«Химическое разоружение по-русски»

            23.7.   КАМБАРКА (2006-2007)

О трудных местах процесса щелочного гидролиза люизита было хорошо известно с давних пор — властные начальники знали, что применительно к уничтожению люизита один экспериментальный (и опасный в исполнении) метод щелочного гидролиза люизита лишь заменяется на технологически несколько иной метод все того же щелочного гидролиза. Еще в 1993 году генерал В.И.Холстов писал, что «экологический риск, экологическая экспертиза и экологический мониторинг существуют в лучшем случае лишь в виде теоретических понятий»²⁵⁹. А в 1994 года мысли нынешнего руководителя химического разоружения России были определеннее: «Выделение ацетилена на стадии гидролиза,.. обусловливает пожаро- и взрывоопасность технологического процесса»²⁶⁰.

Поэтому реальное уничтожение люизита в Камбарке было начато новым способом. Химически это тот же щелочной гидролиз, что и пропагандировался ранее²⁵⁹. Однако осуществляется он не в привычном периодическом реакторе, оснащённом мешалкой, а с использованием реактора со сталкивающимися струями, при котором исходные компоненты (люизит и водный раствор едкого натра) подаются в смесительную камеру перекачивающими насосами.

Между тем поначалу планировалось осуществить иное — применение эжекторного химического реактора и для ликвидации люизита, и для очистки абгазов. Это техническое решение потребовало совершенно иного технического оформления, хорошо известного в отрасли, которая при советской власти была занята изготовлением порохов и твердых топлив, и почему-то не использовавшегося в институте химической войны ГСНИИОХТ.

Экспериментальная проверка нового метода⁶⁷³ была начата в 2001 году на технологической базе института ГИТОС в Шиханах (Саратовская область). Было выполнено 7 опытов⁴⁸⁹. Пилотная установка показала себя неплохо. По мнению одного высокопоставленного лица из ГСНИИОХТ, эжекторная пилотная установка оказалась хорошо продуманной конструкцией с практически абсолютной герметичностью. Придраться было не к чему, к тому же подогрев реакционных масс на выходе составил менее 50°С. Государственные испытания подтвердили проектные технические характеристики пилотной эжекторной установки. Более того, испытания эжекторной системы очистки абгазов от паров ОВ на базе Военной Академии радиационной и химической защиты и вовсе дали ошеломляющий результат — на выходе из одноступенчатой жидкостно-газовой эжектроной установки остаточное содержание люизита оказалось на уровне ПДК промышленной зоны. И по существу не так уж нужны были десятки тонн активированного угля, который нужно обеззараживать и захоранивать.

Итак, в эжекторном реакторе в качестве и дегазирующего вещества, и рабочего тела используется водный раствор натриевой щелочи. В струйном насосе (эжекторе) скоростная струя щелочи подается в камеру смешения. Туда же под действием возникшего разрежения и действующего перепада давления всасывается люизит. В камере смешения происходит интенсивное перемешивание основного (водный раствор едкого натра) и присоединённого (технический люизит) потоков. По данным авторов разработки, однородность смеси на выходе из эжектора достигает 96-97%. В разработанной пилотной установке из эжектора перемешанная за счет гидродинамических эффектов смесь должна была поступать в сливной трубопровод, оснащенный турбореактивными мешалками (они нужны для разбавления сжатым азотом ацетилена, который выделяется при разложении люизита, а также для окончательного смешения реакционной смеси) и по существу должен был исполнять роль проточного реактора. Ну а оттуда продукты реакции должны были стекать в приемник^489,673. И все это — без дополнительного подогрева реакционной смеси до 80-90°С, без фильтрации технического люизита и без технически необоснованных затрат.

            Возможно, в разработанной пилотной эжекторной установке^489,673,674 в процессе промышленной отработки были бы выявлены узкие места, которые надо было бы устранять. Однако обсуждать это вряд ли имеет смысл. Потому что в Камбарке был реализован не тот процесс, который был экспериментально проверен на пилотной установке в Шиханах^489,673,674. Генералы В.И.Холстов и В.П.Капашин и их многочисленная команда проявили инициативу, которая обесценила новаторство создателей эжекторного метода ликвидации люизита и в какой-то мере завела в тупик, поскольку авторы не знали, что делать с полученными в итоге загущенными остатками в цистернах. Так что же помешало реализации столь простого технологического процесса и оборудования? А то, что радикальная замена 3-тонного смесителя на 70-килограммовую эжекторную установку с производительностью по люизиту более 90 кг/ч потребовала бы дополнительных экспертиз, обсуждений и к тому же — не дай Бог — публичных. А тут появились шустрые проектировщики — хозяева того здания, где квартировало управление генерала В.П.Капашина.

И об этом со знанием дела пересказал очередную справку подчиненных очередной временщик из Москвы — генерал А.Г.Бурутин⁷⁶¹.

Простим проходному генералу то, что он обошел молчанием способы, с помощью которых он собрался осчастливить отечественную электронику. И сколь затратен электролиз реакционных масс из-под люизита с получением в конце концов мышьяка. Если бы лица, подобные сему генералу, хотя бы понимали то, что им много лет пишут шустрые подчиненные, он бы не стал столь звонко рассуждать о добыче мышьяка из уничтожаемого люизита. Ему, видать, забыли сказать, что в г.Свирске (Иркутская область) с 1940-х годов прошлого века на ныне не известно кому принадлежащем предприятии лежат гигантские залежи мышьяка, запасенного для решения прямо противоположной задачи — для превращения в… люизит, когда Родина прикажет. И горожане Свирска обоснованно полагают, что бесхозный мышьяк уже растащен по всей округе и что сложившаяся ситуация реально угрожает их безопасности⁷⁶².

Есть и иные сомнения. Разумеется, реально осуществленный в Камбарке процесс не проходил обсуждения и отбора, который осуществлялся в 1994 году триумвиратом Петров-Тарасевич-Максимов, потому что тогда сотрудники ГСНИИОХТа вряд ли вообще знали что-то серьезное про эжекторные реакторы. Не проходил новый процессе и обязательной государственной экологической экспертизы, требовавшейся по закону³⁵⁹. У нынешнего химического генералитета иные приоритеты.

Справедливости ради отметим, что в выражении генерала В.И.Холстова термин «струйный реактор» ошибочен, а слово «непрерывно» может вызвать ложные предположения. На самом деле в том фактическом процессе, которому он дал зеленый свет в Камбарке, непрерывна лишь дореакторная встреча (столкновение) двух компонент химической реакции — люизита и раствора щелочи. Однако эта встреча вовсе не сопровождается их перемешиванием и прохождением химической реакции практически до конца здесь же (в таком случае на всю реакцию уходили бы секунды).

Вот этим и отличается ликвидация люизита в Камбарке от того, что делалось в Горном. Никакого струйного реактора у генерала не получилось. Не сумев обеспечить проведение процесса так, как его изначально замыслили авторы^673,674 (то есть наряду со смешиванием компонент реакции, осуществлять еще и их эффективное перемешивание в эжекторе), наши рационализаторы потеряли преимущества метода — скорость и эффективность. А проведение самой реакции после смешения компонент они были вынуждены перенести в традиционный (не струйный) химический реактор с механической мешалкой. То есть осуществлять ликвидацию люизита не непрерывно, а периодически. Соответственно, не удалось и серьезно поднять производительность уничтожения люизита. Зато пришлось возвратиться к нагреву до 90°С.

Таким образом, основной процесс щелочного гидролиза люизита происходит в Камбарке в обычном реакторе, причем происходит в нем не дозревание реакционных масс, как изящно выразился вновь назначенный директор ГСНИИОХТ⁷⁶³, а их образование. Единственное, что утешает, так это то, что В.Б.Кондратьев. не стал говорить об образующихся реакционных массах очень уж определенно, как это проделывали его предшественники.

