*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1081, 13 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Элементы жизни

ЕСЛИ ТРУДНО С УМИШКОМ, ЕШЬТЕ ЙОД

Мы чуть не отстали умом
Президент РК Нурсултан Назарбаев подписал указ об йодизации продуктов
питания в стране: в частности соли и хлеба. Кажется, рядовое событие.
Однако с нехваткой йода шутки плохи.
По самым грубым подсчетам, понадобится минимум пятьдесят лет всеобщей
«йодизации» населения, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу полной
деградации человека.
Кретинизм рядом
Неужели все так серьезно и только потому, что в организме не хватает
йода? Врачи говорят, что да. Еще в 2000 году в Алматы было выявлено 36 детей
с гипотиреозом — болезнью, приводящей к умственной отсталости. А начинается
кретинизм с йододефицита. Но в Казахстане (отдельных его областях и
Алма-Атинской в частности) йода не хватает в почве и воде хронически. Это
значит, что от умственной отсталости не застрахован ни один новорожденный
южной столицы.
Врачи давно предупреждали, что это добром не закончится. И вот их
страшные прогнозы подтвердились. Все больные дети появились у женщин,
страдающих заболеваниями щитовидной железы. Ее генетическая аномалия на
90 процентов вызвана нехваткой в организме матери йода.
Главный детский эндокринолог Алматы Индира Аскарова говорит, что впервые
гипотиреоз был диагностирован в Алматы в середине девяностых годов. Тогда
был проведен тотальный скрининг по всем роддомам города. Оказалось умственно
ущербные на генетическом уровне дети есть, и их немало. С тех пор в
родильных домах у всех новорожденных обязательно берут анализ крови на
гипотиреоз. Но констатация наличия болезни вряд ли можно назвать выходом из
этой сложной ситуации. Надо что-то делать, но что?
Соль добавьте по вкусу
Фариза Оспанова, заведующая лабораторией Казахской академии питания,
кандидат медицинских наук, говорит, что ничего не надо выдумывать и
предпринимать какие-то сверхсложные действия — тоже. Дефицит йода — для
Казахстана не новая проблема. Выход из йододефифицта был найден давно: в
стране была налажена йодизация соли и хлеба. Были разработаны нормы,
технологии, организовано производство йодированных продуктов питания. Однако
рыночная экономика умудрилась разрушить созданную структуру. Большие
предприятия «умерли», появились частные заводы, пекарни. Естественно, что
частные предприниматели никогда не слышали про такую беду, как йододефицит.
Никто не знал, что в продаже на прилавках магазинов не было другой соли,
кроме как йодированной. Но поскольку рынок был отдан на откуп частникам, про
йод не вспоминали. В результате потеряли наработанные медиками результаты.
Однако врачи долго молчать не стали. В 2000 году города Казахстана
сотрясали один круглый стол за другим. Академия питания провела большое
исследование здоровья женщин, проживающих в эндемических зонах, с
хронической нехваткой йода. Выводы ученых и медиков были печальные. Диагноз
«зоб» медленно, но верно подрывал здоровье потенциальных мам и угрожал
здоровью их будущих детей. Уже тогда врачи кричали, что если о населении не
может побеспокоиться государство и внедрить систему йодизации продуктов,
тогда каждый должен позаботиться о себе сам. Они рекомендовали приобретать
препараты, содержащие йод: «Йодит» и «Йодит калия». Однако население не
торопилось бежать в аптеки. Самое многое, люди открыли книжки народных
рецептов и стали делать в домашних условиях напитки с йодом и медом. А
также каждая семья теперь знала, что если ребенку на горле (в области
щитовидной железы) нарисовать сеточку из йода, и она быстро исчезнет, то
есть йод впитается, значит в организме ребенка не хватает йода. Такой
кустарный способ диагностики и лечения в домашних условиях йододефицита
мог привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому и сегодня, спустя
три года, йододефицит остался серьезной проблемой.
Нам поможет проект
Наверное, это действительно был выход. Казахская академия питания в
партнерстве с ЮНИСЕФ, начиная с 2001 года, стала принимать участие в
реализации международного проекта Азиатского банка развития из средств
Японского фонда по снижению бедности «Улучшение питания женщин и детей в
Азиатских странах на переходном этапе развития».
Проект был запущен в четырех странах Центральной Азии, а также Монголии
и Азербайджане. В чем его суть? В примитивной йодизации соли.
В рамках этого проекта в Казахстане были отобраны 3 ведущие
солепроизводящие компании: АО «Аралтуз», ОАО «Павлодарсоль», АО «Таразтуз».
На их базе было организовано производство качественной йодированной
пищевой соли.
Можно сказать, что худо-бедно медики своего добились: было организовано
промышленное производство качественной йодированной пищевой соли.
Параллельно в стране развернулась широкая пропаганда знаний о необходимости
постоянного потребления в пищу только йодированной соли.
