20.8. АВАРИЙНЫЙ МОНИТОРИНГ ЗАЕХАЛ В ТУПИК
Выше уже говорилось, что опасность появления ОВ в окружающей среде и их воздействия на людей имеет две ипостаси — фоновую и аварийную. Ясно, что оценка аварийной стороны влияния ОВ особенно важна, поскольку именно здесь скрывается острая одномоментная опасность для всего живого. Соответственно, в аварийном мониторинге не обойтись без серьезных измерительных приборов.
Вот почему так важна эволюция понятий в России XX века: когда-то был важен человек с ружьем, потом пришел человек с рублем, а ныне для общества нужен человек с прибором. Как это ни покажется неожиданным, но именно измерительный прибор должен занять центральное место в системе обеспечения безопасности людей при химическом разоружении. К сожалению, реальная жизнь не так уж богата добротными достижениями и решениями.
На уровне документов Медбиоэкстрема аварийные дела обеспечиваются следующим образом. В методических указаниях МУ 1.1.020-99 (раздел 4)727 и МУ 1.1.019-00 (п.3.9.2)728 рассматривается весь круг вопросов контроля за состоянием производственной и окружающей среды и перечисляются объекты санитарно-эпидемиологического надзора на объектах по уничтожению ОВ — эффективность очистки технологических и вентвыбросов в атмосферу, эффективность очистки и уровень загрязнения сточных вод, а также степень загрязнения воздушного бассейна, воды водоемов, почвы и растений в пределах СЗЗ и ЗЗМ. Практически это сформулировано следующим образом. До начала работ по уничтожению ФОВ, например, «должны быть отработаны и адатированы аналитические методы и технические средства контроля уровня загрязнения производственной среды (воздух рабочей зоны, поверхности оборудования и СИЗ) и окружающей среды (вентвыбросы, сточные воды, атмосферный воздух, вода водоемов, почва) ФОВ и продуктами их деструкции»728. К сожалению, практические указания куда менее конкретны: «непрерывный контроль содержания ФОВ в воздушной среде, помимо производственных помещений, должен осуществляться с помощью автоматических газоанализаторов на уровне ПДКр.з. и в помещениях индикации»728.
Что касается окружающей среды в местах обитания людей (СЗЗ и ЗЗМ), в частности их атмосферы, то на этот счет ни о контроле, ни о «выдаче звукового и светового сигналов автоматическими приборами контроля» речь уже не идет. И это не удивительно, поскольку далее в табл.П.2.3 однозначно указано на отсутствие методик определения ФОВ в атмосферном воздухе и в почве для обеспечения приведенных в той же таблице гигиенических стандартов728.
Ну а на уровне отдельного профессора466 аварийная сторона выглядит так.
Предполагается, что по периферии промплощадки объектов хранения и уничтожения химоружия и вблизи крупных населенных пунктов в ЗЗМ должны быть установлены приборы и устройства автоматических стационарных постов контроля (АСПК). Для экспресс-оценки зараженности в случае аварии эти АСПК должны располагать газосигнализаторами и газоанализаторами, сохраняющими работоспособность в широком интервале концентраций. Кроме того, АСПК должны располагать и приборами для обнаружения аэрозольной фракции ОВ в воздухе. Приборы должны реагировать не только на ОВ, но также и на токсичные продукты их трансформации в природных средах (воздухе, воде, почве). Данные, получаемые со средств измерения, должны обрабатываться в режиме реального времени и давать лицам, принимающим решения, не только поле заражения, но и прогноз развития аварии. Вся эта информация должна поступать в управление ГО и ЧС, которое должно проводить мероприятия в рамках плана защиты населения и территорий на случай чрезвычайных ситуаций466. Такая вот идеальная картина, реалистичность которой ниоткуда не следует..
К сожалению, когда профессора и иные важные лица в области мониторинга собираются вместе, их уже как-то не тянет на обсуждение проблем аварийного мониторинга707-712.
