II.8. НОВОЧЕБОКСАРСК
ЧПО «Химпром» имени Ленинского комсомола, сооруженное во вновь построенном городе Новочебоксарске в водоохранной зоне рек Волга и Цивиль, оказывает мощную химическую нагрузку на территории, где проживает половина населения Чувашской Республики11.
Комбинат в Новочебоксарске — предприятие, при возведении которого ВХК не преодолевал сопротивление санитарно-эпидемиологической службы — от ее услуг просто отказались217. Руководители санитарно-эпидемиологической службы в Москве и в Чебоксарах в 1965-1968 гг. пытались затормозить строительствозавода ядохимикатов, где планировалось производство «продукта» с неизвестным названием. Они настаивали на предоставлении данных о токсических характеристиках «продукта» и особенно о его долговременном воздействии на людей. Без этих данных было трудно понять, какой рабочий день мог быть разрешен и мог ли вообще этот труд быть разрешен, если учесть фантастическую токсичность V-газа, к тому времени уже известную специалистам.
Борьба была напряженной.
Из воспоминаний В.Петрова:
«Когда принималось решение партии и правительства о строительстве химкомбината в Чувашии, я работал в должности начальника отдела проектирования и капитального строительства одного из ведущих главных управлений Госхимкомитета, подведомственного ВПК. Первым моим поступком был отказ от участия в комиссии по выбору площадки под строительство Чебоксарского химкомбината. Затем на совещаниях как в Госплане СССР, так и в ЦК КПСС я несколько раз высказался против строительства этого химкомбината в Чувашии. Здесь не добывается основное сырье для такого производства. Да еще эта стройка влечет за собой отторжение самых плодородных земель. Конечно, с моими доводами не считались.
Здесь сыграло свою роль обстоятельство: в то время г.Чебоксары находился в критическом состоянии по водоснабжению. Госбюджет республики был урезан до такой степени, что не могло быть и речи о направлении средств на коммунальные нужды. В состав проекта химкомбината было включено сооружение мощного водозабора с реки Волги выше г.Чебоксары. Такое решение Госхимкомитета было соблазнительным для местных властей. Я послал тогда в газету «Известия» статью под заголовком «Решили отравить Чувашию». На этом разбил свою карьеру — меня отстранили от должности с увольнением из системы Госхимкомитета»218.
Впрочем, исход был предрешен. Когда главный санитарный врач Чувашской АССР В.Н.Георгиев попытался приостановить строительство третьего производства ЧПО «Химпром», ЦК КПСС и СМ СССР передали надзор за проектированием, строительством и экологическим состоянием всех производств боевых ОВ из санитарно-эпидемиологической службы Минздрава СССР в Третье Главное управление при Минздраве СССР217.
Из санитарно-гигиенической переписки:
“В составе Чебоксарского химкомбината запроектировано производство N 3, проектное задание которого в республиканскую санэпидстанцию Чувашской АССР на рассмотрение не поступало и никаких данных о характере вредности этого производства неимеется. При рассмотрении вновь откорректированного проектного задания химкомбината не учитываются выбросы в атмосферу, водоем и другие санитарно-гигиенические вопросы производства N 3. Республиканская санэпидстанция Чувашской АССР просит дать разъяснения. 18.2.1967 г. Главный санитарный врач Чувашской АССР В.Георгиев”.
“Республиканская санэпидстанция Чувашской АССР доводит до Вашего сведения о том, что производство ядохимикатов на Чебоксарском химкомбинате строится по не согласованной санслужбой проектной документации. В апреле с.г. республиканская санэпидстанция приостановила строительство этого производства. Прошу Вас дать разъяснения. 25 октября 1968 г. В.Георгиев.”
“Тов. В.Георгиеву. Сообщаю, что надзор за проектированием и строительством производства N 3 на Чебоксарском химкомбинате постановлением ЦК КПСС и СМ СССР N 704-262 от 2.IX.1968 г. возложен на III-е Главное управление при Минздраве СССР. 8.12.1968 г.”
“Разъяснения” действовали долго. Лишь на рубеже 80-90-х гг. контроль за санитарным состоянием ЧПО «Химпром» и других заводов ОВ и их выбросами в окружающую природную среду вернули менее засекреченным службам — санитарно-эпидемиологической и природоохранной. Однако трудно сказать, вернулись ли к нынешнему поколению работников этих служб этические нормы, утраченные за десятилетия подполья.
Комбинат в Новочебоксарске сооружался в условиях, когда уже был известен отрицательный для природы опыт работы Волгоградского завода (экологическая катастрофа 1965 г. на нижней Волге — лишь один тому пример). Поэтому была принята иная схема утилизации отходов производств фосфорных ОВ нервно-паралитического действия: наиболее токсичные отходы, в том числе отходы производства V-газа (в первоначальных планах здесь намечался выпуск еще и зарина с зоманом), было решено сжигать в печах, а не отправлять в Волгу после предварительного отстоя в прудах-усреднителях.
Режимы сжигания печей, однако, проектировались на общих основаниях — для уничтожения серу- и хлорсодержащих веществ219. Целевая ориентация на уничтожение наиболее токсичных веществ, в том числе V-газа, в проект не закладывалась. Экологические последствия этого авантюристического решения проверить невозможно, поскольку данные измерений состава выбросов печей сжигания пока недоступны для анализа. Известно лишь, что сжигание в печах было неполным и что шлак после сжигания вывозился на несанкционированную и необорудованную свалку. На ту же свалку попадали твердые отходы производств ядохимикатов, обеспечивавших выпуск V-газа и его технологических прекурсоров. Там же оказывалось вышедшее из строя оборудование. Данные по их загрязненности отсутствуют.
В период производства V-газа не существовало экологически удовлетворительного решения проблемы обезвреживания и удаления шламов, образовывавшихся после нейтрализации сточных вод этого производства. Шламонакопители, расположенные в водоохранных зонах трех рек — Волги, Цивиль и Кукшум. В настоящее время они создают опасность для прилегающих территорий, поверхностных, грунтовых и подземных вод. Ливневые стоки завода без очистки сбрасывались в Цивиль и Кукшум и оттуда попадали в Волгу.
Из воспоминаний:
«Образовавшиеся в процессе производства сточные воды проходили в самом цехе N 83 дегазацию до содержания «продукта» 4,5.10-4 мг/л и с таким анализом отправлялись в цех сжигания N 84. Считалось, что для работников цеха сжигания это не вредное производство, хотя ПДК для «продукта» в воде составляла 10-6 мг/л. Отбор анализов, ремонтные работы проводились в цехе сжигания без всякой защиты. Выгрузка шлама (солей) из печи проводилась вручную, без аналитического контроля этих отходов — методик не было».
На самом деле дела обстояли много хуже. Это выяснилось в 1986 г., когда в рамках противодействия иностранным разведкам в Советском Союзе была разработана, наконец, специальная методика анализа микроколичеств V-газа. Поскольку во всем мире разведчики, как и ученые, пользовались хроматографической методикой, пришлось отойти от использования только доморощенной холинэстеразной и тоже разработать хроматографическую. При анализе сточных вод цеха N 83 содержание V-газа в них составило от 1.10-3 мг/л до 2.10-2 мг/л. Поскольку ПДК оказался превышенным в тысячи раз, дальнейший хроматографический анализ сточных вод был запрещен. Разведкам, впрочем, это не помогло, так как в 1987 г. было объявлено об остановке выпуска ОВ, а в 1989 г. данные об этом производстве Э.Шеварднадзе и М.Горбачев передали в США по линии МИДа (жителям Чувашии о V-газе сообщили через газету и то лишь в 1992 г., когда его захотели вернуть в республику для уничтожения).
Острая токсичность V-газа к началу проектирования и строительства завода в Новочебоксарске была хорошо известна. Во всяком случае в исходных документах проектировщиков декларировалось, что завод будет уникальным по особо вредным условиям труда и применяемым индивидуальным средствам защиты. К началу строительства стали известны предварительные результаты изучения долговременной токсичности малых доз этого ОВ. Более того, из опыта функционирования опытного производства V-газа на заводе в Волгограде было известно, что женщины в это производство вовлекаться не должны110.
Эти данные требовали совершеннейшей технологии — не только полной автоматизации призводства V-газа и снаряжения им химических боеприпасов, но и обеспечения абсолютной герметичности оборудования и безопасности всех операций. На самом деле полная герметичность оборудования не была обеспечена. Не изменилось и отношение к людям — участникам производства: норм содержания ОВ в воздухе рабочей зоны на момент проектирования цеха N 83, не существовало, равно как и средств измерения для обеспечения их контроля. Такая норма, как предельно допустимый уровень V-газа на коже человека, отсутствует до настоящего времени220, хотя именно через кожу получили отравление большинство участников производства.
Из воспоминаний рабочего:
«Предполагавшаяся автоматизация была настолько «сырая», что от нее сразу же отказались. Так, для отбора проб «продукта» из аппаратов синтеза сначала были поставлены автоматы по розливу молока. Анализ отбирался вручную женщинами-пробоотборщицами. Когда в цех набирали рабочих, то в предварительных беседах всех убеждали, что заходить в кабины с аппаратами синтеза V-газа будут в исключительных случаях. На самом деле большую часть рабочего времени все находились именно там! И это при убогом аналитическом контроле содержания «продукта» в воздухе производственных помещений, который производился прибором ФК-0072 (чувствительность этого прибора была на уровне ПДК — Л.Ф.). Интересно был поставлен вопрос о превышении ПДК в воздухе производственных помещений. Данные о превышении с ФК-0072 автоматически собирались на прибор-самописец на центральном щите управления. Санитарные врачи проверяли показания и, если загазованность превышалась в течение 40 мин, штрафовали начальника цеха, а он депремировал начальников смен (премия составляла 30-40% нищенского заработка 240-300 рублей). Начальники смен под угрозой штрафа заставлялислесарей КИПиА отключать приборы. Так что аппаратчик, находясь в производственном загазованном помещении, даже не знал об этом».
Из-за чрезвычайно высокой опасности работ в спеццехах первоначально предполагалось, что рабочие на выпуске V-газа и его снаряжении в боеприпасы будут работать в скафандрах, однако до этого дело не дошло. Все 15200 т V-газа (на самом деле много больше — были ОВ, израсходованные на многочисленные испытания и войсковые учения, был брак на производстве и в армии, подлежавший уничтожению) рабочие произвели, пользуясь оппаноловыми костюмами Л-1, которые не обеспечивали полной защиты кожи от паров фосфорных ОВ нервно-паралитического действия110. Превышение ПДК по V-газу регистрировалось в рабочей зоне неоднократно217.
За время функционирования производства химического оружиячерез рабочую зону прошли около 3000 человек107. Половину из них составили женщины детородного возраста. Ныне участники и особенно участницы этого производства считают, что они стали вольными или невольными объектами массового и долговременного испытания на них микроколичеств (в случае аварий были и макроколичества) новейшего и наименее изученного фосфорного ОВ нервно-паралитического действия, полные итоги которого не подведены, а промежуточные не обнародованы107,132.
Пострадавшими чувствуют себя тысячи людей, участвовавших в производстве V-газа и снаряжении его в химические боеприпасы. Около 200 из них преодолели первый барьер на пути к минимуму социальных льгот, положенных при занесении их государством в графу «профессиональный больной«. Причем далеко не все были невольными участниками каких-либо инцидентов. Среди профбольных немало работников лаборатории, в помещении которой — официально — не регистрировалось превышение концентрации V-газа над нормой. Многие профбольные пробуют преодолеть второй барьер и получить скорбное звание «профессиональный инвалид«, однако особенности этой борьбы наталкивает на мысль о справедливости мудрости древних об игольном ушке и верблюде. Остальные (первая очередь около 1000 человек, потом вступят в борьбу остальные) безуспешно пытаются преодолеть первый барьер217,227.
ИЗ письма рабочим от начальника (7.3.1995):
“226 работников предприятия, в том числе бывших, в порядке возмещения вреда получают до 50 тысяч рублей в месяц. В 1994 г. прошли обследование в НИИГП г.Санкт-Петербурга 35 человек, из них 10 установлено профзаболевание. Генеральный директор В.Шкуро”.
Учитывая скорость, с какой устанавливается профзаболевание этим людям, нельзя не понять, почему их оскорбляет безразличное отношение к ним и их нуждам органов здравоохранения и социального обеспечения129,132,221-223. В настоящее время, как выяснилось, ПО «Химпром» не имеет возможностей осуществить меры по социальной защите и медицинской реабилитации даже для тех, кто имеет статус профессионального больного и чьи права будто бы гарантированы правительственными постановлениями. Поэтому расширение круга этих людей сознательно приостановлено224. Нельзя исключить, что цифра 10 — это результат обыкновенного квотирования, и что именно на этом уровне и решаются вопросы расширения круга профбольных.
Из воспоминаний М.Светлаковой:
«Мы ждали откровенного разговора давно. Недавний приезд директора Санкт-Петербургского НИИГП озадачил профбольных. Пришло к Ю.Мусийчуку очень много народу. Он обратился к многочисленной аудитории: «Ой, сколько мы вас наплодили«224.
В Минздравмедпроме РФ лишь 19 человек считаются получившими острое поражение при производстве химического оружия на ЧПО «Химпром»- все в легкой степени. Регистр профбольных третьего производства, который ведется в Санкт-Петербургском НИИГП, содержит, однако, уже около 200 человек, и некоторые из них уже переведены в ранг профинвалидов217.
Из мыслей медицинской оптимистки:
“Как положено химическому производству, для контроля за окружающей средой, для сведения к минимуму воздействия вредных факторов на здоровье работающих ЧПО “Химпром” находился под контролем медицинского персонала. Заводское здравоохранение позволяет добиться снижения заболеваемости. Оно приближает медицинскую помощь к рабочим местам, обеспечивает предупреждение перехода патологического процесса в хроническую болезнь. Анализ показателей здоровья — дело медицинских работников, а не людей, далеких от медицины (Н.Драгунова, начальник МСЧ-29)”225.
Похоже, снижение заболеваемости достигнуто весьма просто. Во всяком случае известно, что в системе Минздравмедпрома РФ не имеется лекарств для лечения пораженных фосфорными ОВ нервно-паралитического действия217. Применяемые в настоящее время препараты служат лишь для поддержания пострадавших на плаву.
Среди документированных аварий и катастроф, связанных с производством V-газа, особое место занимает пожар, случившийся 28 апреля 1974 г.94,96,107 (Характерно, что за месяц до сообщения96 об этой аварии в том же издании утверждалось, что специалисты на этом заводе будто бы «не допустили ни одной аварии«75). Эта авария привела к поражению большого количества рабочих и не могла не повлиять на состояние здоровья населения и окружающей среды Чувашии. Последствия этого чрезвычайного по масштабам события до настоящего времени не получили объективной медицинской научной оценки.
Женский организм как объект испытаниий V-газа
«Церебростения, полиневропатия, сердечная недостаточность, гепатит. Я могу и дальше перечислять свои болезни. Я не имею права молчать о том, где получила такой «букет» недугов. Это третье производство. Жаль, что журналистам не все показывают и не все рассказывают. Цифру точную, отражающую число профбольных по цеху N 83, тоже спрятали. Таких, как я, горемык много. Мы надевали «рыбацкие» костюмы и противогазы, но ни один из нас не помышлял об инвалидности. «Вещество» все-таки попадало на кожу, но не через противогаз, не через дыхательные пути. Подвел Л-1, когда работник наклонялся. Получался небольшой зазор между тканью и телом человека. Вещество же обладало кумулятивным действием, то есть имело способность накапливаться в организме годами. Время работало против нас. Я не подписываюсь, потому что боюсь преследований»132.
«С 1973 по 1980 гг. я работала в цехе N 83 аппаратчиком. Участвовала в ликвидации всех аварий. С 1980 по 1983 гг. работала аппаратчиком цеха N 74 по выпуску химического оружия. В 1983 г. врачи вывели меня по состоянию здоровья из аппаратчиков в дегазаторщики, проработала до 1988 г. С 1988 г. подсобная рабочая. С 1983 по 1987 гг. работала в защитном костюме Л-1. Профзаболевание дали только в 1992 г. С января 1994 г. мне, профбольной, перестали выдавать лечебно-профилактическое питание. Лечебный диагноз: хроническая производственная интоксикация веществами общетоксического действия, полиневропатия верхних и нижних конечностей, выраженная вегетососудистая дисфункция с невротическим компонентом. Начальные явления энцефалопатии, хронический токсический гепатит, дегенеративно-дистрофическое поражение позвоночника».
«В начале 1973 г. была переведена в цех N 83 контролером-пробоотборщиком, затем работала аппаратчиком по подготовке производства. Работала с боевым химическим оружием. Принимала участие в ликвидации аварий 1974 и 1978 гг. В 1978 г., когда взорвалась емкость со сточными отходами, всю смену без отдыха занималась ликвидацией последствий. Обычная защита: противогаз ЕО-16, костюм Л-1, резиновые перчатки. Когда работала пробоотборщиком, отбирали пробы на основной схеме. Как аппаратчик готовила изделия после налива. В 1980 г. перешла в цех N 74 аппаратчиком установки опытного производства. Когда в 1983 г. заболела, меня перевели в этом же цехе N 74 дегазаторщиком. В 1987 г. уволилась. Профзаболевание дали только в 1992 г.: профессиональная токсическая энцефалопатия, токсический профессиональный гепатит, остеохондроз позвоночника.»
