« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я И Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.559, 1 февраля 2000 г. *
*******************************************************************
Стойкие органические загрязнители
ЗАМЕТКИ О ДИОКСИНАХ В РОССИИ
На последнем всемирном диоксиновом конгрессе, который состоялся
12-15 сентября 1999 г. в Венеции, было представлено 39 докладов из
России. К сожалению, проблема загрязнения столь токсичными веществами,
как диоксины, рассматривается в России не столь страстно, как, например,
в Бельгии летом этого года, когда, казалось бы частный вопрос, привел
к правительственному кризису. Очевидно, открытое общественное
обсуждение как способ разрешения диоксиновой проблемы был применен
в Бельгии в силу того, что подобное обсуждение для гражданского
общества неизбежно. Как ни прискорбно, но примерять подобные одежды
на советское и даже постсоветское общество пока беспредметно.
В том людском муравейнике, который сложился в Советском Союзе,
когда каждый человек был всего лишь винтиком системы, тяжелейшая
социально-экологическая беда, каковая была создана самим существованием
диоксинов, общество не могло рассчитывать на адекватность действий власти.
Даже в условиях ее нормального функционирования. Тем более в условиях,
когда сама власть на полном серьезе готовилась в «диоксиновой войне
против вероятного противника».
А чтобы граждане своей страны не шибко волновались, заместитель
начальника химических войск Советской Армии «по научным вопросам»
генерал А.В.Фокин оповестил сограждан, что «острой проблемы диоксина
на территории Советского Союза не существует» («Природа», N 3 за 1985 г.).
СЕКРЕТНОСТЬ И «КВАЛИФИКАЦИЯ»
К сожалению, две особенности нашей жизни, которые отображены в
подзаголовке, не только серьезно «окрасили» советский период
существования диоксинов, но и сыграли не самую лучшую роль.
С момента своего открытия на Западе токсичные химические вещества,
получившие обобщенное название «диоксины», немедленно составили
предмет государственной тайны Советского Союза, не прожив в открытом
форме ни одного дня. На слово «диоксин» включались магнитофоны в
системах подслушивания частных телефонов разговоров граждан, на это
слово реагировали милиционеры, которые были обязаны выяснять у любого
словоохотливого гражданина, о чем это он разговорился.
До 1990 г. в общедоступной прессе СССР о диоксинах не было сказано
ни слова (за исключением уже упомянутого пропагандистского текста
генерала А.В.Фокина). Отмену секретности, как ни странно, совершили
явочным порядком, то есть сами того не зная, жители Уфы, когда в
1990 году они в открытую и достаточно эмоционально заговорили о
возможности диоксинового загрязнения города в результате известной
«фенольной катастрофы» (а фенол стек в реку Белую с территории того
самого «Химпрома», который занимался производством для советской
армии боевого гербицида с американским названием «эйджент орандж»
и, попутно,.. невольным «производством» многочисленных и очень
токсичных диоксинов — для жителей города). Чуть позже о том же
не могли не заговорить жители Чапаевска и Дзержинска, Славгорода
и Новочебоксарска и многих других городов, которые непременно
должны были быть загрязнены диоксинами в силу чисто технологических
причин, если учесть особенности действовавших там прозводств.
Впрочем, к этому времени рухнул Советский Союз, погребя под
своими обломками саму тайну. В новой России она не возобновлялась.
Что до квалификации или отсутствия таковой у нашего
госчиновничества, ранее в своем секретном подполье, а ныне в открытую
рассуждающего о токсичных диоксинах, то ее вполне характеризует
следующий перл генерал-спасателя: «В 1997 году мы создали Агентство
по мониторингу и прогнозированию. Агентство получает и обрабатывает
информацию с четырех спутников. В результате появляются прогнозы…
Последняя, достаточно серьезная ситуация была с китайским наводнением.
Нам стало известно, что в результате стихийного бедствия почти 80 тысяч
тонн диоксинов ушло в реку и двинулось в сторону России. Естественно,
на границе работали наши выездные лаборатории. Мы готовы были уже
отключить водозаборные сооружения, потому что шло и много нефтепродуктов.
К счастью, беда миновала: диоксины разложились еще до водозабора»
(«Общая газета», 1 октября 1998 года). В связи с этим высказываением
г-на С.К.Шойгу необходимо иметь в виду, что если бы диоксины и двигались
по маршруту Китай-Россия, то их могло быть в лучшем случае 80 граммов,
а не 80 тысяч тонн. В противном случае перемерли бы не только все
китайцы и иные обитатели берегов Амура, но и жители всего мира -
такова ядовитость диоксинов. Вот эти ошибка в 1 000 000 000 раз
позволяет говорить в данном случае о редком по форме непрофессионализме.
Известно, что вновь образующиеся диоксины практически никуда не
деваются, потому что их время полураспада в почве составляет, по
мнению оптимистов, 12-15 лет. А еще есть пессимисты. Кстати, такое
количество диоксинов в принципе не могло раствориться в водах Амура -
у них очень малая растворимость в воде, зато большая — в жирах.
ДИОКСИНОВЫЕ ИСТОЧНИКИ
В нашей стране один из важнейших источников диоксинов — это
деятельность предприятий, где хлор занял место в технологической
цепи — химических, целлюлознобумажных, металлургических. Именно
они вызвали серьезные загрязнения окружающей среды во многих
регионах, в том числе и отдаленных от места расположения источника.
Они же служат первопричиной диоксинового загрязнения мясо-молочных
продуктов питания, равно как и молока кормящих матерей.
Некоторое представление о масштабах беды дают сугубо оценочные цифры,
недавно опубликованные Институтом экспериментальной метеорологии
Росгидромета. За время существования «хлорных» заводов-загрязнителей
Уфы и Чапаевска они выбросили на потребу своим согражданам 25,2 и 20
килограммов диоксинов, соответственно. Много это или мало? За время
химической войны США выбросили 156 кг диоксинов, однако они были
распределены не на маленьком пятачке, а на гигантской территории
в 1 миллион гектаров.
Конечно, какой-то прогресс есть, и в настоящее время известно
уже немало данных о загрязнении диоксинами территории многих
регионов страны. Однако мы еще далеки от решения проблемы, поскольку
изучаем места приземления диоксинов, но не точки их старта. А начинают
свой жизненный путь диоксины на предприятиях, большинство которых
относятся к сфере деятельности ВПК, то есть недоступны для
экологического анализа действующих, в большинстве своем архаичных,
технологий. А еще диоксины рождаются в «диких», формально не
подлежащих контролю органами санитарно-эпидемиологического и
экологического контроля, печах, где сжигаются отходы множества
предприятий. Печей таких действует по стране десятки тысяч.
И беда состоит в том, что формальное несуществование этих печек
дает возможность государственным органам делать вид, что их нет
на самом деле.
Последний руководитель советского химико-лесного комплекса
В.К.Гусев как-то пообещал жителям Уфы разрешить их проблему,
связанную с диоксинами. Не избежал соблазна обещаний и «сам»
Б.Н.Ельцин. Жизнь распорядилась, однако, по-иному. В наши дни
бывшему члену фракции ЛДПР в Государственной Думе России
В.К.Гусеву не до диоксинов — он озвучивает сентенции своего вождя.
У Б.Н.Ельцина — свои заморочки. Так что жителям приходится
решать свои диоксиновые проблемы без их участия.
Свою диоксиновую проблему жители Башкирии, которым что-то
пообещали сиятельные лица, начали решать сами, и они ее, безусловно,
решат. Что до жителей Дзержинска и Чапаевска, Кемерова и Новомосковска,
Березников и Волгограда, которым никто ничего не обещал, то и
для них решение диоксиновой проблемы станет только делом их
собственных рук.
АРМИЯ
Пожалуй, наше общество меньше всего готово воспринять мысль, что
его армия-защитница — также является мощным источником диоксинового
загрязнения страны. Тем более опасным, что армия предпочитает любое
свое знание и особенно свое незнание прятатать как можно дальше от
общества. И касается это любой сферы — и вооружения, и разоружения.
Такой источник диоксинов, как все связанное с постановкой на
вооружение Советской Армии и прямым использованием боевого гербицида
на основе американской смеси «эйджент орандж» — это очевидно. Военным
захотелось иметь два гербицида, которые составили основу смеси
(гербициды 2,4,5-Т и 2,4-Д) и которое планировались для уничтожения
растительности «вероятного противника», и они получили в середине
1960-х годов эту смесь — больше 4000 тонн. А загрязнение территории
завода-изготовителя «Химпром», расположенного в Уфе, — это осталось
в наследство Башкирии. Равно как и места испытания этих смесей. Нет,
речь идет не Вьетнаме — испытывали гербицидное оружие, загрязненное
диоксинами, в Московской, Ленинградской, Костромской, Архангельской
и Новосибирской областях, в Красноярском и Краснодарском краях и
многих других регионах.
Армии показалось этого мало, и в начале 1970-х годов она начала
готовиться к химической войне с использованием диоксинов в качестве
средства нападения. Синтез серьезных партий диоксинов армия осуществляла
на своем полигоне в Шиханах (вестимо, не избежав инцидентов, о которых
предпочитает помалкивать). Более мощная партия диоксинов была заказана
в институте ГИТОС в Уфе. Партия размером примерно 5 кг самого токсичного
в мире вещества — «вьетнамского» диоксина 2,3,7,8-ТХДД — была
целенаправленно создана в секретном опытном цехе прямо посреди города
Уфы и передана армии для испытаний. Естественно, это сопровождалось
поражением тех уфимских женщин, которые за небольшую надбавку в
жалованью положили на армейский алтарь свое здоровье. Много это или
мало — иметь одномоментно 5 кг токсичного диоксина посреди миллионной
Уфы? Достаточно сказать, что на территории такой большой страны, как
США, из всех источников образуется в течение года 2,7 килограмма
диоксина, причем они равномерно распределяются по всей территории.
Мощный источник диоксиновых загрязнений — уничтожение химического
оружия. Химическое перевооружение 1950-1960-х гг. сопровождалось
уничтожением ранее накопленных запасов оружия первого поколения,
основу которого составляли хлорсодержащие иприт и люизит. Делалось это
самым бесхитростным способом (помимо затопления в морях, омывающих
Россию) — сжиганием на территории России и Казахстана.
Иприт и люизит сжигали открытым способом в очень многих местах,
например, в местах производства химического оружия — в Покровке
возле Чапаевска и в Дзержинске. Досталось от армии и местам хранения
иприта и люизита — Камбарке в Башкирии, Горному в Саратовской
области, Леонидовке в Пензенской области и многим иным «медвежьим
углам» России. Особо крупную партию химического оружия армия сожгла
в степи возле станции Арысь в Казахстане. И, наконец, военные жгли
иприт с люизитом на своих испытательных полигонах — в Москве в
Кузьминках и в Шиханах в Саратовской области. О том, что при сжигании
иприта образуются серьезные количества диоксинов, науке известно немало
лет. «Не известно» это лишь российскому военно-химическому генералитету.
Вот почему пока мощные «залежи» диоксинов нашли лишь в местах сжигания
иприта и люизита в Пензенской области, да и то лишь потому, что без
этого знания само уничтожение химического оружия здесь стало
проблематичным — население может и не захотеть. Когда и если у
властей других территорий дойдут мысли до опасности диоксинов, они
найдутся их и в Москве, и в Казахстане (пишу о суверенном Казахстане
исключительно потому, что его «наградили» диоксинами еще во времена
СССР) и на многих других территориях.
Не менее мощный источник — старты твердотопливных стратегических
ракет. Наукой установлено, что при сгорании твердого ракетного топлива
диоксины образуются с вероятностью восхода солнца (и не только
образуются, но и плавно попадают на землю на частичках пыли). Да и это
немудрено, если учесть, что в «секретном» топливе имеется все необходимое
для рождения диоксинов: хлор и кислород из перхлората-окислителя и углерод
из связующего материала. Так что серьезные «эллипсы диоксиновых
загрязенний» в почве неизбежно должны существовать на старте
твердотопливных ракет на полигоне «Плесецк». Впрочем, регулярные отстрелы
этих ракет происходили и происходят у нас и с постоянных стоянок — из
Костромы и Барнаула, из Иркутска и Йошкар-Олы, из Юрьи (Кировская область)
и Татищево (Саратовская область)… Прервем список, чтобы не раздражать
любителей охранять тайны, давно и подробно сообщенные американцам.
Поскольку отстрелы были, на всех этих стартовых позициях диоксины
обязательно есть. Впрочем, скоро они добавятся еще и в Воткинске, где
ненужные ракеты этого класса предполагается уничтожать (если согласится
население). Технологию уничтожения предложили из-за океана по
сниженной цене. Фирма Локхид-Мартин надеется заработать на своей
«благотворительности» за счет правительства США. Что до диоксинов,
то на прямой вопрос о них представители фирмы, «отработавшей все
экологические вопросы», только недоуменно пожимали плечами. Для них
такой проблемы нет — уничтожать-то будут в Вокинске.
Раньше армия интересовалась образованием диоксиновых загрязнений
на территории своей страны (как модели территории вероятного противника)
за счет своих немеряных ассигнований. Сейчас иначе — армия просто
пристраивается к чужим расследованиям и получает любые новые результаты
бесплатно.
Наши военные под гражданской «крышей» очень любят изучать последствия
американской химической войны во Вьетнаме. О жителях России, пострадавших
от аналогичной деятельности своей армии, предпочитают не вспоминать.
Осталось сказать, что диоксиновые измерения наша армия проводить
не могла никогда — такова ее квалификация. Так что несколько
десятилетий армейского общения с диоксинами в подполье не осталось ни
одной путной цифры. Впрочем, общество этого и не заметило, настолько
умело армия прятала свое неумение за секретностью.
МЕДИЦИНА
Защищать советских людей от диоксинов, как и от всех иных
токсичных веществ, всегда должна была наша открытая медицина -
санитарно-эпидемиологическая служба Минздрава СССР. В то же время
всеми знаниями, навыками и правами на работу с диоксинами обладала
совсем другая медицина — секретная, то есть Третье Главное управление
ПРИ Минздраве СССР. Этим противоречием и определяется сложившееся
положение, когда в этой области фактически никто ни за что не
отвечал.
Советская секретная медицина долгие годы была занята тем, что
обеспечивала подготовку государства к наступательной диоксиновой
войне. Она пыталась использовать такую особенность диоксинов, как
ослабление иммунного статуса всех живых организмов, которые оказались
в сфере их влияния (обычно это обозначается как «мягкий спид»).
Вряд ли мы узнаем о том, удалось или нет сделать этому ведомству
«диоксиновое оружие», однако Ленинскую премию в 1991 году за его
создание получили три богатыря военно-химического нападения -
разработчик нового вида оружия (директор «научного» института Третьего
Главного управления ПРИ Минздраве СССР Е.С.Северин), его испытатель
(начальник химических войск генерал С.В.Петров) и неизбежный в этих
делах организатор (заместитель председателя ВПК при Совете Министров
СССР С.А.Аржаков).
Конечно, секретная медицина не чуралась и «защитных» работ, хотя
это получалось у нее много хуже. В частности, она долгие годы
носилась с так называемой бактерицидной тканью, созданной на основе
гексахлорфена. К сожалению, метод получения этого вещества таков, что
избежать загрязнения опасными количествами диоксинов было невозможно.
И хотя обещания энтузиастов были красивые — гигиеническая безопасность
новорожденных, шахтеров, моряков-подводников, — затея с промышленным
производством бактерицидной ткани бесславна лопнула (как раз после
очередной реконструкции в 1987 году сооруженной в Ногинске фабрики по
ее выпуску и очередной бесславной попытки заполучить за это
государственную премию СССР). И советская открытая медицина была
вынуждена в 1988 году запретить опасные экзерсисы медицины тайной.
Можно только сожалеть, что ревнители клятвы Гиппократа забыли
известить общество о своей авантюре. А ведь к тому времени множество
детей в Иванове, Москве, Обнинске уже подверглись воздействию диоксинов
«в гигиенических целях». Не будем при этом забывать, что опыты с
гексахлорфеном продолжались на советской земле, несмотря на гибель в
1972 году во Франции 36 малышей. Не забудем и гибели 37 малышей в
1989 г. в Армении, которая случилась от все той же «бактерицидной»
ткани, причем уже после «запрета» советских опытов.
Мир к тому времени жил своей жизнью. НАТО, например, провела
масштабнейшее исследование проблемы диоксинов после того, как в
итальянском городе Севезо в 1976 году произошел выброс «всего-то»
3-5 килограммов диоксина. Выводы были неутешительными. Более того,
в мире прошло уже более 15 ежегодных диоксиновых научных конгрессов,
когда наша тайная медицина поняла, наконец, что диоксиновая проблема
в Советском Созе не только существует, но и захватывает она интересы
граждан всей страны. Так в 1988 году появился «закрытый» документ,
согласно которому решение этой проблемы было возложено на «научные
институты» Волгограда, Санкт-Петербурга и Киева, входившие в систему
все того же Третьего Главного управления. Впрочем, без особых
последствий для решения самой проблемы.
Было бы несправедливо забывать, что от секретной медицины не
отставала и цивильная. Для примера укажем на Институт гигиены,
входивший в систему санитарно-эпидемиологической службы, который
базируется в Уфе и который должен был бить тревогу после того, как
подведомственные ему рабочие «Химпрома» в 1964-1966 в массовом
порядке были поражены диоксинами. Однако, ученые этого института
просто проморгал причину беды. То есть заболевания работников
«Химпрома», пострадавших при выполнении заданий армии, они видели,
а вот источник беды — диоксины — так и не выявили. Впрочем,
необходимо сказать им за эту промашку спасибо, потому что именно
из-за этого самого незнания Институт опубликовал свои «бездиоксиновые»
наблюдения в открытой печати, а не похоронил в сейфах.
ОФИЦИАЛЬНАЯ ЭКОЛОГИЯ
О профессиональном уровне наших официальных экологов, в том
числе базирующихся в Минздраве России, можно судить хотя бы по
брошюре «Диоксин. Медико-экологически аспекты», выпущенной в 1997 г.
и принадлежащей перу четверки авторов — Б.Н.Филатова, А.Е.Данилиной,
Г.М.Михайлова и М.Ф.Киселева. Трое из них писали на основании
своих исследований, выполненных в недрах Третьего Главного управления
ПРИ Минздраве СССР. А вот четвертый автор — А.Е.Данилина — много лет
работает в Госкомэкологии России. Она — не только шеф одного из
отделов этого ведомства, но и «автор и куратор Государственной
программы Российской Федерации «Диоксин» (так скромно написано в
упомянутой брошюре). Такая программа действительно была и уже
бесславно сплыла.
Что до «куратора» А.Е.Данилиной, то ее диоксиновая квалификация
такова, что она пребывает в святой уверенности, что в одном районе
Иркутской области размещены два завода под названием «Химпром» — в
городе Саянск и в городе Зима (не будем путать их с еще одним
«Химпромом» из г.Усолье-Сибирское). Реальность совсем иная: «Химпром»
в этом районе один, а расположен он практически посреди между городами
Саянск и Зима. Пока А.Е.Данилина делилась этим своим знанием в
англо- и русскоязычных текстах за своей личной подписью, можно
было недоумевать. Однако когда подобные несуразицы проникают в
Государственный Доклад Российской Федерации, становится не до шуток.
Похоже, мы имеем дело с тем нередким случаем, что обществу
было бы выгодно обойтись без «профессионалов». Тогда оно легче
бы справилось и с диоксинами.
СТИХИЙНЫЕ БЕДСТВИЯ
Известно, что диоксины в большом количестве образуются в
процессе неординарных событий. Не избежала их и наша страна.
В мире широко известно, что в 1981 г. в здании офисов
г.Бингхамптона (шт.Нью-Йорк, США) произошел взрыв трансформатора
необычного типа, который сопровождался выбросом в окружающую среду
больших количеств диоксинов и получивший широкое общественное
освещение. И немудрено — воздействию токсикантов подверглось около
500 граждан США. Однако власти Татарии и всей России еще не готовы
понять аналогичную — диоксиновую — природу аварии, случившейся с
точно таким же трансформатором на КАМАЗе 14 апреля 1993 г., и о
последовавшем за ней диоксиновым заражением. Наверное, жителям Татарии
было бы полезно узнать о последствиях этой беды для здоровья их
ликвидаторов, по возможности, минуя «профессионалов».
Аналогична природа пожара в г.Шелехов Иркутской области на
заводе «Иркутсккабель», случившегося в декабре 1992 г. Тогда в огонь
попали сотни тонн товарного поливинилхлорида, так что образование
диоксинов и заражение ими окружающей среды было неизбежно. К
сожалению, все более 700 молодых пожарных, участвовавших в 10-дневней
борьбе с огненной стихией, не были обеспечены противогазами (их было
просто запрещено надевать). Несколько десятков из них уже умерли.
Нет ничего удивительного в том, что сразу же после пожара «ученые» из
недр Третьего Главного управления при Минздраве не нашли «признаков,
свидетельствующих о влиянии диоксина и диоксиноподобных веществ на
организм». Теперь уже известно и о хромосомных аберрациях в
генетическом аппарате самих пожарных и о последствиях для их детей,
родившихся после пожара.
Власти тешат себя мыслью, что пожарные пострадали от окиси
углерода и фосгена, так что проблем никаких. На самом деле там был
токсичный «триумвират» из диоксинов, фосгена и окиси углерода, и
именно он создал во время пожара такой токсический фон и такие
последствия, которые трудно было бы представить даже знатокам из
секретной медицины. Даже если бы она этого захотела. А она не хотела.
БУДУЩЕЕ
Прогноз неутешителен.
Вряд ли стоит обращать внимание на замечания тех «реалистов»,
кто при упоминании о диоксинах начинает толковать о всяких там
«приоритетах». Пусть те, кто любит направлять внимание общества на
тысячи людей, страдающих от пьянства, и на тонны всякого рода выбросов
из промышленных труб и автомобилей, и дальше борются с этими очевидными
напастями. Однако невидимые миру диоксины в России были, есть и будут,
потому что они представляют собой следствие уровня индустриального
развития страны и их опасность мало зависит от желания тех, кто любит
корректировать нелюбимые неприятности.
Недавно Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) сообщила данные о
том, сколько диоксинов образуется и выбрасывается в воздушную среду из
всех источников в странах, которые по праву называются цивилизованными.
Страна Количество в год
———————————
Япония 3981 граммов
США 2744 граммов
Франция 873 граммов
Бельгия 661 граммов
Великобритания 569 граммов
Нидерланды 486 граммов
Германия 334 граммов
Канада 290 граммов
Швейцария 181 граммов
Австралия 150 граммов
Венгрия 112 граммов
Словакия 42 граммов
Дания 39 граммов
Австрия 29 граммов
Швеция 22 граммов
В связи с этими цифрами следует подчеркнуть, что в СССР и в
России регулярные измерения диоксинов в продуктах питания никогда
не производились и налажены они будут очень нескоро. Не следует
также забывать, что во время недавнего курино-диоксинового скандала,
случившегося в Бельгии, санитарно-эпидемиологические и экологические
официальные лица России дружно попрятались от проблемы по кустам.
Так что не стоит искать Россию в вышеприведенной таблица. С
точки зрения диоксинов наша страна — это белое пятно мира. Или
черная дыра. И в XXI век мы войдем как страна, которая не умеет
хотя бы приблизительно оценивать уровень грозящей ей диоксиновой
опасности.
При нынешнем положении дел наше государство в принципе не
способно решать и разрешить тяжелейшую социально-экологическую
диоксиновую проблему. Похоже, это может сделать только само общество.
В порядке самозащиты.
Л.А.Федоров, журнал «Посев», N 2, 2000 г.