« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.351, 12 декабря 1998 г. *
*******************************************************************
Вести с полей биологической войны
ЕСТЬ ЛИ В РОССИИ БИОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ?
(из жизни министерства правды России)
9-11 декабря 1998 года в Москве случилось примечательное
событие. В помещении советского Комитета защиты мира (сейчас
название несколько изменилось, однако вряд ли оно заслуживает
запоминания) состоялась международная конференция «Правовые,
научные и технические аспекты укрепления Конвенции о
запрещении биологического и токсинного оружия».
В конференции, как и во всех подобных мероприятиях
участвовал стабильный состав: дипломаты чистые, «дипломаты»
армейские, дипломаты в штатском, приблатненная общественность.
Как ни странно, состав приблатненной (ручной) общественности
мало изменился с времен товарища Брежнева — те же борцы за мир
по линии Пагуошского движения и иных подобных затей (с
регалиями — в виде полковничьих/генеральских погон или ученых
названий доктор/академик). Единственное различие — источник
финансирования. Загогулина получилась примечательная: борцы за
мир старые, а финансист очень новый — наш друг НАТО.
Тон обсуждению задал господин О.Б.Игнатьев — «дипломат»
по линии Комитета по конвенциальным проблемам химического и
биологического оружия при Президенте России. Во первых строках
своего выступления он сообщил со значением: «Россия никогда не
производила, не накапливали и не хранила биологического
оружия». После этой очевидной неправды (Россия — единственный
правопреемник СССР по части оружия массового уничтожения; все
«грехи» СССР принадлежат России и только России — и прошлое
производство, и прошлое накопление, и нынешнее хранение
накопленного биологического оружия) обсуждение покатилось по
накатанному пути — вежливые разговоры в благородном собрании.
Вели благородное собрание два лица: от международного
сообщества — профессор Бредфордского университета Г.Пирсон
(раньше в военном центре Великобритании в Портон Дауне он
руководил программой биологической войны, теперь вот подался в
профессора), от России — профессиональный борец за мир
(фамилия значения не имеет — стандарт).
Цель конференции — выработка механизма контроля
выполнения Конвенции о биологическом оружии. По теме и состав
- лист иностранного десанта включал 27 имен (от Норвегии до
Южной Африки). Топчутся по этой теме господа делегаты
несколько раз в год в разных странах, в основном в
благополучных Швейцариях и прочих Нидерландах. На этот раз
эпитимья выпала России. Разумеется, «посторонних» просили не
беспокоиться, особенно прессу и экологическую общественность.
Боролись за каждую запятую какого-то документа, который к
реальному биологическому оружию России (и иных стран, если оно
у них есть) отношения не имеет. Разбрызгивали фонтаны
аргументации, вили словесные узоры.
Поскольку вся эта картина с учетом многолетней беготни
господина Р.Батлера со товарищи по пескам Ирака в поисках
биологического оружия вообще и сибирской язвы в частности,
живо напоминает всем известное «министерство правды», было
удивительно именно в дни конференции получить письмо из
Екатеринбурга. Бывший солдат, 1958 года рождения, имевший
отношение к «событиям в апреле 1979 года в гор. Свердловске
(сибирская язва)» написал о своих злоключениях.
Вот что написано в том письме: «В указанный период я
проходил действительную военную службу в гор. Свердловске, где
в отношении меня, в частности, была произведена инъекция
(вопреки моей воле, желанию). Данная инъекция преподносилась
нам как вакцина от сибирской язвы). В 1994 году я обратился в
суд с заявлением об установлении социального статуса как
военнослужащему, подвергнутому медицинскому опыту по
апробированию вакцины от поражения биологическим оружием, с
признанием пострадавшим в результате проведенного медицинского
опыта. Однако суд по настоящее время не возбуждает гражданское
дело по моему заявлению».
Поскольку в письме речь идет о солдате, которого в апреле
1979 года «защищали» от своего, советского, биологического
оружия, вышедшего погулять на просторы города (заморское
биологическое оружие в Свердловске тех дней не водилось),
важно понять, а куда подевалось то самое оружие.
Слава богу, Россия стоит не на персонах типа «дипломата
Игнатьева» — есть и правдолюбцы. В-общем, населению Российской
Федерации следует знать, что в Государственной Думе РФ
обращается документ под названием «Проект. Федеральный закон
«О промышленной утилизации и реализации вооружений, военной
техники, имущества и сооружений». Так вот, статья 31 этого
проекта гласит недвусмысленно «Особенности утилизации
химического и бактериологического оружия» и в ней прописано,
что и как надобно делать. Так что придет время, и этот документ
станет полновесным законом и придется нам всем… уничтожать
биологическое оружие России.
А пока — пусть господа, именующие себя дипломатами,
катаются по заграницам с байками о чистоте «биологического
образа» России.
* * *
Поздравляем Солженицына А.И. c 80-летием.