Когда-то генерал В.И.Холстов²⁵⁹ был твердо уверен, что в процессе щелочного гидролиза люизита образуется арсенит натрия NaH₂AsO₃, наряду с его обычным хлоридом NaCl, а потом эту мысль многократно озвучивала пресса (источник этого предположения — американская статья 1925 года). И наш генерал как-то не заметил образования частиц трехокиси мышьяка As₂O₃, не растворяющейся в реакционной смеси⁵⁶⁸. В 2007 году от них этих подробностей уже не услышишь, потому что на самом деле все они не знают, что там доподлинно образуется. Соответственно, при проведении реального процесса в Камбарке организаторы не знали необходимого соотношения люизита и щелочи и допустили серьезный перерасход щелочи (порядка 2000 т), что привело к образованию масштабного количества излишних реакционных масс (отправленных затем на переработку в Горный). Важно и то, что авторы способа ликвидации люизита не знали в момент пуска объекта в Камбарке, какие именно химические вещества вылетают наружу из зоны реакции, и это обстоятельство стало вскоре предметом живейшего интереса жителей города Камбарки⁵⁶⁸. Потому как призыв голландских ученых уделить «более серьезное внимание … безопасному обращению с получаемым ацетиленом»²⁶¹, похоже, услышан не был.

Однако же жизнь — жизнью, а пропаганда — пропагандой. 1 марта 2006 года радио «Маяк» разнесло по свету со слов все того же генерала В.И.Холстова благую весть: «Это мягкий процесс». А для первого канала телевидения России у генерала нашлись и еще более ободряющие слова: «Уровень экологической безопасности самый высочайший». Видать, забыл наш генерал о своей молодости с книжками и тетрадками по делам инженерным и химическим. Сказать такое о процессе с насосом, перекачивающим люизит под избыточным давлением! Как видим, в данном случае наши генералы, как водится, пошли на поводу у шустрых разработчиков и поддались мнению своих советников.

Дело в том, что любому нормальному инженеру известно, что рабочий режим насоса определяется свойствами перекачиваемой сплошной среды. Поэтому неоднородные вещества, к которым относится и технический люизит, перед подачей на вход насоса приходится фильтровать. В процессе, реально осуществленном в Камбарке, струи едкого натра и очищенного от загущенных сгустков технического люизита сталкиваются в смесительной камере. И как это ни парадоксально… расталкиваются. В результате саму реакцию детоксикации люизита авторам пришлось завершать в обогреваемом реакторе с механической мешалкой. Соответственно, производительность этого процесса практически не превышает принятую ранее для периодического процесса в химическом реакторе^259,490. Применение фильтра на входе в перекачивающий насос привело к тому, что в цистернах после отбора низковязкой части люизита нерасходный остаток составил около 30% начальной массы, содержащей, среди прочего, и люизит. Как проектировщикам удалось провести через генералов Холстова-Капашина технологический процесс с такими очевидными недостатками?

            Не лишним будет подчеркнуть, что в течение многих десятилетий промышленной переработки ОВ в Советском Союзе они (ОВ) перекачивались при пониженном давлении, под вакуумом. Это было позицией ГСНИИОХТа и это была разумная позиция. В таком случае, что привело к решению использовать насосную перекачку люизита и, как оказалось, совершенно тупиковому решению использовать реактор со сталкивающимися струями. А теперь вот неизбежно придется решать проблему переработки загущенных остатков в цистернах из-под люизита. А как же ГСНИИОХТ со своими канонами? Как его апологеты пошли на применение тех самых сложных технических средств, от которых создатели способов и методов ликвидации ОВ из ГСНИИОХТа открещивались многие годы (им импонировала «простота основного технологического узла»⁴⁷⁰).

Такова цена боязни генералов от химоружия публичного обсуждения предлагаемых технологических схем, боязни при необходимости корректировать сроки и обязательства, как это делают американцы.

Итак, в Камбарке зимой 2005-2006 годов прошла очередная химическая драма. И была она не менее шекспировской, чем за три года до того — в Горном. С той лишь разницей, что предметом драмы был не иприт, а люизит.

Поначалу объект в Камбарке планировали запустить 25 декабря 2005 года (производительность — уничтожение 2500 т люизита в год), а к 20 января -покончить с 12 т люизита и вывести объект на проектный режим. И об этом событии, начиная с конца ноября 2005 года, весь месяц извещали общественность вездесущие В.Литовкин и С.Птичкин⁷⁶⁴. Организаторы были столь уверены в успешности пуска, что уже в конце ноября в Камбарку прибыл на смотрины сам Paul Walker — представитель очень «зеленой общественности» США из Зеленого креста. А государственная комиссия по приемке объекта, как положено, начала работать задолго до пуска — 1 декабря.

Однако, хотя команду на декабрьский пуск объекта и начало переработки люизита давал лично генерал В.П.Капашин, дело не задалось и пуск пришлось назвать «пробным», причем извещение о «пробности» доверили уже ТАССу. Ну а чтобы никто не терял надежду, секретарь Госкомиссии по химическому разоружению А.Д.Харичев сообщил, что объект будет пущен в эксплуатацию «ориентировочно в середине января», а доживавший свои последние дни в кресле директора ГСНИИОХТа В.А.Петрунин даже заверил, что «никаких сбоев в работе системы завода быть не должно».

Впрочем, не вышло и это, так что 24 января 2006 года вместо второго пуска генерал В.Капашиным провел на объекте совещание, а ТАСС по его результатам был уполномочен сообщить, что «все работы в корпусе по сжиганию отходов, получаемых после уничтожения люизита, немецкие специалисты обещают закончить своевременно. Все остальные промышленные и социальные объекты комплекса приняты госкомиссией». Своевременно — это значит уже в феврале корпус по ликвидации отходов должен был заработать. Во всяком случае именно этот новый срок обозначил все тот же А.Д.Харичев.

Реально масштабное уничтожение запасов люизита на объекте в Камбарке было начато 1 марта 2006 года на примере одной производственной линии. И это торжественное событие поприветствовал лично президент В.В.Путин. Конечно, вряд ли он знал, что вторая линия уничтожения люизита к тому времени еще не была готова и что в полном объеме объект стал функционировать лишь 21 марта. Впрочем, и это не вся правда — объект был пущен по-прежнему без ввода в строй корпуса по уничтожению газовых выбросов, и это было скорее всего предметом сговора с государственной комиссией по приемке люизитного объекта и всяческими проверяющими учреждениями Удмуртии.

Динамика ликвидации люизита на промышленном объекте в Камбарке была такова: 1 мая 2006 года- 166 т, 12 мая — 245,5 т, 1 июля — 598 т, 21 июля — 778 т, 16 августа — юбилейные 1000 т, 7 сентября — 1192 т. Пресса называла даже производительность объекта — переработка 9,6 т люизита в сутки. Она же сообщала, что к концу 2006 года было ликвидировано около 1950 т люизита.

Разумеется, недостатки стахановской операции выявились немедленно. Существо дела в мягкой форме было изложено через полгода — в ноябре 2006 года — на встрече в Москве одним из представителей ФМБА: «Здесь вчера говорили о Камбарке, где было запущено предприятие по уничтожению химоружия, и 6 месяцев не работал 44 цех, в котором должно было происходить сжигание газовой фазы со всех стадий технологического цикла. И была сооружена труба, через которую все выходило в окружающую среду. И до сих пор я, профессионал, которому эта информация нужна, я до сих пор не могу получить эту информацию». А любитель компромиссов с властями местного (камбаркского) пошиба В.Я.Коняшин на той же встрече в Москве определил это так: на объекте уничтожения люизита «не все системы защиты срабатывают». Даже начальник из Ижевска А.Д.Перунов не смог скрыть, что «у населения города возникали проявления негативного отношения к работе строителей». Впрочем справедливости ради следует подчеркнуть, что по остроте зрения гражданские лица и полковники существенно различаются. Во всяком случае указанная проблема как-то выпала из поля зрения двух тружеников химико-информационного фронта — Г.В.Князева из Камбарки и Г.Г.Фризоргера из Ижевска, — которые тоже выступали на том ноябрьском форуме в Москве⁴⁹⁹.

Итак, пуск объекта состоялся без ввода в дело корпуса по уничтожению газовых выбросов. Соответственно, сами выбросы объявились в жилой зоне Камбарки, и жители узнали об этом по слишком уж сильному запаху ацетилена. Причем настолько сильному, что проблемой не планировавшихся опасных выбросов заинтересовался еженедельник из соседнего с Камбаркой башкирского городка Нефтекамска⁷⁶⁵. Ясно, что недогар ацетилена в факеле и уход его на не ожидавший этой неприятности город был налицо^568,765.