Были разработаны специальные образовательные программы для школьников,
учащихся средних и высших учебных заведений. Молодежь должна была знать
«врага» в лицо. К этой работе в Казахстане подключились Кокшетауский
университет им. Абая Мырзахметова, учебные и медицинские учреждения
Акмолинской области, промышленные предприятия и торговые точки разных
городов. Надо сказать, что массированное наступление на дефицит йода
достигло цели. Граждане Казахстана стали заботливо интересоваться у
продавцов при покупке соли, какая она: с йодом или без? Предпочтение
отдавали той, что с йодом.
А что же хлеб? На одном из крупных алма-атинских хлебных заводов
технологи говорили, что они сколько помнят себя, всегда хлеб был йодирован.
Делается это несложно. Как получилось, что главный продукт остался без этого
микроэлемента, они не знают. Однажды из закваски исчез йод и все. При этом
пекари говорили, что Россия выпустила специальный йодированный батон для
школьников, который назывался «Умник». С их слов такой хлеб действительно
способствует повышению умственной работоспособности. Однако цена у него была
почему-то выше обычной. Отсюда и вопрос: если йод вернется в наш хлеб, его
цена тоже поднимется? Увы, ответить на него пока некому. Но то, что с
подписанием указа о всеобщей йодизации продуктов питания уже в ближайшее
время в хлебе появится йод, это точно.
Кто придумал пищевое йодирование?
Мы не одиноки со своими страшными диагнозами и печальными перспективами.
С йододефицитом борется весь мир. Вернее, мир давно ест йодированные соль
и хлеб. В 1997 в Мюнхене было проведено совещание с участием 38 стран по
ликвидации йододефицитных расстройств в Центральной и Восточной Европе,
Содружестве независимых государств (СНГ) и государствах Балтии. Был
разработан план сплошного йодирования соли, осуществляемого с целью введения
добавочных количеств йода в соль, предназначенную для пищевого,
промышленного, сельскохозяйственного и бытового использования. Потому что
именно эта мера является наиболее распространенным и оптимальным средством
борьбы с йододефицитными расстройствами. Там же на международном форуме
говорилось, что йодированную соль также необходимо добавлять в корм
сельскохозяйственных животных.
Кто придумал есть йод? Концепция йодирования соли впервые появилась в
США в 20-х годах прошлого века. Она быстро завоевала популярность и вскоре
производящие соль компании в США, Канаде, Норвегии, Швейцарии стали
йодироватъ производимую ими соль.
Йодирование соли не придает соли какого-либо дополнительного цвета,
вкуса или запаха. Затраты на Йодирование соли очень низки. Оценка стоимости
йодированной соли показывает, что она не превышает 20 центов США или 31
тенге на одного человека в год.
Сколько надо потреблять йода, чтобы предохранить свою щитовидную железу
от серьезных расстройств? Врачи рекомендуют взрослым людям 150 микрограммов
в сутки. Детям до семи лет — 90 микрограммов, до 12 лет — 120. Как с
аптекарской точностью измерить эти микрограммы, ведь избыток йода в
организме такая же беда, как и его нехватка? На этот вопрос сторонники
йодизации населения отвечают просто: не пересаливайте пищу. Солите по вкусу.
Этого будет достаточно, чтобы к вам пришло столько йода, сколько вам нужно.
Э.Алькова, интернет-газета «Gazeta.kz», www.gazeta.kz, 29 октября 2003 г.

Источник: EcoDigest (27.10-2.11.03), 12 ноября 2003 г.,
З.Бабаханова, НПО «Экологический ПрессЦентр»,
zarina@ecopress.lorton.com

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1080, 12 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Вода питьевая

ДОНЕЦКАЯ ВОДА: ГРАНИ ПРОБЛЕМЫ

ВОДА, БЕЗ КОТОРОЙ НАМ НЕ ЖИТЬ
Что мы пьем? Прогноз на будущее гласит: через 20-30 лет
могущественные страны будут воевать не из-за нефти, а из-за воды,
чей дефицит остро ощущается уже сейчас. Качество этой воды отдельная
тема. Так уж плоха вода в наших кранах? С этого вопроса мы и начали
беседу с директором Центральной контрольно-исследовательской и
проектно-изыскательской водной лаборатории Донецкой области Иваном
Ивановичем ЖУКОВЫМ.
— Иван Иванович, в последнее время складывается впечатление, что
даже на фоне всеобщих глобальных неурядиц проблема питьевой воды
одна из самых актуальных. Так ли это на самом деле?
— Шумиха, действительно поднимаемая вокруг питьевой воды, и попытки
представить ситуацию в самых мрачных тонах это интриги заинтересованных
лиц и СМИ, стряпающих материалы в угоду западным производителям
всевозможных фильтров. В производстве водоочистителей задействованы
большие деньги, которые нужно возвращать. Так завоевывают наш рынок.
