереди объекта в Горном. Между тем Декларация безопасности для объекта в Горном к тому времени уже была давно создана и даже утверждена 12 августа 1998 года начальником войск РХБЗ.
Таких «повторов» Счетная палата нашла очень много, а реально все это означало двойное расходование средств на одно и то же дело, чаще всего уже ранее сделанное или вообще ненужное. Так, было найдено, что систематизация информации о технологиях уничтожения химоружия проводилась и по теме «Норматив» за 10,865 млн рублей, и по теме «База-Э» за 1,5 млн рублей. На самом же деле систематизировать было нечего — все было давно известно, и отчеты по всем технологиям у заинтересованных лиц имелись. Не понравились Счетной палате и такие темы, как ОКР «Разгон» («Разработка технологии уничтожения люизита методом щелочного гидролиза…») за 9,5 млн рублей и ОКР «Дюжина-ЛЭ» («Разработка технологии уничтожения (утилизации) люизита методом щелочного гидролиза и электролиза…») за 1,622 млн рублей. Особенно в связи с тем, что объект в Горном к тому времени уже был в стадии сдачи — вместе с уже воплощенными в металле «технологиями». Кстати, не прошло мимо внимания Счетной палаты и то, что по НИЭР «Дюжина-СМ» («Разработка исходных данных на процесс уничтожения авиационных боеприпасов в снаряжении ипритно-люизитными смесями…») и по НИЭР «Основа» («Построение математической модели процесса детоксикации VX») использован термин «процесс», хотя уже много лет, как разработчики — после расходования больших денег — торжественно использовали термин «технология», конечно же безосновательно, поскольку опытно-промышленных испытаний тех «технологий» не проводилось.
В заключение разговора о проверке 2002 года расхода истраченных денег отметим то, что скрыть в своем отчете Счетная палата не смогла. Как оказалось, агентство Росбоеприпасы не должно осуществлять координационные функции в области химического разоружения390 — на это в России имеется Государственная комиссия по химическому разоружению. Зато пока Счетная палата вела проверку, Росбоеприпасы исполняли сладкую функцию, записанную в их обязанностях, — делили деньги государственного оборонного заказа 2002 года360. Разумеется, на «конкурсной» основе. Детали таковы.
Так, 19 июня 2002 года состоялся конкурс по определению исполнителей трех работ. НИР на «Разработку автоматизированной системы персонального учета и контроля состояния здоровья военнослужащих, пенсионеров и лиц гражданского персонала, ранее работавших и работающих с ХО» (шифр «Регистр») выиграл НИИ гигиены, токсикологии и профпатологии, г.Волгоград. Сумма 1,8 млн рублей, конечно, небольшая и, возможно, ее надо было дать этому институту. Однако к нуждам людей, пострадавших в 1941-1987 годах, это отношения не имеет — они ничего дополнительного к своим пенсиям и зарплатам не получат, как не получали до того, хотя работы с химоружием закончились в 1987 году, а закон об их социальной защите был принят и забыт в 2000 году366. НИР «Создание интегрированной информационно-аналитической системы Росбоеприпасов по медико-биологическим проблемам выполнения Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия» («Интеграция-М») «выиграло» никому не известное ЗАО Научно-исследовательский центр «СИСТЕХ» из Москвы. Наверное, у государства были лишние 2,45 млн руб., если решили выполнить вряд ли кому нужную работу. Столь же не очень понятна тема «Разработка системы федерального контроля выполнения Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения ХО и его уничтожения» («Федерал»). Как ни удивительно, но победили в том конкурсе не Росбоеприпасы и лично полковник А.Горбовский, которым надлежит контролировать реализацию Конвенции по службе и за текущую зарплату. «Победил» Центральный институт по проектированию машиностроительных предприятий, меньше всего имеющий отношение к организации химического разоружения в стране. Похоже, З.П.Паку нужно было подкормить свой (родной) институт, вот и выделил ему 5,0 млн рублей.
Столь же любопытны результаты конкурсов, состоявшихся 27 июня 2002 года. НИР «Разработка системы организации перевозки вторичных отходов, образующихся в процессе эксплуатации объектов уничтожения химического оружия, к месту их утилизации» (шифр “Металл”) выиграл Российский научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт информатизации, автоматизации и связи МПС РФ. Заработал 6,0 млн рублей. Интересно, что это за система, если не известно главное — где и как будут уничтожаться реакционные массы. Этот же институт победил в конкурсе на НИР «Разработка предложений по организации перевозки химических боеприпасов с арсеналов хранения на объекты уничтожения химического оружия железнодорожным транспортом» («Расстояние-1»). К делу выплата суммы в 9,8 млн рублей тоже отношения не имеет — ж/д путь из Кизнера в Щучье уже ясен и без упомянутого института, только химоружие по нему не повезут409,599. А в конкурсе на ОКР «Разработка подвижного пункта управления для руководства процессом ликвидации аварийных ситуаций на объектах по уничтожению химического оружия» («Командор») победило ОКБ «Спектр» из Рязани. Сумму в 6,36 млн рублей можно спокойно списывать — вряд ли будут работники МЧС сидеть в этом мифическом пункте управления.
