23.3. НАЧАЛО АВАНТЮРЫ В ГОРНОМ (2002)
То была шекпировская драма.
На старте работ по ликвидации ОВ на саратовской сцене действовали два ни за что не отвечавших и ничего не решавших лица — губернатор Д.Ф.Аяцков и большой начальник по охране природы Саратовской области Н.М.Петрученко569.
От первого лица общественность узнала, что перед самым пуском объекта в Горном в области сосредоточилось 50 шпионов. А еще он сообщил, что на пуск объекта будто бы прибудет сам президент России В.В.Путин или, на худой конец, премьер-министр М.М.Касьянов569.
А вот заместитель начальника областного управления природных ресурсов Н.М.Петрученко сразу после приема объекта в эксплуатацию, случившегося 10 декабря, сказал, что завод, «дай Бог, запустят весной» и что о его запуске в конце года не может быть и речи. И он знал, что говорил — устранить 40 замечаний, касающихся вопросов безопасности, нельзя было ни за неделю, ни даже за месяц. Одно из заявлений Н.Петрученко («завод не будет запущен без разрешительных документов на сбросы и выбросы отходов… Нет сомнений, что военные выполнят все наши требования… Иначе саратовский ГУПР не допустит запуска») появилось утром 19 декабря («Время МН», 19 декабря2002 г.).
Ирония истории состояла, однако, в том, что мнением Н.М.Петрученко никто из лиц, принимающих решения, не заинтересовался. Глава Росбоеприпасов З.П.Пак действовал совсем иначе — он просто облокотился на решения экологов и лично Н.М.Петрученко и вечером 19 декабря дал команду начать ликвидацию ОВ. А утром 20 декабря объект завершил уничтожение первой загрузки иприта569.
Таким образом, реальными событиями управляли совсем не те персоны, которых публика видела на сцене — парадом командовал З.П.Пак.
4 декабря З.П.Пак появился перед публикой с интервью в грандофициозе — «Российской газете»: получил запланированные вопросы, вернул заготовленные ответы. Нового, вестимо, не сообщил. Тем временем в пос.Горный уже работала государственная комиссия, и 10 декабря она приняла объект по уничтожению химоружия в эксплуатацию. А 16 декабря в Горном появились международные контролеры из ОЗХО в Гааге, после чего энтузиастам уже ничто не мешало569.
Дальше З.П.Пак вспомнил свое советское прошлое, проведенное в недрах ВПК, и на одном отдельно взятом пос.Горный продемонстрировал, что значит выполнение спущенного плана любой ценой. На всякий случай всех мешающих он ориентировал на пуск объекта в более поздний срок, чем реально наметил.
17 декабря было устроено широко разрекламированное заседание в Совете Федерации, где и были обсуждены проблемы уничтожения химоружия вообще и нужды объекта в Горном в частности. А заодно на сенаторов была переложена полная ответственность за сам пуск объекта, за уровень тамошних «технологий» и за многое-многое другое.
А вот при первом штурме 19 декабря обошлись без рекламы.
Пропагандистскую шумиху на 20 декабря, когда было нужно известить страну об уничтожении первой загрузки иприта, З.П.Пак не намечал.
И ТАСС не был уполномочен что-либо заявлять. И не заявлял. По проблемам химоружия ТАСС выходил в тот день дважды, однако не о начале уничтожения химоружия в пос.Горный, а о том, как министр иностранных дел И.С.Иванов ведет интенсивные переговоры о получении американских денег на российское химическое разоружение в рамках программы Нанна-Лугара, а также о том, что именно думает какой-то там член Совета Федерации о «технологиях», которые были реализованы на объекте в пос.Горный.
РИА-Новости после первого дня работы выдали не информацию, а мысли помощника главы Госкомиссии по химическому разоружению С.В.Кириенко и вице-спикера Государственной Думы РФ Л.Слиски. Чуть дальше отошел от явленой ведущими информагентствами осторожности Интерфакс, который лишь добавил к мыслям члена Совета Федерации о «беспрецедентных технологиях» также известие о том, что на объекте в Горном уже уничтожено ~ 1 т иприта.
Сам З.П.Пак в торжественный день 20 декабря перед прессой предпочел не появляться, а выставил перед первым каналом телевидения страны начальника объекта в Горном, который заверил, что «выбросов не будет никаких, утечек не будет никаких». Однако и начальник объекта уклонился от сообщения какой-либо конкретной информации, передоверив уже корреспонденту извещение сограждан о деталях «уникальной технологии» («Бочки с ипритом и люизитом с помощью автоматики вначале вскрывают в специальной камере, а затем несколько раз нагревают до высокой температуры и моментально охлаждают»). Не забыли они подсказать телекорреспонденту и то, что мощность объекта в Горном будто бы позволяет уничтожать до 1,5 т иприта в сутки.
«История вышла поистине «кинематографическая». По словам очевидцев, морозной ночью в заснеженной степи на роковую кнопку давили представители генподрядчика (саратовского управления спецстроительства №5), администрации ПФО и агентства Росбоеприпасы. Решение принимал лично директор агентства Зиновий Пак. Даже сам губернатор Аяцков узнал о происходящем эпохальном событии за несколько часов до оного и примчался в Горный на вертолете. Местных жителей решили не тревожить — все равно костюмов химзащиты у рядовых горненцев нет. Исполнять международные обязательства начали с иприта, менее обременительного в эксплуатации… «
«Время МН», Москва, 25 апреля 2003 года.
У З.П.Пака были причины обойтись без помпы. В отличие от не очень ответственного губернатора, он вряд ли стремился видеть на открытии объекта в Горном В.В.Путина и М.М.Касьянова. Туда не прибыл даже С.В.Кириенко — глава Государственной комиссии по химическому разоружению.
Фактически ликвидация иприта началось вечером 19 декабря в 22 часа. К 9 часам утра было уничтожено843 кгиприта. В таком неспешном плановом ритме (напомним, что при экологической экспертизе производительность линии была определена однозначно — 1 т в сутки) опытная линия отработала, однако, недолго.
«Журналисты только руками развели: то, о чем говорилось давно и упорно, по случаю чего губернатором Аяцковым был обещан визит президента или как минимум премьер-министра, в честь чего ожидалось торжество с перерезанием красной ленточки и пламенными речами, произошло в режиме полной секретности и под покровом ночи… Местных жителей, которых во введение безусловно вредного производства не на шутку волновало, успокоили выдачей противогазов. На том и торжества, и диалог с общественностью завершились, начались будни…
Однако есть вещи посерьезнее красных ленточек и празднично-приподнятых репортажей. Подумать только: как выясняется, только вчера, в понедельник, специалисты главного управления природных ресурсов по Саратовской области начали брать пробы воздуха в районе завода, чтобы определить, как влияет запущенный объект… на окружающую среду.
Заместитель руководителя управления Николай Петрученко сообщил, что его ведомство подписало акт приемки завода, но вынесло частное определение о выполнении 40(!) требований, касающихся техники безопасности. Выполнены они или нет, Петрученко пока не знает. Из чего можно сделать вывод: стремясь во что бы то ни стало пустить завод в декабре 2002 года, руководители Российского агентства по боеприпасам совместно с саратовским губернатором выкрутили руки всем, включая население, экологов и даже тех, без кого, казалось бы, начало эксплуатации завода было вообще невозможно.
Однако, несмотря на полную закрытость происходящего, довольно широкому кругу известно, что до сих пор не решен главный вопрос — о судьбе так называемых реакционных масс, образующихся после уничтожения отравляющих веществ… До сих пор не создана локальная система оповещения населения на случай аварии, до конца не реконструировано пожарное депо, а на самом объекте нет положенного на случай возникновения нештатной ситуации убежища». «Новые известия», Москва , 24 декабря 2002 года.
Дальше пошли будни. Вне зависимости от количества загрузок в сутки люди на объекте работали в 6 смен по 4 часа. В первые дни уничтожали по одной загрузке (700-800 кгв сутки) и к исходу 22 декабря покончили с 2,4 т иприта569.
Сам З.П.Пак предстал перед журналистами лишь на пресс-конференции 23 декабря и был немедленно отмечен агентством ТАСС. В планах, которыми он поделился с прессой, содержалось два этапа. В течение января было намечено «изучать возможности технологии по уничтожению боевых отравляющих веществ, в частности, иприта», а уже с «февраля начнется работа объекта в режиме высокой производительности». Пауза между режимами, очевидная еще с времен вскормившей З.П.Пака советской власти, им не предусматривалась569.
К Новому году, как известил ТАСС, было уничтожено уже ~ 10 т иприта, причем в том сообщении уже проскользнула новая нотка: «ежедневно на линиях нового технологического комплекса в поселке Горный Саратовской области уничтожается от 800 до 1500 кг иприта». Действительно, скрывать уже было невозможно, что в предновогодние дни частично стали уничтожать в сутки не по одной, а по две загрузки иприта, то есть по 1,5 т. Новый год провели без остановки производства. На а дальше — больше. Если на 4 января 2003 года уже уничтожено 16 т иприта, то на 11 января — 36,5 т. Это значит, что всю эту неделю уничтожали не по 1,5 т иприта в сутки, а уже по 3, то есть ежедневно стали перекрывать плановую мощность установки в 3 раза569.
Вот так, незаметно для прессы и вполне отчетливо для «зрячих» органов охраны природы объект по уничтожению химоружия в пос.Горный стал работать «в режиме высокой производительности», то есть в нормальном промышленном режиме. Правда, без получения на это какого-либо разрешения.
Кстати, в январе и пресса, и «органы» прошли мимо серьезной беды. Для стахановского уничтожения иприта была необходима и бесперебойная доставка реагента для его детоксикации — моноэтаноламина. А его-то как раз и не было — З.П.Пак заменить уничтожение люизита (его планировали уничтожать обычной щелочью) на иприт заменил, а вот о реагенте для истребления иприта как-то не позаботился. В результате объект в Горном вместо развития стахановских темпов едва в январе не остановился из-за отсутствия моноэтаноламина (его завезли не с заводов, а с военно-химических складов, сняв с неприкосновенных запасов).
21 января на объекте в Горном появился, наконец, сам С.В.Кириенко. Появился, чтобы официально, для прессы зафиксировать «безопасность объекта для населения и окружающей среды», а также познакомиться с его «системой антитеррористической защиты». На самом же деле они в своем узком кругу подсчитывали, что именно надобно нарушить в плановых возможностях линии по ликвидации иприта, чтобы во что бы то ни стало уложиться к концу апреля с уничтожением 400 т иприта. А еще с утра в тот же день в Саратове С.В.Кириенко открыл информационный центр во главе с Е.Ю.Конешовой — преподавателем местного военно-химического института. Работа центра, по его мнению, должна была «помочь населению региона избавиться от хемофобии, развившейся в последнее время» (ему про эту выдуманную «болезнь» рассказали спецдоктора и он охотно стал делиться своим новым знанием с прессой). Ну а вечером того же дня уже после перелета в Самару С.В.Кириенко встретился с министром обороны России С.Б.Ивановым, чтобы понять, возможна ли расконсервация объекта в Чапаевске, который еще при советской власти был закрыт и напрочь забыт — в случае если не получится с выполнением соцобязательства в Горном569.
Ну а 22 января 2003 года С.В.Кириенко провел пресс-конференцию в Москве, где в связи с 10-летним юбилеем подписания Конвенции о запрещении химоружия18 он высказал великое множество соображений, в том числе сообщил об уничтожении в Горном 60 т иприта за месяц (при плановой мощности — 90 т… в год). Пресса очень широко отметила это выступление569.
В ответ сопредседатели Социально-экологического союза С.И.Забелин и Л.А.Федоров провели 28 января свою пресс-конференцию на ту же тему, на которой указали на большую опасность перекрытия плановых мощностей, когда имеешь дело с такими ОВ, как иприт и люизит. Впрочем, военный представитель ТАСС (фамилия его вряд ли заслуживает упоминания — это всегда одно и то же лицо и стиль «слушания» этого лица тоже всегда одинаковый, к нормальной журналистике отношения не имеющий), который «осветил» пресс-конференцию за всю пишущую братию, предостережения «не расслышал» — ему ближе оказались разговоры про химоружие у злокозненного С.Хуссейна569.
Напряжение тех дней хорошо охарактеризовала газета «Саратовский Арбат» за 5 февраля 2003 года: «К 21 января… коллектив предприятия вышел «на четыре операции», или, иначе говоря, «на четыре загрузки» ипритной линии. Всего на тот момент было переработано 57 тонн отравляющего вещества… На состоявшемся в Горном на заводе под председательством Сергея Кириенко совещании 31 января подсчитали и выяснили, что при существующей загрузке к назначенному времени ипритная линия осилит только 350-358 тонн. Уничтожить 400 тонн получится, если повысить производительность, выйти на 5-6 загрузок. Технические возможности предприятия это позволяют».
Было ясно, что тандем С.В.Кириенко-З.П.Пак решил пойти напролом.
По состоянию на 24 января 2003 года было уничтожено уже 66,5 т иприта, причем только с 20 по 24 января ликвидировали 12,9 т.
Ну а дальше работа объекта пошла в анонсированным «режиме высокой производительности», а информационные агентства просто-таки соревновались, сообщая вести с полей: на 3 февраля были ликвидированы первые 100 т иприта (это событие отметили с особенным энтузиазмом — прямо посреди ночи), на 12 февраля — 115 т, на 16 февраля — 153,2 т. Вот он принципиальный скачок: в те дни ипритная линия загружалась по 6 раз в сутки. А доводилась ли реакция до конца?
Потом прошла авария, однако на ходе производства это не отразилось — на 26 февраля было уничтожено 184,7 т. Гаага могла быть довольной. Однако параллельно с исчезновением ОВ росли объемы токсичных отходов, на работу с которыми разрешения со стороны экологов по-прежнему не было. Технического решения — тоже. На 16 февраля, например, их накопилось уже 287,5 т569.
Как готовились к будущим авариям? 10 февраля служба ГО и ЧС области провела игрушечные учения. Игрушечные они потому, что локальной системы оповещения населения на случай аварии еще не было, а жителям Горного были выданы только противогазы и детские камеры защиты. А вот против ОВ кожно-нарывного действия — иприта — защищать жителей Краснопартизанского района никто не собирался. Как без обиняков сообщил прессе большой саратовский чин, «средства защиты кожи и антидоты не предусмотрены». Еще бы — антидота против иприта просто не существует. Еще со времен первой мировой войны569.
В общем в те дни у З.П.Пака были все условия для удовлетворения. И 12 февраля 2003 года высокий госчиновник, наконец, снизошел до обращения 65 общественных организаций, которые еще в ноябре обратились, правда, не к нему, а к президенту РФ с выражением озабоченности759. Отвечал З.П.Пак достаточно игриво Упомянул даже про Декларацию промышленной безопасности объекта, хотя таковая в проектные материалы, которые рассматривались государственной экологической экспертизой предыдущей осенью, просто не была включена671. Отметил и то, что «по данным директора ГосНИИЭП В.Чуписа при постоянном контроле специфических загрязнителей, характерных для детоксикации кожно-нарывных отравляющих веществ, в пробах не обнаружено». Было бы странно, если бы В.Н.Чупис мог хоть что-то обнаружить (кстати, зря высокий чиновник упомянул про В.Н.Чуписа — это был случай, когда мог бы и промолчать про откровенную профанацию, потому что указанное лицо не только сообщало об «измерениях» иприта в Горном, но и было «независимым» членом комиссии по государственной экологической экспертизе проекта622). Дело в том, что по своей чувствительности измерительные приборы В.Н.Чуписа в принципе не могли определять иприт на уровне гигиенических стандартов страны (тогда еще и не утвержденных). И уж совсем неудачной была ссылка главы Росбоеприпасов на заместителя министра МЧС М.И.Фалеева, сообщившего ему, З.П.Паку, что «МЧС готово к выполнению своих обязанностей в области химического разоружения».
«Знак свыше» З.П.Паку, М.И.Фалееву и другим забывчивым стахановцам явился ровно через неделю — 19 февраля 2003 года. В тот день в ипритном цехе сгорели кабели энергоснабжения — и основной, и резервный (отметим, попутно, что в документе государственной экологической экспертизы от 25 октября 2002 года эксперты обсуждали в п.6.3 лишь выбросы ОВ в случае «отключения работы электросети» и перехода на электроснабжение с «резервной дизельной электростанции»671; выход из строя обоих кабелей даже не пришел в голову ни разработчикам, ни экспертам). В результате объект в Горном в течение 12 часов был вынужден работать в автономном режиме электроснабжения569.