Ну а если, не приведи Господь, авария все-таки случится?
На профессорском уровне выводы на сей счет более чем неутешительны: «в случае если она произойдет, достаточно эффективная экстренная медицинская помощь всему этому возможному количеству тяжело пораженных людей не может быть оказана, поскольку летальный эффект от поражения ФОВ наступит значительно раньше, чем появится возможность оказать им квалифицированную медицинскую помощь»466.
И, чтобы эта грустнейшая реальность стала более очевидной, добавим уточнение генерала Н.С.Антонова: «одного вдоха воздуха (15 л), содержащего 2 мг зарина или 0,15 мг вещества VX, достаточно, чтобы получить смертельное поражение»10. Конечно, далеко не всем жителям, обитающим вокруг объектов уничтожения химоружия, во время аварии с ФОВ достанутся именно такие дозы — дозы будут много меньше. Однако тем не менее жители сделают очень много вдохов и потеряют жизнь, но помощи они так и не дождутся.
Ничего более определенного на столь животрепещущую тему не удалось найти и в специализированном тексте руководителей НИЦ «Экобезопасность» МПР РФ (Москва)477. Запев был нормальный: «в случае возникновения аварийных ситуаций проводится оценка негативного воздействия на окружающую природную среду и осуществляются мероприятия по минимизации ущерба». Его сменила обидная констатация: «при аварийных ситуациях запроектного характера.., а также при аварийных ситуациях, возникших в результате ошибок при научно-техническом обосновании, проектировании, строительстве» объектов химоружия денег на работы в таком чрезвычайном режиме нет — бюджетом программы уничтожения химоружия они не предусмотрены.
Однако попутно дается разъяснение, где все-таки искать деньги во время инцидентов-аварий. Оказывается, по действующему законодательству платить за работы, проводимые в нештатных и аварийных ситуациях, должен будто бы природопользователь, то есть — Росбоеприпасы (ныне — Федеральное агентство по промышленности). Однако авторы концепции не поверили сами себе и потому высказали пожелание, чтобы порядок финансирования мероприятий, связанных с ликвидацией последствий аварий, был определен специальным постановлением правительства. Остается добавить, что поначалу авторы констатировали общую задачу системы экологической безопасности как «поддержание экологических рисков на приемлемом социально осознанном уровне». В конце же после описания реального положения дел они прогнозируют иное — «возникновение критических социально-экономических ситуаций в районах аварий»477. Ну что ж, им виднее.
А теперь обратимся к реалиям.
В переводе на русский язык описанное выше означает, что вышедшие из-под контроля на объекте химоружия токсичные ОВ ни один прибор в окрестных населенных пунктах не зарегистрирует. Как следствие, ничего не подозревающие жители будут при утечках ФОВ постепенно отравляться. Или сразу.
Практики из рядов МЧС время от времени бодро докладывают, что они располагают системой обнаружения ОВ, которая позволяет «в кратчайшее время получить достоверную информацию и своевременно принять решение на защиту населения и его жизнеобеспечение в районах эвакуации». При этом мониторинг при аварийной ситуации, по их мнению, должен обеспечить: 1) «регистрацию времени и места превышения ПДК ОВ в атмосфере и выдачу сообщения об аварии с ведением протокола события»; 2) «дальнейший непрерывный анализ воздушной среды на месте развития чрезвычайной ситуации (вплоть до превышения ПДК ОВ в 20 и более раз) с постоянным информированием об уровне концентрации ОВ с целью объективной оценки степени аварии и прогнозирования возможных последствий». Предполагается, что концентрация ОВ в 20 и более ПДК возникает «при развитии сценариев типа разлив, выброс, пожар». Что касается срочности, то координаты такие: время обнаружения аварии — 3-5 минут, время принятия решения 8-15 минут492.
