« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.408, 21 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и жизнь
к 28 апреля — дню химической безопасности
КАМЕРЫ СМЕРТИ ПО-МОСКОВСКИ — 2
«ЖИЛЬЕ ОТРАВЛЯЮЩЕГО ДЕЙСТВИЯ. Не успокаивайте себя тем, что в
такой ситуации, как у москвички Марины В., вы сами никогда не
окажитесь или что наша история — чисто московская. Жилья, вредного
для здоровья граждан, в свое время успели понастроить по всему союзу.
В столице особенно не повезло тем, кто живет на восточной окраине.
Вот, например, в 1973 году несколько 9-этажных панельных домов там
построили по новому типовому проекту. Строили быстро, ускоренным
методом, в качестве утеплителя использовали фенольно-формальдегидные
смолы. Панели получались тонкие, но по прочности и теплоизоляции не
хуже обычных. Строители прозвали их «сэндвичами».
Новоселы поначалу не обращали внимания на то, что их дети, да и
они сами стали как-то странно покашливать. Кашель переходил в
астматический бронхит, в бронхиальную астму. Только что могло насторожить
советского рабочего человека? Квартиру, главное, дали.
ОТКРЫТИЕ
Однако, когда дети стали подрастать, оказалось, что не все девушки
могут иметь здоровых детей, а юноши призывного возраста получают один
за другим «белые билеты».
Кому пришла мысль связать это с собственным жилищем, сегодня уже
никто не помнит. Но было решено проверить квартиры хотя бы в одном доме -
№ 24, кор.1 по Открытому шоссе. И действительно, в воздухе были обнаружены
вредные вещества — пары фенола и формальдегида.
Ровно десять лет назад, в 1989 году, сотрудники НИИ прикладной
геофизики установили, что основные источники заражения воздуха — панели
и стены. Те самые «сэндвичи». По решению исполкома Моссовета дом передали
городскому объединению гостиниц — непригоден, мол, к постоянному
проживанию.
А в следующем, 1990 году, обследовали все дома района «Метрогородок»
той же серии (П-49) и тех же годов постройки ( 1970 — 1973). За домами
с тех пор прочно закрепилось название «фенольные».
НОУ-ХАУ
В квартирах тогда установили декоративные панели, которые должны были
поглощать из воздуха вредные пары. Вместе с панелями жильцы получили
инструкции по эксплуатации. Панель необходимо было «ежедневно увлажнять
разбрызгиванием 100-150 мл воды». Рядом с панелью непременно следовало
находиться включенному вентилятору, чтобы «обеспечить увеличение
воздухообмена». Обитатели вредоносных малогабариток очень скоро послали
эти самые вентиляторы с панелями ну, вы сами понимаете, куда.
НЕМНОГО МЕДИЦИНЫ
Кстати, вы знаете, что такое фенол и формальдегид? Мне медики
разъяснили. Фенол — это сильный нервный яд, при хроническом отравлении
которым начинается раздражение верхних дыхательных путей, меняется
картина крови. Еще он — «содействующий агент в канцерогенезе»,
проще говоря, способствует появлению раковых опухолей.
Под влиянием формальдегида меняется структура внутренних органов
человека и слизистой оболочки дыхательных путей. Но самое подлое
свойство его паров — влияние на эмбриональное развитие организма.
ЖИЗНЬ КАК БОЛЕЗНЬ
Марина В. приехала в этот дом недавно — с двухлетним сынишкой.
Слова «фенол» и «формальдегид» она услышала позже, а поначалу появились
головные боли, экзема на руках, выкидыш случился, потом еще один. Сынишка
из-за сильных хрипов в груди перестал спать, стал капризным. К трем
годам у него начали болеть суставы. Но стоит Марине отправить его к
бабушке в Закарпатье или к тете в Подмосковье, все проходит. Однажды от
соседки Марина услышала: «А что вы хотите — наш дом фенольный…».
В начале этого года Марина наняла адвоката и подала в суд — на
местное начальство и городских санитарных врачей. Но услуги адвоката
стоят дорого — на круг с судебными издержками выходит 1000 долларов.
Деньги такие есть не у всех. И Маринины подруги по несчастью могут
только наблюдать за ее борьбой со стороны. Собравшись на Марининой
кухне, они рассказывают:
— Проклятый наш дом. Участковый терапевт говорит: «Рождаемости у вас
нет совсем». А откуда ей быть — рождаемости? Девчонки, что в нашем доме
выросли, уж и беременеть боятся. Соседка с 7-го этажа родила мальчика,
он умер через месяц. У другой, с 8-го, ребенок прожил чуть больше трех
недель. Беременная из соседнего подъезда родила ребенка без пальчиков.
Врачи в роддоме ей сказали: «Вы, милая, под радиоактивное облучение попали
во время беременности». А она не выезжала никуда — просто весь срок жила
в нашем доме.
ВРАЧИ
В районных поликлиниках, детской и взрослой, стараются не связывать
состояние здоровья своих подопечных с тем, что они живут в зараженных
домах. «Мы лечим болезнь, а не ее причину»,- объясняют врачи.
Действительно, каждый занимается своим делом. Санитарные врачи
могут констатировать превышение предельно допустимых концентраций фенола
и формальдегида в воздухе.
— Жильцов отселяли, мероприятия по дефенолизации проводили,
декоративные панели с вентиляторами в квартирах установили… -
перечисляют мне сотрудники Московского центра Госсанэпиднадзора.
На столе у депутата городской Думы Валентины Присяжнюк толстенная
папка переписки по «фенольному делу». Все письма «спускаются» в районную
управу — к ее главе Владимиру Тюрину. Говорят, что все замыкается на нем.
Он тоже жил в таком доме. И сам же сказал мне:
— В фенольных домах жить нельзя!
— А как же вы там жили, расскажите, — прошу я.
— Не имею права, — отрезает Владимир Андреевич. — Я чиновник.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Недавно префект Восточного административного округа подписал
распоряжение — семьи в 33 квартирах, признанных непригодными к проживанию,
надлежит принять на учет по улучшению жилищных условий — в порядке общей
очереди.
— Сколько лет в вашем районе ждут квартиру? — спросила я главу
управы Тюрина.
— В этом году получают те, кто встал на очередь в 1983-м,- ответил он.
— Про меня пишите что угодно, — сказал мне Тюрин на прощание. -
Прошу только, не давайте людям пустой надежды.
Я не собираюсь ничего писать про главу управы Тюрина. Слишком мало
его знаю. Собственно, точно я узнала о нем только одно: пока он сам жил
в фенольном доме, у него умерли дети — сын и дочь».
Ирина ПАВЛОВА, «Московские новости», 20 апреля 1999 г.
* * *
Предыдущие выпуски на тему «Химия и жилище» см. в UCS-INFO.137,
149 и 189.
Только в Москве «ядовитых» домов около 300 штук. На просторах
бывшего СССР их десятки тысяч.
Желающие могут догадаться с трех раз, почему Минздрав России
так яростно противится рассекречиванию своих архивов, не забатясь
даже о том, что нарушает при этом требования действующего ЗАКОНА.
Может статься, что, заглянув в бумаги прошлых лет, мы узнаем имена
санитарных «врачей» и санитарных «ученых», которые давным-давно дали
путевку в жизнь тем самым ядовитым домам, которые их преемники не
очень охотно, но критикуют в наши дни.
Запачканными могут оказаться очень неожиданные мундиры.