«Муха, которая не желает быть прихлопнутой,
безопасней чувствует себя на самой хлопушке».
Георг Кристоф Лихтенберг
5. ПРОГРАММЫ: ГЕНЕРАЛЬСКИЕ БИТВЫ ПОД КОВРОМ
Многие годы западные руководители никак не могли взять в толк, как наиболее эффективно вести дела «с этими русскими». Еще бы.
В СССР/России лидером в вопросах химического разоружения, равно как и во многих иных, была и остается исполнительная власть. Так что все импульсы в делах, связанных с планированием химического разоружения, исходили от нее. Однако на это объективное обстоятельство накладывались различного рода вещи субъективные — нелюбовь генералов друг к другу, взаимная неприязнь политиков, не говоря уж о всеобщем презрении всех начальников к населению своей страны и ответном недоверии рядовых граждан страны к пухлому и безответственному бюрократическому аппарату.
5.1. ПЕРВАЯ КОНЦЕПЦИЯ (1988-1989)
Начало было трудным.
Как уже упоминалось, в Советском Союзе подготовительные работы к масштабному уничтожению химоружия были затеяны еще в 1986 году259, когда руководитель страны М.С.Горбачев был вынужден сменить бесперспективное «ускорение» на не очень понятную «перестройку». Как водится, ВХК предполагал осуществить химическое разоружение в бассейне Волги, и через властные кабинеты СССР/России прошло великое множество планов, концепций и программ химического разоружения — всеобщего и поэтапного. Соответственно, не было недостатка и в разного рода обсуждениях (как правило, подковерных), и в недоступных рядовым гражданам объемистых документах.
Практическая работа по организации уничтожения химоружия началась с «чапаевского опыта» 1988-1989 годов. В соответствии с первой концепцией (до сих пор где-то спрятанной, а потому недоступной для анализа), в рамках которой был возведен первый объект, боеприпасы с ФОВ было решено свозить по железной дороге с различных складов хранения в одно место — на объект в г.Чапаевск (Самарская область). Оттуда после первой стадии химического процесса ликвидации ФОВ образующиеся в результате нее реакционные массы предполагалось перебрасывать для окончательной ликвидации в Новочебоксарск (Чувашская Республика) на предприятие по созданию химоружия «Химпром». Протесты жителей Самарской области остановили реализацию этой идеи1.
В отличие от властей, для общественности недостатки первого опыта лежали на поверхности. Поэтому еще в 1990 году общественные экологические организации Советского Союза предложили свой подход к общей организации химического разоружения500, принципиально отличный от официального229: 1) все работы по проектированию и строительству установок должны находиться под общественным контролем; 2) проекты должны быть обязательно рассмотрены независимой экспертизой; 3) ОВ и химические боеприпасы должны уничтожаться в местах хранения; соответственно, необходим отказ от строительства гигантских заводов по уничтожению химоружия и отказ от перевозок химоружия по стране.
Подчеркнем, что эти концептуальные идеи экологической общественности не ставили особых задач сверх экологического сопровождения ликвидации химоружия. Однако, даже несмотря на неудачный опыт с возведением объекта в Чапаевске, советские власти придерживались собственных приоритетов и слушали своих создателей концепций. Даже очевидная идея отказа от перевозок химоружия по стране не была услышана и нашла решение лишь через пять лет. Что до общественного контроля химического разоружения, то до него дело не дошло никогда — ни при советской власти, ни при власти российской.
Поначалу мотором в создании программ химического разоружения была определена армия. И это понятно для страны, которая многие годы «боролась с империализмом». К сожалению генералов, как и времена, не выбирают. И вся последующая история химического разоружения в СССР/России в XX веке была окрашена этим обстоятельством.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |