« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.197, 19 декабря 1997 г. *
*******************************************************************
Вести с полей химической войны
БИТВА ПОЛКОВНИКА ВИЛЯТИЦКОГО-2
(ничто не заменит советский суд — самый справедливый в мире)
«Об этом человеке, пострадавшим от химического оружия,
наша газета уже писала («Битва полковника илятицкого», 26 июля
1996 г.). На заре туманной юности, в августе-октябре 1947 г.,
лейтенант химических войск командовал наливным эшелоном, кото-
рый возил из европейской России иприт. О способах избавления
от убойных арсеналов голова у Родины не болела: в районе стан-
ции Арысь отраву выливали в траншеи и поджигали. В результате
привольные степи превращались в безжизненные пространства, а
солдатики спецроты мучались от напастей. Что творил иприт
внутри юных тел, как корежил все жизненно важные системы, как
лупил наотмашь по будущему потомству — кто ж тогда об этом ду-
мал? Подневольные солдаты не думали, потому что ничего о том
не знали, а отдававшим приказ — им-то какая печаль?
Служба Эдуарда Ефимовича с 1948 по 1956 год на полигоне в
Кузьминках — отдельная история. Поправить здоровье в столичном
пригороде было никак невозможно, а вот потерять окончательно -
запросто.
Чтобы читатель все понял, достаточно одного примера: в
камере, где распылен нервно-паралитический газ (это был зарин
- Л.Ф.), при полной амуниции и в противогазах сидят 10 чело-
век. Двадцать минут посидели — с полной выкладкой 300 метров
прошлись по воздуху. Затем — в чистую камеру. Смысл экспери-
мента в том, чтобы замерить, сколько отравы впитает, а потом
испустит солдатское обмундирование. Испускало будь здоров. У
одного солдата началась рвота, он сорвал противогаз. Вилятиц-
кий зажал мальчишке рот, вытащил из камеры. Врач части долго
наблюдал у обоих сужение зрачков. Разумеется, ни в степях (Ка-
захстана — Л.Ф.), ни в Кузьминках история болезни не заводи-
лась — что такое нездоровье солдата в сравнении с военными ин-
тересами державы?
В 1976 г., отслужив Отечеству верой и правдой, Вилятицкий
ушел в отставку, заработав пенсию и кучу проблем со здоровьем.
Но горше собственных недугов — нездоровье детей, дочери и сы-
на, родившихся соответственно в 1951 и 1961 гг., то есть уже
после того, как их отец досыта нахлебался и химии, и радиации.
Этика не позволяет перечислить, чем наградила их судьба, но
проблемы серьезны. Внуков нет.
О химии разговор особый. Остались пострадавшие (по умер-
шим счет другой) от его производства, испытаний и хранения -
их тысячи! Добиться от государства хотя бы хотя бы минимальной
компенсации удалось немногим из тех, кто угробил здоровье при
изготовлении химоружия. Прочим причастным к арсеналам велено
думать, что нездоровится им совсем по другим причинам. Виля-
тицкому приказано думать также, но армейский офицер принялся
искать правду.
Найти ее в кабинетах Минобороны оказалось делом нереаль-
ным, чиновников его упорство раздражало: они требовали справ-
ку, что болезни свои он нажил, не прогуливаясь на пенсионных
досугах, а в результате контакта с вредностями.
И тогда Эдуард Ефимович обратился к ученым — в Институт
общей генетики РАН и Институт трансплантологии Минздрава, где
Вилятицкого подробно обследовали. Сильно удивившись мощной
жизненной программе, заложенной в 72-летнем человеке, которого
чем только не травили, доктора и кандидаты наук выдали заклю-
чение. В максимально популярном изложении известного ученого
Игоря Ивановича Сускова это выглядит так: болезни, которые
развились у Эдуарда Ефимовича, указывают на то, что он подвер-
гался ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ контакту с химическими токсикантами;
высокомутагенные соединения (в данном случае иприт) вызвали
изменения тех хромосом, которые отвечают за рождение потомс-
тва, и нездоровье детей вероятнее всего связано с тем, что у
их отца нарушен генетический аппарат.
Словом, генетический ущерб налицо.
Дождавшись вердикта ученых, Вилятицкий вновь отправился в
Минобороны. В приемной министра полковника приняли тепло. «Мне
сказали, что уж теперь-то, когда открылись новые обстоятельст-
ва, все ясно, и мой вопрос решат положительно».
Наивный человек Вилятицкий! Весь сухой остаток от его
правдолюбия и интеллектуальных усилий ученых мирового класса -
два листка бумаги с очередными отписками: от первого замести-
теля министра обороны А.Квашнина и ВРИО председателя цент-
ральной военно-врачебной комиссии А.Пантелеева.
Раздраженная тирада последнего достойна общественного
внимания: «На Ваше письмо и приложенные к нему документы сооб-
щаю, что подробные разъяснения давались Вам многократно, к ко-
торым добавить больше нечего. Причинную связь заболеваний в
свидетельстве о болезни N 778 от 26.03.1976 г. военно-врачеб-
ная комиссия определила правильно. Что касается заболеваний,
диагносцированных у Вас после увольнения из армии, то органы
военно-врачебной экспертизы определить их причинную связь неп-
равомочны. Этот вопрос подлежит рассмотрению в медико-социаль-
ных экспертных комиссиях )бывшие ВТЭКи), подчиненных Минис-
терству труда и социального развития».
Короче, пошел вон! Прецедента нет и не будет.
Полковник сражается с лишившим его здоровья государством
четвертый год, добиваясь столь несущественной на первый взгляд
малости: чтобы Министерство обороны признало, наконец, что
свои бесчисленные болезни защитник Отечества получил ВСЛЕДС-
ТВИЕ военной службы. Никаких особенных льгот и привилегий Ви-
лятицкому такое признание не добавит — их у него, офицера за-
паса, инвалида второй группы, хватает. Цель в этой борьбе с
чугунным нашим государством у Эдуарда Ефимовича иная: пусть,
наконец, возникнет прецедент, чтобы тем, кто пострадал от ие-
зуитских экспериментов родной страны, легче было доказать свою
правоту и добиться причитающегося.
В приемной Минобороны Вилятицкому сказали по-свойски:
БЕЗ СУДА НИЧЕГО НЕ ДОБЪЕТЕСЬ.
Известно, что от советского химического оружия не постра-
дал ни один солдат вражеской армии, зато своих покойников и
калек — тьма. Генетический изъян системы очевиден. Система
своей ущербности не признает».
Е.Субботина, «Московская правда», 18 декабря 1997 г.