К сожалению, все это не более чем мечты. При нынешнем положении дел с приборами обеспечить развитие событий по этому сценарию невозможно, так что неудивительно, что работники МЧС Удмуртии проверили свою готовность не на объекте химоружия в Кизнере, а на предприятии «Ижмолоко» в столице своей республики. И все у них получилось, с той лишь разницей, что измеряли они вовсе не ФОВ, а всего лишь привычный им аммиак492.
В районе всех остальных складов химоружия происходит то же самое. Для примера приведем факты из жизни должностных лиц, которые должны обеспечивать мониторинг ФОВ и в рабочих помещениях склада химоружия в пос.Плановый (Курганская область), и в окружающей среде в районе него.
В 2002-2003 годах люди-измерители из Федерального Государственного Учреждения «Специализированная Инспекция Аналитического Контроля по Уральскому Региону» (ФГУ «СИАК по УР») занимались тем, что составляли отчетные бумаги двух видов. Обычные загрязнители окружающей среды (формальдегид, оксид углерода, хлористый водород, аммиак и т.д.; всего 20 наименований) не только измерялись в районе пос.Плановый, в особенности с подветренной стороны склада химоружия, но и удостаивались цифр и сравнения с действующими в стране ПДК.
А вот насчет ФОВ эти лица составляли совсем иные таблицы, в которых напротив наименования ФОВ (зарина, зомана и V-газа) просто ставилась запись «не обнаружено». И не потому не обнаружено, что этих ФОВ нет в атмосфере пос.Плановый, а потому, что у получателей заработной платы по линии СИАК по УР (это учреждения МПР) нет приборов нужной чувствительности для измерения ФОВ на уровне ОБУВ в окружающей среде населенных пунктов. Соответственно, в таблицах отсутствовали и цифры фактических измерений, и сами ОБУВ. Тем не менее каждая отчетная таблица была снабжена ободряющей записью, что учреждение аттестовано «на техническую компетентность и независимость».
В свою очередь начальник склада химоружия в пос.Плановый (в/ч 92746) вообще не сообщал данных фактических измерений, а лишь информировал о неофициальных гигиенических стандартах (официальных тогда еще просто не было) и сравнивал их с разными приборами. При этом он особенно выпячивал данные об американском приборе Minicams, который будто бы у него имелся, хотя данных о регистрации этого устройства в государственном реестре средств измерения РФ не сообщал.
В переводе на язык житейских реалий отсутствие на объектах химоружия приборов нужного класса чувствительности означает следующее. В случае, если на них будут происходить утечки ОВ, превышающие ПДК и ОБУВ, приборы этого не зафиксируют и сигнал опасности для жителей не прозвучит. И храбрые работники МЧС и их помощники не помчатся спасать не защищенных людей от неизбежного отравления. Они даже не предупредят жителей об опасности.
Нельзя наблюдать далекие галактики в театральный бинокль — для этого необходим мощнейший телескоп.
Находятся люди, которые после столь грустного итога предлагают на случай аварий с проливами ФОВ «использовать математические компьютерные технологии с соответствующими, заранее разработанными программами»466. И в дальнейшем от того же автора можно услышать хвалу «методам биоиндикации и биотестирования, которые по наличию или состоянию определенных организмов, наиболее чувствительных к изменению экологической обстановки, позволят оперативно, на ранней стадии воздействия и при таких количествах токсикантов, которые еще не могут быть зафиксированы приборами, определить присутствие в окружающей среде того или иного загрязнителя»497 (как будто авария с утечкой ОВ будет терпеливо дожидаться, пока биологический объект ее зафиксирует и доложит по команде нашему профессору). Впрочем, все это уж совсем от безысходности — сделать не могут, а кушать хочется.
Впрочем, находятся и лица более чем циничного склада. Они или лгут или же просто занимаются подтасовками.
