«Химическое разоружение по-русски»

8.5. УПРЯТАННЫЕ СКЛАДЫ И СКРЫТЫЕ ОВ

Дорасти до того, чтобы информировать граждан о картине размещения складов химоружия властной номенклатуре было особенно трудно. Как видно из приводимой цитаты, в этом вопросе наш химический генералитет держался не менее стойко, чем обычные оловянные солдатики.

Поначалу, в 1990 году, генерал И.Б.Евстафьев известил советскую страну через «Красную звезду» о существовании в стране 8 складов химоружия, впрочем без привязки к конкретным точкам²⁹³.

А вот российское общество оповестили через официозную «Российскую газету» о местах складирования химоружия лишь 15 января 1994 года²⁹⁸. Только тогда жители страны узнали, наконец, о хранении артиллерийских химических боеприпасов в Кизнере (Удмуртская Республика) и в Щучьем (Курганская область) и о хранении авиационных химических боеприпасов в Почепе (Брянская область), Леонидовке (Пензенская область) и в Марадыковском (Кировская область). А о складах хранения иприта и люизита в Горном (Саратовская область) и в Камбарке (Удмуртская Республика) было сообщено немного раньше^272,296. До объяснения причин сокращения числа складов с 8 до 7 не снизошли.

Однако это была всего лишь география.

Что до реальных количеств хранившихся на тех складах ОВ, то о них российское общество узнало лишь 2 апреля 1996 года. Те данные были вынужденно сообщены в связи с официальной публикацией в «Российской газете» федеральной программы уничтожение химоружия³⁸⁴. Так стало известно, наконец, что из 40 000 т ОВ на складе в Камбарке хранилось 15,9% от общего количества (подсчет дает 6360 т), в Горном — 2,9% (1160 т), в Кизнере — 14,2% (5680 т), в Марадыковском — 17,4% (6960 т ФОВ и 800 т СОВ), в Почепе — 18,8% (7520 т), в Леонидовке — 17,2% (6880 т), в Щучьем — 13,6% (5440 т).

Конечно, найдутся люди, которые скажут, что очень длительное время обе стороны — и СССР, и США — не были настроены слишком доверять друг другу, так что власти обеих стран использовали каждый повод для того, чтобы ударить пропагандистским залпом по другой стороне. Однако информационные войны и проблема извещения своего общества — вещи абсолютно разные и их нельзя путать. Приведем жестокий пример, имеющий отношение к нынешним реалиям.

В октябре 1989 года, в самый разгар своих неприятностей в Чапаевске, но до передачи всей информации о химоружии в США, советские власти зачем-то выдали пропагандистский залп с использованием газеты «Правда»²⁶⁸. Оказывается, даже после подписания в сентябре Вайомингского меморандума об обмене данными²⁵² США будто бы решили оставить 2% своих ОВ «про запас»²⁶⁸. Это была наглая ложь, поскольку временное сокрытие от взаимного обмена информацией 2% запасов ОВ было прямой договоренностью Вайомингского меморандума²⁵². На самом деле США в тот раз лишь предложили на пробу условие, что последние 2% своих ОВ они уничтожат на 9-10-й годы действия Конвенции о запрещении химоружия и то лишь в случае, если все страны, обладающие потенциалом по его производству, к тому времени присоединятся к Конвенции. Конечно, со стороны США это был очередной дипломатический крючок, коих было вброшено за 20 лет переговоров немало со всех сторон и которые исчезли к сентябрю 1992 года, когда окончательный текст Конвенции был согласован и парафирован.

А вот для жителей нынешней России от того советско-американского дипломатического фокуса осталось, однако, большое неудобство.

В своем стремлении к изобретению «симметричных ответов» советские власти решили не ограничиваться дипломатическим залпом через «Правду»²⁶⁸, но и исполнить договоренность Вайомингского меморандума²⁵², то есть заложить на хранение 2%-ный запас своих ОВ вне переданного в США официального списка 7 военно-химических баз. А потом они много лет играли с этими 800 т ОВ, выделенными для военно-дипломатических игр.

Выглядело это так.

Хотя проблема сакраментальных 2% ОВ должна была исчерпаться еще до парафирования Конвенции об уничтожении химоружия (летом 1992 года), в первом полугодии 1993 года генерал С.В.Петров известил Верховный Совет РСФСР, что на складе в Почепе хранятся 16,8% ОВ (то есть 6720 т), а на складе в Марадыковском — 17,4% (6960 т), причем на обоих складах в виде авиационных боеприпасов с ФОВ. При этом виртуальный запас (2% ОВ, выделенных «в рамках симметричного ответа американцам», то есть 800 т) был им записан по линии склада в Марадыковском в такой изящной форме: «имеются боеприпасы с ипритно-люизитной смесью — Марадыковский Кировской обл. — 2%» (то есть в Марадыковском, но сверх основных 6960 т и к тому же не в виде ФОВ, а всего лишь в виде иприт-люизитных смесей). И в этой форме лживая информация генерала С.В.Петрова вошла в книгу¹ — кому же еще верить, как не начальнику химических войск страны! Тем более из официального письма, посланного этим начальником парламенту своей страны.