А еще жители начали наблюдения за некой «белой росой»^568,765 — очевидное свидетельство появления в атмосфере города частиц оксида мышьяка, образование которых было установлено еще в опытах на экспериментальной установке в Шиханах⁴⁸⁹ и вряд ли учитывалось теоретиком процесса генералом В.И.Холстовым, который был твердо уверен, что мышьяк в конце процесса существует лишь в виде хорошо растворимого арсенита натрия NaH₂AsO₃²⁵⁹. О возможности образования при этом трехокиси мышьяка речь у него не зашла. Ясно, что создатели промышленных установок все-таки польстились на не самую разумную идею ускорять завершение реакции люизита со щелочью продувкой своих реакторов сжатым азотом, а еще пожадничали на фильтрах. После этого вынос «летучих частиц» (трехокиси мышьяка As₂O₃ в виде субмикрочастиц размером 10-20 мкм) в атмосферу города был неизбежен⁵⁶⁸.

Да и на фильтрах, похоже, создатели промышленных установок слишком сэкономили⁵⁶⁸. Во всяком случае полковник О.А.Сильнягин, исполняющий в Москве обязанности начальника НТЦ при ФУбХУХО и посланный в конце лета 2006 года в Камбарку разбираться с жалобами жителей, начал бодро рассказывать прессе, что, оказывается, еще в июле обе установки были оснащены фильтрами — по три блочных фильтра в каждой секции газоочистки⁷⁶⁶. А ведь это надо было сделать намного раньше — еще до мартовского пуска установок и приветственной телеграммы В.В.Путина. Но это в случае, если б все эти стахановцы знали, что именно должно было полететь из люизитных реакторов на город⁵⁶⁸.

Кстати, чтобы жители не особенно жаловались на судьбу, этот лихой полковник из Москвы всех интересующихся экологической безопасностью при не самой удачной ликвидации люизита в Камбарке немедленно зачислил в число лиц, «объективно работающих на подрыв международного престижа России»⁷⁶⁶.

Ну и не будет лишним констатировать, что поскольку все эти недостатки опасного объекта не были объявлены ни Госкомиссией при приемке установок до марта 2006 года, ни Ростехнадзором до начала их работы, ясно, что во властных кругах состоялся обыкновенный сговор.

В общем события в Камбарке развивались по стандартному сценарию. Поскольку жители города собственным носом учуяли совершенную властями экономию средств на мероприятиях по безопасности объекта химоружия (и, естественно, начали писать во все мыслимые инстанции), власти провели серию стандартных пропагандистских мероприятий. 30 июня объект посетила группа депутатов Государственного Совета Удмуртии. 6 июля в Удмуртии с шумом позаседала антитеррористическая комиссия. А 4 августа на объект с помпой завезли даже М.Т.Калашникова — известного специалиста по оружию, правда не очень химическому.

Ну а 8 сентября в «Российской газете» выступила С.Прозорова, назвавшая себя «руководителем регионального информационного центра по вопросам химического разоружения в регионах хранения и уничтожения химического оружия в г.Ижевске»⁶⁹⁰. Она смело и без обиняков сообщила, что, оказывается, именно сейчас «возникла настоятельная потребность в быстром и качественном доведении до населения объективной информации». Более того, этот новый курс отныне должен осуществляться «силами актива, не зависимого от военных ведомств» и даже назвала этот актив — это члены группы по работе с населением «Наш дом — Камбарка». И никто не спросил у С.Прозоровой, чем в таком случае занимается возглавляемый ею «информационный центр», коли пришлось мобилизовывать на информационный фронт очередную группу общественников неизвестного розлива. Впрочем, вопросов никто не задавал потому, что и так ясно, что и ее центр, и родственный ей центр Зеленого креста в Ижевске во главе с А.В.Арефьевым заняты освоением средств: ее центр успешно осваивает бюджетные деньги России, а информационный центр Зеленого креста — деньги правительства Канады (цитата из сообщения представителя посольства Канады в Москве в ноябре 2006 года: «мы особенно гордимся нашим вкладом в размере 100000 долл. ежегодно в течение 4-х лет на содержание информационного офиса Зеленого креста по работе с населением в Ижевске»⁴⁹⁹).