«Как химик-аналитик я с 1972 г. имела контакт с производством боевого химического оружия. В 1974 г. занималась анализом проб почвы, смывов, проб воздуха с места аварии на присутствие остаточных количество «продукта». В зону аварии заходила в противогазе ЕО-16. В один из выходов в зону мне стало плохо. Болезни: вегетососудистая дисфункция, спазм сосудов сетчатки глаз, дегенеративно-дистрофическое поражение позвоночника…»
«В цехе N 83 проработала 13,5 лет (с 1976 по 1990 гг.) — учеником аппаратчика, аппаратчиком, наладчиком и так до техника-механика. Сбои в здоровье начались в 1985 г. Жаловаться начала в 1986 г., особенно на дикую утомляемость, переходящую в бессилие. В 1987 г. после обследования в клинике НИИГП была выписана с диагнозом: подозрение на хроническую профессиональную интоксикацию продуктами цеха N 83, дискинезия желчевыводящих путей со структурными изменениями печени, ангидистонический синдром верхних и нижних конечностей… В 1988 г. признана профбольной, а в 1992 г. — нетрудоспособной. Заболевание носит прогрессирующий характер, настала пора подводить итоги. На санаторно-курортное лечение уже не претендую. При нашей системе «выбивания» это не входит даже в мечты. Хватает еще ума осознать, что живу я не в Швейцарии. Ушел мой поезд. Правда, желательно, чтобы лекарства в больнице больные не были вынуждены приносить из дома. Но совсем не могу согласиться с несправедливостью, что материально государство поставило буквально на колени, сталкивая к нищете. Такой вот «пансион» я заработала, укрепляя своим горбом мощь своей страны. На сегодня нас, таких инвалидов, с десяток наберется. Но завтра на подходе уже многие из числа признанных профбольных и не признанных, работавших и работающих в цехе N 83. Где она, наше Родина, оборонную мощь которой мы так крепили изнуряющим трудом, которой отдали свое здоровье?«
По официальным данным, сообщенным спустя 18 лет после пожара, причина — в замыкании электросети, связанном с незавершенностью строительных работ40,226. Вследствие пожара разгерметизировались десятки авиабомб, начиненных V-газом, и ОВ вышло из-под контроля, распространившись на не известной пока площади.
После ликвидации аварии на промплощадке «Химпрома» был сооружен могильник, в котором были захоронены сгоревшие авиабомбы с V-газом и оборудование после их дегазации. Впоследствии он не обследовался.
Выброс V-газа и попадание его в окружающую среду регистрировались и в другие годы107 - в 1973 (пусковые работы), 1978 (во время аварии, а также в обычных выбросах вентиляционной системы цеха N 83), 1981 (выбросы вентиляционной системы цеха N 83 и печи сжигания), 1983 (авария) гг. и т.д.227 Нельзя исключить и незарегистрированных выбросов. Известны данные о загрязнении почвы V-газом после аварий 1974 и 1978 гг.
Авария канализации, случившаяся 16 сентября 1975 г. и также не нашедшая отражения на страницах печати, привела к попаданию промышленных стоков в реку Цивиль и массовой гибели рыбы на большом участке Волги217.
Из материалов партийного расследования:
“В КПК при ЦК КПСС.
В КПК при ЦК КПСС поступило письмо, в котором сообщалось о серьезных недостатках в работе ЧПО “Химпром” имени Ленинского комсомола. Письмо проверено на месте с участием председателя партийной комиссии при Чувашском обкоме КПСС т.Чернова И.С.
При проверке выяснилось, что член КПСС т.Шевницын Л.С., директор ЧПО “Химпром”, не принял всех зависящих от него мер, в результате чего производства указанного объединения продолжают сбрасывать в реку Волгу и ее притоки сточные воды, содержащие загрязнения в количествах, превышающих регламентные нормы.
Значительным источником загрязнения продолжают оставаться неочищенные сточные воды, сбрасываемые через ливневую канализацию в притоки Волги — реки Кукшум и Цивиль, что нередко приводит к катастрофическим последствиям. Объединение не имеет производственной свалки. До сих пор не принята государственной комиссией и не сдана в эксплуатацию в полном объеме станция нейтрализации.