Для того, чтобы товар покупали, нужна реклама. А, как известно,
лучшая реклама это антиреклама конкурента. В современной ситуации
конкурентом становятся наше и нам подобные предприятия как производители
воды и та самая вода, которую мы все и пьем каждый день и от которой,
к счастью, пока никто не умер и не заболел. И я со всей ответственностью
заявляю, что и не заболеет. Качество питьевой воды, подаваемой в Донецке
и области, полностью соответствует ГОСТу 2874-82 «Вода питьевая».
Естественно, мне можно возразить, что, дескать, эти нормы были
разработаны еще в 1982 году Министерством здравоохранения и Госстандартом
СССР и с тех пор не пересматривались, а времена меняются. Но, во-первых,
те нормы и стандарты, которые не были пересмотрены, официально продлены
до разработки новых. А если продлены, то, значит, полностью и безопасны,
и оправданы. Во-вторых, нашему сегодняшнему способу очистки воды ни
много ни мало — сто лет.
— Сейчас много говорят об очистке воды озоном или ультрафиолетом,
повсеместно принятой за рубежом. Чем эти способы лучше?
— Способы не хуже и не лучше. Они просто производятся на другом
уровне. Следовательно, они дороже. В связи с чем нам пока не доступны.
Поверьте мне, и я, и другие наши сотрудники не единожды были за
границей: в Канаде, Франции, Англии, Бельгии, Нидерландах, Германии,
Польше Мы принимаем участие в международных симпозиумах, выставках
оборудования; наши специалисты проходят за рубежом стажировку. Мы
набираемся опыта, применить который пока не в состоянии; нет
возможности.
— Давайте уточним, чем конкретно наш способ очистки отличается
от зарубежного?
— Как на Украине, так и за рубежом очистка воды проходит в
несколько этапов. Первый включает в себя очистку воды в отстойниках,
где в воду добавляется осаживающий взвеси коагулянт — хлор и т.п.
Причем в качестве коагулянта и у нас, и у них выступает
сернокислый алюминий или его модификации. Дальше вода попадает в
отстойники. Но у нас эти отстойники горизонтальные 70-80 м длиной, а
за границей вертикальные. У нас вода подается и очищается по длине
отстойника, у них подается снизу, снизу же остаются взвеси, а сверху,
как из банки, берется уже очищенная вода. Как видите, ничего нового
«заграница» не придумала. Все дело в расположении отстойника. Эта,
казалось бы, маленькая и незначительная деталь позволяет зарубежным
специалистам уменьшить количество взвесей с наших десяти миллиграммов
на литр до пяти. То есть в два раза.Второй этап очистки песчаные
фильтры. И тут-то начинаются коренные отличия. За рубежом этим
фильтрам предшествуют механические, то есть мембранные, действующие
по принципу всем известного сита. Только отверстия в этом
импровизированном сите микроскопически малы. Предвкушаю непатриотичные
возгласы типа: «Вот, а у «них» все-таки лучше». Но дело в том, что у
«них» не только фильтры «лучше», но и реки загрязненнее. Немецкий Рейн
даже с нашим проблемным Северским Донцом не идет ни в какое сравнение!
И даже признавая, что мембранная технология делает воду гораздо чище,
не стоит забывать, что при такой очистке вожделенное H2O становится в
десятки раз дороже. Если в Донецкой области куб воды стоит 0,08 евро,
то в США 2,4 евро, в Германии 1,05 евро, во Франции 0,75 евро. Для нас
все эти мембранные чудеса просто не по карману. Хотя собственно саму
технологию очистки мы знаем. На последнем, третьем, этапе наши
специалисты обеззараживают воду снова-таки хлором, тем самым, против
которого протестуют многие «шагающие в ногу со временем» дилетанты.
Именно для таких самородных «спецов» я бы хотел заметить, что «самые
прогрессивные в мире» американцы вообще не пьют воду, если она слегка
не пахнет хлором (то есть содержит в себе меньше 0,7-0,9 миллиграмма
хлора на литр). Янки полагают, что вода без хлора может содержать
вредные бактерии. Противники хлора обычно спекулируют на теме
ядовитости хлора, которым в годы первой мировой войны травили людей.
Кроме того, дескать, хлор образует вредные хлорорганические
соединения. Но из виду упускается, что при использовании у иностранцев
озона, который действует мгновенно, а потом улетучивается, тоже
возникают озонорганические соединения. Если хлорорганические
соединения за сто лет уже достаточно изучены, то озонорганические
остаются тайной за семью печатями, разгадать которую ученые смогут не
скоро. А что касается содержащегося в воде после вторичной очистки
хлора (а содержание его минимально и допустимо ГОСТом), так, по-моему,
никто никого не заставляет пить воду прямо из-под крана. Наберите
вечером, дайте постоять до утра и пейте на здоровье.
— Все же складывается впечатление, что все достоинства хлорирования
напрямую связаны с неизбежной необходимостью его использовать?
— Это совсем не так. В задачи нашего предприятия входит производство
качественной чистой воды, что мы и делаем. Эту качественную чистую воду
мы подаем горводоканалам и на предприятия. То, что большинство наших
провинциальных городов задолжники по оплатам за газ и коммунальные
услуги, ни для кого не секрет. Мы частенько подаем воду без реальной
возможности получить в обозримом будущем компенсацию. Если же оплата
воды затягивается ощутимо, то мы сокращаем ее поставки в города. Тогда
и начинаются пресловутые подачи воды по часам. Во время «водных
перерывов» трубы остаются пустыми. О состоянии большинства наших труб,
думаю, долго рассказывать не нужно. И вот представьте, что в эти трубы
пускают нехлорированную воду. Последствия могут быть самыми
плачевными. Пройдя по некачественным трубам, «очищенная» от хлора вода
сама становится некачественной. И здесь-то и появляются вездесущие
акулы пера, обвиняющие нас во всех земных грехах. В наших условиях
хлорирование воды просто необходимо! Да, у нас теоретически можно
обеззараживать воду ультрафиолетом, что в качестве эксперимента
практикуется на Часовярской фильтровальной станции. Но опять-таки для
нас пока это слишком дорого.
— То есть качество воды зависит от качества труб и отсутствия простоев.
А как быть с заражениями болезнями?
— Давайте по порядку. То, что я уже сказал о некачественных трубах,
действительно имеет место. Случаи заражения вирусным гепатитом тоже
«родом» из труб. Только причины здесь несколько иные: не внутренние
шероховатости, ржавчина и тому подобные «мелочи», а уже
более серьезные внешние повреждения, через которые и просачивается
всякая дрянь. И на ремонт которых денег обычно или вообще нет, или
появляются они тогда, когда, предположим, полдома уже заболело. Вы мне
можете возразить: где гарантия того, что источник инфекции — тот самый
порыв, а не мы. Ответ прост: если бы хоть в чем-то когда-то были
виноваты мы, то люди болели бы не домами, а городами. А этого, к
счастью, никогда не было и, надеюсь, не будет. И вообще: любые
нарушения с нашей стороны это уголовное дело. Мы всегда «под
контролем». В первую очередь санстанции. Кроме того, у нас есть
госстандарт. Мы регулярно проходим аккредитацию. Все это слишком
серьезно. Жесток контроль и у нас ответственность обязывает: например,
показатели по хлору мы проверяем каждый час. А незначительные
отклонения при проверках (пробах) всегда были, есть и будут. Они есть
в Европе, они есть и у нас. Лимит этих отклонений два процента.
Причинами появлений этих двух процентов может быть и неправильный
анализ, и несоблюдение правил отбора воды.
— Значит, наша вода, за исключением случаев «тлетворного» влияния
непредвиденных внешних обстоятельств, — идеальна?
— Нет, я этого сказать не хочу. Наша вода не идеальна. Во-первых, не
делают ее идеальной хлорорганические соединения. Хлор имеет свойство
связываться. И здесь ничего не попишешь в этой борьбе мы бессильны.
Во-вторых, наша вода слишком жесткая. Вода, прежде чем попасть в
источники, проходит через массы пород, где «обогащается» солями,
тяжелыми металлами, и это особых лечебных качеств ей не добавляет.
Утешает только то, что человеческий организм имеет свойство
приспосабливаться к условиям. Я это говорю не для того, чтобы
оправдать себя. Возьмем живой пример из жизни. Дончанам не «по
нутру» мариупольская вода. И все мы, отправляясь летом на отдых,
запасаемся водой бутылированной. А ведь местные жители «свою»
воду пьют и никаких расстройств: организм адаптировался. Так же
и с жесткостью. Какая-нибудь бабушка, всю жизнь прожившая в далекой
деревеньке, пьет очень жесткую воду из своего колодца, даже не
задумываясь о том, что она может быть вредной или невкусной. Для ее
городского внука та же вода — хуже касторки. Возвращаясь к показателям
по жесткости: профессор Донецкого национального медицинского
университета В. Ванханен считает, что превышение норм жесткости в два
раза по отношению к ГОСТу вреда человеческому организму не принесет.
Человеческий организм к этому привыкает. Хотя после превышения этого
уровня возникает опасность и мочекаменной болезни, и желчекаменной.
Впрочем, слишком мягкая вода (как, например, в Петербурге) это тоже
крайность, имеющая свои негативные последствия.
— Выходит, рекламируемые фильтры все-таки нужны?
— Фильтры вещь хитрая. Обычно они бывают двух типов: адсорбционные
(впитывающие все вредности в загрузку) и по типу мембранных фильтров
(очищающие воду от взвесей, металлов, хлорорганических соединений).
Стоимость первых колеблется в пределах 300-500 гривен, вторых тянет
до полутора тысяч долларов. Теоретически эти фильтры довольно легко
проходят аккредитацию, рекомендации к их использованию пишут важные
персоны: подписи «академик» или, по крайней мере, «кандидат наук»
под такими документами не редкость. Загвоздка только в том, что
адсорбционная способность первого типа фильтров довольно быстро падает.
А потребитель видеть этого (без соответствующего анализа) не может. И
контроль воды никто не производит. Человек может пить воду и полгода,
и год ориентируясь на срок гарантии, указанный в паспорте. Но ведь
гарантия зависит не от желания производителя, а от качества
поступающей воды. Следовательно, срок эксплуатации фильтров вопрос
спорный. В один не прекрасный момент картридж фильтра не выдерживает,
и вы получаете в стакане в тысячу раз больше вредностей: все те, что
не выпили в течение, скажем, пяти месяцев. То есть другими словами
получили порцию яда. Выпили и не узнали об этом: последствия скажутся
позже. Так же и со вторыми фильтрами. Для того, чтобы фильтр нормально
функционировал, его работу через определенное время нужно
контролировать. Краткий разовый анализ стоит около 300 гривен. Кто
может себе позволить такую роскошь?
— А как насчет бутылированной воды?
— Нужно знать, какую воду пить. Бутылированная вода тоже бывает
разной: жесткой, мягкой, лечебной. Зачастую человек абсолютно ничего
не знает об этих качествах. И покупает красивые бутылочки,
ориентируясь или на красивую этикетку, или на красивую рекламу. В
итоге мы пьем все без разбору, дергая свой организм из стороны в
сторону, что здоровья ему явно не приносит. Лечебные воды вообще нужно
пить только под наблюдением врача. Даже известнейшую и полезнейшую
«Боржоми» человеку вообще больше месяца употреблять не рекомендуется.
Чем так беспорядочно утолять жажду, лучше уж перейти на домашние соки
без красителей и консервантов.
— Складывается впечатление, что выхода нет, и по-настоящему качественной
воды нам никогда не дождаться.
— Ну почему же. Выход есть это создание системы доочистки. Придумали ее
не мы. Подобный способ уже существует в Одессе, в Новгороде. Как я уже
сказал, мы очищаем воду до кондиций ГОСТа. Но ГОСТом в воде разрешены
кое-какие вредные примеси, от которых надо избавляться. Ученые
подсчитали, что из всей используемой нами в течение дня воды только
двадцать процентов мы пьем и используем для приготовления пищи. То
есть в сутки человеку нужно пять литров воды, семье из двух человек
десять литров Это очень немного. И для доочистки этих необходимых
литров в Одессе и Новгороде в каждом районе созданы специальные
станции уже с мембранными фильтрами. На такой станции работает только
один человек, качество воды постоянно контролируется, а стоит такая
вода десять копеек литр. То есть в десять раз дешевле бутылированной.
Идея сама по себе очень хороша. Осталось ее воплотить у нас.
Опять-таки это вопрос времени и средств.
— Вы получаете какую-нибудь помощь от государства или от спонсоров?
— Мы организация хозрасчетная,
то есть зависим только от самих себя. Но это вовсе не означает, что мы
«отделены от государства». У нас существует «Програма реформування та
полпшення водопостачання водовдведення населених пунктв Донецько
област». Мы определяем, координируем свои потребности и вносим
коррективы в Программу. Все мы знаем, что вода поступает к нам из реки
Северский Донец по каналу «Северский Донец Донбасс». В эту систему
входят также и резервные водохранилища. Но воды в них хватит на месяц
не больше. Подземные источники способны обеспечить только один процент
общей потребности в воде. И при необходимости в этот процент войдут
только Константиновка, Дружковка и Славянск. Когда-то у нас строился
канал Днепр Донбасс. Но в связи с начавшимися в стране катаклизмами
строительство было приостановлено. Сейчас в Программу отдельным
пунктом внесено решение об окончании прерванных работ на канале. Может
быть, это будет крупное водохранилище, может, канал пока неизвестно.
Но появится второй, дополнительный, источник воды. Еще систематически
изыскиваются ассигнования на обновление сетей, на закупку новых
механизмов. В реально выполнимых планах ремонт канала. В планах, о
которых мы пока только мечтаем, — мембранные, угольные фильтры,
озонаторные установки. И нам, естественно, нужно создать станции
доочистки воды. Только на первом этапе здесь нужно десять миллионов
гривен капитал немаленький. Так что мы ждем спонсоров.
«Донецкий кряж», 17 октября 2003 г., беседовала М.Волосюк
Источник: «Дикое поле», ppa@ngo.net.ua, 12 ноября 2003 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1079, 11 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Строительство

ПЕНОПОЛИСТИРОЛ В ПЕРМИ И НА ПРОСТОРАХ РОССИИ
К суду 13 ноября в Перми
[Радио Свобода Экология, 3-11-03]

Пенополистирол в строительстве — это опасно или нет?
Марина Катыс: В России продолжается строительный «бум». В городах строятся
многоэтажные жилые дома, в зеленых зонах — частные коттеджи. На садовых
участках менее обеспеченные граждане возводят домики из пеноблоков или
других современных и недорогих материалов.
И мало кто задумывается о последствиях такого строительства для его
собственного здоровья.
Достаточно заглянуть на сайт любой строительной фирмы, и вы увидите,
что самый недорогой и популярный материал — пенополистирол.
Вот о нем мы сегодня и поговорим. А поводом к этому разговору стало
совершенно беспрецедентное событие в Перми, где два профессора публично, в
печати, высказали свое мнение об этом, широко используемом в строительстве,
материале.
С участниками скандала встретился наш корреспондент Олег Семякин.
Олег Семякин: В Перми уже второй год продолжается судебная тяжба между
двумя профессорами Пермского технического университета и предприятием
«Стройпанелькомплект». Причиной стало интервью одного из ученых,
опубликованное в сентябре прошлого года в местном приложении к «Российской
газете».
В интервью шла речь о пенополистироле — материале, применяющемся в
строительстве панельных жилых домов. Единственным его производителем в Перми
как раз и является «Стройпанелькомплект». В своем интервью профессор Борис
Баталин утверждал, что все свойства пенополистирола не изучены до конца и
что этот материал может оказаться опасным для людей.
После публикации события стали развиваться стремительно.
Борис Баталин: После этой публикации состоялось совещание в строительном
комитете, на котором присутствовали все люди, причастные к выпуску
пенополистирола. Конечно, меня осудили, сказали, что я себя веду
неправильно. Хотя люди, которые там были, признали, что проблема существует,
но не надо об этом говорить, чтобы — не дай Бог — потребитель не узнал, что
его обманывают.
Все, кто защищали пенополистирол, причастны к выпуску этих самых панелей.
А те, кто выполняет то же самое, но в кирпиче — они почему-то не
встревожились, а встревожились именно панельщики. Потом организовали
факультетский совет, где тоже поливали меня грязью. После этого организовали
заседание кафедры, где уже просто совершенно беспардонно лгали и клеветали,
и говорили: «Ах-ах, как нехорошо, как стыдно… Зачем вы сказали все это
людям? Люди этого знать не должны».
Ну ладно, я человек незлобивый, я решил, что бог с ним, пусть все так и
будет. Я потом все равно докажу свою правоту, потому что я в своей правоте
уверен на 100 процентов.
Потом появился иск от «Стройпанелькомплекта» — фирмы, которая выпускает
эти самые панели. Иск о защите деловой репутации — они пытаются доказать,
что подорвана их деловая репутация. Хотя в этих интервью ни одной фамилии,
ни одной фирмы не было названо.
Олег Семякин: В защиту Бориса Баталина выступил его коллега, профессор-химик
Пермского технического университета Александр Кетов. В одной из местных
газет он опубликовал заметку, в которой соглашался с выводами Баталина:
свойства пенополистирола требуют дополнительного изучения. В результате сам
Кетов оказался ответчиком по тому же иску.
Александр Кетов: Для меня этот иск явился полной неожиданностью, то есть -
полнейшим абсурдом. Потому что в своем интервью (единственном, кстати, всего
на три неполных колонки) я просто объяснил свое видение проблемы и пояснил с
точки зрения химика взгляд на данный материал. Борис Семенович попросил
меня — как специалиста-химика и, кстати, члена экспертного совета областного
Комитета по охране природы — высказаться по данной проблеме.
Я и на суде говорил, и могу подтвердить это в других местах, что среди
свойств пенополистирола (то, что в народе называется пенопластом) — у него
есть хорошие свойства, я не отрицаю это, но объект надо рассматривать в
целом. А у пенополистирола существуют три неотъемлемых отрицательных
свойства, исходящих из его природы, к которым надо относиться просто
осторожно, с пониманием этих процессов.
Во-первых, это пожарная опасность. Во-вторых, это недолговечность. И
в-третьих, это экологическая небезопасность. Эти свойства требуют
дополнительных исследований. Они не требуют запрещения материала, но они
требуют дополнительного — внимательного — к нему отношения и дополнительных
исследований.
При этом в иске ко мне претензии как раз состояли в том, что необходимо
обязать Кетова Александра Анатольевича опровергнуть распространенные им
сведения о том, что соответствие пенополистирола стандартам не гарантирует
потребителям пригодности и безопасности. Да, в стандартах ни слова не
сказано об экологической опасности или долговечности. То есть претензии ко
мне — не по адресу. Претензии надо предъявлять к создателю Земли, к природе
или как угодно вы можете это называть.
Мне непонятно, почему у нас возможна открытая травля ученых по вопросам,
которые фактически не являются вопросами компетенции суда, чисто — по
изложению научных фактов. Это даже не травля за какие-то политические
взгляды или еще за что-то. Это реально отбрасывает нас к временам
Средневековья.
Олег Семякин: Главный оппонент ученых — генеральный директор
«Стройпанелькомплекта» Виктор Суетин. Он считает, что, придав гласности
сведения о свойствах пенополистирола, ученые нанесли ущерб деловой репутации
его предприятия.
Виктор Суетин: Кроме нас, больше никто не выпускает подобные панельные дома.
Никто, выпускаем только мы. И написано: «В панельных домах жить опасно для
здоровья…» Вот статья, вот заголовок.
После этого у меня разразился гром звонков, все говорят: «Ты что там
выпускаешь?! Вы газеты читаете вообще?..» Я вызвал своего главного инженера
и сказал: «Встретьтесь, пожалуйста…»
То есть — не надо выносить все это в средства массовой информации,
вообще эту проблему не надо выносить. Давайте встретимся и поговорим. Если
действительно материал вредный или еще что-то и они это подтвердят, давайте
сядем вместе с учеными и будем думать, что делать дальше. Потому что
проблема выходит за рамки только моего бизнеса, это проблема всей страны,
тогда уже это — проблема правительства.
Но ответ прозвучал следующим образом: «Мы будем обсуждать эту проблему
только гласно, только в прямом эфире или на страницах газет». Меня это
просто убило.
Олег Семякин: Виктор Суетин убежден, что обсуждать свойства того или иного
материала, использующегося в производстве, надо исключительно в вузовских
аудиториях или научных журналах. Только тогда вопрос не выйдет за рамки
научного спора. Но если он выносится на страницы широкой печати, то вопрос
сразу же переходит в юридическую плоскость.
Виктор Суетин: Если бы эта тема касалась только науки, тогда она не
выносилась бы в средства массовой информации. Поскольку материал
выпускается, на него есть все ГОСТы, все разрешения, буквально все, включая
экологические моменты. Мы выпускаем продукцию. Ведь только на одном нашем
заводе работает 700 человек, а обслуживает нас не один десяток тысяч
человек. Поэтому если сразу все это обвалить — представляете, какая армия
безработных будет?
Если это научная проблема — тогда это решается в стенах института и
обсуждается эта тема среди ученых. Тогда действительно эта проблема не
выходит за рамки института, не выходит в средства массовой информации, и эта
тема становится научной. А когда она выходит в прямой эфир и выходит под
заголовками — «Бомба в стене», «В панельных домах жить опасно», то, извините
меня, это уже получается не научная проблема. Это просто война, объявленная
сегодня нашему бизнесу.
Олег Семякин: С такой постановкой вопроса категорически не согласны оба
профессора. Александр Кетов, например, считает, что он, как гражданин России
и ученый, безусловно имеет право высказываться на данную тему.
Александр Кетов: Данный прецедент очень опасен и с точки зрения вообще
природоохранных органов. То есть сейчас фактически любые высказывания ученых
в этой области могут быть восприняты людьми просто как конкретные
оскорбления производителей того или иного товара.
Мне не совсем понятно, как вообще в дальнейшем можно будет высказывать
свое мнение о свойствах любого товара. Потому что потом любой производитель
может сказать: «Я являюсь единственным производителем данного товара»
(например, на этой улице или в этом районе). И на основании этого
утверждать, что раз товар критиковали, то можно предъявлять судебные иски.
То есть с точки зрения перспектив природоохранной деятельности и вообще
строительных материалов данный иск очень опасен.
Олег Семякин: Ученые убеждены, что проблема использования пенополистирола в
строительстве рано или поздно встанет достаточно серьезно, поэтому, говорит
Борис Баталин, соответствующие исследования должны проводиться уже сейчас.
Борис Баталин: Таких домов построено уже множество, люди в них живут. И
им-то куда деваться?
Надо искать меры защиты от тех выделений, которые могут возникнуть. А
они возникнут обязательно (в том или ином количестве). Если они ниже ПДК -
это не значит, что они безвредны. Люди-то будут жить там десятки лет и все
время подвергаться воздействию этих выделений. Значит, надо искать средства
защиты — надо ставить проблему так.
Сносить все дома? — Вы же понимаете, что это нереально и неосуществимо,
это опасно и в социальном и в политическом смысле. Поэтому нужно искать меры
защиты от уже существующих выделений.
Олег Семякин: Сейчас в судебной тяжбе между учеными и строителями настал
перерыв. Два раза суд отказывал предприятию «Стройпанелькомплект» в
удовлетворении иска. Уральский арбитражный окружной суд вернул дело на
повторное рассмотрение в Пермь.
Участники конфликта не хотят идти на компромисс. Виктор Суетин требует
от ученых публичного опровержения сделанных ими заявлений о вредных
свойствах пенополистирола. Борис Баталин и Александр Кетов не собираются
этого делать.
Следующее судебное заседание намечено на 13 ноября.
Марина Катыс: Это был материал нашего пермского корреспондента Олега
Семякина.
Скандал вокруг пенополистирола разгорелся нешуточный, но почему-то -
только в Перми. Хотя генеральный директор фирмы «Стройпанелькомплект»
допустил сильное преувеличение, заявив, что его фирма — единственный
производитель панелей из пенополистирола. Это, конечно же, не так.
