*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1430, 10 декабря 2005 г. *
*******************************************************************
Вода
ДУМЫ О «ВОДЯНЫХ» ПДК
Л.С.Пономарева
О нормативах ПДК, <нормах качества> воды и их применении в современных
условиях.
Практика установления ПДК веществ в воде сложилась достаточно давно.
Накоплен значительный опыт по методам оценки опасности веществ для человека и
гидробионтов. Разработаны ПДК для тысяч веществ, и их количество продолжает
увеличиваться. И, если в течение длительного времени ни количество нормируемых
показателей, ни их наименования, ни численные величины ПДК особенно не
волновали, то в последнее 10-летие роль и значение ПДК существенно возросли.
Это прежде всего вызвано введением платы за загрязнение и принятым способом
обоснования величины платежей с учетом опасности веществ введением коэффициента
Аi = 1/ПДК. ПДК применяются при установлении ПДС, который тесно связан с
величиной платы за сброс.
Таким образом, ПДК являются базовыми показателями в системе управления
качеством вод и существует настоятельная необходимость критически рассмотреть
назначение и состав перечней ПДК с этой позиции.
Федеральный закон <Об охране окружающей среды> [1] дает определение
понятия ПДК и их назначение, относя ПДК к одной из разновидностей нормативов
качества окружающей среды: <Нормативы качества окружающей среды устанавливаются
для оценки состояния окружающей среды в целях сохранения естественных
экологических систем, генетического фонда растений, животных и других
организмов. К нормативам качества окружающей среды относятся: …нормативы,
установленные в соответствии с химическими показателями состояния окружающей
среды, в том числе нормативы предельно допустимых концентраций химических
веществ, включая радиоактивные вещества>.
ГОСТ 27065-86 [2] содержит определения трех взаимоувязанных понятий:
* ПДК — концентрация вещества в воде, выше которой вода непригодна для
одного или нескольких видов водопользования;
* Нормы качества воды — установленные значения показателей качества воды
для конкретных видов водопользования,
* Контроль качества вод — проверка соответствия показателей качества вод
установленным нормам и требованиям.
Судя по вышеприведенным определениям, ПДК — это некоторые предельные
значения компонентов химического состава воды, при непревышении которых вода
считается безвредной для определенных целей ее использования или безопасной
для естественных экосистем.
В этой связи представляется очевидным, что списки ПДК должны содержать
только наименования таких показателей, в том числе веществ, которые в водной
среде существуют, а их содержание может быть аналитически определено и
сопоставлено с нормативом.
Отвечают ли существующие списки ПДК этим определениям и назначению?
Традиционно ПДК установлены только для двух видов водопользования -
хозяйственно-питьевого и культурно-бытового и рыбохозяйственного, т.е.
система управления располагает критериями оценки пригодности воды только
для этих двух видов.
Другие виды использования воды предъявляют к ней свои требования -
например, орошение и животноводство, однако эти требования не установлены, и
вопросы оценки пригодности воды для этих целей остаются открытыми.
ГОСТ 17.1.2.03-90 [3] содержит только наименования веществ, значимых для
оценки пригодности воды для этой цели, но не устанавливает количественных
показателей. СанПиН 2.1.7.573-96 [4], хотя и включает подобные показатели
для ряда веществ, но относится только к сточным водам, отводимым на
земледельческие поля орошения.
Вопрос установления экологических (природоохранных) нормативов остается
открытым.
В системе управления качеством вод на практике применяются только
гигиенические и рыбохозяйственные ПДК, и при этом возникает вопрос: что
содержится в Перечнях — нормы качества воды или характеристики веществ
(смесей, товаров и пр.).
Если это нормы качества воды, то нормированные химические показатели
должны быть подконтрольны, и их наименования должны по меньшей мере
предполагать принципиальную возможность их аналитического контроля.
Если же ПДК представляют собой характеристику опасности веществ, товаров,
препаратов и прочих смесей, то это не соответствует определениям ПДК,
приведенным в ГОСТе [2] и Законе [1], и, следовательно, включение в них
наименований ионов неправомерно. Кроме того, результаты оценок опасности
смесей и веществ, в водной среде не существующих, не могут представлять собой
ПДК, т.к. соответствие им заведомо не может быть подтверждено. Иным должно
быть и применение этих оценок, и выбор исследуемых веществ и смесей, и
нормативно-правовое обоснование исследований — например, сертификация
продукции, представление информации в паспорте безопасности вещества
(материала) или иное, но никак не установления норм качества воды.