В первую категорию вписался, в частности, заместитель директора ГСНИИОХТа В.В.Демидюк, без смущения сообщивший прилюдно в 2002 году в связи с задачей оценки влияния объектов химоружия, что «на территории зоны защитных мероприятий… определение соединений, выбрасываемых объектом, проводится с чувствительностью на уровне ПДК или ОБУВ для населенных мест»495. Справедливости ради отметим, что до такого вранья (все-таки именно это лицо отлично знает, что приборов такого уровня в принципе не существует — как раз приборы ВХК по ОВ в 100 раз менее чувствительны, чем нужно для удовлетворения упомянутых ПДК и ОБУВ для населенных мест) опускаются не все. Впрочем, и сам В.В.Демидюк отлично знает, что слова его недорого стоят — иначе бы он не стал писать в следующем абзаце о регулярном отборе проб воздуха в ЗЗМ и последующем их анализе в «стационарных лабораториях». Но таким способом аварийных утечек не обнаружишь.
А лица второй категории просто занимаются подтасовками и под видом гигиенических стандартов для населенных мест без стеснения подсовывают ПДКр.з. Так, в 2004 году на научно-практической конференции для «своих» деятели НТЦ при ФУбХУХО доложили изящное решение489. Если в ЗЗМ (месте обитания людей, не виноватых в том, что наш ВХК не способен создавать приборы нужной чувствительности) невозможно разместить приборы с чувствительностью, отвечающей ОБУВ для этой зоны (см. ГОСТ 17.2.4.02-81), то пусть там будут действовать приборы с чувствительностью, которая в 100 раз хуже необходимой (вот как выглядит их предложение: «непрерывный контроль за функционированием автоматических газоанализаторов с чувствительностью на уровне ПДК рабочей зоны, установленных в ЗЗМ»489). И все. И назвать все это бесстыдство высокопарно — автоматизированной системой контроля обстановки в районе расположения объекта (АСК-УХО). Нет сомнения, что ответственны за принятое решение на осуществление такого издевательства два действующих химических генерала — В.И.Холстов и В.П.Капашин. Однако общество должно знать, что озвучили его (решение) и облекли в наукообразную форму два лица, получающих зарплату в ФУбХУХО — В.А.Круглов и К.Н.Иванов489.
В заключение стоит вернуться к высказанным в работе466 мечтам о замене отслеживания в реальном времени аварий с выбросами ОВ на «математические компьютерные технологии»466. В рамках этой логики аварийный выброс ОВ в рабочей зоне, который теоретически вроде бы возможно отследить имеющимися приборами497, после обсчета сценария распространения облака отравы может сопровождаться соответствующей командой на пульт управления, где и должно быть принято управленческое решение. Только все это не более чем мечты. Вариантов таких аварийных сценариев могут быть тысячи497, а при неучете в процессе спешного расчета данных о реальном объеме выброса, а также о реальных метеорологических данных, управленческое решение, если и будет принято, то не самое оптимальное. Так что путь этот хотя и выглядит заманчиво, но пока что является тупиковым.
Как видим, в связи с химическим разоружением жизнь поставила обычную для гражданского общества задачу на наличие чувства ответственности перед многими ведомствами России (Федеральным агентством по промышленности, ФМБА, МЧС, МПР, Ростехнадзором), а также перед местными властями. Однако при нынешнем состоянии дел эти ведомства в принципе не смогут обеспечить безопасность и сберечь жизни людей при авариях с выбросами ОВ на объектах химоружия. Между тем мы уже живем не при социализме, а в эпоху, когда стандарты отношения к гражданскому населению изменились — измерительные приборы на случай аварий и катастроф, сопровождающихся утечками ОВ, должны, наконец, на этих объектах появиться.
Кстати, последнее постановление правительства России предусматривает, что именно Федеральное агентство по промышленности «организует создание локальных систем оповещения» граждан, проживающих в ЗЗМ410. А без приборов для измерения ОВ, причем приборов нужной чувствительности, эти самые «системы» — не более чем мертвые железки.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |