« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
***********************************************************************************
ПРОБЛЕМЫ ХИМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ — ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
***********************************************************************************
Сообщение UCS-INFO.101, 16 января 1997 г.
***********************************************************************************
The Boston Globe,USA
12 January 1997
ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ОРУЖИЯ РОССИИ
Jonathan B. Tucker
Доктор Джонатан Такер ведет проект нераспространения химического и биологического оружия в Центре изучения проблем нераспространения в Монтереевском (Monterey) Институте международных исследований.
Государственная Дума России, нижняя палата Российского парламента, выпустила в последний месяц закон, предусматривающий уничтожение химического оружия страны, но впереди все еще длинный, трудный и потенциально опасный путь. В то время как Соединенные Штаты уничтожают запасы химического оружия согласно мандату конгресса, программа уничтожения России окружена проблемами, особенно в получении иностранной экономической помощи, которые Соединенные Штаты не могут позволить себе игнорировать.
Хотя военная угроза, исходящая от Российского химического оружия, исчезла с концом холодной войны, террористический акт в марте 1995 г. в токийском метро с отравляющим веществом, в результате которого погибло 12 людей и получило поражение более чем 5000 — пугающий пример новой и более смертельной формы терроризма. Российское химическое оружие могло бы быть захвачено или приобретено агрессивными нациями или террористами и использовано против гражданского населения. Усиление физической защиты мест хранения химического оружия уменьшило бы риск воровства или диверсии, но только разрушение всех 40000-тонн запасов полностью исключит эту опасность.
В Москве, доктор Наталья Калинина, эксперт-советник Государственной Думы по химическому оружию, сказала, что, в то время как Россия располагает серьезной технологией его уничтожения, правительство не имеет ресурсов для выполнения программы уничтожения. «Политически, Россия желает начать процесс уничтожения», сказала она, «однако может делать это только в рамках ограниченного бюджета».
Западные должностные лица также недооценивают сложные политические проблемы, стоящие перед российскими политиками. Со времени Чернобыльской ядерной трагедии 1986 года российские граждане отказываются молчать перед лицом угрозы окружающей среде и здоровью населения. В 1989 году, когда советское правительство построило первый завод по уничтожению химического оружия вблизи города Чапаевска, стихийный протест местных жителей был настолько сильным, что завод так никогда и не открылся.
Российское правительство планирует построить объекты по уничтожению химического оружия в шести экономически ослабленных регионах. Местные должностные лица настаивают, чтобы неблагоприятные последствия производства и ликвидации химического оружия были компенсированы федеральными капвложениями в социально-экономическую инфраструктуру, включая медицинское обеспечение, улучшение жилищных условий и качества воды. Они также пытаются конверсировать бывшие заводы по производству химического оружия, с тем чтобы осуществлять нормальную коммерческую деятельность и сохранить действующую рабочую силу.
По оценке российских должностных лиц, примерно половина из 5 миллиардов долларов, необходимых для покрытия расходов по программе уничтожения химического оружия, должны быть получены из международных источников. На настоящий момент объединенная помощь, обеспечиваемая Соединенными Штатами, Германией, Швецией и Нидерландами — примерно 100 миллионов долларов, — это только часть необходимого количества. Увеличение американской помощи было заблокировано консервативными членами Конгресса, отказывающегося поддерживать проекты конверсии оборонной промышленности из-за того, что российские военные хотят сохранить основу для производства химического оружия в военное время.
Таким образом, российская программа химического разоружения попала в знакомую дипломатическую петлю — каждая сторона ждет, что другая начнет двигаться первой. Два действия Соединенных Штатов в ближайшие месяцы могли бы помочь преодолеть этот тупик.
Во-первых, голосование в Сенате в пользу ратификации Соединенными Штатами Конвенции о химическом оружии, в рамках которой в апреле этого года вступит в силу его глобальное запрещение, оказало бы сильное давление на Москву, с тем чтобы она последовала этому примеру. Ратификация Конвенции Россией гарантировала бы, что ее мероприятия по уничтожению химическому оружию будут происходить при строгом международном контроле.
Во-вторых, Соединенные Штаты должны немедленно начать работать с союзниками, чтобы обеспечить увеличение международной помощи. Программа помощи должна обеспечить требуемые фонды в рамках объединения усилий Соединенных Штатов, Европейского Союза, Японии и международных финансовых учреждений типа Всемирного Банка. Для того, чтобы снизить до минимума перерасход и потери, помощь должна быть координирована под одной крышей, путем создания международного органа для финансирования российских проектов по уничтожению химического оружия, конверсии предприятий и созданию инфраструктуры.
Новый международный орган мог бы обеспечить источник денег для создания совместных промышленных предприятий между западными и российскими химическими компаниями в местах бывшего производства химического оружия, с условием, что часть прибыли будет использоваться для обустройства инфраструктуры в пострадавших регионах. Такой подход был бы ясен и минимизировал бы риск, что конверсированные предприятия могли бы быть использованы для производства химического оружия. Кроме того, генерируя доходы для финансирования социально-экономического развития регионов, конверсионные проекты сгладили бы отрицательное восприятие Думой и российской общественностью, что уничтожение химического оружия является черной дырой. Это сулит выгоды для российской экономики.
В целом, хотя угроза воровства или диверсии со стороны террористических государств и групп делает крайне необходимым, чтобы обширный российский химический арсенал был уничтожен как можно скорее, российские политические реалии исключают возможность выполнения программы уничтожения в изоляции от остального мира. Быстрая ратификация Конвенции о запрещении химического оружия в США и дополнительное американское финансирование всесторонней программы химической демилитаризации России явились бы значительными капиталовложениями в нашу собственную национальную безопасность.
* * *
УТОЧНЕНИЕ. Доктор Д.Такер из США мог и не знать, что Наталья Калинина была участницей медицинского обеспечения програмы производства химического оружия в Волгограде. Сейчас она — правая рука генерала А.Макашова в Комитете по обороне Государственной Думы.
Насчет хорошей технологии уничтожения химического оружия Н.Калинина погорячилась. Такой технологии нет.