В существующем виде нынешние Перечни ПДК объединяют обе функции, и в
практике управления качеством вод (нормирование, контроль) их применение
достаточно сложно и вызывает конфликты и недоразумения.
Следует отметить, что перечни гигиенических ПДК [5-8] на протяжении
истории их пополнения и переиздания подвергались ревизии, улучшению и
приведению в соответствие с современными понятиями. Госсанэпиднадзор
определил критерии выбора веществ для гигиенического нормирования [9],
усовершенствовал и ввел в практику полезные процедуры (в частности,
обязательность разработки методик контроля), постоянно использует
рекомендации ВОЗ, приводит номера международной регистрации САS No, что
существенно облегчает идентификацию вещества, поиск синонимов.
Перечни ПДК для воды водных объектов, имеющих рыбохозяйственное значение
также подвергались некоторым изменениям, однако из издания в издание
переносятся результаты старых наработок. Последние издания [10] содержат
структурные формулы некоторых веществ (это не облегчает идентификацию вещества,
усложняя и, вероятно, удорожая работы по изданию Перечня), имеются данные о
составе некоторых нормируемых смесей, указания о методах контроля (значительная
часть определена словом <расчет>, что означает невозможность аналитического
контроля).
Тем не менее, пользование Перечнями на практике не облегчается.
Выбор веществ для нормирования практически случаен, иначе чем объяснить
установление рыбохозяйственных ПДК на кристаллогидраты, растворимые соли и
такие неожиданные <вещества>, как шампунь <Вента> или стиральная паста
<Новость>, торфяная крошка, буровые растворы (концентрация раствора в воде!!!)
и др. В Перечнях гигиенических ПДК также содержится достаточно большое
количество веществ и препаратов, аналитическое селективное определение которых
ни в природной, ни в сточной воде практически невозможно: например, более 70
красителей, около 30 — Лапрола разных марок, зашифрованные препараты (Д-11,
ДА-52) и пр. Состав обоих перечней существенно различается, что можно
проиллюстрировать таким примером: из нормированных около 155 хлорорганических
соединений только 16 имеют и <гигиеническую> и <рыбохозяйственную> ПДК, 21 -
только <рыбохозяйственную>, а 118 — только <гигиеническую>.
Таким образом, при принятой системе расчета коэффициента Аi = 1/ПДК для
последующего определения суммы платы за загрязнение в знаменатель ставится
одна из имеющихся ПДК, и таким образом нет уверенности в объективности оценки
опасности сброса для человека или гидробионтов.
Следует отметить, что в стране отсутствуют нормативно или законодательно
закрепленные критерии обязательности установления ПДК на определенные вещества
или их выбор. Разработка ПДК, похоже, превращена в самоцель и во многом
выполняет функцию финансовой поддержки институтов за счет финансирования работ
инвесторами, заинтересованными в продаже своей продукции или разработке
полезных ископаемых. При этом не учитывается тот факт, что деньги, затраченные
инвесторами на разработку ненужных ПДК (до 10 тыс. долларов на 1 вещество),
вернутся к ним либо по договорам о разделе продукции, либо при установлении
цены на товары — т.е. из карманов российских налогоплательщиков. И если учесть,
что по меньшей мере ПДК для половины списка нормированных веществ (около 1000)
<не работают>, то <цена вопроса> составит 10 млн.долларов.
Установление ПДК в воде на индивидуальные вещества (правда, без оценки
возможности их существования в водной среде) определено требованиями системы
регистрации веществ [11,12], однако в отношении товаров подобных требований
нет. Попутно отметим, что система регистрации не несет координирующей функции
хотя бы в отношении одновременной разработки ПДК для различных видов
водопользования, а также не учитывается в экономическом механизме
природопользования. Во всяком случае от [13] до [15] списки загрязняющих воду
веществ остаются практически неизменными, независимо от сроков регистрации,
наличия или отсутствия ПДК; в них существуют погрешности, свойственные
Перечням, к тому же дополнились погрешностями в последнем из указанных
Постановлений. К сожалению, существующие формулировки законов и нормативных
документов ориентируют на увеличение количества нормируемых химических
параметров.
Так, ст.106 Водного кодекса [16] содержат положения о запрете сброса
сточных вод, СОДЕРЖАЩИХ ВЕЩЕСТВА, ДЛЯ КОТОРЫХ НЕ УСТАНОВЛЕНЫ ПДК. СанПиН
2000 г. [8] содержит еще более жесткие требования (п.4.1.1.) <не допускается
… сбрасывать сточные воды, которые … содержат вещества (или продукты их
трансформации), для которых не установлены гигиенические ПДК или ОДУ, а также
отсутствуют методы их определения>.
Высокоэффективная аналитическая техника позволяет идентифицировать тысячи
таких веществ, что не исключает формально обоснованного предъявления санкций
и постановку работы по установлению ПДК. Учитывая, что продукты трансформации
разные в разных сточных водах, и вряд ли все подобные вещества выпускаются
промышленностью (не говоря о наличии природных органических вещества разного
состава), выполнение этих положений — задача немыслимая. При расшифровке
состава сточных вод одного из химических предприятий с помощью
хромато-масс-спектрометра было идентифицировано более 240 веществ, для
которых ПДК не установлены [17]. Для экспериментов нужно специально
синтезировать <продукты транформации> и разрабатывать ПДК, что сделает работы
еще более дорогостоящими.
Если довести идею до абсурда, то Н2О сбрасывать запрещено — ПДК не
разработана!
Законодательство об охране морских вод [18] и Закон об охране озера
Байкал [19] предусматривают ту же стратегию: для морских вод разработаны
единичные ПДК, для пресных — около 3000 — предполагается проведение работ для
нормирования еще тысяч веществ? Для всех экологических зон Байкала тоже
потребуется установление особых ПДК.
Что касается запрета сброса веществ, для которых отсутствуют методы их
определения, то как соотнести это требование и наличие ПДК для смесей, методы
определения которых принципиально невозможны?
В <Методических указаниях [20] сказано, что ПДК разрабатываются для смесей
постоянного состава. Но понятие ПДК относится к воде водного объекта, тогда
становится очевидным, что в водном объекте это постоянство никогда не будет
соблюдаться, т.к. смесь будет <соседствовать> с самыми разнообразными
веществами. В конечном итоге многие сточные воды тоже являются смесями
постоянного состава, но для них пока ПДК не устанавливаются,но кто может
поручиться, что ведомства, устанавливающие ПДК, не потребует этого на
законном основании ?
Представляется очевидным, что в системе управления, особенно связанной с
финансовыми вопросами, трактовка понятий должна быть однозначной. И в этой
связи обращает на себя внимание достаточно вольное обращение с понятием
<вещество>. Первое, с чем знакомятся школьники в курсе химии — это
принципиальные различия вещества и смеси. В нашем законодательстве (Об
охране окружающей среды, Об охране атмосферного воздуха) их объединили в
общее понятие <вещество>.
С этим терминологическими <помарками> можно было бы как-то примириться,
если учесть, что подобное определение применяется только при прочтении
соответствующего закона, однако это создает основу для принуждения субъектов
хозяйственной деятельности оплачивать разработку ПДК на самые неожиданные
<вещества>, что ведет к неконтролируемому разрастанию списков ПДК.
В мире производится около 100 тысяч только органических веществ — каковы
в таком случае перспективы нормирования и контроля за соблюдением нормативов?
Не проще ли для ксенобиотиков устанавливать не ПДК, а, следуя мировому
опыту, признавая производимое и поставляемое на рынок вещество вредным по
результатам относительно небольшого объема скриниинговых исследований, в
качестве конечной цели обеспечения экологической безопасности — стремиться
к отсутствию этих веществ в природной воде. В силу же необходимости их
применения — регулировать и контролировать это применение, способствуя
ликвидации загрязнения всеми доступными способами, включая запрет
использования веществ, замену их иными и др. В частности, в одной из
последних директив Европейского парламента и Совета Европейского Союза [21]
по установлению рамочных действий Союза в области водной политики (2000 г.)
признается конечной целью <достижение уровня концентрации близкой к
естественному фону для естественно встречающихся в окружающей среде веществ,
и к нулю — для искусственных синтетических веществ>.
Попутно отметим, что в законах употребляются словосочетания <химические
вещества>, <биологические вещества> и наряду с ними — даже «иные вещества»!
Согласно научным представлениям химии — науки о веществах и их превращениях -
<химическое вещество> — это тавтология. Что подразумевается под понятием
<биологическое вещество> — препараты, содержащие микроорганизмы? (это не
вещества, а <существа>), биологически активные вещества? продукты
метаболизма? (это <химические> вещества). А что подразумевается под иными
веществами — не поддается даже предположениям!
Рассмотрим некоторые примеры с точки зрения контроля и нормирования
сброса. Как соотносятся ПДК на взвешенные вещества (установлена не в
абсолютных единицах, а виде допустимого приращения к фону) с ПДК на инертные
по отношению к воде и нерастворимые <вещества> и какую управляющую функцию
несут рыбохозяйственные нормативы на белую сажу (с указанием ГОСТа и ТУ!) -
0,25, кремнеземное стекловолокно (указана марка) — 0,1, супертонкое
кремнеземное волокно — 0,01, суперкварцевое волокно — 0,005, торфяная крошка
- 57 мг/л. К тому же странно, что, будучи идентичными по химическому
составу (SiO2), эти <вещества> отнесены к разным лимитирующим признакам
вредности, включая токсикологический! Реки издревле текут по песку (SiO2), -
какая токсикология?! Неужели предполагается, что при анализе взвешенных
веществ необходимо определять не только виды этих взвешенных веществ, но и
их марки !? А если будут изменены ТУ или стекловолокно будет закуплено за
границей, например?
Столь же озадачивает наличие в Перечне [10] ПДК на перекись кальция и
оксид кальция, известный как негашеная известь (в водной среде не существуют,
т.к. реагируют с водой, превращаясь в гидроксид, кальций в воде есть всегда,
равно как и гидроксид-ион; есть норматив на рН). Стоит только удивляться,
что побуждает заказчиков оплачивать работы по установлению ПДК на подобные
вещества — незнание основ химии или гидрохимии, боязнь использования законных
методов разрешения споров или равнодушие. Каков смысл установления ПДК на
такие вещества или, например, на стиральную пасту, буровые растворы, которые
только БУДУТ введены в производственный процесс, и их состав претерпевает
существенные изменения при бурении? Следуя подобной логике, следует
устанавливать ПДК на зубные пасты, многочисленные товары бытовой химии или
продукты питания?! Не менее странны такие единицы измерения ПДК, как No 421
на калия карбонат — <сброс в водоем до полного завершения процесса гидролиза
запрещен> и аналогичная запись для СаО. Во-первых, такая запись не ПДК
(устанавливаемая в единицах концентрации), во-вторых, в природной воде всегда
присутствуют ионы калия, кальция и карбоната (т.е. условно карбонат калия
всегда есть в воде), в третьих, гидролиз — процесс обратимый, и говорить о
<полном завершении> некорректно, в четвертых — установление требований к
сбросу — полномочия органов государственного управления в области охраны вод,
а не Роскомрыболовства. В том же Перечне присутствуют совершенно загадочные
нормы: например, No 496 <Красящие компоненты ЗП-10 М>, для которых ПДК
определено как <0,1 в присутствии органических веществ в стоках, в отсутствие
- норматив для взвешенных частиц> (ПДК устанавливают для водных объектов, а
не для <стоков>; в природной воде всегда есть органическое вещество,
существует ПДК на <взвешенные вещества>, а не <частицы>); No 780
<Полиуретановая водная дисперсия> ?! (эмульсия? суспензия?); Индий — <данные
по ПДК в Главрыбводе>.
При необходимости аналитического контроля определенных ионов и при
отсутствии ПДК на эти ионы в ряде случаев практики пытаются использовать
ПДК на соли в пересчете на ионы. При этом зачастую выясняется, что установлении
рыбохозяйственных ПДК на соли, имеющие одноименный ион, не учитываются
стехиометрические соотношения. Рассмотрим для примера вопрос контроля
нормативов, содержащихся в Перечне рыбохозяйственных ПДК под No 1080 и 1081
(Хлораты магния и натрия). Предметом контроля является анион. В пробе
определяем содержание хлорат-иона и задаемся вопросом: с какой ПДК сравнить
результат — с 0,18 или с 0,05 мг/л ? Тот же вопрос возникает и при установлении
ПДС хлорат — иона со сточной водой, а от этого, возможно, будет зависеть
размер платы за загрязнение ( разница — почти в 4 раза!). No 931 -
девятиводный сульфид натрия (уже странно — в воде нормируется кристаллогидрат!).
При нормативе 0,01 по веществу (непонятно, по безводному или кристаллогидрату)
никак не получается 0,005 сульфид-иона. При расчете на безводное вещество
при его концентрации, равной 0,01 мг/л сульфид-иона окажется 0,004 мг/л, при
расчете на кристаллогидрат — 0,001 (преобразованием сульфида натрия в воде с
образованием гидросульфид-ионов пренебрегается). Это далеко не полный
перечень вопросов, возникающих при использовании ПДК в практике.
Использование ПДК при нормировании сброса вызывают постоянные нарекания
водопользователей о неоправданной жесткости отечественных ПДК в сравнении с
зарубежными. Следует отметить, что в данном случае налицо некоторое смешение
понятий: дело не в жесткости ПДК (по крайней мере таких показателей, для
которых применимо понятие ПДК), а в неразумных принципах установления ПДС.
Зарубежные источники и нормативные документы отдельных стран также содержат
списки веществ и показателей качества воды по целям ее использования. В ряде
стран существуют сравнительно небольшие перечни веществ, для которых
установлены нормативы, сходные по смыслу с нашими рыбохозяйственными ПДК [22].
В то же время существует практика издания международных и национальных
списков веществ, опасных для здоровья человека и природной среды [23,24].
Методология установления нормативов (точнее способов оценки опасности
веществ) за рубежом в принципе незначительно отличается от отечественной.
Существенно отличается применение этих нормативов в системе управления
качеством вод, экономическом механизме и пр.
Практика установления норм качества воды, сходная с нашим
рыбохозяйственным нормированием, наиболее развита в Канаде, Нидерландах; ряд
веществ нормируется в США, Великобритании. Эти нормативы носят
наименования <для воды как среды обитания> или <для поддержания жизни в
воде>. Одновременно существует ограниченный список нормативов именно
рыбохозяйственных [25]. При этом должны быть четко определены водные объекты,
для которых эти требования должны соблюдаться, в отличие от России, где
рыбохозяйственные требования предъявляются ко всем без исключения водам.
Абсолютные величины нормативов, установленных в зарубежных странах, для
многих веществ близки к отечественным, однако есть примеры заметных отличий.
Некоторые отечественные ПДК, вопреки расхожему мнению о неоправданной их
жесткости, <мягче> аналогичных зарубежных нормативов. Например, нормы
содержания общего кадмия для воды как среды обитания, установленные в Канаде,
составляют 0,0002-0,0018 мг/л (в зависимости от жесткости воды), в Нидерландах
0,00006-0.0002 мг/л, в то время как в России рыбохозяйственная ПДК для
растворенного кадмия более, чем на порядок выше (0,005) и едина для всей
страны. ПДК никеля в России соответствует самой мягкой Голландской норме
(0,01), но жестче, чем в Канаде, где безопасной признается концентрация до
0,15 мг/л. ПДК ртути в России на порядок жестче, чем в Канаде и США и в то
же время вдвое мягче, чем в Голландии. Директива ЕЭС 78/659 [25], посвященная
охране среды обитания пресноводных рыб, в частности содержит требования,
отличающиеся от отечественных, различные для двух категорий водных объектов,
условно названных <лососевыми> и <карповыми>, для металлов -
дифференцированные в зависимости от жесткости. Обращает на себя внимание
более жесткие европейские нормативы на нитриты и аммонийный ион ( в то же
время в зависимости от природных условий допускается вдвое большее содержание,
чем в России), но гораздо более мягкие — на взвешенные вещества, БПК и
металлы. В частности, самый жесткий норматив на цинк — втрое больше, чем у
нас, а в жесткой воде карповых водоемов допустимо до 2 мг/л — т.е. до 500
отечественных ПДК. Уровень <особо опасного явления> по градации Росгидромета!
Для меди также допускается от 5 до 112 <российских ПДК>.
Обращает на себя особое внимание нормирование в ЕЭС металлов (и некоторых
других параметров), с учетом природных особенностей водных объектов.
Закон [1] содержит положение о необходимости учитывать природные
особенности при установлении нормативов качества окружающей среды, даже
устаревшие <Правила охраны поверхностных вод> [29] предполагали установление
региональных нормативов, но до настоящего времени нет ни методик их
установления, ни порядка утверждения.
Пренебрежение региональными особенностями при нормировании сброса
сточных вод, применение единых ПДК на химические показатели, свойственные
природной воде, приводят к некорректным оценкам ее качества и неоправданно
завышенных (или иногда и заниженных) требований к водопользователям.
Необходимо реальное внедрение в практику регионального нормирования
параметров и веществ естественного происхождения, основанного на методике,
утвержденной на межведомственном федеральном уровне. Традиционная
ведомственная методология установления рыбохозяйственных ПДК для этого
неприменима: по Методическим указаниям [20] <региональные нормативы
определяются с использованием тест-объектов, предусмотренных данными
Методическими рекомендациями, культивируемых на местной воде (водные
растения, простейшие, дафнии, хирономиды, аквариумные виды рыб) или
адаптированных к ней (крупные рыбы и моллюски)>.
Неужели водопользователи, расположенные в пределах геохимических
провинций с повышенными концентрациями, например, металлов, или на берегах
ультрапресных или олиготрофных водных объектов должны будут оплачивать
разработку десятков ПДК на компоненты природного состава воды !?
В этом отношении за рубежом приняты другие подходы. Так, по данным [22]
в Норвегии и Швеции контрольный базовый уровень для поверхностных вод
устанавливается по фоновым уровням концентрации, оцениваемым на основе
гидрохимического анализа не затронутых загрязнением <эталонных> озер или
водотоков в соответствующем регионе.
Некорректность нормирования сброса и оценки качества вод в России,
базирующегося исключительно на ПДК, усугубляется применением формулы:
cумма С/ПДК меньше или равно 1. Хотя в Водном кодексе эта норма не
упоминается, но на местах при установлении ПДС она применяется.
Нет числа примерам, когда водопользователям на этом основании
устанавливаются концентрации веществ, соответствующие ПДС, на уровне долей
ПДК, вплоть до <отсутствия>, включая вещества, без которых природной воды не
бывает. Принцип сумма С/ПДК меньше или равно 1 при установлении <норм
качества> природной воды, как представляется, введен < волевым решением> и
предусматривает только эффект синергизма при воздействии нескольких веществ.
Формулировка директивы [25] гораздо более разумна <Если два или более вредных
вещества присутствуют в смеси, то их совместный эффект (аддитивный
синергетический или антагонистический) может быть весьма значительным и
дает возможность применять гибкую стратегию при охране вод.>.
В отечественной практике он применяется формально и практически
повсеместно и при нормировании сброса в любые водные объекты — для всех
веществ, включая главные ионы и биогенные элементы.
В Водном кодексе употребляется словосочетание <вредные вещества> и не
употребляется понятие <загрязняющее вещество>. ГОСТ [26] дает определение
понятия <загрязняющего> вещества, которое трактуется однозначно, Методические
указания [27] также содержит это определение, однако в тексте употребляются
и <вредное>, и <загрязняющее> без разъяснения разницы в их применении при
нормировании сброса.
К сожалению, на практике ни водопользователи, ни органы управления по
разным причинам не задумываются над тем, что и главные ионы, и биогенные
элементы, и микроэлементы, и органические вещества, являющиеся неотъемлемыми
компонентами природного состава воды, не могут относиться к вредным до тех
пор, пока их содержание не превысит определенного значения и проявится
их негативное воздействие на здоровье человека, водную биоту. Это приводит
к тому, что любое обнаруженное в воде вещество относят к вредным и применяют
принцип суммирования.
Методика установления ПДК [20] не содержат описания его экспериментального
подтверждения указанного принципа ( что противоречит требованиям Закона
[1]), ни один отчет по установлению рыбохозяйственных ПДК не содержит полного
анализа содержания всех нормированных веществ в разбавляющей воде, применяемой
в экспериментах, тогда как применяется водопроводная и природная вода, в ряде
случаев — искусственная морская вода.
Даже если применять дистиллированную воду, соответствующую ГОСТу 6709-72,
то в ней допускается содержание: алюминия 0,05 (1 ПДК), меди 0,02 мг/л
(20 ПДК), свинца — 0,05 (8 ПДК), цинка 0,2 (20 ПДК), т.е. эта вода по
критерию «сумма С/ПДК» почти в 50 раз <грязнее> по токсикологическому ЛПВ, чем
требуется для воды, удовлетворяющей рыбохозяйственным требованиям Ост 15.372
[28] <Вода для рыбоводных хозяйств> устанавливает иные нормы, чем Правила
охраны [29], которыми, несмотря на их несоответствие критериям нормативных
правовых документов и их отсутствие в разделе нормативных ссылок в [23],
органы, имеющие отношение к утверждению и согласованию ПДС, упорно
продолжают пользоваться.
Отраслевой стандарт для рыбоводных прудов содержит весьма ограниченное
количество контролируемых показателей, хотя в одном из пунктов есть ссылка
на Правила охраны 1974 г., но последующие таблицы с ними не согласуются.
Особенно обращает на себя внимание тот факт, что для карповых хозяйств
допустимо использование воды, в которой «сумма С/ПДК» по токсикологическому
ЛПВ приближается к 3 (!), для форелевых — к единице. А если учесть, что
в расчет не принимались металлы (практически все относятся к
токсикологическому ЛПВ и всегда присутствуют в природной воде), то на каком
основании для всех без исключения водных объектов страны требуется соблюдение
принципа суммирования по ЛПВ и предъявление жестких требований к
водопользователям?