Скороспелых:
«На вопрос журналистов о причинах инцидента с энергоснабжением на объекте в п.Горный Кириенко отметил, что системы безопасности объекта и персонал сработали надежно, никаких сбоев не было, введены дополнительные источники питания, чтобы исключить в будущем подобные ситуации. В настоящее время завершается техническая экспертиза причин скачка напряжения во внешней системе энергообеспечения объекта, которое повлекло за собой сбои в энергосистеме объекта».
ИА «СаратовБизнесКонсалтинг», 27 февраля 2003 года.
Запоздалых:
Выступление Сергея Кириенко..: «Собственная безалаберность, бестолковость и халатность могут принести больше ущерба, чем любой террорист. Ситуация угрозы террористической опасности является новой, и многие руководители просто не понимают, в чем она заключается и готовятся к каким-то мифическим угрозам. Между тем угрозы у них под боком: например, цистерна с аммиаком на мясокомбинате в центре города гораздо опаснее химически опасного объекта. Приведу случай на одном заводе по уничтожению химического оружия. Там без всякого теракта выбили два кабеля питания из трех: один строители перерубили бульдозером, а на другой в этот момент энергетики дали повышенное напряжение. Это пример того, что такое техногенная угроза и техногенная катастрофа. И только часть проблем может быть решена нормативными актами. Все остальное — добросовестное выполнение своих обязанностей людьми, которые за это отвечают»
«Пермские новости», 17 октября 2003 года.
Вместо установления и объявления причин беды (а это было необходимо, поскольку признаков диверсии или теракта обнаружить не удалось; да и откуда им было взяться, если шпионы и диверсанты были не более чем плодом богатой фантазии губернатора), которая при более серьезном развитии событий могла дать занятие работникам ГО и ЧС, не способным обеспечить жителей средствами защиты кожи от иприта, выход решили упростить — подвели новый кабель569.
Вскоре в узких начальственных кругах России было решено считать утрату двух электрокабелей и аварийное прекращение электроснабжения на технически опасном объекте в Горном незначительным инцидентом, не достойным какого-либо внимания бюрократической номенклатуры. Впрочем, не прошло и полугода, как ответ на эти пассы все-таки пришел, причем с неожиданной стороны — из-за океана. Именно там, 14 августа 2003 года случилась крупнейшая за всю историю США энергетическая катастрофа, оставившая без электроснабжения более 50 млн человек на много часов и приведшая к немалым потерям. А началось в США с такой же ерунды, как в России на объекте в пос.Горный 19 февраля 2003 года. Мы уж не говорим об отключении электричества в значительной части Москвы и в Туле, случившемся 25 мая 2005 года и приобретшем масштабы, которых, по уверениям специалистов, в принципе не могло быть (энергосистемы будто бы устроены так, что не должны ломаться и отключаться; в действительности в тот раз «конец света» в Москве и Туле оставил без света более 4 млн человек)569.
А официальные лица тем временем предались привычному делу — вранью.
Представитель Росбоеприпасов А.Д.Горбовский:
«В настоящее время неполадки устранены, но процесс уничтожения химоружия временно приостановлен. Полагаю, что уничтожение химического оружия возобновится либо сегодня вечером, либо завтра утром после проверки систем.» Поволжское информационное агентство, 21 февраля 2003 года.
Секретарь Госкомиссии по химическому разоружению А.Д.Харичев:
«Процесс уничтожения химического оружия не прерывался. В течение прошедших суток уничтожено 3,6 тонн иприта.»
Интерфакс, 20 февраля 2003 года.
Между тем уничтожение иприта в Горном, несмотря на случившееся, не прерывалось. А тем временем 26 февраля на объекте приступила к работе группа лиц во главе с директором ГСНИИОХТа В.А.Петруниным на предмет… нет, не усиления безопасности, а всего лишь оформления задним числом того, что на объекте уже было сделано — разрешения на извлечение из ипритного цеха более интенсивной работы. Разумеется, ТАСС тут же был уполномочен заявить, что «разработчики технологии и специалисты комплекса рассматривают возможности увеличения суточной переработки иприта. Это позволит к концу апреля уничтожить один процент (400 тонн) имеющегося в России химоружия».
| « Назад | Оглавление | Вперед » |