Однако к концу 1993 года способ сокрытия 800 т ОВ был изменен. И в справке, которая была представлена в Совет Безопасности РФ в декабре 1993 года от имени специальной рабочей группы из известных в секретном военно-химическом подполье лиц во главе с А.С.Ивановым (члены группы В.К.Новиков, Б.Н.Алексеев, Л.В.Асланян, Н.И.Калинина, В.В.Шелученко и др.), значилось: на складе в Почепе — 16,8% всех ОВ (то есть6720 т), а в Марадыковском — 17,4% ОВ (6960 т и никаких 800 т — ни с ипритом-люизитом, ни с ФОВ)³⁷². Всего же были представлены данные о хранении на армейских складах лишь 98% всех запасов ОВ. И участники заседания, которое состоялось в СБ РФ 14 декабря 1993 года³⁷², просто не заметили факта отсутствия 800 т токсичнейших ФОВ — тех самых пресловутых 2%, играть в которые надо было перестать много лет назад. Или им выгодно было «не заметить»? Разумеется, при публикации материалов о том памятном заседании³⁷² из них вообще были выброшены цифровые данные, с тем чтобы никто не понял фокуса с 2% запасов российских ОВ.

Так и гоняли наши генералы эти 800 т, пока не нашли с американцами «консенсуса» (в Вайомингском меморандуме²⁵² это предусмотрено в виде так называемого обмена «обновленными данными»). С той лишь разницей, что в США такие дипломатические фокусы разворачиваются, а потом лопаются на глазах у всего общества, а у нас — за его спиной. И у нас никакие официозы в виде «Правд» и «Красных звезд» и не подумали извещать жителей Брянской области, что именно на их земле был закручен тот дипломатический фортель. Потому что список складов химоружия до них и всего нашего общества «довели» много позже — лишь в 1994 году²⁹⁸. А уж о том, сколько ОВ хранится на складе в Почепе (18,8% от общих запасов или же 16,8%, как изначально писали химические генералы С.В.Петров и А.Д.Кунцевич в бумагах для доклада верховным властям своей страны и как скорее всего было сообщено американцам в 1989 году), граждане России узнали лишь в 1996 году³⁸⁴.

Последнее событие, относящееся к 2001 году, уже упоминалось в начале этой главы — когда на склад химоружия в Почепе ожидались контролеры из ОЗХО, перед их визитом были отогнаны в ж/д тупик вне склада несколько вагонов с неизвестным имуществом.

Остается перечислить типы химбоеприпасов, в которых находятся те 800 т советского V-газа и которые армия гоняла с места на место до того, как зафиксировать на складе в Речице (Почепе): 1) так называемые «устройства для выливания», то есть баки для помещения в головные части стратегических ракет (в каждом1895 кгОВ, всего их 113 шт.), 2) еще один тип «устройств для выливания» (в каждом1945 кгОВ, всего их 118 шт.), 3) боевые части крылатой ракеты для запуска со стратегических бомбардировщиков (их всего 15 шт., в каждую залито572 кгОВ), 4) так называемые модульные боеприпасы (блоки к универсальным контейнерам), их на складе 21 480 шт. и в каждом боеприпасе залито17,6 кгОВ. Почти все это ракетно-авиационное химическое имущество было самым новым и эффективным средством ведения химической войны и было изготовлено уже после смерти товарища Л.И.Брежнева, а кое-что при правлении «отца перестройки» и лауреата Нобелевской премии мира М.С.Горбачева. И расставаться с ним генералам было очень жаль — у американцев такого не было.

Ну и заключительный курьез по этому прискорбному эпизоду. С 1996 года власти были вынуждены сообщить своей стране, что в Почепе (Речице) хранятся не 16,8%, как изначально писали генералы, а 18,8% от общих запасов ОВ³⁸⁴. А вот проф.Ю.И.Мусийчук из С.-Петербурга с группой боевых товарищей этого не заметили. И даже в 2002 году они в своей книге бодро извещали граждан России, что в Почепе хранятся лишь… 16,8% запасов ОВ (ну а недостающие 800 т у них, вестимо, прошли по складу в Кировской области)⁶³⁶. Не будет лишним указать, что вся эта неправда была сообщена от имени Зеленого креста (заодно ее авторы лягнули Союз «За химическую безопасность» за «непримиримую… политику в отношении… конфиденциальности сведений о химическом оружии», а также предложили населению питаться данными о химоружии у Зеленого креста).

С общими количествами ФОВ на складе в Леонидовке случилась столь же детективная история.

Во время публичных слушаний Зеленого креста по проблеме уничтожения химоружия, которые прошли в Пензе в 1999 году, были объявлены официально такие данные: общее количество ФОВ — 6885 т, из них 267 т — это зарин, 1494 т — зоман и 5124 т — V-газ. И сделал это не начальник склада химоружия (он назвал лишь общую цифру 6885 т), а два представителя управления ГО и ЧС по Пензенской области. Кстати, на тех слушаниях было указано о существовании на складе лишь боеприпасов с количествами ФОВ в каждом от 17,5 до 248 кг⁴⁹³.

И эти количества похожи на те 17,2% от 40 000 т общих запасов ОВ по России (то есть 6880 т), как было сообщено американцам в 1989 году и российским гражданам в 1996 году.

А вот по состоянию на конец 2002 года проектировщики оперировали уже другими данными: общее количество ФОВ — примерно 6915 т, из них зарина, как и раньше, — 267 т, советского V-газа, как и раньше, — 5124 т, а вот зомана и вязкого зомана оказалось на 30 т больше, то есть 1524 т²⁵⁷.

Итак, спрашивается в задачке, откуда взялись дополнительные 30 т зомана, из какой-такой захоронки? Имеется и другой вопрос, а откуда на складе в Леонидовке появился запас кассетных авиахимбомб типа БКФ-П, в каждой из которых было залито 5,76 кгзомана и о которых на слушаниях в 1999 году речи не было^493,555. Не означает ли все это, что до 1999 года власти России продолжали игру по сокрытию зомана и кассетных химических боеприпасов, начатую еще в давно ушедшие советские времена?

В связи с этой интригой следует рассмотреть более подробно усилия, предпринимавшиеся по сокрытию наличия в советском/российском арсенале химических боеприпасов кассетного типа. Их сложность состоит в том, что в едином химическом боеприпасе сосредоточены две боевые неприятности — взрывчатые вещества (ВВ) и ФОВ. Это чрезвычайно опасное неудобство, как правило, инкриминируется химоружию армии США. Поэтому начнем с цитирования лжи наших военных.

На самом деле все было не так. В действительности представители армии тогда, в 1989-1994 годах, просто солгали, для того чтобы скрыть наличие на ее вооружении химических боеприпасов, в которых ВВ и ОВ находятся в одном сложном по конструкции корпусе. Об этом свидетельствуют, например, люди, которые изготавливали кассетные боеприпасы своими руками. Да и клеркам в агентстве Росбоеприпасы тоже пришлось искать выход из созданного армией положения.

Впрочем генерал С.В.Петров в справке, направленной в начале 1996 года в Государственную Думу, не мог уже скрыть факт, что на ракетно-артиллерийских складах хранятся химические боеприпасы кассетного типа⁵⁹⁸. Это было бы просто смешно, поскольку американские военные не только это знали, но и готовились участвовать в их уничтожении в Плановом (Щучьем). Однако и на этот раз генерал не удержался от сокрытия наличия кассетных химбоеприпасов на складах авиационных химических боеприпасов.

В общем имеются и у нас химические боеприпасы, в которых ВВ и ОВ (зоман или советский V-газ) объединены в общем корпусе и которые разобрать перед уничтожением не так просто. Это кассетные химбоеприпасы, используемые в авиации (РБК) и ракетных войсках (химические боевые части ракет). О советских кассетных авиабомбах, например РБК-250, зарубежные разведки хорошо осведомлены со времен войны в Афганистане («Jane’s soviet intelligence review», april 1989, p.185), хотя о заполнении их ОВ пока не упоминалось.

Способ реализации выделенных в цитате слов очевиден — взрывчатка.

Официальные лица в США знают много больше российских граждан: в соответствии с Вайомингским меморандумом²⁵², данные о по крайней мере двух советских кассетных авиационных бомбах были сообщены американской стороне еще в декабре 1989 года. Впоследствии американские и многие иные зарубежные специалисты ознакомились с этими видами боеприпасов во время посещений советских баз хранения авиационных химических боеприпасов, например в Мирном (Марадыковском) и Леонидовке.

Что касается российского общества, то впервые некоторые граждане узнали о наличии в стране кассетных химических боеприпасов, пожалуй, в 1994 году. Это произошло в марте во время парламентских слушаний по химоружию, в которых участвовало также несколько экологических активистов. Источником информации стал генерал Ю.В.Тарасевич, который был вынужден почти прямо отвечать на прямо поставленные вопросы⁶¹¹. Однако до конца XX века кассетные боеприпасы так и оставались не известными нашему обществу.

« Назад

Оглавление

Вперед »