Применение этого принципа доводит до абсурда систему контроля, когда для
точного соблюдения требований суммирования по ЛПВ каждый водопользователь
должен контролировать не только компоненты, привносимые им в водный объект со
сточными водами, но и все остальные вещества того же ЛПВ, которые поступили
с забранной водой, т.е. анализировать полный химический состав. Становится
совершенно очевидным, что подобный контроль не может быть осуществлен на
практике — какую же роль в управлении играет пресловутый принцип, кроме
возможности предъявления необоснованно жестких требований к водопользователям
и соответственно — взимания платежей ?
Изложенные выше недостатки ясны практикам уже более 10 лет, и вызывает
законное недоумение, почему в течение всего этого периода не принято никаких
действенных мер по упорядочению системы нормирования, по переработке морально
устаревших документов. Работы в области экологического нормирования, судя по
отсутствию утвержденных нормативных документов в области охраны вод,
находятся в стадии концепций и дискуссий. Ведутся бесплодные споры о том,
какие водные объекты имеют рыбохозяйственное значение, а какие нет, в то
время как вряд ли мы имеем право исключать водные объекты из состава
компонентов природы. При этом многие водные объекты и не могут иметь
рыбохозяйственного значения — хотя бы, например, водотоки, состоящие из
минерализованных вод (р.Мацеста, например) или болота.
Обязательность использования тех или иных ПДК в области охраны водных
объектов от загрязнения (в частности, при установлении ПДС) в связи с
формулировками Закона об охране окружающей среды неоднозначна. Например,
Закон употребляет словосочетание <нормативы ПДК> и содержит указания о
полномочиях органов государственной власти Российской Федерации в сфере
отношений, связанных с охраной окружающей среды, в числе которых указаны
<разработка и утверждение нормативов, государственных стандартов и
иных нормативных документов в области охраны окружающей среды>. И, если
законодательство в области охраны здоровья предусматривает правомерность
установления и утверждения гигиенических нормативов органами системы
Минздрава РФ, то юридическая правомерность обязательного использования
рыбохозяйственных ПДК в качестве нормативов в области охраны окружающей среды
достаточно сомнительна. Во всяком случае до выполнения положений Главы V
Закона об охране окружающей среды и Статьи 140 Водного кодекса использование
рыбохозяйственных ПДК при регулировании отношений в области использования
и охраны водных объектов представляется юридически неправомерным.
Однако очевидно, что применение рыбохозяйственных ПДК как нормативов в
области охраны окружающей среды не исключено. В этом случае должны быть
учтены и ликвидированы все недостатки, выявленные практикой использования
перечней ПДК для целей управления качеством вод и должное их утверждение в
установленном законодательством порядке. Необходимо провести ревизию
современных списков ПДК, организовать координацию исследований опасности
веществ, ликвидировать элементы монополизма при установлении норм качества
воды путем межведомственного рассмотрения методологии и критериев выбора
нормируемых показателей, рассмотреть международные подходы к решению
вопросов химической безопасности и управления качеством вод.
В целом очевидна необходимость расширения использования обобщенных
показателей качества вод и прежде всего биологических — методов
биотестирования с одновременным их введением в экономический механизм.
Принятое сейчас направление на нормирование и контроль многочисленных
индивидуальных веществ неэффективно, т.к. удорожает контроль, который на
практике не обеспечивается, таким образом не обеспечивается и последующий
механизм управления. Фактически такой подход можно считать тупиковым.
Экономическая оценка вреда ставится в зависимость от оборудования
лабораторий, в то время как мировой опыт свидетельствует о достаточной
эффективности комплексных, обобщенных показателей состава и свойств воды.
На основе сокращения контролируемых параметров можно рационализировать и
систему статистического учета, которая в современном виде неинформативна.
При существующей идеологии количество кодируемых показателей для учета в
форме No 2ТП (водхоз) должно быть увеличено на порядки.
Хочется надеяться, что использование мирового опыта и здравого смысла
сделает систему нормирования и управления качеством вод менее разорительной
и более эффективной. Возможно, изложенные соображения будут учтены в
постановлении о нормировании в области охраны окружающей среды, которое
ложно быть подготовлено в соответствии с Законом об охране окружающей среды.
Литература
1. Федеральный закон от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ <Об охране окружающей среды>
2. ГОСТ 27065-86 Качество вод. Термины и определения.
3. ГОСТ 17.1.2.03-90 <Критерии и показатели качества воды для орошения>.
4. СанПиН 2.1.7.573-96 — <Гигиенические требования к использованию сточных
вод и их осадков для орошения и удобрения>. Предельно допустимые концентрации
(ПДК) химических веществ в воде водных объектов хозяйственно-питьевого и
культурно-бытового водопользования. ГН 2.1.5.1315-03, М., Минздрав России,
2003 г.
5. Ориентировочно допустимые уровни (ОДУ) химических веществ в воде водных
объектов хозяйственно-питьевого и культурно-бытового водопользования.
ГН 2.1.5.1316-03, М., Минздрав России, 2003 г.;
6. Гигиенические нормативы содержания пестицидов в объектах окружающей среды
(перечень) ГН 1.1.546-96
7. СанПиН 2.1.5.980-00. Санитарные правила и нормы. Гигиенические требования
к охране поверхностных вод.
8. Гигиенические критерии для обоснования необходимости разработки ПДК и
ОБУВ (ОДУ) вредных веществ в воздухе рабочей зоны, атмосферном воздухе
населенных мест, воде водных объектов. ГН 1.1.701-98. Утверждены
постановлением Главного государственного санитарного врача РФ от 30 апреля
1998 г. N 15.
9. Перечень рыбохозяйственных нормативов: предельно допустимых концентраций
(ПДК) и ориентировочно безопасных уровней воздействия (ОБУВ) вредных веществ
для воды водных объектов, имеющих рыбохозяйственное значение. Утверждены
приказом Председателя Комитета РФ по рыболовству 28.04.1999г. N 96.
10. Федеральный закон <О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами>
N 109-ФЗ от 24 июня 1997 года.
11. Постановление Правительства РФ от 12.11.1992 г. No 869 <О государственной
регистрации потенциально опасных химических и биологических веществ>
12. Постановление Совета Министров РСФСР от 9 января 1991 г. No 13 «Об
утверждении на 1991 г. нормативов платы за выбросы загрязняющих веществ в
природную среду и порядке их применения».
13. Постановление Правительства РФ от 28 августа 1993 г. No 632 <Об
утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение
окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного
воздействия>.
14. Постановление Правительства РФ от 12 июня 2003 г. No 344 «О нормативах
платы за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ стационарными и
передвижными источниками, сбросы загрязняющих веществ в поверхностные и
подземные водные объекты, размещение отходов производства и потребления».
15. Водный Кодекс Российской Федерации от 16.11.1995г. N 167-ФЗ.
16. Загрязняющие вещества и показатели загрязнения сточных вод различных
отраслей промышленности. Справочно-методическое пособие. Минприроды РФ.
1994 г.
17. Федеральный закон <О внутренних морских водах, территориальном море и
прилежащей зоне Российской Федерации> от 31 июля 1998г. No 155-ФЗ
18. Федеральный закон <Об охране озера Байкал> от 01.05.1999г. N94-ФЗ.
19. Методические указания по установлению эколого-рыбохозяйственных
нормативов (ПДК и ОБУВ) загрязняющих веществ для воды водных объектов,
имеющих рыбохозяйственное значение. М.ВНИРО.1998.
20. Директива Европейского парламента и Совета Европейского Союза
No 2000/60/ЕС от 23 октября 2000 г.
21. ЕСЕ/ENVWA/ 31 Серия публикаций по водным проблемам. «Охрана
водоисточников и экосистем.»: Материалы 6 сессии Старших советников
правительств стран ЕЭК по проблемам окружающей среды и водных ресурсов. 1993.
22. Commission Directive 93/21/EEC adapting to technical, progress for the
18th time Council Directive 67/548/EEC, General Classification and Labelling
requirements for dangerous Substances and Preparations, Official Journal
of the European Communities, L110A, 36, 4/5/93.
23. Сборник рекомендаций Хельсинской комиссии. СПб, 2001. Изд. РОО <Экология
и бизнес>.
24. Сouncil Directive 78/659/EEC of 18 July 1978 on the quality of fresh
waters needing protection or improvement in order to support fish life.
25. ГОСТ 17.1.1.01.77 Охрана природы. Гидросфера. Использование и охрана
воды. Основные термины и определения.
26. Методические указания по разработке нормативов предельно допустимых
сбросов вредных веществ в поверхностные водные объекты (уточненная редакция)
от 23 сентября 1999 г. МПР России.
27. ОСТ 15.372-87.Охрана природы. Гидросфера. Вода для рыбоводных хозяйств.
Общие требования и нормы.
28. Правила охраны поверхностных вод (основные положения) Госкомприроды
СССР. 1991 г.
Источник: lsponom@mail.ru, 9 декабря 2005 г.