*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.721, 8 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Навстречу Дню химической
безопасности 28 апреля

БЕРЕЗНИКИ: ХИМИЧЕСКИЕ БУДНИ

ЭКОЛОГИЯ: ПРАВО НА ЗДОРОВЬЕ, ПРАВО НА ЗАРПЛАТУ. Каждый имеет
право на жизнь. Поэтому каждый имеет право на зарплату. Каждый
желает хорошо жить. Поэтому каждый отстаивает свое право на
зарплату. Это аксиома, которую необходимо иметь в виду, разбираясь
в любой ситуации. Тем паче, в данной статье речь пойдет об экологии,
которая касается каждого из нас. Ведь каждый имеет право на жизнь
и здоровье.
Между прочим, мы живем в Березниках. Между прочим, мы живем
в окружении предприятий, отравляющих атмосферу и вообще среду
нашего обитания. И, между прочим, иначе они не могут, да и мы иначе
не могли бы здесь жить, эти предприятия наш город кормят. Круг
вроде бы замкнулся, но, между прочим, не совсем.
Бесплатное молоко — каждому березниковцу! Знаете ли вы,
уважаемый читатель, что каждый гражданин может получить компенсацию
за экологический вред, причиняемый его здоровью? Каждый. В
соответствии с Конституцией, «каждый имеет право на благоприятную
окружающую среду, достоверную информацию о её состоянии и возмещение
ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим
правонарушением». А в соответствии с Законом РФ «Об охране окружающей
среды, вред, причиненный здоровью граждан в результате неблагоприятного
воздействия окружающей среды, вызванного деятельностью предприятий,
учреждений, организаций или отдельных граждан, подлежит возмещению в
полном объеме.
Имейте это, пожалуйста, в виду. Потому что, если человек работает,
скажем, во «вредном» цехе «Ависмы» или, скажем, «Бератона», то он
получает от своего предприятия доплату «за вредность». А вот учитель
или, скажем, врач, или, скажем, милиционер, или пенсионерка — мать того
же работника «Ависмы» или, скажем, «Бератона», ничего «за вредность»
не получают. А между прочим, их здоровье тоже страдает. Не в деревне
на свежем воздухе живут. В нашем городе.
А весь наш город — «вредный». Хороший, но вредный. Не настолько,
конечно, вредный, как «вредный цех», но всё-таки. Это если, например,
предприятия выбрасывают отраву в атмосферу в плановых количествах. А
когда случаются аварийные выбросы? Вот скажите, уважаемый учитель
или врач, или милиционер, вы когда-нибудь бесплатное молоко за
проживание в Березниках получали?
Простейший пример. В годы войны в Березниках производили
иприт. На содовом заводе. И жертвами этого производства стали не
только тогдашние работники содового завода, но и все березниковцы.
И потомки тех березниковцев. Потому что тогда произошел по крайней
мере один аварийный выброс в атмосферу. А самое микроскопическое
количество иприта, попавшее в организм, вызывает генные мутации. Это
доказано учеными. Химиками и биологами.
Проведенный «Городской газетой» уличный опрос показал: березниковцы
не знают, что за экологический вред можно получить компенсацию. Хотя
некоторые догадываются. Но считают, что один человек ничего не сможет
добиться. Между прочим, общественные экологические организации некоторых
небольших городов России давно уже превратились в подобие отделов по
защите экологических прав потребителей. Судятся, доказывают, проводят
экспертизы, снова судятся — выбивая компенсацию за экологический вред.
Справка «Городской газеты»: По сообщению газеты «Металлург»,
только в 1998 году за ущерб окружающей среде «Уралкалий»
заплатил 3,1 миллиона рублей, «Ависма» — 6,9 миллиона рублей,
«Азот» — 5,7 миллиона рублей, «Сода» — 2 миллиона рублей.
Междуусобный междусобойчик Или, если угодно, междусобойная
междуусобица.
Нет пикетов и митингов, нет потока возмущенных писем горожан к
властям и в прессу, нет сбора подписей в защиту или поддержку, или
против. Хотя события в природоохранных кругах происходят глобальные -
и по всей России, и в Пермской области, и в нашем городе. По сравнению
с этими событиями страсти в березниковском драматическом театре -
легкая размолвка между любящими супругами.
Во-первых (это уже давно известно, об этом говорилось много и
подробно), президентским указом ликвидирован Госкомэкологии, а его
функции переданы Министерству по природным ресурсам.
Во-вторых, в Пермской области ликвидированы 44 природоохранные
структуры. Причем в Березниках ликвидирована структура уникальная -
Северное территориальное управление экологического контроля (СТУЭК),
которое, в отличие от природоохранителей других территорий, сосредоточило
в своих руках практически все нити экологического контроля. Причем не
только над Березниками, но и над другими северными территориями Прикамья.
В-третьих, березниковский муниципалитет решил всё-таки держать
руку на экологическом пульсе и в дополнение к федеральному отделению
экологического контроля (создано взамен СТУЭК) образовал
муниципальную экологическую структуру. А из бывшего подразделением
СТУЭК информационного-аналитического центра решено создать
городской информационно-аналитический центр. Федеральные экологи будут
существовать за федеральные (и областные) деньги, муниципальные — за
счет города.
В-четвертых, директора Большой Пятерки («Уралкалий», «Азот»,
«Бератон», «Ависма» и содовые заводы) рекомендовали березниковской
власти ограничить штат городского природоохранного управления, а также
категорически возразили против <возможного назначения> руководителем
муниципальной природоохранной службы Александра Полевщикова,
бывшего начальника СТУЭК. Кстати, и по поводу возможных назначений
некоторых других руководителей отделов и подотделов СТЭУК на
должности в городских природоохранных структурах Большая Пятерка
возразила.
Словом, практически изменяется вся система контроля за
состоянием окружающей среды в России, Пермской области и Березниках,
меняются люди, а травленные-перетравленные, генетичеески
мутировавшие, хронически больные и т.п. березниковцы безмолвствуют.
Из ответов березниковцев на вопрос «Городской газеты»
«Наносит ли экология вред здоровью?»:
— Естественно. Болеют люди. Злые, раздражительные.
— Наносит, да еще какой. Из-за загазованности воздуха страдают
верхние дыхательные пути, появляется сердечная недостаточность.
Недоброкачественная вода приводит к кишечным расстройствам. Где-то
в области 45 человек заболели вирусным гепатитом, попив водички.
Соляные выделения на земле вызывают аллергическую реакцию.
Но по поводу разборок вокруг экологического контроля народ
безмолвствует. Разборки выплеснулись на страницы березниковской
прессы (высшая степень кулуарного конфликта: апелляция к
общественному мнению), но остались на уровне публичной переписки
между бывшим руководством СТУЭК и Большой Пятеркой.
«Березниковский рабочий» опубликовал выступления Александра
Полевщикова и природоохранного прокурора Александра Котельникова
насчет, какой хороший был СТУЭК и его руководитель. Ависмовский
«Металлург» откликнулся пересказом истории конфликта и намекнул на
особую неприязнь между Полевщиковым и «Уралкалием». Калийная
«Соль земли» рассказала, что СТУЭК ликвидирован, но никакой
катастрофы нет, экологический контроль был и будет, только другой.
А народ безмолвствует.
Из ответов березниковцев на вопрос «Городской газеты»
«Наносит ли экология вред здоровью?»:
— А как же. В Березниках нет абсолютно здоровых детей. Нервные
болезни почти у каждого. Слышала, что однажды случился выброс и
немало ребятишек родились с больными почками, т.к. в этот момент
происходило их формирование. Из-за экологии несколько детей в один
месяц родились инвалидами.
— Еще бы! Даже в собственном огороде вырастают отравленные огурцы
с помидорами. Всё насквозь загрязнено. По большому счету, получается
междуусобица междусобойного значения. Нет, СТУЭК делал, конечно,
громадную работу, и собирал информацию, и контролировал, и штрафовал,
и свою работу через прессу пропагандировал, и распоряжался городским
экологическим фондом.
Справка «Городской газеты»: Расходы городского экологического
фонда в 1998 году составили 2 миллиона 98 тысяч рублей.
В 1999 году — 2 миллиона 417 тысяч рублей. За девять месяцев 2000
года — 1 миллион 746 тысяч рублей (запланировано на год — 2
миллиона 208 тысяч рублей, однако итоги расходования средств еще
не подведены). На 2001 год для расходов территориального
экологического фонда в городском бюджете запланировано 16 миллионов
652 тысячи рублей.
Но серьезный интерес к СТУЭКу березниковская общественность
проявила лишь когда природоохранная прокуратура проявила интерес к
нецелевому, по мнению, расходованию средств экологического фонда — в
1997 году. Налогоплательщик нынче внимательный и насчет казенных
денег бережливый. Правда, вопрос тогда утрясли, а в статьях расхода
экофонда нет-нет да и промелькнет строчка: «Помощь природоохранной
прокуратуре».
И тогда СТУЭК ликвидировали. Правда, в прошлом году
березниковские активисты природохранной деятельности пособирали
подписи в поддержку всероссийского референдума насчет подчинение
Госкомэкологии Министерству природных ресурсов, но широкого резонанса
эта деятельность не имела (кстати, в остальной России по поводу
этого референдума страсти кипят, защитники природы судятся с властью,
митинги и пикеты проводят). СТУЭК, кстати, в тот период молчал.
Громкий разговор пошел только в этом году. Когда стали решаться
вопросы финансовые и кадровые. В какой сумме и какими деньгами будут
распоряжаться реформированные экологические структуры и кто
персонально будет этими деньгами командовать, сколько человек будет
работать в новых структурах.
Справка «Городской газеты»: В СТУЭК работало 67 человек, из
которых, по мнению бывших работников СТУЭК,
непосредственно экологическими вопросами занимались примерно 30
человек (комитет по охране природы, инспекция и оперативный отдел).
Численность новорожденной Специализированной инспекции
аналитического контроля при федеральном государственном управлении
Приволжского округа — 12 человек, её возглавил бывший начальник
отдела СТУЭК Александр Баранов. Штатная численность новорожденного
Городского управления по охране окружающей среды, согласно
распоряжению мэра, составляет 12 человек. Объявлен конкурс на
замещение должности начальника. Штатная численность городского
информационно-аналитического центра не утверждена, но
предполагается — 2-3 человека. Объявлен конкурс на замещение
должности начальника.
А народ безмолвствует. Потому что на самом деле получается
междусобойчик. Люди отстаивают свое право получать зарплату. Все
участники междусобойчика. Зарплату за экологическую деятельность или
от своих предприятий. А каждый гражданин имеет право на компенсацию
за экологический вред. Но не имеет компенсации. И даже про неё не
знает. Тогда какой гражданину интерес?
Сегодня и в перспективе
Федеральная инспекция во главе с Барановым работает. Городское
управление тоже работает, но идет конкурс на должность начальника. Как
и конкурс на должность начальника информационного центра. По нашим
сведениям, пока заявку на участие в конкурсе подал один человек
(фамилию наши источники не называют). Существуют несколько различных
концепций относительно характера деятельности городских
природоохранителей и информцентра, но это подробнее обсудим в
следующий раз. В перспективе эти три структуры при поддержке
природоохранной прокуратуры и будут осуществлять экологический
контроль, выполняя функции бывшего СТУЭК.
Как это будет — покажет время. Работать надо. Сможет ли каждый
березниковец получать бесплатное молоко за проживание во вредном
городе — Бог весть. Тут. Ведь, тоже работать надо.
А.Лучников, «Городская газета» (Березники), 21 марта 2001 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.720, 7 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Навстречу Дню Чернобыля

ГОССАНЭПИДНАДЗОР РФ. ВООРУЖЁН И ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСЕН!

Временами кажется, что наш родной Госсанэпиднадзор похож на
Нижнюю палату отечественного парламента. Последняя же в некотором
роде является калькой с Палаты N 6. Известно также, что
психбольные-буйные или одержимые сверхценной идеей-могут представлять
нешуточную опасность для окружающих.
Не верите, что Госсанэпиднадзор очень опасен? Дочитайте эту
статью до конца. Тогда убедитесь в справедливости нашего заголовка.
Впрочем, возможно, всё гораздо примитивней. И буря в стакане воды
возникла из-за дележа бюджетных денег-денег налогоплательщика, то есть
наших с Вами денег, уважаемый читатель.
А значит, именно Вы, читатель, имеете полное право вынести вердикт по
данному делу.
После аварии на Чернобыльской АЭС наша страна особенно обеспокоена
дополнительным облучением населения от различных источников ионизирующего
излучения.
Особенно это касается источников излучения, используемых в медицинских
целях. К сожалению, следует отметить, например, что средняя дозовая нагрузка
на жителя России составляет 1.2-1.5 мЗв/год, что в 1.5-2 раза выше, чем в
цивилизованных странах. Рентгенодиагностика создает наибольшее надфоновое
облучение населения (70-150 % дополнительного облучения к естественному
радиационному фону). Из этого следует необходимость проявления особого
внимания к рентгенологическим исследованиям.
В Москве сложилась более неблагоприятная ситуация. В 1997-98 гг.
эффективная доза на душу населения города составила 1.82-1.95 мЗв/год. По
данным Международной комиссии по радиологической защите (МКРЗ) и Научного
Комитета по действию атомной радиации при ООН (НКДАР ООН) в цивилизованных
странах средняя величина эффективной дозы составляет 0.4-0.6 мЗв/год, т.е.
в 3-4 раза меньше, чем по России и в 4-5 раз меньше, чем в Москве.
Приведенные данные по стране и Москве позволяют установить риск
ежегодной смертности от облучения для России — 72000-90000 человек в год,
для Москвы — 7300-7800 человек в год. Правда, смертность наступает не
сразу, а спустя латентные периоды (10-25 лет) развития возбужденных
облучением злокачественных заболеваний. Тем не менее, рентгенологические
исследования проводятся многие десятилетия, поэтому указанные цифры
характерны для настоящего времени.
Что же делать, как снизить риск облучения? Рассмотрим этот вопрос с
нескольких позиций.
В 1979 году Morgan K.Z. опубликовал сведения, в которых констатировалось,
что благодаря рентгенологическим исследованиям устанавливаются более 70%
диагнозов. Это сняло вопрос об отказе от медицинской рентгенологии (ВОЗ,
ООН, 1963 г.) из-за высокого уровня облучения населения при этом применении
рентгеновского излучения. Тем не менее, рекомендовалось принять все меры для
снижения облучения в процессе проведения рентгенологических исследований.
Было высказано пожелание создания новых и совершенствования нерадиационных
методов эндоскопии. В настоящее время такие методы (УЗИ, эндоскопия и др.)
получили широкое распространение. Однако, как показано в Американских
исследованиях (Sunshine J.H., et al, 1997) необходимость в медицинской
рентгенологии не отпала. Так, если в 70-х годах с помощью рентгенологии
устанавливалось 72-74% диагнозов, то в 90-х годах число диагнозов
«сократилось» до 70-72%.
Таким образом, и в настоящее время, и в обозримом будущем сокращения
медицинских рентгенологических исследований не предвидится. Отсюда следует
необходимость тщательного контроля над методическим обеспечением и качеством
проведения рентгенологических исследований. Типичным примером такой
необходимости является проведенный в Великобритании анализ причин проведения
5% повторных рентгенограмм (Рекомендации МКРЗ, публикация 34). В нашей
стране число повторных снимков доходит до 40%, что соответственно
увеличивает облучение пациентов. Тем не менее, кроме обсуждения этого
вопроса никаких реальных шагов не сделано. Это упрек в адрес
рентгенологической службы, которая только сама профессионально может
разобраться в этой проблеме.
В России порядка 12000 рентгенодиагностических кабинетов. Из них только
500-600 оснащены более или менее современной рентгенодиагностической
аппаратурой (Сименс, Филипс и др.) Остальные — устаревшие с ручными
регулировками аппараты отечественного (от РУМ-10 до РУМ-20) и зарубежного
(ЕДР и т.п.) производства. Аналогична ситуация и с фотопроцессом. Основная
масса — ручные проявочные устройства, в которых необходимо следить за
концентрацией растворов, температурой и временем обработки пленки. Такое
распределение оборудования приводит к требованиям выполнения
соответствующего контроля над всем процессом выполнения рентгенологического
исследования:
* получения качественного изображения;
* сокращения времени исследования при помощи полной информативности;
* соблюдения технологического процесса исследования, приводящего к
минимизации дозовой нагрузки на пациента;
* соблюдение необходимых норм размещения рентгеновского кабинета,
обеспечивающего удобство и безопасность выполнения исследований;
* грамотное применение наборов защитных средств для пациентов и персонала,
обеспечивающих в процессе выполнения технологической процедуры
исследования минимальное облучение пациентов и персонала
Особенностью перечисленных требований является возможность их
выполнения только совокупными усилиями специалистов разного профиля:
* рентгенологов и рентгенолаборантов, имеющих специальную подготовку в
области рентгенотехники и радиационной защиты;
* инженеров и техников — специалистов в области рентгенотехники,
оснащенных знаниями и аппаратурой, способных контролировать не только
все параметры рентгеновского аппарата, но и характеристики пучков
рентгеновского излучения, условия контроля качества рентгеновского
изображения (и его регулирование) и т.п.;
* специалисты в области радиационной безопасности в рентгенологии,
знакомые со спецификой рентгенологического исследования любого
профиля, а также с проблемами дозиметрии (контроля эффективных доз,
защиты, индивидуальных доз облучения персонала и т.п.) в
рентгенодиагностике.
Иными словами, рентгенологическая служба включает специалистов разного
профиля, имеющих подготовку в одной области, но решающих разные задачи. С
одной стороны, это специалисты в области рентгенологии и рентгенотехники,
занимающиеся правильной эксплуатацией рентгеновского оборудования (25%
стоимости всего лечебного учреждения). С другой стороны, это специалисты в
области радиационной безопасности применительно к рентгенодиагностике. Эти
специалисты также должны быть компетентны в области рентгенодиагностики.
Параллельно с развитием рентгенологии расширялись требования к защите
пациентов при рентгенологических исследованиях. Еще в 1958 году С.А.Рейнберг
поставил вопрос о необходимости дозиметрического нормирования
рентгенологических исследований. К сожалению, до 1978 года эта идея не
могла быть реализована из-за отсутствия универсального дозиметрического
критерия неравномерного облучения, которое имеет место при
рентгенологических исследованиях. Тем не менее, за последние десятилетия
(примерно с 1950 года) трансформировались определенные направления
контроля и надзора за медицинской рентгенологией в виде:
* надзорной функции, выполняющей общий государственный надзор за
соблюдением условий радиационной безопасности при проектировании и
эксплуатации рентгеновских кабинетов — выполняется органами СЭС;
* профессиональной контрольной функции, выполняющей контроль над
проектированием, строительством, правильностью и качеством
выполнения исследования, получение изображения, определения
эффективных доз облучения пациентов в процессе исследований и т.п.
Профессиональные функции выполняются службой рентгеновских станций
(отделений) регионов; повседневные контрольные функции выполнения
исследований и их оснащения непосредственно в кабинете (отделении) -
выполняются службой радиационного контроля лечебного учреждения.
Таким образом, на вторую и третью службы возлагаются обязанности
профессионального (рентгенологического) контроля за проведением
исследования наиболее рациональными методами. Это профессиональные
службы контроля, компетентные в области рентгенологии, назначения на
исследования, правильностью их выполнения и т.д.
Казалось бы, все четко расписано и остается только выполнять указанные
функции. Тем более что на уровне руководства страны и Минздрава изданы
многочисленные директивные указания (Федеральный закон РФ N 3-ФЗ от
09.01.96 г.; Приказ правительства РФ N 718 от 16.06.97 г.; приказы МЗ РФ
N 219 от 24.07.1997 г. и др.).
Однако до настоящего времени практически ничего не сделано. Во главе
всей организационной структуры поставлен Госсанэпиднадзор (приказ МЗ РФ
N 1100/30-97-112 от 03.11.97), которому выделено необходимое финансирование.
В приказе содержится план работ на 1998-2000 гг., включающий 17 мероприятий
по обеспечению контроля, учета доз облучения пациентов при
рентгенологических исследованиях и создания «Единой государственной
системы». Во главе всех работ указан Департамент ГСЭН. В ряде пунктов
фигурирует Институт рентгено-радиологии (Москва), к которому по существу
никто не обращался, хотя именно этот институт создал методические
рекомендации по контролю доз N 97/159 (совместно с МИФИ, Институтом
биофизики и МНЦ радиологии). Кроме того, институт имеет программу по
контролю эффективных доз облучения населения (Х-DOSE) и разработал
индикатор эффективной дозы «ИНДОР-С». Все это сделано без всякого
дополнительного финансирования.
Кстати, о дозах облучения пациентов. Во исполнение Федерального
закона Российской Федерации (N 3-ФЗ от 9.01.96 г.) «О радиационной
безопасности населения» выпущены постановление Правительства РФ
(N 718 от 16.06.97 г.) и приказ Минздрава РФ (3 219 от 24.07.97 г.),
предусматривающие создание в РФ в 1998-2001 годах единой государственной
системы контроля и учета индивидуальных доз облучения населения.
В качестве критерия облучения населения, упомянутым Федеральным
законом и новыми нормами радиационной безопасности (НРБ-96) принята
величина эффективной дозы облучения, применяемая для этих целей в
мировой практике. Эффективная доза, используемая как мера риска
возникновения отдаленных последствий облучения человека и отдельных его
органов с учетом их радиочувствительности, является расчетной величиной.
Для определения значения эффективной дозы необходимо знать не только
величину поглощенной или эквивалентной дозы (для рентгеновского излучения
они совпадают) в месте расположения объекта (пациента), но и распределения
дозы по отдельным органам человека, на основании которого путем умножения
на «взвешивающие коэффициенты», учитывающие радиационную чувствительность
различных органов, и определяется значение эффективной дозы для тех или
иных условий облучения.
Наиболее полная информация о поглощенных дозах в 12 органах и тканях
при рентгенологических исследованиях была получена (РНЦ рентгено-радиологии,
МИФИ, Институт биофизики) в нашей стране, опубликована в документах
Госстандарта (РД 50-25645.209-85, 1986 г.), ЦНИИАТОМИФОРМА (ОН-1-88; 1988
г., 84-7, 1984 г.), НКРЗ (78-11, 1978 г.), МИФИ (028-86, 1986 г., 011-89,
1989 г.) и МЗ СССР и РФ (приказ N 129, 1990 г.; Методические рекомендации
N 2825083, 1984 г., 1994 г., 1996 г., N 97/159 1998 г. и др.). Именно эти
сведения легли в основу создания индикатора «ИНДОР-С». При этом следует
подчеркнуть, что эффективная доза является расчетной (не поддается
непосредственному измерению) величиной. Индикатор «ИНДОР-С» подключается
непосредственно к пульту управления рентгенодиагностического аппарата и
регистрирует эффективную дозу для пациентов пяти возрастных групп.
Вопреки отечественным и международным рекомендациям под эгидой
Госсанэпиднадзора завод «Доза» налаживает выпуск прибора ДРК-1, позволяющий
определять произведение поверхностной дозы на размер поля облучения
(сГр х см2).
Для оснащения стационарных рентгеновских аппаратов на 2-3 рабочих
места, находящихся в эксплуатации в ЛПУ комитета здравоохранения Москвы
(более 2000 аппаратов), потребуется затратить не менее 3.4 миллионов
долларов (стоимость одного ДРК-1 с двумя камерами — 1700 долларов), что
практически невозможно в настоящее время.
Дозиметр рентгеновский клинический (ДРК-1) является клиническим только
по названию, поскольку под клиническими дозиметрами в мировой практике
понимается класс приборов для измерений доз на приемнике рентгеновского
излучения и определения радиационного выхода.
Прибор ДРК-1 позволяет измерить лишь произведение поглощенной дозы на
площадь (сГр х см2) — величину, определяющую значение экспозиции. Для
получения величины эффективной дозы должен быть вручную проведен пересчет
по специальным таблицам, полученным путем перемножения поглощенных доз в
различных органах и тканях при данном виде рентгенологического исследования
на соответствующие взвешивающие коэффициенты. В результате так называемый
«инструментальный контроль» сводится к ручному пересчету по таблицам, что
аналогично используемым в настоящее время методам определения эффективных
доз облучения пациентов по величине экспозиции в мАс.
Анализ характеристик «бестеневой» ионизационной камеры, применяемой в
приборе ДРК-1, проведенный на основании опубликованных данных, показывает,
что при различных анодных токах разброс показаний может достигать 1.5 раза
(+ 25%), имеют место различия в ходе зависимостей показаний от анодного тока
при разных размерах поля облучения, отличие соотношения показаний при 2-х
разных полях облучения может достигать 1.5 раза в зависимости от величины
анодного тока, а «ход с жесткостью» в области низких энергий рентгеновского
излучения достигает 2-х раз. Все это значительно снижает известные
преимущества метода определения экспозиции по величине сГр х см2 с помощью
прибора ДРК-1 по сравнению с методами определения экспозиции по величине
мАс.
Прилагаемые к прибору ДРК-1 Методические рекомендации (МУК 2.6.1.760-99)
служащие для ручного пересчета сГр х см2 в эффективную дозу выполнены
неквалифицированно вопреки отрицательному отзыву Института биофизики
(Степанов Ю.С., Богданенко Н.А., Клещенко Е.Д., Цветков В.И.). Помимо этого
документ МУК не утвержден МЗ РФ.
В мировой практике более 30 лет выпускаются приборы, регистрирующие
произведение поверхностной дозы (сГр) на размер поля облучения (см) — сГр?
см2 . По этим приборам нельзя определить эффективную дозу и их нельзя
складывать при разных рентгенологических исследованиях. В 1999 г. завод
«Доза» (Госстандарт) начал выпуск аналогичных приборов (ДРК-1), подтверждая
правомерность этого выпуска письмом Госсанэпиднадзора (подготовил письмо
С.И.Иванов) N 2510/96 77-97-27 от 17. 12.97г. (еще не начинался выпуск
приборов ДРК-1). Этим письмом запрещалось использование любых проборов и
индикаторов эффективных доз. Разрешалось использовать только прибор ДРК-1
(сГр? см2).В описании прибора указано, что переход от сГр? см2 к эффективным
дозам каждый потребитель должен осуществить по таблицам. По-видимому,
имелись в виду таблицы в проекте методических рекомендаций, подготовленных
кафедрой радиационной гигиены РМАПК МЗРФ, получивших резко отрицательный
отзыв от института биофизики МЗ РФ. В действительности таблицы составлены
неквалифицированно (неправильные расстояния фокус приемник, неправильные и
нефиксированные режимы исследований и т. д.) В таблицах не учтены данные
методических рекомендаций МЗРФ и Госстандарта, указанные выше.
Таким образом, Госсанэпиднадзор и кафедра (С.И.Иванов работает и на
кафедре — 0,5 ставки доцента) отказывается от апробированного и налаженного
метода контроля эффективных доз. Они ссылаются на то, что прибор ИНДОР-С
является индикатор и не производит дозиметрических измерений, которые можно
аттестовать. Но само понятие эффективной дозы не аттестуемое, а расчетное.
За последние 10 лет контрольные значения для определения эффективных доз
(взвешивающие факторы изменялись от двух до пяти раз). Какая же может быть
стандартизация. Необходимо удобство и получение окончательных результатов
без дополнительных расчетов.
В тоже время пятилетний опыт использования индикатора ИНДОР-С показал
его надежность, удобство и безотказность. Это подтверждается рядом отзывов
потребителей (Москва, Барнаул, Брянск, Железноводск и др.) и публикаций СМИ
(АИФ, Новая медицинская газета, Сегодня и др.) Прибор рекомендован для
использования зам министра МЗРФ N 2510 /4911-97-32 от 02.07.97 г. и главным
рентгенологом МЗРФ.
Удивительно, почему Госсаннадзор накладывает вето на развитие
производства и рынка, заставляя приобретать один продукт (даже не считаясь
с тем, что продукт некачественный)?
Аналогичная ситуация создается вокруг государственной программы по
контролю качества рентгенодиагностических аппаратов. Госсанэпиднадзор
(И.С.Иванов) настаивает на закупке 100 приборов NUMEX (PTW-Фрайбург,
Германия), стоимость которого составляет порядка 40 000$. В то же время,
НПО «Экран» (Москва) разработан комплекс приборов для аттестации
рентгенодиагностических аппаратов (ДРК-1, ТКР-1, ПКР), суммарная стоимость
которых не превышает 2000 $.
Представляется, что наилучшей базой по организации и подготовке
рентгенологических кадров и специалистов по рентгеновской аппаратуре,
дозиметрии рентгеновского излучения является НПЦ радиологии (зав. проф.
Ю.А.Варшавский), но Санэпидслужба страны и Москвы не позволяет этой
конкретной организации развивать работу по всем вопросам рентгенологии.
Госсанэпиднадзор постоянно вмешивается, не имея соответствующей
квалификации, в вопросы, касающиеся организации рентгенологической службы и
ее инженерном и дозиметрическом обеспечении.
Вклинивается несколько иная ситуация, определяемая меркантильными
интересами. Дело сводится к тому, что Госсанэпиднадзор подчинен МЗ РФ, а
его учреждения в регионах не подчинены управлениям здравоохранения, что
позволяет считать лечебные учреждения принадлежащими другому ведомству (как,
например, промышленные предприятия). Это вызывает разногласия в подходах к
оценкам ситуации и контроля между СЭС и лечебными учреждениями. В результате
СЭС, являясь государственной (бюджетной) службой, осуществляет надзорные
функции над лечебными учреждениями за плату. Так, независимая
предварительная экспертиза перед лицензированием лечебного учреждения,
рентгеновского кабинета (отделения) обходится лечебному учреждению в 6300
рублей. Обнаружение даже мелких несоответствий вызывает повторные визиты
сотрудников СЭС с повторением оплаты за них. Практически, контроль,
осуществляемый сотрудниками Госсаннадзора, сводится к сбору большого числа
(28) «документов» (стандартный список, выдаваемый лечебному учреждению,
прилагается). За этот стандартный набор приходится оплачивать приличную
сумму, хотя основные документы составляются службой радиационной
безопасности лечебного учреждения.
В списке подтверждается безграмотность сотрудников СЭС — ведь пункты
9 и 10 повторяют друг друга; п. 18 включает п. 17; п.п. 15 и 20 идентичны;
п.5 2-го раздела отнесен к кабинетам, а не аппаратам.
Список подтверждает полное непонимание техники, оснащения и работы
рентгеновского кабинета.
Непонятно, как контрольный орган, находящийся на бюджете, может
дополнительно взимать деньги. Выходит, что этот орган произвольно может
грабить лечебные учреждения. Так, по приблизительным подсчетам, только
подготовка к лицензированию должна обойтись лечебным учреждениям г.Москвы
в 7.5 млн. рублей.
Выпуск вместо приказов на бланках МЗ РФ писем Госсанэпиднадзором
является по юридическим положениям незаконным актом (например N
2510/9677-97-27 от 17.12.1997 г.). Однако, эти письма подготовлены зав.
отделом С.И.Ивановым и подписаны Г.Г.Онищенко, поэтому на местах службой
санитарного надзора они воспринимаются как приказы.
Еще более неприглядная история происходит с подготовкой Санитарных норм и
правил для рентгеновских кабинетов (отделений) лечебных учреждений (САНПИН).
Первый вариант САНПИН для г.Москвы был подготовлен сотрудниками
(рентгенологами, инженерами, физиками) НПЦ медицинской радиологии Комитета
здравоохранения г.Москвы. Проект САНПИНа попал к С.И.Иванову и В.Я.Голикову,
они его переиначили, выбросив всю рентгенологическую (главную)
направленность и представили в виде своего проекта. Ряд главных областных
рентгенологов (знавших оба варианта) страны обратились к министру
здравоохранения РФ с письмами, содержащими возмущение относительно второго
варианта. После этого они были обруганы и унижены лично С.И.Ивановым.
Таким образом, второй малоквалифицированный и низкопрофессиональный (с
рентгенологической точки зрения) вариант Госсанэпиднадзор продвигает и
готовит к утверждению.
Подводя итоги можно сказать следующее. Приведенные примеры
свидетельствуют не только о корыстолюбии руководства Госсанэпиднадзора
России, но и показывают его желание полностью ликвидировать контроль
рентгенологической службы над ситуацией в медицинской рентгенодиагностике.
Всё это чревато снижением профессионализма, ухудшением диагностики,
повышением дозовых нагрузок на пациентов, а в конечном счёте резким
падением качества медицинского обслуживания населения России.
Редакция «Новой медицинской газеты».

http://nmgazette.narod.ru/Materials.html

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.719, 6 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Экология лечения

ВНОВЬ О ФАЛЬШИВЫХ ЛЕКАРСТВАХ

Ядовитые таблетки
Фальшивые лекарства реальны, борьба с ними — виртуальна
Если вы купили в магазине несвежую колбасу или непропеченный
хлеб, у вас два выхода: можно вернуть недоброкачественный продукт
продавцу и забрать свои деньги либо, на худой конец, просто
выбросить. Купив в аптеке поддельное лекарство, вы об этом скорее
всего даже не узнаете. Последствия могут быть трагическими. Эта
ситуация становится все реальнее с каждым днем — фальшивые
лекарства наводняют страну.
Количество поддельных лекарств в России растет как на дрожжах.
За последние три года их стало больше в 10 раз: в 1998 году это были
редкие случаи, а в 2000 году выявлены подделки, которые имитируют 65
легальных препаратов. Их производство уже поставлено на промышленную
основу. Минздрав РФ признает, что примерно 3,7% лекарств, продающихся
в стране, поддельные. Похоже, началась большая «эпидемия» фальсификатов
в России. Случай, когда продажи одноименной фальшивки превышали сбыт
подлинного лекарства, тоже был — с антибиотиком Сумамед хорватской
компании «Плива».
— Еще в 1998 году врачи стали сообщать нам, что препарат почему-то
стал не так эффективен, как обычно, — рассказывает Елена Карташева,
менеджер по маркетингу. — Вскоре мы обнаружили подделки — их упаковка
практически не отличалась от оригинальной. Но анализ показал, что в
них нет никакого активного вещества.
Сумамедом лечат половые инфекции. Полечившись фальшивкой, можно
приобрести стойкое бесплодие или импотенцию. «Плива» отозвала у
оптовиков около 70 тысяч упаковок подлинного Сумамеда, заново
упаковала в коробочки со специальной защитной меткой и вернула в
Россию. Фирма даже распространила по аптекам детекторы для определения
подлинности защитных знаков на упаковках. Но и после этого продажи
фальшивок не прекратились. Компания направила жалобу в Генеральную
прокуратуру с приложением списка аптек. И обнаружила, что почти
невозможно заставить уполномоченных инспекторов на местах проверить
эти аптеки. Остановить продажи фальшивки удалось только весной 2000
года. Но теперь у компании новая проблема: обнаружен фальсификат
Ноотропила — препарата для лечения мозга. А французская компания
«Авентис» борется с подделками антибиотиков Клафоран и Рулид.
В этих тихих войнах есть особенность: ни производители фальшивок,
ни торговцы ощутимых потерь не понесли, хотя многие из них известны.
Но не было приостановлено ни одной лицензии, не прошло ни одного суда.
Как пример успешной борьбы с подделками приводится лишь одно уголовное
дело — против ЗАО «Брынцалов А». Обнаружив партию подделок, Минздрав
оповещает об этом участников рынка, МВД и власти на местах утверждают,
что все подделки уничтожаются. Однако «уничтоженные» серии нередко
снова появляются в продаже.
— Открытая лобовая атака на рынок фальсификатов может нанести урон
легальным лекарствам, — заявил замминистра Антон Катлинский на пресс-
конференции, организованной отнюдь не Минздравом, а Ассоциацией
международных фармацевтических производителей. Это утверждение довольно
странно слышать из уст государственного чиновника, который обязан
защищать прежде всего здоровье граждан, а не интересы или доходы
фармацевтических компаний. Кроме того, такая позиция создает идеальные
условия для «фальшивотаблетчиков» — возможность увеличить капитал,
реально конкурировать с легальным бизнесом и лоббировать свои интересы.
Немногие победы над фальшивками одержаны отнюдь не «регулярными
войсками» — для контроля качества и безопасности лекарств в стране
создана сеть региональных лабораторий, — а зарубежными фирмами.
Организаторами активных действий тоже являются они. Минздрав заявляет,
что готов присоединиться. Напомним, что более года назад министерство
уже обещало вести активную борьбу с фальсификатами. Но реальных шагов
пока не видно: так и не внесены в Госдуму поправки к закону о лекарствах,
в регионах не хватает оборудования для контроля подлинности лекарств,
не создана даже система оперативного информирования населения о
подделках. Более того, от чиновников можно услышать и такое: «Не стоит
будоражить население публикациями о фальшивых лекарствах, все равно их
невозможно распознать и негде проверить».
А.Мельников, «Известия», 31 марта 2001 г.,

Справка «Известий»
Фальсифицированные лекарства бывают следующих типов:
— препараты-пустышки, которые имитируют форму лекарства, но
не содержат активных компонентов;
— препараты, содержащие активные ингредиенты, но не те, что
обозначены на упаковке;
— препараты, содержащие те же компоненты, что и оригинальное
лекарство, но в другом количестве.
Фальсифицированные лекарства не проходят необходимого контроля
и, следовательно, не могут считаться безопасными.

Прямая речь
Антон Катлинский, заместитель министра здравоохранения:
— Лишение лицензии происходит по суду, по своему усмотрению
лишить ее лицензирующий орган не может никого. А решение суда
должно базироваться на доказательной базе. Это значит, что нужно
выехать на предприятие, обнаружить там подделки и доказать, что
именно на этом предприятии они производятся. Минздрав — это не МВД,
у нас нет своих следственных органов. Но эту работу по выявлению
цепочки профессионально должны осуществлять органы внутренних дел -
по представлению Минздрава. По всем фактам обнаружения фальшивых
лекарств представления в органы внутренних дел сделаны. В целом же
законодательная база для наказания за их производство и
распространение отсутствует.

Мнение эксперта
Светлана Завидова, юрист КОНФОП:
— Согласно статье 13 закона РФ о лицензировании отдельных видов
деятельности, лицензирующий орган (в данной ситуации — Минздрав РФ)
может приостановить действие лицензии в случаях нарушений лицензионных
требований и условий, которые могут повлечь за собой нанесение ущерба
законным интересам и здоровью граждан. Лицензия может быть аннулирована
решением суда на основании заявления лицензирующего органа в случаях
неоднократного или грубого нарушения лицензионных требований и условий.
А пока идет суд, лицензия может быть приостановлена. Кроме того,
Уголовный кодекс РФ содержит несколько статей, по которым могут быть
призваны к ответственности производители и продавцы фальшивых лекарств.
Это ст.238 «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и
продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих
требованиям безопасности»; ст.171 «Незаконное предпринимательство»;
ст.180 «Незаконное использование товарного знака», а также ст.200
«Обман потребителей».

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.718, 5 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Экология питания

ВНОВЬ О ПОДЕШЕВЕВШЕМ МАРГАРИНЕ РАМА

Ерунда на мягком масле
Самые вредные жири встречаются в наших продуктах все чаще
Большая часть продуктов и полуфабрикатов, которые продаются в
наших магазинах, может активно способствовать развитию инфарктов.
К такому выводу подталкивают результаты исследования, опубликованные
в последнем номере влиятельного медицинского журнала «Ланцет».
Голландские ученые обнаружили четкую связь между заболеваниями
сердца и потреблением так называемых транс-жиров.
Зайдя в первый попавшийся универсам, мы сразу обнаружили массу
знакомых продуктов, сдобренных той или иной дозой таких жиров. Вот
они: конфеты «Марс», «Сникерс», «Милки вей», готовый завтрак с шоколадом
«Несквик», детские ириски «Фрут-тела» и «Фрутиска», печенье, вафли и
выпечка фирм «Биско» и «Гуспаро», суп в пакетике «Кнорр», макароны с
соусом «Паста Зара». Как мы узнали, что в них есть транс-жиры? Искать
это название на этикетке продукта бессмысленно. Но заподозрить наличие
вредного растительного жира можно по волшебному слову «гидрированный»
(иногда еще пишут «гидрогенизированный») в составе продуктов. Именно
в таких растительных жирах и маслах и есть своя доля транс-жира.
Резонно задать вопрос: а если в составе продуктов гидрированные
компоненты не указаны, то они лишены транс-жиров? Отнюдь. Конкуренты
продуктов, перечисленных выше, обычно тоже содержат гидрированные жиры.
Но они умалчивают об этом, предпочитая называть такие жиры просто
«растительным маслом», «растительным жиром», «кондитерским жиром»,
«маргарином» или как-нибудь еще. Определение «гидрированные» трудно
найти даже на маргаринах и комбинированных маслах. А уж в этих продуктах
их обычно бывает больше, чем где-либо.
— Транс-жиры получают из жидких растительных масел, — говорит Дмитрий
Кузнецов, химик-аналитик и известный специалист по пищевым жирам и
маслам. — Чтобы они стали твердыми, через них пропускают водород. В
результате масло становится твердым, а часть молекул жира как бы
перекручивается. Такие «сломанные» молекулы и называются транс-жирами.
В природе транс-жиры практически не встречаются и поэтому являются
для нас чужеродными. «Молекулы-уроды» накапливаются в нашем организме,
занимая место нормальных молекул жира. Это может приводить к самым
различным изменениям в обмене веществ.
В нашей стране отношение к транс-жирам очень лояльное. В то время
как весь мир отказывается от их использования, переходя на более
безопасные способы превращения растительного масла в твердые жиры, в
России происходит самая настоящая экспансия транс-жиров. Они проникают
уже в те продукты, в которых никогда не использовались даже в самые
голодные советские годы.
Растительными жирами сегодня «накачивают» классические молочные
продукты: сливочное масло, сметану, сыры. Очень широко их применяют в
производстве так называемых «мягких масел», которые правильнее было бы
назвать «мягкими маргаринами». Определить добавки растительных жиров в
масле и сметане еще можно — их указывают на этикетках. Возьмите наугад
пачку не самого дорого масла, например, «Крестьянку», «Любительское
Останкинское», «Кремлевское», «Белгородское», «Домашнее», и вы
обнаружите в них растительные жиры. С очень большой долей вероятности
они содержат транс-жиры. А вот заподозрить наличие таких добавок в
сырах практически невозможно: их продают вразвес, а значит, информация
об их составе потребителю практически недоступна.
Соединенные Штаты Америки, пищевая промышленность которых гораздо
больше других стран «подсела» на транс-жиры, пошли на серьезные шаги
ради здоровья нации: промышленность перестраивается на ходу, стараясь
заменить вредные жиры безопасными компонентами. Почему это происходит:
на продуктах теперь обязательно указывается не только содержание
транс-жиров в продукте, но и их доза. И чтобы выдерживать конкуренцию,
производители избавляются от вредных ингредиентов.
Некоторые европейские страны пошли этим путем еще раньше. Например,
в Нидерландах, где в отношении молекул-уродов проводилась самая
открытая политика, изгнание транс-жиров началось еще в 80-е годы. И
за десять лет — с 1985 по 1995 год — их содержание в диете среднего
голландца сократилось более чем вдвое. А это, как показали исследования,
существенно снижает риск развития ишемической болезни сердца и инфаркта
миокарда. Поскольку на счету только этих двух заболеваний чуть ли не
каждая вторая смерть, изгнание транс-жиров может спасти очень много
человеческих жизней. И думается, они гораздо важнее, чем благополучие и
огромные прибыли тех предприятий, которые «пихают» транс-жиры во все
продукты.
А.Мельников, «Известия», 3 апреля 2001 г.

Справка «Известий»
О способности транс-жиров ускорять развитие атеросклероза
американские ученые говорили еще в 50-е годы. Некоторые ученые
связывали с ними и широкое распространение гастритов у солдат
срочной службы — вся армейская кухня работала именно на таких
жирах. Сейчас ослаблять иммунитет, провоцировать развитие сахарного
диабета, вызывать бесплодие у мужчин и стимулировать массу других
медицинских проблем. А вот их способность ускорять развитие
атеросклероза и увеличивать на 40% риск возникновения рака груди
у женщин можно считать доказанной.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.717, 4 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Отходы и доходы

В МОСКВЕ ДВА ЭКО-НАЧАЛЬНИКА

ПОМЕНЬШЕ — ИШКОВ
КУДА УВОЗЯТ МУСОР, В КАКИЕ ГОРОДА. Экологическая катастрофа в
Подмосковье может случиться в любой момент. Как ее избежать? Об
этом мы беседуем с заместителем руководителя департамент природных
ресурсов по Центральному региону Александром Ишковым. (Дается в
сокращении)
— Я думаю, что государство зря не сохранило в этой области
монополиюи позволило коммерсантам превратить свалки в очень
доходный вид бизнеса. Начало этому положил закон о местном
самоуправлении, позволяющий главе района распоряжаться землей по
собственному усмотрению. Одни районы тут же начали торговать
участками для строительства коттеджей в лесных и водоохранных
зонах, другие — с менее ценной землей остались на голодном пайке
и по бедности позволили коммерсантам открывать на своей территории
свалки. В те времена получить разрешительную бумагу, в том числе
от экологов, не составляло большого труда. Доказательством тому -
уголовные дела и даже приговоры в отношении некоторых руководителей
экологических служб. Сейчас ситуация кардинально изменилась.
Администрация Московской области вплотную занялась этой проблемой
и постепенно наводит порядок на полигонах области. Создано унитарное
предприятие «Экосистема», в ведение которого должна быть передана
земля под полигонами, вводится единый талон на вывоз отходов из
Москвы и т.д. Будет ужесточена система лицензирования и контроля.
— Но как сегодня решить проблему с утилизацией отходов?
— Проектов много. Во-первых, необходимо продолжить развитие
программы по прессованию мусора. Это позволит компактнее располагать
отходы на полигонах и тем самым уменьшить количество свалок.
Несколько прессов уже работают сегодня в столице, но нужно еще 12-15
станций. Я считаю, что Москве необходимы еще 1-2 мусоросжигающих
завода подобные рудневскому. Кстати, это предприятие, построенное
по уникальной немецкой технологии с пятью системами очистки, имеет
много врагов. Во время строительства завода все инстанции были
завалены протестующими письмами, написанными словно под копирку.
Авторов петиций не волновало, что завод в сотни раз безопаснее
старого на Алтуфьевском шоссе, который без особой очистки сжигал
мусор лет двадцать, и никого это особо не трогало. Думаю, травлю
мусоросжигающих предприятий организовали владельцы свалок, которым
просто не выгодно иметь конкурентов.
— А могут ли Подмосковье и столица заработать на мусоре?
— В принципе да. Главное — выработать систему работы, когда отбирать
бутылки, цветные металлы, макулатуру и прочие пригодные для
переработкипредметы из мусора можно было на месте его сбора. К
примеру, до недавнего времени Госдума и «Белый дом» выбрасывали на
«помойку» несколько тонн бумаги в день (парламент — около двух тонн,
правительство — пять). Теперь хозяйственные отделы этих ведомств
заключили с фирмами договор, и бумагу отвозят на переработку. С
помощью свалок можно добывать… природный газ, причем не затрачивая
на это много средств. В «тело» свалки загоняется труба особой формы,
и метан, образующийся в процессе гниения, сам идет в баллоны. Кстати,
энергетику помоек широко используют во всем мире, и когда-то чикагская
свалка давала многомиллионному городу 1 процент от общего количества
потребляемой энергии.
В.Ворсобин, «Комсомольская правда», 19 марта 2001 г.
Мнение заместителя руководителя департамента природных ресурсов
по Центральному региону А.Г.Ишкова, высказанное им по проблеме
утилизации в Подмосковье столичных отходов (статья В.Ворсобина «Куда
увозят мусор, в какие города:», газета «Комсомольская правда»,
19.03.2001) комментирует координатор Токсической кампании Гринпис
России А.Киселев
Александр Гаврилович в очередной раз противоречит сам себе. Так, в
первой части своего интервью уважаемый профессор рассуждает на тему,
что большинство подмосковных свалок (подчеркиваем — свалок, а не
«полигонов», так как полигонов по захоронению твердых бытовых отходов
в России нет!) «не соблюдают технологию хранения», и профессор
«спокоен только за Дмитровский полигон, а также свалки в Хметьеве, Икше».
В качестве решения проблемы предлагается развивать программу
по прессованию мусора (что, в принципе, представляется разумным),
построить еще один-два мусоросжигательных завода (МСЗ), подобных
рудневскому, а также выработать систему для переработки мусора.
Рассмотрим предложенную «концепцию».
1. Прессование мусора, действительно, позволяет сократить объемы
полигонов по захоронению отходов в 3-4 раза. Одним из лидеров в этой
области является Испания. Такие технологии (в Москве их называют
мусороперегрузочными станциями), прессуя отходы, одновременно
упаковывают их в герметичные материалы, которые позволяют хранить
ТБО в безопасном для окружающей среды виде — до того момента, пока не
появятся безопасные технологии уничтожения отходов.
2. Из интервью ясно, что проблема свалок состоит в том, что их
«эксплуатанты» не выполняют элементарных технологий захоронения, да
и сами свалки не предназначены для приема отходов. Как справедливо
отмечается в статье, многие свалки в своей «прошлой жизни» были,
например, карьерами. Несмотря на это, весь цивилизованный мир
научился захоранивать отходы на полигонах (подчеркнем это слово),
которые безопасны для окружающей среды (в нашей стране, напомним,
таких нет). Более того. Полигоны позволяют получать прибыль,
вырабатывая биогаз. Стоимость их строительства полигонов (а не свалок,
как у нас) стоит достаточно дорого, но, тем не менее, какминимум, в
10 раз дешевле строительства МСЗ.
3. Инвестирование средств в селективный сбор и переработку отходов
позволит решить много проблем: объем отходов, отправляемых на полигон,
резко уменьшится, значительно сократится энерго- и водопотребление;
будут экономиться полезные ископаемые и невозобновляемые источники
энергии.
4. Исходя из вышесказанного, непонятно: зачем после реализации первых
трех пунктов нужны мусоросжигательные заводы? Стоимость завода в
Руднево, например, составляет сумму порядка 330-400 миллионов долларов.
На такие деньги можно соорудить полигоны для 30 городов России. Или
несколько полигонов в Москве. А оставшиеся деньги пустить на развитие
системы селективного сбора и переработки отходов и на поддержку
предприятий-переработчиков ТБО. А.Г.Ишков, предлагает инвестировать
около 1 миллиарда долларов в строительство МСЗ, которые никогда в
жизни не принесут никакой прибыли,а вместе с отходами будут ежегодно
сжигать деньги налогоплательщиков в виде дотаций. К сожалению, в
Московском правительстве еще сильно лобби «горе-энергетиков», которые
уверены, что МСЗ могут окупить себя, вырабатывая электроэнергию. Для
них не является аргументом последняя директива ЕС, в которой энергия
МСЗ объявлена «энергией произведенной без соблюдения экологических
стандартов»; для них не является аргументом то, что в Великобритании
экологическая комиссия парламента считает МСЗ объектами, которые
«никогда не являлись элементом устойчивой стратегии управления
отходами; до сих пор полностью не изучено то воздействие на здоровье,
которые они оказывают».
5. Также хотим напомнить профессору Ишкову, что московский суд
признал не соответствующей действительности реплику, которую он
цитирует: «Думаю, травлю мусоросжигающих предприятий организовали
владельцы свалок, которым просто не выгодно иметь конкурентов». Один
господин, из уст которого «вылетели эти фразы» был признан судом как
распространитель информации, не соответствующей действительности.
Но, по-видимому, в Московском правительстве защита «мундира» выше
здравого смысла и закона, а также жизни и здоровья граждан.
Гринпис-Информ, 4 апреля 2001 г., vuoksa@Greenpeace.ru

ПОКРУПНЕЕ — БОЧИН
Экологический аттракцион
Свою деятельность главного столичного эколога Леонид Бочин
начал четыре года назад в смешной день — 1 апреля. До этого он не по
своей охоте покинул кресло, в котором просидел шесть лет, — главы
Антимонопольного комитета.
Начало новой работы вышло нетривиальным — Леонид Арнольдович взмыл
под небеса на вертолете, дабы окинуть взором владения и определить на
глазок, много ли дел ожидает его. Пахота предстояла нешуточная, о чем
он и рассказал в интервью «Московской правде» (1 октября 1997 г.). С
тех пор министр экологии правительства Москвы аттракцион повторял не
однажды, не забывая позировать телерепортерам на фоне винтокрылой
машины. Должность настолько возвышает Бочина в его собственных глазах,
что представить его в роли рядового служащего нет решительно никакой
возможности.
А на днях этот видный столичный чиновник созвал пресс-конференцию.
Заявленная тема звучала так: «Экология столицы: итоги и перспективы».
Фактически же побудительный мотив был иным — публикация одновременно в
нескольких газетах заметок, в которых руководимая Бочиным структура
(департамент природопользования и охраны окружающей среды правительства
Москвы) называлась незаконной, а сам начальник — почти что самозванцем,
не достигшим на своем посту заметных успехов.
Оплеванный чиновник касаться пиаровских происков явно не собирался,
однако акулы пера, выслушав мажорный рапорт министра, вынудили
прокомментировать событие. Комментарий оказался коротким: все переписано
с документа в генпрокуратуру (подразумевается обращение председателя
комитета по экологии Госдумы В.Грачева по поводу юридической
состоятельности департамента и соответственно полномочий Бочина), эти
заметки в газетах — цитирую — «лай из-за угла».
Что такое черный пиар, объяснять не надо, и темы можно было бы не
касаться вовсе, не будь в публикациях абсолютно справедливого вопроса:
на каких правовых основаниях действует возглавляемая Бочиным структура?
Не вдаваясь в подробности, скажу только, что юридические вопросы не
урегулированы с августа прошлого года — с того самого момента, когда
руководимая Леонидом Арнольдовичем Москомприрода исчезла из видимого
мира, освободив место под солнцем департаменту. Свой вклад в происшедшее
Бочин оценивать публично не стал, оставив в тени вопрос о личной
ответственности за то, что сотни людей погрузились на многие месяцы в
состояние полной неопределенности, а подписанные ими документы (штрафы
в том числе) не могут быть признаны законными.
Не стану гадать, как разрешится казус усилиями прокурора. У меня
другая цель — я рискну изложить собственный взгляд на проблему, поскольку
в должности экологического обозревателя имела возможность долго и с
близкого расстояния наблюдать происходившее с Москомприродой.
Структура эта — дитя перестройки. Власть организовала ее тогда,
когда стало ясно, что без государственного уполномоченного органа в
сфере охраны природы развивать город невозможно. Все начиналось с нуля
силами четырех человек, сидевших в двух маленьких комнатках на проспекте
Мира. За 12 лет Москомприрода превратилась в солидное ведомство, приучив
считаться со своим присутствием даже тех, кто прежде экологов и в упор
не видел. Если раньше на всевозможных совещаниях высокие городские
начальники грозно вращали глазами — «Почему экологи мешают строителям
работать?», то в последние годы картина радикально изменилась: «Вы с
экологами согласовали?» (это уже строителям).
Действительно, Москомприроде удалось наладить инспекционный контроль
за состоянием атмосферного воздуха, воды, почвы, растительности,
радиационной обстановки, построить территориальные отделения в округах,
организовать научно-методическую работу. А подразделение,
специализированное на экспертизе проектов застройки, не имело равных в
других городах России.
И вот ведь что бросалось в глаза стороннему наблюдателю: работу,
которой никогда не бывало мало, а только много и очень много, люди
(некоторые с учеными степенями) выполняли за весьма скромные деньги,
хотя вполне могли найти куда более сытные места. Стало быть,
побудительные мотивы к труду были иными. Для этого случая есть немало
красивых слов, да только патетика не по моей части.
К этому вполне налаженному хозяйству Бочин начал присматриваться,
пребывая в должности министра правительства Москвы. Формально
Москомприрода ему не подчинялась, поскольку была структурой федеральной,
и руководящие указания Леонида Арнольдовича не достигали цели в той
степени, в какой ему хотелось, а сотрудники Москомприроды, успевшие
почувствовать амбиции министра и повидать его в деле, ставили богу
свечки, чтобы пронес стороной. Бог не внял — в 1999 году Бочин
облюбованное кресло занял.
Тут обязательно надо напомнить, что оба поста (один из которых -
федеральный, другой — относящийся к субъекту федерации) на законных
основаниях совмещать нельзя. Об этом громче всех говорила Тамара
Злотникова, возглавлявшая в ту пору комитет по экологии Госдумы, да
только кто ж ее слушал?
И началось… Повторяю: говорю только о том, что знаю и видела
сама. Зайдешь к кому-нибудь по службе, вдруг звонок — вызывают на
ковер. Что делалось с человеком — не описать. Всегда думала: что же
такое там с ними вытворяют, если люди на себя становятся не похожи?
Однажды увидела. Проявляя предупредительность к корреспонденту
(разумная осторожность!), Бочин в жанре разноса давал указания
подчиненным. Как же достается им, когда нет посторонних ушей?
Только успеешь выяснить, как зовут нового сотрудника аппарата или
пресс-службы (эти-то и вовсе от шефа на расстоянии вытянутой руки),
а его уж и след простыл.
Под руководством шефа сотрудники освоили новый жанр — объяснительные
записки по поводу и без повода. Например, после недавнего выпуска передачи
ТВЦ «Лицом к городу», которая столичных начальников чрезвычайно щадит,
Леонид Арнольдович заставил подчиненных письменно изложить, почему прошла
негативная информация о состоянии растительности в Москве. Этот эпизод
очень характерен для фирменного бочинского стиля — сочетание нетерпимости
к тем, кто от него зависит, с готовностью угодить начальству.
За время кипучей деятельности председателя Москомприроды организацию
покинуло немало народа. Его заместители, признанные профи в своей сфере,
посмевшие супротивничать, в конце концов вынуждены были написать «по
собственному желанию». Думаю, благодарных Бочину вне стен вверенной его
попечению конторы не счесть — ведь это его усилиями множество дельных
людей украсили своим присутствием весьма приличные места.
Те служащие, что остались, пребывают в подвешенном состоянии — с
прошлого лета никто не может с уверенностью сказать, продлят ли с ним
трудовые отношения. «Не хочется ничего делать, потому что не знаешь,
каков твой статус», — жаловались мне еще по осени несколько толковых
работников. Сегодня почти все они нашли другое место службы.
Усилиями Леонида Арнольдовича независимая экологическая экспертиза
по существу упразднена — ее заменила коммерческая структура. Чем это
обернется для жителей Москвы, страшно представить. Прекратила свое
существование и инспекция, занимавшаяся радиацией, что весьма странно:
в октябре правительство Москвы обсудило программу радиационной
безопасности и признало, что проблема есть.
Кадровая политика министра вообще прихотлива. На момент подготовки
этого материала редакции было известно, что специализированную инспекцию
по охране растительного и животного мира должен возглавить, согласно
приказу, человек, биологического образования не имеющий, зато готовый
привести с собой таких же спецов.
И после этого говорить об эффективности деятельности Москомприроды?
Поле, трудом множества добросовестных и грамотных специалистов вспаханное,
засеянное и начавшее давать всходы, вытоптано.
Но, может быть, три шкуры сдирая с подчиненных, сам министр удивил
мир личными достижениями? Проявил чудеса компетентности? «Я обращался
к мэру, тот поручил Бочину разобраться. Бочин созвал совещание, мне дал
пять минут, а потом полчаса учил меня жить. Пытаюсь объяснить, он мне:
потом. Высказался сам. Я все понимаю — дефолт, денег нет, но почему Бочин
не захотел слушать?» — это из интервью «Московской правде» (27 июня 2000
года) директора Главного ботанического сада Академии наук, академика Льва
Андреева.
Заведующая отделом дендрологии ботсада Лилиана Плотникова в нашей
публикации о причинах массовой гибели деревьев в Москве (19 сентября
2000 г.) высказалась еще определеннее: «Лет пять назад посадили сосны
вдоль Рублевского шоссе. Все они погибли. Прошлым летом сажали снова.
Рыли траншею, бросали туда саженцы, не закопав, уходили обедать. На той
же Рублевке от посадок черноплодной рябины осталось процентов 10
обглоданных кустов. Мы устали бороться с неквалифицированным подходом.
Ухода никакого. Главная причина смерти деревьев в Москве — соль. При
таком ее количестве даже среднеазиатские «солянки» выдержать не могут.
Мы предлагали вдоль автобанов только газоны, но с нашим мнением никто
не считается. Я говорила Бочину, что дело это безнадежное, что деревья
вдоль магистралей расти не будут. Он мне ответил: сажали, сажаем и будем
сажать. Я говорю: если вы хотите закапывать деньги, тогда пожалуйста».
Вот правда об истинном экологическом состоянии Москвы и о тех, кто
за это состояние отвечает.
Особенно жаль того, что реально достигла Москва и чему могут
позавидовать другие столицы мира. Я о природном комплексе (статус его
закреплен еще до Бочина — в 1996 году) и созданной в 1998 году усилиями
известных столичных экологов системе особо охраняемых природных
территорий — 20 тысяч га. Сегодня большая часть этих ценных пространств
абсолютно бесхозна, о чем начальник департамента природопользования не
сильно печется. Начал было организовывать дирекцию в ландшафтном заказнике
«Крылатские холмы», даже журналистов на экскурсию по этому поводу туда
свозили, но где она, дирекция? Природа в десятимиллионном городе, если
никто не спрашивает за ее содержание, гибнет.
Сам главный столичный природолюб на пресс-конференции твердил о своей
ответственности за состояние городской среды. При этом, однако, на
простенький вопрос из зала — сколько деревьев из посаженных в прошлом
году 70-ти тысяч прижилось — ответить не смог. Мне кажется, я знаю
причину этого затруднения: озеленение (огромные деньги!) без толка и
смысла — такой же аттракцион, как и все прочие в исполнении Бочина.
Е.Субботина, «Московская правда», 31 марта 2001 г.,
esubot@mospravda.ru

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.716, 1 апреля 2001 г. *
*******************************************************************
Отходы и доходы

МОСКВА: ГИМН ПРЕДПРИЯТИЮ «ПРОМОТХОДЫ»

Москва учится жить чисто
Как-то человек самонадеянно назвал себя царем природы. Однако
никто из его «подданных» не в состоянии так бездумно и преступно
вредить этому царству. Огромные свалки, отравленная вода, задымленный
воздух — вот издержки царственной миссии.
Московское государственное унитарное предприятие «Промотходы»
было создано в 1993 году. Среди задач, поставленных перед предприятием, -
сбор, переработка и обезвреживание промышленных отходов. Сегодня в
столице насчитывается более 5000 крупных промышленных, транспортных и
строительных предприятий. В результате их деятельности ежегодно
образуется около 3 млн. тонн промышленных отходов, 4,5 млн. тонн
строительных отходов (включая загрязненные грунты) и 5 млн. тонн
осадков очистных сооружений. Последствия хозяйственной деятельности
можно и нужно не только ликвидировать, но и обращать на пользу человека.
Когда радуга не радует
Известно, что московские водоемы, мягко говоря, не слишком чистые.
Даже при беглом взгляде на Москву-реку или Яузу видны радужные, маслянистые
пятна, плавающие на поверхности воды.
В основном городские реки загрязняют промышленные предприятия. Только
в 1999 году было зафиксировано 2300 различных нарушений водоохранного
законодательства в Москве — это показали проверки Управления
государственного инспекционного контроля по охране водных ресурсов.
Очистные сооружения более половины предприятий Москвы (56 проц.) работают
с превышением установленных нормативов сброса, недостаточно очищают воду.
И нередки случаи, когда вода вообще не чистится.
Самые злостные загрязнители — автомойки и автозаправочные станции
(АЗС). Из 436 московских АЗС — 70 расположены в водоохранных зонах. А
более 40 проц. автомоек вообще не оборудованы очистными сооружениями.
МГУП «Промотходы» собирает и очищает поверхностные и производственные
сточные воды с территорий четырех промышленных зон — Котляково-Коломенской,
Сетуньской, Войковской и Угрешской. В сутки сооружения МГУП «Промотходы»
способны очистить около 100 тыс. куб. метров поверхностных и
производственных стоков с городских территорий и промзон. Площадь водосбора -
свыше 700 гектаров территории промышленных предприятий и 150 гектаров проезжей
части города.
Основные загрязнители поверхностных сточных вод — нефтепродукты,
взвешенные вещества (песок с небольшим содержанием глины), соли тяжелых
металлов. После очистки они остаются в сыром осадке, который поступает на
бетонированные иловые площадки очистных сооружений. Сюда же, на иловые
площадки, отправляются и осадки автомоек. Здесь осадок обезвоживается, а
нефтепродукты, в нем содержащиеся, с помощью микробиологической обработки
обезвреживаются.
Проще говоря, в резервуары с нефтесодержащими осадками «подсаживают»
бактерии, и в итоге проходящих там биохимических процессов образуется грунт.
Потом он используется в качестве изолирующего слоя на полигонах для
захоронения инертных промышленных отходов — строительного мусора, древесины,
битого стекла, резины. Получается, что можно таким образом экономить
дорогостоящий песок. А в перспективе полученный этим способом грунт можно
будет использовать для создания газонов. Что же касается очищенной от осадка
воды, то она вполне применима для технических нужд. Например, коммунальщики
Южного и Западного административных округов столицы по согласованию с
санитарными врачами моют этой водой проезжую часть.
Космическая помощь
Наиболее опасные загрязнители окружающей среды — металлосодержащие
отходы. Откуда они берутся? В производстве широко применяются гальванические
покрытия, повышающие стойкость изделий к коррозии, улучшающие внешний вид.
Гальванические покрытия наносятся с помощью электрического тока и водных
растворов солей, но при этом неизбежно образуются токсичные отходы, очистка
которых обычными механическими методами невозможна.
В 1999 году, например, на предприятиях столицы было собрано 306,25 тонны
гальванических отходов, почти 500 тонн отработанных растворов и электролитов,
4000 тонн отработанных свинцовых и аккумуляторных батарей. Большую их часть
обезвреживают в специально созданном Опытно-производственном центре ОПЦ МГУП
«Промотходы». В 2000 году Центр обезвредил и переработал 147 кубических
метров аккумуляторного электролита, 40,6 куб. м гальванических электролитов,
127 тонн отработанных аккумуляторных батарей.
Отработанные электролиты перерабатывают таким образом, чтобы в конце
концов получился концентрат какого-либо одного металла. К примеру, отходы
никелирования обезвреживаются с помощью химической реакции, в результате
которой образуются соединения никеля. Но в качестве побочного продукта
появляются концентрированные солевые растворы, которые также нужно
перерабатывать.
До недавнего времени в ОПЦ для переработки концентрированных солевых
растворов применяли метод ионного обмена. Однако работы по обессоливанию
воды довольно дорогие. Поэтому решили попробовать специальную выпарную
установку «ВРУ-500″, которую разработали в Ракетно-Космическом центре
им.М.Келдыша. Выпаривать солевые растворы с помощью этой установки не
только дешевле, но и перспективнее: в будущем можно получить сульфат и
хлорид натрия. Эти вещества, в свою очередь, находят дальнейшее применение:
например сульфат натрия используется в стекольной промышленности.
Из отработанных электролитов, после переработки их в
Опытно-производственном центре, производят антисептические, огнезащитные
и тонирующие составы для древесины — известные всем строителям и дачникам
морилки и пропитки древесины. Эти материалы прошли тестирование в
Госсаннадзоре и Госпожнадзоре.
Ртутные лампы не бросают в мусорники
Агентство «Ртуть-сервис», также созданное при участии МГУП «Промотходы»
еще в 1995 году, объединило специализированные предприятия, которые
занимаются переработкой ртутьсодержащих отходов.
Первоначально собирали и обезвреживали отработанные люминесцентные
лампы только с промышленных предприятий и организаций города. А с 1999 года
Управление жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства города начало
выделять средства для аналогичной программы жилищного фонда пяти
административных округов.
Специалисты МГУП «Промотходы» вместе с префектурами организовали более
1200 мест временного хранения отработанных ламп, оборудованных специальными
контейнерами. До этого лампы выбрасывались в общие контейнеры для бытовых
отходов и попадали на свалки. Всего же в жилищно-коммунальном секторе только
за 8 месяцев после «запуска» программы в 1999 году удалось собрать и
переработать 320 тысяч штук ламп (около 50 тонн). В 2000 году — уже 740
тысяч.
С 2000 года работа по сбору и утилизации люминесцентных ламп
предусматривается во всех ДЕЗах муниципального жилищного фонда
административных округов города. В программу включились также поликлиники,
школы, детские сады: за 4 месяца 2000 года в школах и детских садиках
собрано около 250 тысяч, в поликлиниках, больницах — 92 тысячи.
На специализированном предприятии агентства «Ртуть-сервис» — «Экотром» -
лампы разделяют на стеклобой, люминофор (ртутный концентрат) и алюминиевые
колпачки. Затем стеклобой отправляется на заводы, где производят
стеклоцементные блоки, а люминофор — на Краснодарский рудник для извлечения
металлической ртути.
Бутылки становятся щетками
В 1998 году был пущен в эксплуатацию сортировочный комплекс фирмы
«Макпресс» для «выделения из отходов вторичных ресурсов», как выражаются
профессионалы. Опыт работы показал, что более половины из поступающих на
свалки отходов можно вторично реализовать. Проще говоря, мусор должен
приносить пользу.
На территории групповых очистных сооружений «Котляково-Коломенское»,
входящих в структуру МГУП «Промотходы», планируется создание производства
по первичной
обработке отходов полимерных упаковочных материалов. А на экспериментальном
заводе НИИ пластических масс совместными усилиями специалистов будет создан
участок по переработке пластиковых бутылок. Здесь же планируется отрабатывать
технологии утилизации полимерных отходов, которые позволят получать изделия
для нужд городского хозяйства. Например, в 1998 году предприятием «Промотходы»
совместно с НИИ пластических масс на АО «Клинхимволокно» на основе вторичных
материалов выпущена и передана на испытания опытная партия дисковых щеток для
уборочных машин. На этом предприятии из ПЭТФ (материала, из которого делаются
пластиковые бутылки), освоен выпуск штапельного волокна.
Привычная глазу горожанина техника для уборки дорог и тротуаров
оснащена вращающимися метелками, которые традиционно покупают за границей.
Вскоре сырьем для производства «соломки» для метелок станут использованные
бутылки из-под «Кока-Колы».
Старая газета -лучший теплоизолятор
На ПЗП «Котляково» продолжает работать финская технологическая линия
по производству из макулатуры экологически чистого теплоизоляционного
материала — эковаты. По технологии финской фирмы «Макрон» из старых газет
делают теплозвукоизоляционное покрытие. Оно наносится на поверхность стен
как жидкая штукатурка, а также может использоваться как засыпной материал.
Эковата не сыплется, не преет, влагоустойчива, ее боятся мыши. Согласитесь,
безупречные качества для утеплителя.
В планах предприятия «Промотходы» — дальнейшее развитие. Например, к
2003 году на базе АО «149-й Механический завод» будет создано предприятие
по переработке отходов автотранспорта — уникального для нашей страны
производства, где все проблемы, связанные с авторециклингом, будут решаться
комплексно.
Уже к середине 2001 года начнет работать первая очередь этого комплекса.
Измельченную резину из старых автопокрышек можно будет использовать в
производстве битумов, резиночерепицы, напольных и дорожных покрытий.
Волей-неволей человечеству приходится учиться жить «чисто». В
цивилизованных странах проблема утилизации и переработки отходов едва
ли не самая главная после борьбы со СПИДом. И, между прочим, участники
Европейского Союза просто обязаны «работать» с отходами производств. В
отношении же тех, кто не выполняет нормы, принятые в ЕС, применяются
большие штрафные санкции и даже возбуждаются уголовные дела. А если
Россия хочет стать наравне с развитыми экономическими странами, то
проблему переработки промышленных отходов придется поднимать на
государственный уровень.
Е.Меледина, «Московская правда — Наш Дом Москва», 29 марта 2001 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.715, 31 марта 2001 г. *
*******************************************************************
Отходы и доходы

АСТРАХАНЬ: И ЗДЕСЬ АТОМЩИКИ НАСЛЕДИЛИ

Гамма над «Вегой»
Возможно, в Астраханской области будет построен новый могильник
ядерных отходов. А между тем здесь не знают, что делать с тем, что
уже имеется.
Панику у населения вызвало недавнее заявление астраханского мэра
Игоря Безрукавникова о готовящемся проекте нового могильника ядерных
и химических отходов на территории области. Если такое захоронение
будет создано по опыту уже имеющегося объекта «Вега», то в недалеком
будущем южнороссийский регион
станет зоной радиационной аварии.
В начале 80-х годов близ поселка Аксарайск Астраханской области
было произведено 15 ядерных взрывов. По официальным данным, их целью
был газовый промысел, что выглядело вполне правдоподобно, учитывая
соседство скважин со строящимся газоперерабатывающим комплексом. Однако
неофициальные источники уверены в изначальном стратегическом значении
объекта «Вега» (так назвали образовавшиеся под землей емкости),
поскольку, по их сведениям, заказчиком его было известное в СССР
Министерство среднего машиностроения, занимавшееся в свое время
разработкой ядерных технологий. И взрывы в астраханских степях были,
по сути, ядерными испытаниями. Их мощность составила от 4 до 40
килотонн, и на глубине до полутора километров образовались огромные
пустоты объемом от 10 до 30 тысяч кубометров. Чтобы найти этим подземным
котлованам полезное применение, решено было превратить их в хранилища
продуктов переработки газа. Для этого на скважинах установили бакинскую
фонтанную арматуру, рассчитанную, кстати, на сырую нефть.
И тут началось то, что в принципе должно было начаться, но чего, как
обычно, никто не предполагал. Содержимое подземных котлованов
превратилось в рассол, который под действием давления верхних слоев
грунта и грунтовых вод устремился наружу. Вскоре все 15 подземных
емкостей были заполнены соленой смесью газа и воды. Ее химической
активности не выдержала фонтанная и запорная арматура: она была
рассчитана на 6% сероводорода против 30%, содержащихся в газовом
конденсате. В результате рассол стал выходить на поверхность.
Уже в 1989 году половина хранилищ, как напишут в документах позднее,
потеряла промышленное значение, и их было решено закрыть. Казалось бы,
какие вопросы? В начале 90-х годов «Вегой» заинтересовался Госатомнадзор
РФ. Заключение их комиссии выглядит если не скандальным, то по крайней
мере устрашающим: 13 подземных емкостей находятся в предаварийном
состоянии, на четырех из них замеры радиационной дозы превысили фоновые
значения в десятки и сотни раз. Участки грунта вокруг признаны
зараженными.
Итак, вопрос о наличии радиоактивных отходов уже не ставится.
Претензии к «Астраханьгазпрому» переходят на качественно новую ступень:
у предприятия нет специальных хранилищ радиоактивных отходов, нет
санитарных паспортов на их хранение. Наконец, нет лицензии на право
производства работ с источниками ионизирующего излучения: она была
получена только в 1998 году.
Как же происходили эти работы? Бригада рабочих сливала
радиоактивный рассол из скважин, мыла арматуру, убирала зараженный
грунт, устраняла утечки радиоактивных веществ, то есть фактически
выполняла работу ликвидаторов радиационной аварии. И все это время -
10 лет! — персонал не был информирован о степени радиоактивности
скважин.
Замеры на радиоактивность проводили специалисты
научно-исследовательской станции Института им. Хлопина из
Санкт-Петербурга. После этого рабочая одежда операторов скважин
сжигалась тут же, на месте, людей отправляли до базы в одних трусах,
а дозиметристы в то же время их успокаивали, что полученная доза не
опасна для здоровья. Когда же представители института уезжали, одежда
оставалась в повседневной носке и для стирки вывозилась рабочими домой.
Уверяя персонал, что никакого облучения на объекте «Вега» нет,
руководство «Астраханьгазпрома» тем не менее провело для операторов
скважин курс обучения по работе с открытыми источниками радиации.
Коллектив, поняв, во что его втянули, обратился к начальству с письмом,
где потребовал гарантированных законом льгот, полной информации о
степени излучения и т.д. Ответ последовал более чем интересный: мол,
судя по справкам медосмотра, вы, ребята, абсолютно здоровы и никаких
отклонений в ваших организмах не зафиксировано. Но существует письмо
начальника областного департамента здравоохранения Виктора Юшкова,
датированное двумя днями позже, где говорится, что определение доз
накопления в организме радионуклеидов в ЛПУ Астраханской области не
производится. А ниже — московский адрес Института биофизики, где можно
это сделать.
То есть хотите провериться — добро пожаловать в столицу, но по
астраханским меркам вы здоровы. В марте 1998 года представители Комитета
по охране окружающей среды Астраханской области официально заявили о
радиационной аварии на объекте «Вега». По их данным, превышение
радиационного фона было в 265 раз. К тому же территория, на которой
вопреки всем законам хранились радиоактивные отходы, никак не
охранялась: вокруг скважин мирно паслись коровы. Более того, с
«Веги» можно было спокойно вынести все, что плохо лежит. Например,
трубы. Их вытащили из скважин за ненадобностью и сложили тут же, под
открытым небом. Диаметр бывшего газопровода был самый подходящий для
садового полива. И в один прекрасный день 800 м этих труб с территории
просто исчезло. Украденное искали вертолеты, ФСБ, сам «Астраханьгазпром»,
но тщетно. Наверное, неплохой был урожай с огорода, политого из
зараженных труб. Из письма коллектива подземного хранилища объекта
«Вега» президенту РФ Владимиру Путину: «…В 1998 г. нам выдали дозиметр,
фиксирующий ионизирующие излучения только в гамма-диапазоне, и мы узнали,
что на некоторых участках территории и фонтанного оборудования излучение
превышает природный фон в 2000 раз — 32000 микрорентген в час».
В ответ на все требования компенсировать вредность работодатель не
стал принимать мер по изменению условий труда работников, что было,
кстати, предписано надзорными органами Астраханской области, а поставил
себе цель избавиться от «строптивого персонала» любыми способами. В итоге
шестеро работников хранилища были сокращены, остальным сначала снизили
зарплату, а затем отстранили от выполнения трудовых обязанностей с
прекращением выплаты с 1 января 1999 года. Причем периодически от
руководства поступало предложение выплатить задолженность за 1999 год в
обмен на отказ от каких-либо требований к ООО «Астраханьгазпром»,
связанных с радиацией. Ну а так как сама «Вега» осталась без
обслуживающего персонала, ее… продали специально созданному для этого
дочернему предприятию «Подземгазпром» за 105 тысяч рублей. По замыслу
руководства, новая организация должна была осуществлять работы по выводу
из эксплуатации подземных емкостей (хотя их никогда и не эксплуатировали!)
и соорудить специальный объект для хранения радиоактивных отходов. Однако,
судя по письму, никаких таких работ не ведется. Из письма председателя
областного Комитета по охране окружающей среды Юрия Чуйкова в областное
Представительное собрание: «Основная причина низких темпов ранее
принимавшихся программ по закрытию объекта заключалась в недостаточном
финансировании работ, их технической новизне и необходимости проведения
комплексных исследований для установления физического состояния выработок
и разработки соответствующих технологий локализации радиоактивны х отходов».
Кстати, в ценах 1999 года на программу закрытия «Веги» требовалось 8 млн
622 тысячи рублей, финансирование планировалось провести за счет средств
ОАО «Газпром». Но, видимо, у промышленного гиганта не нашлось тогда этой
суммы и до сих пор не находится.
Существование «Веги» грозит множеством опасностей. Помимо постоянной
угрозы радиационной аварии, может произойти заражение подземных рек,
питающих Волгу и Каспий. Наконец, зараженный грунт может разноситься
ветром на огромные расстояния. Но… на границе Астраханской области и
Казахстана, в 70-х годах было произведено 10 аналогичных ядерных взрывов.
Емкости были законсервированы. Теперь же в них предполагается хоронить
отходы Саратовского завода по уничтожению химического оружия.
Похоже, что те, кто ратует сегодня за создание новых подземных
хранилищ для «импортных» отходов, не вполне представляют себе, какими
последствиями они грозят тем регионам, где будут размещаться. Дешевизна
метода подземных хранилищ и финансовая прибыль от их использования
заставляет забыть об экологическом вреде и о здоровье людей. И вполне
возможно, что наши внуки назовут «Вегу» могилой, которую мы им вырыли.
Н.Филатова, «Версты», 27 марта 2001 г., versti@poptsov.ru

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.714, 29 марта 2001 г. *
*******************************************************************
Чистая вода

БУДЕТ ЛИ ЖИВА РЕКА ОКА В ТРЕТЬЕМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ
(еще один «проект века»)

Уважаемые наши соседи: туляки, рязанцы, калужане, москвичи,
орловцы — все те, кто живет на ее берегах! Река Ока, как и встарь,
связывает всех нас, ее экологические проблемы касаются всех нас, без
исключения.
Экологическая комиссия Пущинского Научного Центра Российской
Академии Наук, расположенного на берегу Оки, хочет проинформировать
всех Вас, живущих в бассейне Оки о сложившейся в бассейне тяжелой
экологической ситуации, остановиться на причинах такого положения и
проинформировать Вас о близящейся реализации на Юге Подмосковья
крупного, экологически опасного проекта, который затрагивает интересы
многих областей на Верхней Оке. По заказу Правительств Москвы и
ёМосковской области для снабжения г.Москвы и некоторых городов
Московской области защищенной питьевой водой на случай техногенных
аварий или террористических актов из Приокского водного месторождения
проектируется построить огромную водопроводную систему. Сейчас уже
полным ходом идет рабочее проектирование этой Южной водопроводной
системы (ЮВС), аналогов которой нет в нашей стране.
Суть проекта в следующем. На территории Московской области, в
Серпуховском и Ступинском районах, вдоль берега Оки будут пробурены
более сотни довольно глубоких скважин и через природный песчаный донный
фильтр ежедневно будет откачиваться 1 миллион 200 тысяч кубометров воды.
Эта вода будет перебрасываться через леса и поля по трубам диаметром в 2
метра за 130 километров в Москву. Эта, якобы «артезианская» вода, будет
содержить около 95% окской воды, которой является грязной и гипертоксичной.
Время прохождения воды через песчаный фильтр по разным скважинам от будет
5 до 20 суток. Примерно шестую часть этой воды планируется поставлять в
города Чехов, Подольск, Домодедово, а остальная вода предназначается для
нужд Москвы. Эту воду нужно будет основательно очистить, так как песчаный
фильтр не спасает от растворенных отравляющих веществ, да по пути еще
добавится железо. Из Москвы эта, уже сточная вода, будет сбрасываться
через Москву реку назад в Оку в районе Коломны, значительно увеличивая
загрязнение Оки. «На радость» ничего не подозревающим рязанцам, грязная
окская вода у них станет еще грязнее. Реализация этого проекта уже
практически предрешена, имеется положительное решение федеральной
государственной экологической экспертизы о допустимости строительства 1
очереди на полмиллиона кубометров воды в сутки и решение экспертизы
Госстроя РФ о допустимом полномасштабном строительстве водозабора.
Экспертиза Госстроя определила официальную стоимость строительства — 613
миллонов рублей в базисных ценах 1991 года. Это по разным коэффициентам
составляет от 2 до 5 миллиардов рублей в современных ценах.
Столь грандиозное сооружение не может не оказывать сильного негативного
воздействия на окружающую среду. Кроме значительных экологических
последствий, реализация этого проекта повлечет серьезные экономические и
социальные последствия для населения южных районов Московской области и
соседних территорий. Разработка проекта осуществляется с многочисленными
нарушениями природоохранного законодательства со стороны Заказчика и
проектантов. За нашей с Вами спиной, уважаемые соседи, проталкивается
очередной «проект века», результатом реализации которого, в конечном итоге,
может стать гибель экосистемы Оки. Не сегодня или не завтра, конечно, а
потом, когда за убытки от водозабора уже спросить будет не с кого. Наша
система тем и «хороша», что ни один из чиновников не понес никакого
наказания за свои деяния. Героически преодолевать трудности по ликвидации
последствий нашей глупости, жадности и трусости придется нашим потомкам.
Река Ока у нас у всех одна, хозяйствовать мы на ней можем только как
равные пользователи. Если мы разумные хозяева и уважающие друг друга соседи,
мы должны посчитать, сколько может взять воды каждый, не нарушая состояние
экосистемы, предусмотрев капризы природы. После этого, заключив бассейновое
соглашение об использовании водных ресурсов и водных биоресурсов и системе их
восстановления, можно планировать свою деятельность. Об этом гласят статьи
Водного кодекса. Но выясняется, что среди нас равных есть более равные.
Столица в этом плане никогда не отличалась особой щепетильностью и не особо
церемонилась со своими соседями. Москве нужна вот вода, значит она должна
быть. Москва- город богатый, от того и разыгрались амбиции у ее мэра
Ю.М.Лужкова и его команды, посему приоритеты снабжения столицы питьевой
водой считаются выше прав остальных регионов и даже должны частично
финансироваться за счет федерального бюджета.
И вот, в отсутствие водного баланса и бассейнового соглашения, работа
над проектом водозабора пошла полным ходом. Не остановило разработчиков и
наличие отрицательное заключение государственной экологической экспертной
комиссией Московского областного комитета охраны окружающей среды.
Гидрогеологи квалифицировано нашли места, где требуемые количества воды
имеются вообще, решение государственного комитета по запасам полезных
ископаемые об их использовании пробили и вперед, за работу. Отыскали и
«своих» ученых из ВНИИПрироды, которые по «сходной цене», не проведя
достаточных исследований, поставили свои подписи под проектом, правда
стыдливо сознавшись, что в случае, «если отбор воды будет существенным,
как предполагается в кризисных ситуациях — до 31%, то воздействие на водную
экосистему может привести ее к началу периода активной деградации». Границы
понятия «деградация» довольно аморфны, уже сейчас процессы деградации идут
полным ходом. Ну и что, что нагрузка на экосистему Оки будет запредельная,
но если Москве хочется — значит можно допустить и деградацию экосистемы Оки.
Ведь никто не верит, что в случае экстремально засушливых лет, когда нельзя
будет отбирать воду из Оки, чиновники Москвы дадут команду остановить
водозабор. Народ не верит обещаниям чиновникам, жадные банды которых грабят
и разрушают страну.
А в чем, собственно, вопрос с водой, что, столице не хватает воды? Да
нет, воды — то достаточно, подается около 6 миллионов кубомеров в сутки,
если нормально ее расходовать, то и не нужно ее столько. Вся проблема в ее
качестве, не хватает водяным начальникам вволю питьевой воды нормативного
качества. Кроме того, нет системы защиты воды на случай техногенных аварий
или терактов, которые, увы, стали объективной реальностью.
Вот эта грань проблемы действительно очень важна, и она не является
только московской проблемой, она злободневна для многих городов России.
Многие города России снабжаются питьевой водой из поверхностных
источников, а при существующих системах водоподготовки, это очень опасно,
это балансирование на грани катастрофы. Почти повсеместно существующие
системы водоподготовки морально и физически устарели, качество вод в
поверхностных и подземных источниках ухудшилось. Коммуникации во многих
городах изношены, имеются значительные утечки воды, нет системы контроля
за расходом воды. В самой Москве по разным данным около 20-30 % воды
питьевого качества утекает из сетей и «расходуется» на подтопление города.
Ясно, что общий системный развал экономики отражается во всех ее звеньях,
а в части коммунального хозяйства он особенно нагляден, он касается нас
ежедневно. Общее положение дел в стране с питьевым водоснабжением настолько
ухудшилось, что понадобилось принимать даже специальный закон о снабжении
населения питьевой водой. Да, есть, конечно, объективные причины, приведшие
нас к этой ситуации, а в огромном столичном мегаполисе эти проблемы имеют
другой масштаб, высвечены особенно ярко.
Но существует и другая сторона медали в проблеме с нехваткой питьевой
воды. Она состоит в нашем варварским отношение к воде питьевого качества,
на производство которой затрачиваются значительные вредства. Чистой
артезианской водой мы поливаем улицы, моем машины, под струей воды охлаждаем
бутылку пива, унитазы промываем исключительно только питьевой водой
соответствующей новому СниПу. Легко оставляем открытым кран и уходим, когда
наполняем ванну: ну есть же система перелива, а воды ведь у нас в России
просто не меряно. Не меряно, потому что счетчиков воды в наших квартирах
нет, поэтому и не знаем, сколько мы ее использовали для своих нужд. Все
равно мы платили и платим за все: и за то, что потребили, и за то, что
утекло из их дырявых водоводов. Но раньше и цены были просто смешные. А
теперь экономическая ситуация изменилась и на нас градом посыпались новые
для нас проблемы: сколько реально стоит энергия, вода, бензин и прочие
ресурсы и как разумно строить экономику?
Как же Правительство Москвы думает решить задачу с водоснабжением?
Весьма просто — старыми, накатанными методами экстенсивного использования
ресурсов. В том числе и за счет своих соседей. Приокское месторождение, из
которого оно собирается качать окскую воду, у нас общее с Тульской областью.
Под соусом о необходимости снабжения столицы защищенной артезианской водой,
предлагается закачивать в дырявую систему Москвы дополнительную воду из
этой самой, якобы резервной, Южной водопроводной системы, по которой вода
которая будет доставляться за сотню километров и стоить огромных денег. Вот
так, дёшево и сердито. А является ли она защищенной и как ее доставлять
населению Москвы в час, когда не дай Бог, настанет чрезвычайная ситуация (ЧС),
про это лучше помалкивать. Важно начать осваивать деньги, а там видно будет:
или ишак, или визирь. И действительно, способ накатанный, нажившись на
строительстве Восточной водопроводной системы, бросили ее, не дав обещанной
воды Москве, и начали пробивать новую кормушку. А чрезвычайная ситуация -
это ведь хуже бандита на большой дороге, там работает система — «жизнь или
кошелек», а кошелька в случае ЧС судьба уже может не спросить.
Ну, и как же снабжать то москвичей в случае ЧС? Вот для МЧС Москвы и
предлагается задачка. Сколько надо автотранспорта для того, чтобы развести
по городу питьевую воду в объеме 1200 000 тонн в сутки, где его взять, из
каких терминалов заправить автоцистерны и с какой скоростью? Директор ГП
«Мособлиинжпроекта» Г.А.Майоров им задачку подбросил, а ответ не говорит,
наверное сам не знает. А вот во многих нормальных странах мира проблема
эффективной защиты питьевой воды и снабжения населения питьевой водой в
случае чрезвычайных ситуаций решается комплексно, с учетом состояния
имеющихся в данной местности запасов поверхностных и подземных вод, создания
резервов, применения современных систем очистки воды и ее подготовки. Очень
большое внимание уделяется водосберегающим технологиям, учету и контролю за
расходыванием воды. Налажено использование технической воды и водооборотных
циклов. Использование современного сетевого и коммуникационного оборудования
позволяет весьма экономно использовать водные ресурсы. Там знают цену воде.
А у нас же водное лобби повсеместно выступает против разделения систем
водоснабжения, установки счетчиков. Почему? Совершенно ясно. Тогда
потребитель заплатит только за потребленную воду. Всем водоканальцам надо
будет работать в поте лица над заменой коммуникаций, упадут собственные
доходы, работать надо будет же, однако. Такой вот способ водоснабжения в
случае ЧС объявлен безальтернативным, альтернатива гидрогеологами понимается
только так: бурить не здесь, а вот здесь. В случае же объявления конкурса на
лучший проект снабжения Москвы и других городов защищенной водой, денег
водяным воротилам не видать. Ведь вода ЮВС не является защищенной от
загрязнения. И сотня километров водоводов и вся ее инфраструктура весьма
уязвимы и в смысле аварий и для террористов. Как мягко отметила
государственная экологическая экспертиза, этот тип водозабора являются
«недостаточно защищенным». Лукавят господа эксперты. По данным
государственной лаборатории Московско-Окского бассейнового
водохозяйственного управления и научных лабораторий Пущинского Научного
Центра Российской Академии Наук качество воды по многим показателям в
Ступинском водозаборе в лентюю межень почти не отличается от окской. Этот
водозабор эксплуатируется уже давно, он расположен в месте будущего 2
очереди ЮВС и является аналогом в миниатюре будущих мощных скважин.
Уважаемые москвичи и гости столицы! Сказка о защищенной воде, которая
придет в ваши квартиры в случае ЧС, рассказанная проектировщиками из ГП
«Мособлинжпроект» не сбудется. А будет суровая действительность. Песчаный
фильтр в принципе не может защищать от бактерий, фагов, растворенных
отравляющих веществ, а некоторые из них чрезвычайно устойчивы. Контроль же
за их содержанием не ведется, да и физически невозможно слежение за всеми
известными отравляющими веществами.
ЮВС действительно сможет снабжать Москву водой только в начале
аварии, на время добега отравленной воды из Оки до Москвы. Какое это время -
это 5-20 суток, в зависимости от расположения скважины, ну немного больше, а
что дальше? Какие меры можно принять за это время для снабжения такого
огромного мегаполиса? Если большинство поверхностных водоемов всего региона
будут загрязнены, природный фильтр отравлен, больше качать в Москву эту воду
не будет смысла, где вообще взять чистую воду? Запасы действительно
защищенной воды, той настояшей артезианской воды, которая хранится в
трещиноватых известняках и перекрыта глинам, невелики на территории
Московской области и расположены вне территории Москвы. А за словами
мягкими словами экспертов «недостаточно защищенная» скрывается тот факт, что
воду, доставленную за тридевять земель, в которую вложены бешеные деньги надо
дополнительно очистить, возможно от несколько меньшего числа загрязняющих
веществ, чем из Москвы реки, прежде чем закачать ее в водопровод. Чем и как
это можно будет делать?
Ну при ЧС понятно, контроль за уровнем загрязнения воды можно наладить.
Ну, а в обычной жизни мы не можем контролировать очень часто качество воды по
огромному набору параметров. Это просто невозможно. А часто случается, что по
причине «внезапного» загрязнения воды раз — и десятки людей на больничной
койке, как в Серпухове. Ведь людям все равно, как загрязнение попало в
водопровод, горизонт ли загрязнен или в трубы кто- то чего закачал, важно,
чтобы от этого у них была защита. А ее повсеместно практически нет. А для
столичного региона тем более нужен высокий уровень защиты, хорошо продуманая
система снабжения водой. Ведь в случае ЧС надо будет поить более чем 10
миллионов человек. Ведь очевидно, что в случае ЧС нужно ведь не такое уж
большое количество питевой воды, эту воду проще защищать у потребителя, а не
все источники и водоводы. Ведь даже с потребностями промышленности не так уж
много. А что делать тем городам, у которых нет такого резерва, как ЮВС,
которые снабжаются из поверхностных источников? Ведь там тоже нельзя
допустить гибель населения. Они должны сразу запустить резервные системы
очистки. А где их взять? Эта проблема в России давно не имеет решения, и
надо, наконец, начать ее решать.
В сфере очистки воды и ее подготовки есть много наработок как
отечественных, так и зарубежных. Нельзя сказать, что есть защита от всего и на
любые производительности. Какие системы надо изготовить для защиты воды для
Москвы или Рязани, на квартиру, дом или микрорайон, каким технологиям отдать
предпочтение, мы советовать не можем. Мы не лоббируем те или иные
технические решения. Это дело специалистов, нужен открытый конкурс проектов.
Этот конкурс не был проведен. Поскольку проблема очистки вод до питьевого
стандарта злободневна для многих регионов России, решать ее надо по -
государственному, вместе. Поэтому экономическое и интеллектуальное участие
Москвы в создания новых технологических разработок, налаживании
производства новых отечественных установок для очистки воды и
водоподготовки, в том числе и на основе разработок нашей «оборонки»,
значительно облегчили бы ситуацию и для российской глубинки. В данный
момент у Юрия Михайловича Лужкова есть возможность проявить себя не только
на поприще строительства грандиозных сооружений, но и как государственного
деятеля российского масштаба, для которого здравый смысл и государственные
интересы более важны, чем пристрастия его «водяных» чиновников. Проведение
конкурса альтернативных проектов снабжения Москвы защищенной водой -
цивилизованный выход из положения. Это позволит выявить весь спектр
вариантов и технических решений и выбрать лучший путь решения проблемы.
Что же происходит сейчас с Окой и почему нельзя отбирать из Оки такое
количество воды на этом участке? Почему Пущинский Научный Центр бьет
тревогу? Давайте вместе попытаемся разбираться, почему этот водозабор
опасен. Водоотбор из Оки в объеме 14 кубометров в секунду — это много или
мало? В принципе, если исходить из среднегодового стока Оки в 354 куб.м./с,
так это вроде и не много. Но такие огромные сооружения должны расчитываться
на самые неблагоприятные случаи. Проектировщикам ведь известно, что в случае
экстремально засушливых лет водозабор заберет из Оки треть ее воды. При
таком воздействии на расстоянии более 40 километров от Прилук до Коломны Ока
превратится в грязную канаву, а качество воды в Оке в ниже лежащей по течению
Рязанской области резко ухудшится. В засушливые годы на водопользователей
Тульской, Рязанской, Калужской и Орловской областей будут наложены
дополнительные жесткие ограничения на объемы забираемой воды, в то время,
когда она им тоже будет совершенно необходима. А у туляков есть и собственный
проект строительства водозабора в Алексине и тоже на большой объем воды,
который, по не проверенным данным, уже реализован. При нашем менталитете и
правовом нигилизме никто не станет оглядываться друг на друга и какие-то на
ограничения. Москва не станет уменьшать мощность водозабора, да и проверить
это никаким экологам или «зеленым» не удастся. Туляки не станут оглядываться
на столичных соседей. При существующей системе госконтроля за использованим
ресурсов, мы вместе нанесем Оке удар, который может оказаться последним.
Судоходство по реке Оке в такие годы придется просто отменить, так как
углублять фарватер в экстремальной ситуации будет нельзя, из-за того, что
вблизи перекатов под Окой на малой глубине проходят кабели связи и
трубопроводы, или же придется переложить их заново. Об этом в проекте ни
звука, хозяева коммуникаций и не подозревают о таких для себя перспективах.
Ясно, что это деградация биоты на участке Прилуки — Коломна отразится на
популяциях водных организмов на всем участке Верхней Оки, но масштабы и
динамику воздействия трудно даже прогнозировать. На сегодняшний момент
времени подсчет водного баланса напоминает школьную задачу с бассейном и
трубами. Но в расчетах нет главного: какой минимальный расход Оки в
конкретных местах обеспечит сохранение популяций водных организмов. В России
нет научно — обоснованных нормативов минимальных экологически допустимых
стоков рек и попусков из водохранилищ. Нагрузку на речную или другую
экосистему надо выбирать исходя не только из теоретических возможностей
забора и возврата в нее воды, но и ее реального состояния популяций живых
организмов. Кроме того, сбросы в реки мы расчитываем на основе давно изжившей
себя системы предельно- допустимых концентраций загрязняющих веществ, не
следим за токсичностью сбрасываемых вод. Вот и результат нашего
«хозяйствования» — экосистема Оки в данный момент находится в очень тяжелом
состоянии. На нее одновременно действуют несколько различных факторов,
разрушающих ее.
Химическое загрязнение Оки в течение десятилетий постепенно нарастало.
Если в 50-х годах, преобладало органическое загрязнение за счет крупных
городов, с которым тогда система самоочищения Оки в общем — то справлялась.
Были большие популяции фильтрующих моллюсков — перловиц и беззубок, на
прибрежных мелководьях было много высших водных растений — рдестов, сусака,
кубышки и др. Именно эти прогретые солнцем прибрежные мелководья и
являются самыми биопродуктивными местами реки.
После 50-х годов нагрузка на экосистему Оки резко возросла. Увеличилось
промышленное загрязнение Оки, моллюсков стали в больших количествах
скармливать скоту, а из раковин изготовлять пуговицы. Увеличился промысел
рыбы. Резко отрицательное воздействие на экосистему Оки оказала добыча из
русла реки значительного количества песчано — гравийной смеси для
строительства, гораздо большего, чем приносилось рекой. Углубление русла за
счет выемки песка вызвало резкое падение уровня реки и трансформации ее
русла. По данным МГУ в районе Серпухова меженное падение уровня воды уже
составило 1,7 м, а в районе г.Каширы — 2,2 м. Это вызвало резкое падение
уровней на перекатах и потребовало увеличения объемов дноуглубительных
работы. Песок и гравий было выгодно перевозить большими баржами. А для
прохождения по реке большегрузных судов потребовались дополнительные
объемы дноуглубительные работы на перекатах. Мы начали переделывать реку
Оку под наши корабли. Эрозионные процессы, в том числе донная эрозия, уже
запущенные нами, будут работать еще в течение многих лет, пока Ока не
установит новую систему плесов и перекатов. При работе карьеров и проведении
дноуглубительных работ происходит как механическое уничтожение водных
организмов, так и гибель их за счет переноса огромного количества взвесей.
Многие организмы на мелководьях просто засыпаются взвесями. Кроме того, на
реке активно «поработали» суда «Заря» и «Луч», при движении которых возникает
большая волна. Волнами часть мальков выбрасывало на берег, где они гибли.
Значительная часть мальков получала механические повреждения от волнобоя в
прибрежной зоне и тоже гибла. Кроме антропогенных факторов, в разрушение
биоценозов «включились» еще биологические факторы. Падение численности
популяций рыбы привело к резкому падению популяции крупных фильтрующих
моллюсков, так как для размножения моллюсков нужен «хозяин» — рыба, на
которой паразитируют первые недели своей жизни, перловицы и беззубки. А
моллюски являются пищей для ряда видов рыб. Идет цепная реакция деградации
биоценоза Оки.
И вот на этом фоне дополнительное падение уровня за счет водоотбора при
полной мощности, по оценке проектировщиков, может составить до 25 см.
Значение этой величины спорно. А ведь к этому падению уровня добавится еще
донная эрозия, скорость которой в районе строительства водозабора составляет
по данным МГУ сейчас от 5 до 15 см в год. Что будет с живыми организмами,
когда экстремальный объем отбираемой водозабором окской воды на участке
Прилуки — Коломна составит 15-25% а маловодные годы, не говоря уже об
экстремально засушливых. Последстия для биоты на этом участке в этом случае
будут катастрофическими. Поскольку вода на этом участке будет отбираться без
возврата, прибрежные мелководья практически исчезнут и Ока на участке
Прилуки-Коломна будет напоминать Каракумский канал. Сброс в Москву-реку
значительного количества загрязненных сточных вод уже сейчас дает
возможности восстанавливать биоценозы Москвы реки, а дополнительная
загрязненная вода значительно ухудшит качество вод Оки ниже Коломны.
Выдержит ли Ока? Подпиленная ветка ломается легко. Много ли надо серьезно
больному организму Оки?
Как обычно возникает вопрос: «куда же смотрят государственные органы»?
Да понятно куда смотрят чиновники — туда, откуда идут деньги, откуда
раздается начальствующий рык. Какая тут охрана природы, ослушаешься -
завтра выгонят, каждый день идут сокращения, вот Госкомприроды уже нет, кто
следующий? Но, к счастью, не все ведомства удалось запугать. Московско-Окское
бассейновое водохозяйственное управление (МОБВУ), которое несет ответственность
за сохранение водных ресурсов в регионе, пока является единственной
государственным уполномоченным органом, который отозвала свое согласование
этого безумного проекта, несмотря на неодобрение вышестоящих инстанций.
МОБВУ обуславливает согласование проекта ТЭО ЮВС выполнением комплекса
опережающих мероприятий по оздоровлению экологической ситуации в бассейне
Оки. Для того, чтобы использовать окскую воду для питьевого водозабора, надо
прежде всего значительно улучшить ее качество и восстановить биоценозы Оки,
ее систему самоочищения, отремонтировать очистные сооружения, восстановить
уровневый режим Оки возможно системой низконапорных плотин или других,
более может более удачных технических решений, заключить бассейновое
соглашение о согласованном использовании и восстановлении биоценозов Оки.
Тот комплекс мероприятия по оздоровлению экологической ситуации,
который предложен в проекте ЮВС, явно недостаточен. Он касается только
ликвидации некоторых источников загрязнения, расположенных поблизости, на
территории Серпуховского и Ступинского района, и ремонта очистных
сооружений г.Серпухова и Ступино. Средства, заложенные в проекте на
природоохранные мероприятия и компенсации хозяйствующим субъектам,
которые понесут материальный ущерб, просто смешны. Да и когда эти
мероприятия осуществятся? Проблема с защищенным водоснабжением надо
решать сегодня. Водозабор же хотят построить быстро, в короткие сроки, Москва
ждать не может. За 10 лет все должно быть построено. Кто там будет следить за
развитием негативных последствий от 1 очереди, а уж тем более сидеть и ждать
признаков улучшения экологической ситуации для начала строительства. Мы ведь
в России живем и делаем все по — нашему. У нас свой, российский путь. И
строить и эксплуатировать ЮВС будем ее так, как мы обычно это делаем.
Чернобыль и другие рукотворные катастрофы являются тому порукой.
Для проталкивания проекта «водяные» начальники в свое время заручились
даже поддержкой некоторых институтов Российской Академии Наук и Российской
Академии Естественных наук. Но этот проект широко никем не обсуждался в
Российской Академии Наук, кроме гидрогеологов, имеющих финансовые интересы
в осуществлении проекта. В обсуждении проекта не принимали участие ведущие
экологи и биологи страны, экономисты и разработчики современных технологий
очистки воды из Обнинска, Владимира, Дзержинска у которых есть работающие
системы.
Ученые Пущинского Начного Центра РАН давно активно противодействуют
этому экологически опасному проекту. В свое время был спасен Приокско-
Террасный заповедник. Сейчас опасность, нависшая над Окой, как никогда
реальна. В настоящее время академики Шувалов В.А. и Спирин А.С. обратились
в Президиум РАН с просьбой собрать специальное заседание Президиума РАН,
открыто обсуждить этот проект независимой научной общественностью страны,
а не на келейных заседаниях заинтересованных ученых. В борьбу с проектом
активно включилась Московская областная Дума, которая создала депутатскую
комиссию по расследованию обстоятельств проектирования ЮВС. Комиссию
возглавляет заместитель Председателя Думы депутат от Ступинского района
В.К.Алексеев. Комиссией разосланы во все Думы субъектов Федерации,
расположенных в бассейне Оки уведомления о разрабатываемом опасном
проекте. В настоящий момент вопрос перешел уже из научно — технической и
экономической области в область политическую. Ясна чисто финансовая его
подоплека. На юге Московской области существует очаг социальной
напряженности. На проводимых общественных слушаниях общественность
Серпуховского и Ступинского районов выступила против реализации проекта
ЮВС. Представители Заказчика и проектировщики не представили убедительных
доказательств экологической безопасности проекта. Несмотря на то, что
губернатор Московской области Б.В.Громов поддержал строительство ЮВС, на
совещание в Коломне представители всех районов, интересы которых этот проект
затрагивает, высказали свой протест против его реализации. Сейчас в Южном
Подмосковье общественные движения объединило движение «Живая Ока» и они
выступают единым фронтом против реализации проекта. Но этих сил не
достаточно. Нужна активная помощь всех субъектов РФ, интересы которых
затронуты, нужна Ваша помощь, дорогие соседи. Ведь в случае нанесения ущерба
в процессе эксплуатации водозабора субъектам Федерации, мы порознь будем
иметь дело с неким совместным предприятием Правительств Москвы, Московской
области РФ и зарубежных партнеров. Интересы водных воротил будут защищать
государственные чиновники, так как частично строительство системы для Москвы
планируется финансировать из федерального бюджета, все за счет тех же
налогоплательщиков всей России. По нашему мнению, жажда московского
водного лобби не может быть утолена ценой принесения в жертву Оки. Есть
вещи, которые не позволены даже Юпитеру. В пылу предвыборных обещаний в
г.Пущино, в ответ на протест ученых ПНЦ РАН против строительства этого
опасного сооружения, Ю.М.Лужков ответил, что раз ПНЦ против этого
водозабора, то строить его московские власти не будут. Другие варианты
снабжения Москвы водой у них имеются, воды в общем — то хватает и проблемы
водоснабжения будут решаться ими по-другому. Но это было давно и перед
выборами.
Правительсво РФ приняло комплексную программу снабжения населения
питьевой водой. В ней предусмотрено развитие всех направлений и технологий,
напраленных на снабжение населения кондиционной питьевой водой. Все в ней
правильно, но разработчики же данного проекта, ссылаясь на нее, вычленили
только то направление, которое позволит им истратить на собственные нужды
значительные государственные средства и безнаказанно действовать по принципу -
«После нас хоть потоп». Принцип известный и, к сожалению, весьма
распространенный в сегодняшней России. Но известен также и еще один принцип:
«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Уважаемые соседи!
Предотвратить гибель экосистемы Оки, на берегах которой мы живем, мы
сможем только общими усилиями. Никому не удастся отсидеться в той хате,
которая с краю. Необходимо, чтобы все администрации упомянутых областей,
интересы которых будут затронуты в процессе реализации проекта, определили
свое отношение к проекту и выразили свое возмущение Заказчикам проекта -
Правительствам Москвы и Московской области в связи с нарушением
конституционных прав их регионов, которым является проектирование
водозабора в отсутствие бассейнового соглашения. Кроме того, необходимо
потребовать от Заказчика провести общественные слушания по технико-
экономическому обоснованию проекта и оценке воздействия на окружающую
среду во всех заинтересованных субъектах Федерации, как это полагается в
соответствии с законодательством. Необходимость проведения слушаний
относится так же и к жителям Москвы. Именно Вам, москвичи решать, согласны
ли Вы с предлагаемым решением проблемы снабжения Вас питьевой водой в
условиях ЧС, а от этого решения будет зависеть ваша жизнь и здоровье.
Действовать необходимо быстро, так как уже готовится совместное постановление
Правительства РФ, Москвы и Московской области о строительстве водозабора.
Ученые ПНЦ РАН хотели бы знать также мнение полномочного представителя
Президента в Центральном административном округе Г.С.Полтавченко о способах
решения проблемы снабжения защищенной водой населения Центра России в случае
крупномасштабных аварий и других чрезвычайных ситуаций и целесообразности
продолжения работ по проектированию ЮВС, а также мнение МЧС Москвы по
тем же вопросам.
С уважением,
Секретарь общественной экологической комиссии Пущинского Научного
Центра по проблеме ЮВС, Заведующий Проблемной лабораторией
мониторинга водных экосистем Пущинского Госуниверситета
П.В.Машкин, mashkin@mail.ru
142290 Московская область, г.Пущино, проспект Науки дом 3. Президиум
Пущинского Научного Центра РАН, Общественная экологическая комиссия.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.713, 27 марта 2001 г. *
*******************************************************************
Чистая вода

БЫТЬ ЛИ ЗАКОНУ О ВОДЕ?

Будет закон о воде
На днях состоялось выездное заседание Комитета по экологии
Госдумы Российской Федерации. Проходило оно на территории
Восточной водопроводной станции. В нем приняли участие депутаты
Государственной Думы, ведущие работники федеральных и городских
ведомств, связанных с вопросами использования природных ресурсов,
руководители и специалисты ГУП «Мосводоканал», Государственной
санитарной службы, прокурорские работники и другие. Тема — проблемы
питьевого водоснабжения Российской Федерации и обсуждение
законопроекта «О питьевой воде и питьевом водоснабжении».
Необходимость в принятии такого закона назрела давно. Заметим,
что первый его вариант появился еще пять лет назад. Для Москвы такой
закон крайне необходим. Ведь практически 100 проц. ее водосбора
базируется на поверхностных источниках, а те надо защищать.
Конечно, уже существует масса законодательных и нормативных
актов, регулирующих проблемы природопользования. Среди них можно
назвать такие авторитетные, как Водный кодекс РФ, Закон о защите
окружающей среды, Федеральный закон «Об экологической экспертизе»,
Гражданский кодекс Российской Федерации. Право каждого россиянина
на благоприятную окружающую среду и доброкачественную питьевую воду
гарантирует к тому же и ст.42 Конституции РФ.
Однако большое количество нормативно-правовых актов различного
уровня нередко усложняет работу водоснабженцев. Ведь некоторые из
них датируются… 1935 годом! Кроме того, ряд документов содержат
противоречивые, коллизионные нормы, которые по разному трактуют
одни и те же вопросы.
Таким образом, необходимость в упомянутом законе назрела давно.
Без адекватного изменения существующего законодательного пространства
невозможно надежно защитить источники. Это особенно важно в условиях,
когда антропогенные нагрузки на природу становятся экстремальными.
Внутренние резервы для самоочищения природной среды оказываются
исчерпанными. Если на помощь природе — в том числе и методами
законодательного, правового порядка — не придет человек, засорение,
загрязнение, истощение поверхностей водосбора может принять
необратимый характер и вызвать непредсказуемые последствия.
Необходим, конечно, специальный закон — «О статусе водных объектов»,
и его разработка еще предстоит. Однако сейчас крайне актуально принять
закон «О питьевой воде», который внесет неоценимый вклад в создание
законодательной базы для функционирования этой важнейшей сферы
городского хозяйства — обеспечения людей чистой питьевой водой. Такой
закон позволит принять соответствующие меры по охране водоисточников,
восстановлению изношенных инженерных систем, еще более активно внедрять
современные технологии подготовки питьевой воды. А это значит, что
будет проявлена еще большая забота о здоровье россиян и приняты меры
для обеспечения национальной безопасности страны.
На встрече было высказано немало интересных и важных предложений,
касающихся будущего закона. В результате проект его был одобрен.
Согласительной комиссии палат Федерального собрания Российской
Федерации предложено внести указанный законопроект на рассмотрение
Государственной Думы.
Примечателен намеченный срок: 22 марта. Именно тогда будет
отмечаться Всемирный день воды.
По результатам встречи Комитет Госдумы по экологии решил
предложить правительству РФ утвердить проект федеральной целевой
программы «Обеспечение населения России питьевой водой», разработанной
республиканскими ведомствами: Министерством природопользования,
Госстроем, Минсельхозом и Минздравом. Кроме того, аппарат Комитета по
экологии должен провести анализ федеральных законодательных документов
на предмет подготовки предложений по предоставлению льгот по налогам и
платежам для организаций, осуществляющих эксплуатацию централизованных
систем питьевого водоснабжения.
И.Галушниченко, «Московская правда»,
Наш дом-Москва N 8, 1 марта 2001 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.712, 25 марта 2001 г. *
*******************************************************************
Доходы и отходы

ТОКСИЧНЫЙ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ В САМАРЕ

Полуостров Токсичный
На берегу реки Самары лежит бомба замедленного действия
Обидно за наших соседей из славного волжского города Саратова.
А знаете почему? Да потому, что уже который год мы сплавляем им
по Волге-матушке букет токсичных отходов. Впрочем, обидно должно
быть и нам, жителям Самары. Прямо в черте города, на берегу реки
Самары находится несанкционированная свалка промышленных отходов,
шокирующая своими размерами. Любопытно, что городские власти
прекрасно осведомлены о ее существовании, но абсолютно ничего не
предпринимают, чтобы прекратить отравлять нас и природу.
Когда-то на этом месте был изумительной красоты залив. Но
однажды, тоже очень давно, какие-то нерадивые руководители
близлежащих промышленных предприятий облюбовали этот берег Самарки
для свалки отходов. Дурной пример, как водится, оказался заразительным,
и сюда потянулись грузовики, которые сваливали в реку тонны мусора и
прочей ядовитой гадости. И вот так за многие годы на этом месте
появился самый настоящий полуостров из отходов. Сейчас его площадь
составляет около пяти гектаров.
Обнаружил я это место совершенно случайно. Бродил в тех краях, да
и прослышал о свалке от местных жителей. Для них она стала своего рода
Клондайком: находят на сваленных холмиках мусора металлолом и затем
его продают. Буквально два дня назад застал я там троих людей за этим
занятием, и вот что от них услышал:
— Каждый день сюда приезжают одна-две машины, которые сваливают мусор.
Зимой они к Самарке проехать не могут, а потому валят обычно прямо вдоль
дороги. А летом, когда дорога нормальная, едут прямиком к реке. Однажды
видели, как к берегу подъехал бойлер, водитель опустил в воду шланг и
вылил в Самару все содержимое. Что уж он там сливал, одному черту известно.
Адрес этого чертова места — самое начало улицы Широкой. Это недалеко
от проспекта Мальцева за Самарским мясокомбинатом и Сталелитейным заводом.
Хотел я было сообщить о находке куда надо, но вскоре с удивлением понял,
что о творящемся безобразии городские власти давно знают. Но ничего не
предпринимают. Комментарий о ситуации, сложившейся вокруг этой свалки,
мне дал директор государственного предприятия «Экология» Владимир Чупшев:
— Этот полуостров, по сути, вырос из токсичных отходов. В основном это
отходы 3-го класса опасности, то есть всевозможные шлаки, промасленная
ветошь, осадки из очистных сооружений. Мы не исключаем, что туда попадают
и отходы 1-го (самого высокого — И.Л.) класса опасности — ртуть, соли
никеля, хрома, мышьяк, жидкости для заправки конденсаторов и
трансформаторов. Проследить за этим практически невозможно. Они
незначительны по объему, но в тысячи раз токсичнее отходов 3-го класса.
На мой взгляд, в Самаре сегодня сложилась угрожающая ситуация с хранением
и утилизацией промышленных отходов, особенно это касается жидкостей для
заправки конденсаторов и трансформаторов, содержащих опасные
хлорорганические соединения. Мы до сих пор не знаем точно, сколько же
таких отходов вообще хранится в городе, и уж тем более не знаем, сколько
их попадает в реку Самару. У нас есть сведения, что некоторые предприятия
даже закапывают на своей территории отходы 1-го класса опасности. Например,
на заводе «Электрощит» было полторы тонны жидкости, а сейчас там заявляют,
что ее нет. Куда же она делась? Испарилась? Много у нас таких же вопросов
к предприятиям «Самараэнерго». Приведу яркий пример: недавно в центре
города при строительстве метро было обнаружено 40-летней давности
захоронение опасных отходов от 4-го ГПЗ. То есть такая практика существует
давно. На самарских предприятиях хранятся тонны токсичных жидкостей, но
далеко не на всех ведется должный контроль. Кстати, замечу, что каждый
килограмм таких жидкостей, согласно международным нормам, должен состоять
на строжайшем учете. Что касается того полуострова, то по количеству
машин с отходами, которые нам удается отслеживать, можно сказать, что
20% опасных веществ попадает в установленные места, а 80% — в Самарку!
И никому нет до этого дела…
В принципе, вся эта бредовая ситуация, грозящая рано или поздно
обернуться для города экологической катастрофой, объясняется вполне
логично и просто. Поймали, к примеру, водителя за то, что он свалил в
неположенном месте одну тонну токсичных отходов 3-го класса. За это он
заплатит штраф в размере 340 рублей. А вот если бы предприятие, на
котором работает этот водитель, заключило договор на утилизацию отходов
на специально приспособленных для этого полигонах, оно бы заплатило за
эту тонну в общей сложности 450 рублей — больше, чем размер штрафа! И
вывозят эти отходы с предприятия чуть ли не каждый день, а то, что
выбрасывают их на несанкционированных свалках, фиксируется в лучшем
случае один раз в месяц.
Решить эту проблему непросто, но при желании, конечно же, можно.
Для этого нужна четкая работа различных природоохранных и
административных структур. По словам Владимира Чупшева, администрация
города Самары в курсе проблемы, но со своей стороны не принимает
никаких мер. Тот самый злосчастный полуостров, по сути, является
муниципальной землей. Но спросить за творящееся там бездумное, я бы
даже сказал — безумное загрязнение окружающей среды, получается, не с
кого. Руководство ГП «Экология» не раз обращалось в мэрию с предложением
по примеру Москвы создать в Самаре инспекцию, которая бы контролировала
хранение отходов на предприятиях. Но городская администрация упорно
отмалчивается.
В процессе подготовки этой статьи я узнал о существовании
постановления правительства РФ «О порядке ведения государственного
кадастра отходов и проведения паспортизации опасных отходов». Так вот,
в нем сказано, что органам местного самоуправления рекомендовано
принять меры по ликвидации объектов захоронения отходов производств,
расположенных на территориях городских поселений, а также оказывать
помощь при ведении государственного кадастра отходов и проведении
паспортизации опасных отходов. Замечу, что этот самый кадастр как в
Самаре, так и в области никто не ведет.
Недавно по телевизору я увидел, как глава Самары Георгий Лиманский
браво рапортовал о том, что скоро начнется месячник по благоустройству,
и, мол, всеобщими усилиями наш милый городок засияет чистотой. Его бы
устами да мед пить. Послушал я его и вспомнил, как лазал по полуострову
из ядовитых отходов, который я сам для себя прозвал Токсичным. И все
эти горы грязного снега, который почему-то не спешили убирать в течение
всей зимы, и свалки мусора на улицах показались мне такой мелочью…
И.Лавров, «Пульс Поволжья» (Самара), 22 марта 2001 г.