На беседе у первого секретаря Чувашского обкома КПСС т.Прокопьева И.П. т.Шевницын не смог объяснить причину невыполнения постановления обкома партии и Совета Министров Чувашии.
Ответственный контролер КПК при ЦК КПСС. 5 января 1977 г.”
Новочебоксарск — пример воздействия вреднейшего производства химического оружия на не причастное к этому население. Из-за ошибок проектировщиков (одна из них: котловину, где строился химкомбинат, они приняли за равнину) не была учтена возможность образования атмосферной воронки. В результате выбросы ЧПО «Химпром» шли ориентированно на город, особенно в летнее время. По существу город превратился в своеобразный дымосос. При направлении ветра на город загрязнение воздуха веществами с ЧПО “Химпром” возрастало, по официальным данным, в 25-55 раз.
Из мыслей другой медицинской оптимистки:
“Новочебоксарск ничем не отличается от столицы, районов и городов Чувашии по таким показателям, как рождаемость, смертность, тяжелая врожденная патология. Где-то наш город выглядит лучше. Связывать факт врожденного уродства, тяжелой патологии с размещением химической отрасли в городе вряд ли стоит (Н.Антонова, зав. горздравотделом г.Новочебоксарска)”130.
Если же всматриваться в показатели более серьезно, то реальность такова. В 1990-1993 гг., нарушение здоровья населения Новочебоксарска по сравнению с фоном228 было больше по:
- болезням системы кровообращения — в 3,0 раза,
- психическим расстройствам детского населения — в 4 раза,
- лейкозам и состоянию слабоумия — в 4,6 раз,
- болезням эндокринной системы, расстройствам питания — в 4,8 раз,
- новообразованиям — в 5 раз.
- болезням костно-мышечной системы и соединительной ткани — в 15 раз.
Особенно опасным оказалось влияние ПО “Химпром” на здоровье детей. Анализ, относящийся к периоду 1980-1990 гг., выявил, например, тенденцию к большей частоте по сравнению с контрольной группой подозрительных на иммунодефицитное состояние (75%) и аллергические реакции (50%) среди детей 3-х лет, родители которых работали в цехах NN 83 (производство V-газа), 73 (производство газа CS) и 71 (производство полупродукта для V-газа).
У детей 7 лет в 100% случаев выявлены иммунодефицитные состояния, если родители работали на третьем производстве.
Из СООБЩЕНИЯ специалиста:
“В структурах причин мертворождения детей появилось очень много врожденных аномалий и если раньше они занимали 4-5 места в этой структуре среди других причин мертворождения, то теперь вышли на 2-3 места. У женщин, живущих в Новочебоксарске, тяжелых осложнений беременности в 1,5-2 раза больше, чем у чебоксарских женщин. Вообще будущие мамы и новорожденные дети имеют самые уязвимые, слабозащищенные организмы, и все выбросы “Химпрома” влияют прежде всего на них. У нас более 90 процентов женщин имеют осложнения в ходе беременности, при родах и после них (профессор Г.М.Воронцова)”229.
Цеха третьего производства оказались наиболее опасными в плане отрицательного влияния на репродуктивную функцию работающих и опосредованно — на здоровье детей. “Химпром” оказал воздействие и на весь город. Уровень ненормальных родов в Новочебоксарске достиг 88-90%, но каких-либо иных серьезных суперэкотоксикантов, кроме тех, что выбрасывает «Химпром», для города не известно129,230. В этом контексте обычные ссылки на токсиканты, исходящие от ТЭЦ224, по меньшей мере несерьезны.
Из современной “Правды”:
“Если уровень Волги после полного запуска Новочебоксарской ГЭС поднимется, то дамба скроется под водой. Лучше бы под водой остался “Химпром”. Федеральное правительство до сих пор не отказалось от намерений свезти со всей России ОВ в густонаселенную Чувашию и тут их уничтожить. Никому нет дела, что из кварталов, прилегающих к промышленному монстру, в морг республиканской больницы периодически доставляют мертворожденных младенцев с невероятными анатомическими уродствами”231.
В полном объеме последствия для людей и окружающей среды многолетнего производства V-газа не оценивались107. Однако о них можно судить по событиям, связанным с — вынужденным — созданием и функционированием санитарно-защитной зоны вокруг завода. В проект очередной модернизации, принятый после начала выпуска V-газа, была заложена идея создания в конце 70-х гг. 2-х км санитарно-защитной зоны, где исключено проживание людей. На границе зоны предполагалось установить контроль за состоянием воздуха.
Из задания на проектирование:
“Необходимость строительства санитарно-защитной зоны радиусом 2 км — осуществление более надежного контроля за состоянием воздушного бассейна в прилегающей территории за счет оснащения пробоотборных пунктов приборными средствами контроля. Срок строительства 1978-1979 гг. Прилегающая к предприятию территория расположена в пределах первой и второй надпойменных террас р.Цивиль и р.Кукшум. Грунтовые воды в пониженных местах залегают на глубине 1-2 м от поверхнсти земли, на наиболее высоких местах — на глубине 5-6 м. Организация сплошного пояса лесопосадок, прилегающего к предприятию, должна способствовать более эффективному образованию восходящих потоков воздуха и вследствие этогорассеиванию загрязнений в более высоких слоях атмосферы. Во внешнем поясе шириной 1 км допускается использование земель под с/х угодья с выращиванием злаковых и других культур, проходящих перед употреблением водно-термическую обработку.
Заместитель руководителя В.Романов.
“Согласовано”, главный санитарный врач МСЧ-29 Г.Кунгурцев”.
Наиболее газоустойчивые деревья предполагалось вырастить вблизи завода. Деревья, однако, так и не выросли. Считается, что подбор пород деревьев был научно обоснован, однако против реальных химических выбросов не устояли и они. К 1984 г. руководство завода декларировало, что загрязненность воздуха на границе зоны будто бы снизилась, хотя предельно допустимые выбросы заводу никто не устанавливал, а посты наблюдения за загрязнениями атмосферы на границе санитарно-защитной зоны так и не были организованы. Да и установка трубы высотой 100 м для выбросов воздуха из цехов «Химпрома» свидетельствовала скорее об обратном. Причины наигранного оптимизма были в другом — завод разбухал от все новых и новых производств, в том числе от «реконструкций» производств ОВ (в 1986 г. была закончена очередная модернизация технологической схемы производства V-газа и потоков снаряжения, сопровождавшаяся очередной «полной герметизацией оборудования и трубопроводов«). А последние три деревни так и остались внутри зоны. Ясно, что без экспансии в сторону санитарно-защитной зоны дальнейшее расширение завода было невозможно. Было предложено сократить эту зону в юго-западном направлении до 1,6 км и в западном — до 1,7 км.
Расширение завода состоялось.
Лето 1994 г. оказалось временем подведения промежуточных итогов. Через 7 лет после «прекращения» выпуска ОВ органы власти города были вынуждены декларировать необходимость не сокращения, а расширения санитарно-защитной зоны до 4-х км107,223,232. Как оказалось, потребление овощей, выращиваемых на землях зоны, отрицательно влияет на печень и иммунную систему человека.
Из печати:
“Наш деревня Ураево-Магазь причислена к санитарно-защитной зоне АО “Химпром”. Запрещаются любые застройки, прекращено выделение средств на развитие социальной сферы и благоустройство деревни. Заставляет задуматься преждевременная смерть двух трудоспособных мужчин нашей деревни по причине рака дыхательных путей. Две супружеские пары лишились своих новорожденных чад. Нравственно поступил глава Новочебоксарской городской администрации, издав постановление, запрещающее заготовку овощей для горожан в 4-км зоне, прилегающей к “Химпрому”. А мы не только употребляем овощи, выращенные прямо за воротами “Химпрома”, но и дышим все 24 ч в сутки “ароматами” этого предприятия”233.
В 1993 г. в Новочебоксарске был предпринят поиск остатков V-газа, причем с помощью холинэстеразной методики234. Профессионалы знали о бессмысленности поиска, так как V-газ не мог оставаться в природных условиях много лет в неизменном виде в опасных для людей концентрациях. Между тем именно продукты трансформации V-газа в окружающей среде не искали, хотя один из этих продуктов, как известно из американской научной печати235, не менее токсичен самого V-газа и чрезвычайно стабилен в окружающей среде.
Токсичный продукт трансформации советского V-газа
Не рассекреченные данные об этом продукте (имеется в виду окси-S-2-(диэтиламиноэтил)метилтиофосфонат), можно найти в архиве самого ЧПО «Химпром», поскольку именно здесь он был обнаружен независимо от американских ученых.
| « Назад | Оглавление | Вперед » |