Осталось сообщить, что в Камбарку был импортирован из Саратова сам «промышленный эколог» г.В.Н.Чупис, который мышьяка, вестимо, «не обнаружил», зато зачем-то стал рассказывать про сотни томов по 500 стр. в каждом с описанием чего-то технологического. Кстати, на встрече с жителями, состоявшейся 19 сентября, он не отрицал наличия не ожидавшихся выбросов на объекте по уничтожению люизита, однако смело сообщил, что «на здоровье людей это не скажется»⁴⁹⁹. Похоже, сей «промышленный эколог» теперь может смело заменить специалистов из ФМБА.

Естественно, еще более интенсивной жизнью жили подковерные властные круги Москвы и Удмуртии. Поскольку опасность неблагоприятного сценария развития событий в Камбарке была более чем велика, начальники разного уровня, как и весной 2003 года в Горном, начали готовить для себя пути отхода на тему «мы предупреждали». И отголоски этой активности иногда прорывались на поверхность. В конце августа 2006 года Росприроднадзор РФ (подписант — О.Л.Митволь) обратился в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой принять меры прокурорского реагирования в отношении должностных лиц объекта по уничтожению химоружия Камбарке по ряду оснований (объект не введен в эксплуатацию, складирование реакционных масс, образующихся в процессе переработки люизита, осуществляется на открытой площадке и т.д.). Ну а в конце сентября 2006 года выяснилось, что объект по уничтожению люизита в Камбарке вообще нельзя считать законно действующим — он не был принят Государственной инспекцией по охране труда Удмуртии, а инспекторов на объект военные просто не допускали (это деяние военных есть нарушение статьи 215 Трудового Кодекса РФ).

Впрочем, вряд ли стоит удивляться тому, что о проблеме не ожидавшихся выбросов с объекта уничтожения люизита в Камбарке не прозвучало ничего во время научно-практической конференции, которая состоялась в Ижевске 22 ноября 2006 года⁷¹². У ее участников были другие хлопоты. Зато в подковерном пространстве дела шли в ином режиме. Во всяком случае в декабре 2006 года в Ростехнадзоре шла государственная экологическая экспертиза «дополнения к ТЭО» объекта, который уже вовсю уничтожал люизит в Камбарке в предвидении апрельского победного доклада Гааге.

Осталось указать, что даже представители секретной медицины, которые будто бы отслеживают состояние здоровья жителей Камбарки, тоже не получили информации, которая была связана с ненормальной работой объекта химоружия, начиная с марта 2006 года, и которая была им нужна для осуществления профессиональных оценок⁴⁹⁹.

Как видим, в Камбарке гражданско-военные энтузиасты повторили тот же фокус (по научному, волюнтаризм), который случился зимой 2002-2003 годов в поселке Горный. Только обязательство перед Гаагой на этот раз было иное — не первое, а второе, более серьезное.

Итак, можно пойти вослед генералу В.И.Холстову и оценить процесс ликвидации люизита в Камбарке по сравнению с Горным (он сделал это по просьбе ТАСС 27 февраля 2006 года, если на самом деле не было наоборот). Сравнение получается не из самых оптимистичных.

1. В Горном в процессе щелочного гидролиза люизита ацетилен из реакторов не улетучивался (во всяком случае жители на это не жаловались), а в Камбарке он летел столь активно, что жители ацетилен все время нюхали (и жаловались). И не только жители, но и многочисленные заезжие визитеры.

2. В Горном из люизитных реакторов трехокись мышьяка As₂O₃ не улетала, а в Камбарке улетала столь активно, что это заметили жители, назвавшие наблюдавшиеся ими частички «белой росой».

3. В Камбарке попытки пуска процесса массового уничтожения люизита методом щелочного гидролиза начались в декабре 2005 года и продолжались до официального пуска в марте 2006 года. Однако фильтры для так и не удавшегося задержания трехокиси мышьяка As₂O₃ и ацетилена были, по официальным данным, поставлены лишь летом 2006 года.

4. Разумеется, резкое ухудшение качества процесса уничтожения люизита при переходе от Горного к Камбарке не сопровождалось хотя бы оценкой уровня возрастания риска аварий в Камбарке по сравнению с Горным.

Впрочем, закончилось все это новаторство для стахановцев сравнительно благополучно. На этот раз пронесло.

« Назад

Оглавление

Вперед »