Список «научных» тем и победителей конкурсов можно продолжать долго — как только начали выделяться деньги на химическое разоружение, так немедленно было приступлено к их расходованию не по назначению, а также на проведение ненужных или же неисполнимых работ. Для иллюстрации последней мысли укажем, как летом 2002 года ОКБА (Редкино, Тверская область) смело подрядилось выполнить две ОКР (1. «Разработка высокочувствительного измерительного прибора контроля санитарной зоны для определения концентрации фосфорорганических отравляющих веществ, иприта, люизита вокруг объектов хранения и уничтожения химического оружия» и 2. «Разработка высокочувствительного измерительного прибора инспектора для определения концентрации иприта и люизита в рабочей зоне для объектов хранения и уничтожения химического оружия»). 15 млн рублей они потребили, а вот задачи не выполнили — нельзя за год сделать то, что не смогли сделать армия и вся индустрия страны за 60-70 лет.
Пожалуй, стоит назвать флагмана всего этого дележа. Лидер химического вооружения, а теперь и разоружения ГСНИИОХТ в то лето стал и абсолютным победителем в гонке за деньги гособоронзаказа — он «выиграл» 55,5 млн рублей. Ну а отчитываться за потраченные суммы там научились давно (неприятности декабря 2001 года остались позади), если учесть, что этому институту удается получать деньги на работы, за которые он отчитался много лет назад. Отчитался ГСНИИОХТ и за то, что не нашел лекарственные средства неотложной терапии при отравлении ФОВ, предотвращающие отдаленные инвалидизирующие поражения — за эту непрофильную работу (шифр «Титан»), не исполненную профильными институтами уже в течение многих десятилетий. ГСНИИОХТ тоже взялся за эту тему за сумму 5,18 млн рублей.
Остается добавить, что 2002 год не был для страны и Росбоеприпасов из ряда вон выходящим в смысле траты денег не по назначению. В следующем году пир дележа бюджетных средств продолжился.
Так, 20 июня 2003 года ТАСС был уполномочен сообщить, что Счетная палата в процессе своей апрельской проверки выявила нецелевое использование бюджетных средств при строительстве объекта по уничтожению химоружия в Щучанском районе в размере 121,6 млн рублей (46,5 млн рублей были украдены на месте, 75,1 млн рублей Росбоеприпасы «перебросили» в другое место, где их тоже искать и искать). Расшифровка средств, растащенных на месте, такова — объект сооружался с нарушениями законодательства, финансирование велось без утверждения ТЭО (вот он результат новаторства С.В.Кириенко, разрешившего строить без утвержденной документации387), расходы оплачивались без их документального подтверждения, сметы завышались, цена стройматериалов тоже завышалась, на стройке осуществлялась двойная оплата одних и тех же работ… Главные действующие лица всего этого пиршества — генподрядчики ОАО «Магнитострой», ООО «Фирма «Стройпрогресс», ООО «Фактор ЛТД», ООО «Уралтрансгаз», ну и ФГУП «Управление специального строительства».
На этот раз Росбоеприпасам было предписано привлечь виновных к ответственности, а в Генпрокуратуру России была направлена информация на предмет возбуждении уголовного дела.
В декабре 2003 года тему о пропавших миллионах продолжил уже ТАСС-Урал. Ну а в марте 2004 года прокуратура Курганской области была вынуждена привлечь к ответственности главу города Щучье за произвол в раздаче домов, возведенные на уцелевшие от растаскивания деньги программы уничтожения химоружия. Как оказалось, из 23 семей, получивших новое жилье, лишь 2 были переселены на законных основаниях — действительно нуждающиеся, в том числе обитатели бараков, опять оказались за бортом.
Счетная палата РФ — серьезное учреждение. И итоги расходования денег бюджета по линии химического разоружения за 2003 год она тоже подводила, правда, далеко не сразу. Результаты таковы: 13,7 млн рублей были израсходованы нецелевым образом, а 49,1 млн рублей были использованы неэффективно. А еще в очередной раз было выяснено, что бюджет на эти траты вновь был обречен — Минэкономразвития, как и раньше, всерьез не анализировало обоснованности идей Росбоеприпасов еще на стадии формирования проекта государственного оборонного заказа на 2003 год (Интерфакс, 26 ноября 2004 года).
Что касается использования средств 2004 года, то в конце 2005 года прессе было передано сравнительно ободряющее известие. Как оказалось, за 2004 года ОАО «Прикампромпроект», 31 ГПИИС МО и ФГУП ГСНИИОХТ завысили стоимость работ по сооружению объектов химоружия лишь на примерно 1 млн рублей. Остальная критика, похоже, осталась за кадром. Впрочем, и об этой части событий можно судить по тому, что в марте 2006 года генерал В.П.Капашин информировал прессу, что ОАО «Магнитострой» (Челябинская область) потеряло статус генподрядчика строительства завода по уничтожению химоружия в Курганской области. Ну что ж, своя рука владыка: сам назначил, сам и переиграл.
Как видим, процесс этот бесконечен.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |