« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
***********************************************************************************
ПРОБЛЕМЫ ХИМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ — ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
***********************************************************************************
Сообщение UCS-INFO.51, 25 января 1996 г.
***********************************************************************************
Вести с полей химического разоружения
Нет сегодня человека, занимающегося проблемами уничтожения химического оружия в России, который бы не знал г.Камбарка в Удмуртии. Крупнейшее в мире хранилище люизита — мышьяксодержащего ОВ кожно-нарывного действия — определяет во многом нынешнюю и будущую его историю. Им интересуются даже иностранцы — только недавно побывали голландцы, а до этого были американцы, немцы и другие шведы-швейцарцы.
Однако у Камбарки есть и прошлая история, связанная с экологически преступным уничтожением иприта — другого ОВ кожно-нарывного действия, — которое так хранилось раньше. Завеса над этим зловещим прошлым стала приподниматься лишь в последнее время, но не по доброй воле химических генералов, а благодаря тому, что рядовые участники этих работ больше не захотели молчать — слишком тяжелый след оставили эти работы в их судьбе.
Удмуртское отделение «Союза за химическую безопасность» сообщает данные о ходе и последствиях прошлых событий. Приводятся некоторые воспоминания участников и очевидцев, которые были записаны во время анкетирования 1995 г. Анкетирование прошло около 130 человек.
В.Г.Петров, руководитель Удмуртского
отделения «Союза за химическую безопасность», г.Ижевск
25 января 1996 г.
КАК УНИЧТОЖАЛИ ИПРИТ В КАМБАРКЕ
ИСТОРИЯ
«Я работал мастером в бригаде при специальном строительном управлении. Мы занимались тем, что для хранилищ с ипритом создавали укрытие. По-моему, хранилища с ипритом начинали строить в Камбарке в 1943 г. В 1948 г. начался их постепенный демонтаж, в это же время строились и укрытия для них. Лишь в 1951 г. было начато строительство нынешнего склада люизита, а в 1954 г. закончено. До этого в Камбарке люизита не было. Строительство вело наше же управление. Хранилища люизита были построены примерно в 200 м от хранилищ с ипритом, затем между ними был построен бетонный забор».
ХРАНИЛИЩА
«Иприт содержался в хранилищах, построенных из горбыля, перевозился в ржавых цистернах. Случались и аварии. На подъезде к в/ч произошла авария с цистерной, перевозившей хлорацетофенон.»
«Хранилища представляли из себя резервуары с кирпичными стенами. Наиболее характерные из них имели диаметр 12 м и высоту около 8 м. Наполовину они были зарыты в землю. Толщина кирпичной кладки была равной примерно 1,5 м (5 кирпичей). Снаружи резервуары покрывались слоем жидкого стекла и битума. Были резервуары и других размеров. Резервуары у нас назывались „стаканами“. Хранилища делились на групповые и индивидуальные по способу их расположения. Размещались они на площади 1,5-2 га. Всего было около 20-30 „стаканов“. Сначала у хранилищ не было укрытия. Люки „стаканов“ иногда были открыты. Укрытия, которые строила наша бригада, представляли из себя сарай из горбыля с крыше.»
«Время от времени наша бригада получала задание на очистку крыш хранилищ иприта от снега. Часто работать приходилось в противогазах.»
УНИЧТОЖЕНИЕ
«Я проходил срочную службу в армии в Камбарке и участвовал в работах по уничтожению иприта.»
«Я принимал участие в уничтожении иприта в Камбарке в 1954-1956 г. в должности старшины — командира взвода солдат срочной службы. Мы занимались демонтажем хранилищ с ипритом. Технология была такой: из хранилищ выкачивалась с помощью насосов подвижная часть иприта и загружалась в железнодорожные цистерны, из которых формировался состав и они вывозились с территории в/ч. В хранилище оставался сгустившийся иприт. Мощность слоя его достигала 2-х м, количество его было не менее 20% от общего количества иприта, что составляло примерно 80 т, т.к. в одном хранилище содержалось около 300-400 т иприта. Сперва солдаты, одевшись в тяжелый защитный костюм, вычерпывали этот иприт из хранилищ ведрами и сжигали в специальной печи. Однако это оказалось тяжело, неудобно и опасно. Затем технология изменилась. После выкачивания подвижной части иприта в хранилище засыпалось 2 пульмана хлорной извести (около 40 т). Солдаты опускались в хранилище и вручную равномерно разбрасывали известь. Дыхательный патрубок противогаза был выведен наружу. При взаимодействии выделялось тепло и реакционная масса разогревалась, поэтому работать было трудно. После этого наружную кирпичную кладку хранилища ломали и хранилище поджигали. При этом поднималось пламя выше стоявших рядом елей. Сжигание осуществляли, когда ветер был в сторону станции Амзя (Башкирия). Считалось, что в этом направлении меньше плотность населения. „Стакан“ выгорал и дымился в течение 2-3 дней, после чего его зарывали землей, слоем 1-2 м. Я видел недавно этот участок — сейчас он зарос лесом.»
«В 1956 г. я сопровождал эшелон с ипритом из Камбарки в Казахстан на станцию Арысь. До этого было отправлено еще 2 эшелона. От станции Арысь в степи была сделана ветка. По обеим сторонам железнодорожного пути были вырыты траншеи. Иприт из цистерн самотеком сливался в траншеи, после чего поджигался.»
ЛИКВИДАТОРЫ
«Когда я работал на сжигании у меня постоянно гноились глаза, а на зубах облетала эмаль — зубы крошились. Я смотрел на себя в зеркало, и мне было себя жалко. Я был совсем молодой, а цвет лица у меня изменился — он стал пепельным с желтыми пятнами. Если гражданские лица, работавшие вместе с нами получали дополнительный паек и другие льготы, то мы солдаты ничего не получили.»
«Я работала медсестрой. Был организован санпропускник, представлявший из себя палатку. Солдаты, работавшие с химическим оружием, должны были проходить санитарную проверку. Они обрабатывали цистерны с ипритом. Нередко среди них были и пораженные. Сама также поразилась ипритом. Иприт попал в складки защитной одежды солдата, и когда он снимал ее, иприт попал мне на руки. Лежала в больнице, мучали приступы удушья, головные боли. Однако уволится с работы тогда не смогла».
«Я работал в республиканском военкомате, когда к нам обратился пострадавший в Камбарке рабочий, пришел он вместе с женой. Он работал бульдозеристом и зарывал так называемые „стаканы“. Поскольку было лето и погода была жаркая, этот рабочий снял с себя одежду и противогаз, оставшись в одних трусах и майке и целый день проработал в таком виде. В результате все тело его и лицо покрылось множественными нарывами и ожогами. Не затронытыми остались лишь места, на которых была одежда. Так как он набирался через военкомат, то он просил нас оказать медицинскую помощь и выдать компенсацию. Но поскольку посчитали, что он сам грубо нарушил технику безопасности, в компенсации ему было отказано»
«На уничтожении иприта работали наемные гражданские, а также военнослужащие. Работали и женщины. Вначале работали по 8 часов, затем по 4 часа, после по 2 часа в день. Гражданские получали бесплатный обед и дополнительный паек и имели право на более ранний выход на пенсию. Людей легко было заманить дополнительным пайком, поскольку время было голодное. Семейные и женщины, у которых были дети, легко соглашались на такую работу. Военнослужащие же не имели ни каких особых льгот. Медицинское обслуживание было плохим.»
НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ
«При обработке цистерн залазили внутрь в защитном костюме. Часто люди поражались.»
«При мне произошел несчастный случай, когда в люк хранилища упал солдат. Кажется он был родом из Прибалтики. Солдата сразу вытащили, но он получил множественные поражения ипритом. Пораженные места обработали порошком, который использовали для дегазации, но это ему не помогло. Потом его отправили из Камбарки в Свердловск, т.к. здесь ничем не смогли ему помочь. По дороге он скончался.»
«Моя сестра работала на базе, когда ее и еще несколько девушек срочно увезли в Сарапул. Через неделю они умерли. Нам сказали, что сестра умерла от сердечного приступа. Более подробно ничего узнать не удалось, но говорили, что случилась какая-то авария на базе. Ей было тогда 18 лет.»
«Часто запотевали стекла противогазов. Некоторые, не выдержав, снимали противогазы, особенно в жаркую погоду. Были случаи падения солдат в открытые люки».
НЕПРИЧАСТНЫЕ
«Я служил в охране, когда проводилось сжигание „стаканов“. Мы находились в нескольких десятках метров от работ. Если рабочие получали противогазы, то охране они были не положены. После этого мы все себя очень плохо чувствовали.»
«Я родилась в Камбарке и постоянно здесь живу. На базе не работала. Когда на базе жгли, то люди в поселке очень сильно это чувствовали. Был очень тяжелый запах, после этого несколько дней болела голова.»
«Мы работали в механическом цехе, где переоборудовали тару ПОСЛЕ дегазации под другие цели, перематывали обмотку электродвигателей от насосов. Работали, в основном, молодые женщины. Противогазов нам не выдавали. После этой работы очень плохо себя чувствовали, были головные боли, тошнота, кашель.»
ПОСЛЕДСТВИЯ
«Когда я работала на базе у меня родилась дочь. Она родилась с психическими отклонениями. Я связываю это только с тем, что у меня была очень вредная работа. Муж от меня ушел.»
ДРУГИЕ ДЕЛА
«Я работал шофером на базе, возил баллоны с химическим оружием. На берегу р.Буй баллоны расстреливались из крупнокалиберного пулемета, а затем поджигались. Поднималось высокое пламя. Ездили несколько раз в неделю. Работать приходилось в противогазах.»
«В Камбарке, на территории, в/ч была дегазационная площадка, на которой обрабатывалась тара. Обрабатывались цистерны из-под иприта и люизита, тара из-под адамсита, фосгена, синильной кислоты. Стоки с дегазационной площадки попадали в болото, которое находилось за пределами в/ч. Никакой очистки стоков не было».
* * *
Здесь приведены не все воспоминания, которые удалось услышать от участников и очевидцев работ. Они лишь дополняют приведенное. Помимо иприта в Камбарке уничтожались и другие ОВ — фосген, синильная кислота, была уничтожена опытная партия люизита. В окрестностях Камбарки, помимо в/ч, есть, по-видимому, еще несколько мест, где уничтожалось химическое оружие.
Через работы с химическим оружием прошло большое количество людей. Эти работы нанесли непоправимый ущерб их здоровью. Пострадали от этих работ и жители Камбарки. В Камбарке и сегодня самая высокая смертность в Удмуртии от онкологических заболеваний.
Сейчас оставшиеся в живых нуждаются в помощи государства. В Камбарке создана общественная организация «Союз ветеранов уничтожения химического оружия», ее цель добиться от государства социальной и медицинской помощи людям, прошедшим через работы с химическим оружием в 40-60-е годы. Связаться с этой организацией можно по следующему адресу:
427870, Удмуртская республика, г.Камбарка,
Машиностроительный завод, Харитонову Н.В.
Петров В.Г.