« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.390, 27 марта 1999 г. *
*******************************************************************
Экология ракетной деятельности
РАКЕТЫ В ВОТКИНСКЕ: МАНЕВРЫ ПОСЛЕ РЕФЕРЕНДУМА
«Проект, разработанный американской фирмой LOCKHEED MARTIN,
предусматривает содействие в ликвидации компонентов 70 процентов
российских баллистических ракет CC-24, CC-24M, CC-25, CC-H-20.
С помощью комплекса, который планируется развернуть при ГПО
«Воткинский завод», к 2002 году предполагается уничтожить 916
твердотопливных ракетных двигателей (17494 тонны топливной смеси).
Отработку технологии LOCKHEED MARTIN ведет с 1988 года, а с
1992-го исследования проводятся на опытной установке, смонтированной
на полигоне в Чайна-Лейк в 60 км от Лос-Анджелеса. Согласно
американской технологии не требуется предварительного извлечения
ракетного топлива из корпуса, а в процессе сжигания в камере должны
улавливаться такие вещества, как соляная кислота, частицы оксида
алюминия и цианистый водород (синильная кислота).
Но это всего лишь слова: истинное лицо заокеанской технологии
должна показать экологическая экспертиза проекта, который в
осязаемом виде, судя по всему, появится не скоро. А пока суть да дело,
местная общественность встала на дыбы. Очередной виток антиракетной
бучи закончился судебным решением: итоги январского референдума, в
результате которого 93 процента волеизъявляющихся воткинцев выразили
по поводу предполагаемого строительства свое «фи», признаны
действительными. Однако это мало что значит — результаты референдума
распространяются только на территорию Воткинска и не могут
простираться на весь район, где, собственно, и планируется возведение
объекта. Уяснив ситуацию, противники такого соседства теперь инициируют
проведение общерайонного референдума. Но и это слабое утешение, так
как федеральные власти гласу народа скорее всего не внемлют: выполнение
международных обязательств по СНВ находится в компетенции России.
Но прецедент есть — жителям Перми от этого проекта удалось
отбиться. У нас главные события вокруг «ракетного сюрприза», похоже,
еще впереди. Так, на прошедшем 21 января заседании региональной
коллегии федеральных органов исполнительной власти было решено считать
целесообразным продолжение работ по созданию комплекса утилизации
ракет на базе Воткинского завода. Не собирается сдавать свои позиции
и руководство предприятия. Словом, ничего не случилось и вообще:
кесарю — кесарево, слесарю — слесарево.
Отношения между народом и начальниками редко бывают безоблачными,
но, может, воткинцы на этот раз действительно переборщили.
Местные специалисты пока ничего страшного в этой утилизации не
видят. На прошедших в декабре 1998 года общественных слушаниях
директор Института прикладной экологии УдГУ Н.Зубцовский заявил: «Мы,
экологи, смотрим оптимистически на строительство данного завода…
Исследования, проведенные Институтом прикладной экологии УдГУ,
показывают, что дополнительное воздействие на природу будет в рамках
5 процентов, и мы считаем, что такую нагрузку природа выдержит».
В той же тональности выдержаны рассуждения заместителя главного
санитарного врача республиканского центра Госсанэпиднадзора
Г.Сулеменева: «При проведении экологического обследования мы
пользовались данными, предоставленными ГПО «Воткинский завод». По
окиси алюминия коэффициент предполагаемой очистки 98 процентов…
Согласно российскому природоохранному законодательству, максимальное
расстояние для санитарной зоны 2 км (в том числе и для химических
заводов). Здесь же санитарная зона 2375 метров. Думается, что
размещение комплекса не более опасно, чем работа предприятий,
функционирующих в настоящее время в городе».
Производственники на этих слушаниях больше давили не бренное,
поэтому поэтому главный специалист ГПО «Воткинский завод» Ю.Чертков
рассказал о барышах: «Мы заинтересованы, чтобы установка была
построена на нашем заводе. Пермь просит вернуть проект на 100
процентов. Будут созданы рабочие места; сумма налогов — около 27
миллионов рублей — поступит в район, 30-60 миллионов — в городской
бюджет». Но «непонятливый» народ упорно отказывался от своего
счастья и даже пробовал огрызаться: «Считаю, что деньги, выделенные
на проект, потеряются в дороге, уйдут на нужды московских чиновников.
Как житель района выступаю против. Завод пусть строят в поселке
Барвиха Московской области».
Соображает местный люд, что есть места, где воздух чище. И как
не соображать, если на собственной шкуре подтверждаются данные
медико-демографического обследования, проведенного Ижевской
медакадемией. По словам доктора медицинских наук Н.Кирьянова,
ситуация в тех краях отнюдь не радужная: «Наблюдается резкое падение
рождаемости, велика смертность мужского населения в трудоспособном
возрасте. Нужна система диагностирования ранних стадий рака,
так как высок уровень онкозаболеваемости. Выросло количество
психических заболеваний (особенно пограничных состояний),
заболеваний органов пищеварения, количество насильственных смертей.
Участились заболевания эндокринной системы среди детей». Разумеется,
эта картина во многом определяется социальными причинами, но что
будет, если на ее экологическую часть наложится еще как минимум
5-процентное воздействие того самого заводика?
Но есть и проценты с иным «вектором устрашения». О них на
февральской сессии городской Думы Воткинска поведал депутат В.Петров:
«В правительстве России решается вопрос о выделении средств на
достройку стенда по утилизации ракетных двигателей в Перми. И самое
плохое то, что доработку стенда планируется осуществлять за счет
снижения (ориентировочно на 40 процентов) госзаказа для Воткинского
машзавода. К чему это приведет? По данным отдела планирования
объединения, это повлечет за собой снижение налогов в местный бюджет
примерно на 20-30 процентов. И самое тяжелое — это возможное
сокращение рабочих мест примерно на полторы тысячи человек…
Получив сведения о предполагаемом снижении госзаказа, генеральный
директор объединения В.Толмачев немедленно вылетел в Москву для того,
чтобы этому воспрепятствовать. Он добился приема у министра обороны
РФ, который пообещал разобаться в этой ситуации».
Трудно сказать, насколько информация о возможном сокращении
госзаказа Воткинскому заводу (да еще на почве антиракетных настроений
местных жителей) соответствует действительности; гораздо очевиднее
другое. С тех пор как в стране «появилась экология», манипулировать
общественным мнением становится все труднее, а вопрос о составе
выбросов, способных попасть в окружающую среду в результате
реализации американского проекта, для населения далеко не праздный.
За разъяненями по этому поводу «МК в Ижевске» обратился к
химикам».
Президент Союза «За химическую безопасность» доктор химических
наук Лев Федоров (Москва):
— Как Вы оцениваете экологическую и техногенную опасность технологии
LOCKHEED MARTIN?
— Как бы нам не запутаться в терминологии. Мы ведь не знаем, что
именно собираются уничтожать в Воткинске. Да и способ уничтожения
твердотопливных ракет, который пытаются протолкнуть в Воткинске — это
еще далеко не технология.
Экологам далеко не безразлично, что именно и в какой пропорции
собираются сжигать на будущем объекте. И тем не менее мы не знаем, о
каком смесевом твердом ракетном топливе идет речь. Ну, окислитель там
понятен — это скорее всего перхлорат аммония, его примерно 60-70
процентов. А вот с горючим, которого должно быть процентов 10-20,
совсем не ясно. Ведь это не дрова, а алюминий, бериллий, или магний.
Когда нам говорят, что из печки должна лететь окись алюминия,
косвенно можно догадаться, что гореть вроде бы должен алюминий. А ну
как алюминий находится в смеси с бериллием? Кто даст гарантию, что
этого элемента в смеси нет? То же самое относится к горючему-связующему:
было бы неплохо знать, какой там каучук — бутильный или нитрильный.
А еще есть катализатор горения, отвердитель и т.д.
Те умники, которые подсунули президенту России на подпись указ от
24 января 1998 года с записью, что «рецептуры ракетных топлив секретны»,
не должны удивляться, если люди их попросят уничтожать эти самые
«секретные» топлива у тещи на огороде. Нельзя же в самом деле все время
держать своих сограждан за придурков. Посмотрите, что происходит с
проблемой диоксинов: наука уже доказала, что при сжигании твердых
ракетных топлив образуются высокотоксичные диоксины, причем в немалых
количествах. А начальники, — что наши, что американские, — продолжают
делать вид, что не понимают, о чем речь. Я запросил на фирме LOCKHEED
MARTIN данные насчет образования диоксинов. Ответили, что изучат этот
вопрос и… затихли.
То же самое относится к самой американской установке. Американцы ее
проверили на своем топливе, а не на нашем, к тому же назвать все это
серьезными полупромышленными испытаниями нельзя. А пока установка не
прошла масштабных полупромышленных испытаний, слово «технология» при
советской власти таким устройствам не присваивали. Неужели сейчас
действуют иные правила? Так что пока экологи не будут знать данных о
составе сжигаемых веществ и выбросов, пока не пройдут серьезные
испытания, примерять это проблему к Воткинску было бы в высшей
степени неосмотрительно.
— Существует ли российская альтернатива американскому предложению?
— Не стоит рассматривать проблему уничтожения твердотопливных ракет
в такой простой плоскости, как «американское» или «наше». На этом пути
решения нет. Речь должна идти о совсем иной альтернативе — «экологично»
или «неэкологично».
Можно указать множество способов уничтожения опасных предметов,
и некоторые из них разработаны у нас. Однако у нас ведь должны быть
совсем иные критерии. Во-первых, любой новый способ уничтожения должен
быть экологически безопасным. Во-вторых, его опять же следует проверить
в полупромышленном масштабе, чтобы он мог носить гордо звание
«технология».
— Бесспорен ли, на ваш взгляд, выбор места строительства объекта,
павший на Воткинск?
— Дело не в месте размещения объекта, а в технологии: она или есть
или ее нет. Если экологически безопасной технологии уничтожения
твердотопливных ракет у нас пока нет, то этот прискорбный факт не
скрыть никакими территориальными ухищрениями.
В связи с этим не стоило бы намекать на несговорчивость жителей
Перми: в прошлом, при испытании ракетных двигателей, эти люди приняли
столько горя, что понять их недоверие к обещаниям властей можно и
нужно. Их и в позапрошлом году хотели нагло обмануть: при уничтожении
ракет опасные выбросы в атмосферу города предполагалось совершать и
дальше. Не сомневаюсь, что против безопасной технологии никто бы не
стал протестовать. Просто у наших начальников сохранились те же
понятия о безопасности, которые советская власть применяла, начиная с
1930-х годов. Однако то время ушло и не вернется. Уничтожение
опасных военных отходов за счет такого «ресурса», как здоровье
людей, население уже никому не позволит. Хочу привести пример,
который близок жителям Удмуртии. В Германии в городе Мюнстере уже
много лет действует установка по уничтожению люизита, и ни один
«зеленый» на этот счет не высказывается — обычно они об этом просто
не знают. А все потому, что в Германии другие экологические критерии,
и жители не ждут от этой устновки ни токсичных выбросов, ни риска
аварий.
У вас все было не так. Когда в конце 1980-х годов в Камбарке
шло тайное уничтожение люизита, жители об этом знали — при
браконьерском уничтожении запах не скроешь. Поэтому те, кто говорит
о конце социальных потрясений в Камбарке, ошибаются. Технологические
неприятности еще впереди, а с ними закончится и столь близкая сердцу
начальства и Зеленого креста «социальная гармония».
Заместитель директора Института прикладной механики УрО РАН
кандидат химических наук Алексей Трубачев (Ижевск):
— При сжигании твердого топлива отечественных ракет возможно
образование диоксинов — веществ очень высокого класса опасности.
Даже в ничтожно малых концентрациях (тысячные и десятитысячные
доли миллиграмма) они оказывают негативное влияние на генофонд
человека.
Определить содержание диоксинов, которые выбрасываются в
технологическом цикле, через анализ почвы, воды и воздуха очень
трудно, поскольку эти вещества сразу же включаются в биологически
активные цепочки, быстро проникая в растения, микроорганизмы и т.д.
Поэтому, питаясь мясом, молоком и другими продуктами, мы постепенно
вбираем их в себя, а когда уровень диоксинов в организме достигает
определенного предела, человек начинает болеть, сам не зная отчего.
Причем исследования, проведенные в Башкортостане, показали: особенно
диоксины концентрируются в женском молоке.
Мы попросили доказательства того, что при сжигании ракетного
топлива по технологии LOCKHEED MARTIN подобные вещества не
образуются. Дать таких гарантий американская сторона, естественно,
не смогла. Тогда мы затребовали первичную документацию по анализу
выбросов, но в ответ нам сообщили, что диоксины не обнаружены
(почему их очень трудно обнаружить я уже сказал, и, возможно,
именно здесь американцы кривят душой). А на вопрос, как можно
ознакомиться с первичными документами, представители LOCKHEED
MARTIN ответили, что для этого необходимо через минобороны России
получить специальное разрешение министерства обороны США. Иными
словами, ознакомиться с такой информацией крайне затруднительно,
если вообще возможно.
По нашему мнению, в первую очередь нужно доказать, что при
использовании американской технологии опасное количество диоксинов
не выбрасывается. Однако для этого требуется провести большую
опытно-экспериментальную работу, а, насколько известно, сейчас
диоксиновым мониторингом в республике даже не пахнет. С другой
стороны, при сгорании ракетного топлива могут выделяться и другие
вещества, поэтому негативное воздействие на окружующую среду может
суммироваться. Разумеется, эти компоненты будут улавливаться, но
гарантировать, что все это останется в замкнутом объеме, нельзя
(тем более при таких масштабах, как у нас).
Выступая в местной печати, представители LOCKHEED MARTIN
заявили: результаты референдума в Воткинске оказались такими
потому, что люди не знали об экологической безопасности проекта.
Но тогда почему при нашем запросе о первичной документации они
стали вести себя довольно уклончиво? В результате этой
недоговоренности американцы сами себя загнали в тупик.
Обычно в таких серьезных делах проводится общественное
лицензирование, как это принято в развитых странах. Тогда стороны
по крайней мере узнают позиции друг друга».
В.Кисарев, «МК в Ижевске», 18 февраля 1999 г.