Но, возможно, причина активности руководителя Стройпанелькомплекта
связана с тем, что с 16 по 17 октября в Перми проходила Венчурная ярмарка
инвестиционных проектов, и на ней господин Суетин представлял проект
производства пеностекла. Пикантность ситуации придает тот факт, что,
во-первых, господин Суетин воспользовался в своей экспозиции материалами
профессора Кетова и профессор готов это доказать в суде; а, во-вторых, в
рекламных текстах, которые господин Суетин приводит в экспозиции, прямо
сказано, что пенопласт недолговечен и пожароопасен.
В настоящее время профессор Кетов на основании имеющихся у него
материалов подготовил встречный иск по защите деловой репутации и по
незаконному использованию авторских материалов.
За комментариями я обратилась к доктору химических наук, президенту
Союза «За химическую безопасность» Льву Федорову.
Лев Федоров: Затыкать рот профессорам, которые по своей профессиональной
деятельности высказывают точку зрения на стеновые материалы и вообще на
строительные материалы, — это последнее дело. Два профессора честно сказали,
что такой-то материал имеет такие-то недостатки. Что в этом плохого — я ума
не приложу. Я считаю, что это абсолютно безнравственный «наезд» на
профессоров.
Марина Катыс: Здесь мне хотелось бы процитировать отрывки из статьи,
опубликованной Пермским информационным строительным порталом:
«Результаты обследований зданий и сооружений с наружными стенами и
покрытиями, утепленными пенополистиролом, показывают, что пенополистирол
имеет ряд особенностей, которые не всегда учитываются строителями.
Стабильность теплофизических характеристик материала в условиях эксплуатации
зависит от технологии его изготовления и его совместимости с другими
строительными материалами. Нельзя не учитывать и воздействие ряда случайных
факторов, ускоряющих естественный процесс разрушения пенополистирола.
Зарубежные специалисты устанавливают гарантированный срок службы
пенополистирола от 15 до 20 лет.
Согласно новым нормам, толщину пенополистирольного слоя в стенах и
панелях с гибкими металлическими связями приходится увеличивать до 15 и
даже 30 см. При повышенной толщине утеплителей в стенах возрастают усадочные
явления и температурные деформации, что приводит к образованию трещин,
разрывам контактных зон с конструкционными материалами, изменяется
воздухопроницаемость, паропроницаемость и, в конечном итоге, снижаются
теплозащитные качества наружных ограждающих конструкций.
В северных регионах России, где лето короткое и холодное, стены с
увеличенной толщиной теплоизоляции не успевают войти в квазистационарное
влажностное состояние, что приводит к систематическому накоплению влаги и
ускоренному морозному разрушению, а, следовательно, к снижению срока службы
и более частым капитальным ремонтам.
При воздействии бензина, ацетона, уайт-спирита и толуола (то есть
веществ, входящих в состав многих красок, применяемых в строительстве и
ремонте) в жидком состоянии наступает полное растворение образцов
пенополистирола через 40-60 секунд. В парах полное растворение происходит
через 15 суток. Кроме того, пенополистирол имеет низкую огнестойкость. Но
главная опасность для конструкций стен заключается не в этом, а в низкой
теплостойкости пенополистирола. Еще до возгорания (при температуре 80-90
градусов) в пенополистироле начинают развиваться процессы деструкции с
изменением объема и выделением вредных веществ. Происходящие локальные
пожары в отдельных квартирах домов в результате распространения
температурной волны уничтожают утеплитель в стенах рядом расположенных
квартир.
Обильное выделение вредных веществ начинается при температуре 80
градусов, характеризующей начало процесса стеклования, и продолжается
до полного расплавления пенополистирола».
И снова я предоставляю слово доктору химических наук, президенту
Союза «За химическую безопасность» Льву Федорову.
Лев Федоров: Этот материал пожароопасен. В данном случае речь идет о том,
что пенополистирол во время горения выделяет много токсичных веществ. Если
у вас квартира чуть-чуть подгорела и вы потом будете ее восстанавливать -
по дороге вы сильно отравитесь, это — раз.
Второе — материал, безусловно, недолговечный. В рекламных проспектах,
которые издают не только пермские строители, но и все строители, не только
России, но и, прошу прощения, Советского Союза (потому что я живу в
панельном доме уже четверть века), говорится: «Мы проложили полистирол,
теперь будет тепло…»
И если профессор-материаловед выясняет, что в процессе изготовления
плит их морозостойкость снижается, а затем в течение первых десяти лет
эксплуатации это свойство еще ухудшается — это значит: дом будет
продуваться в большей степени, это значит — дополнительный нагрев. Жители
об этом, разумеется, ни сном, ни духом.
В рыночных отношениях человек имеет право жить в том доме, за который
он заплатил. А если он заплатил, а потом оказывается, что материал плохой,
то это — не разговор. Тогда пусть губернатор Трутнев озаботится созданием
конкурирующей фирмы (конкурирующей со «Стройпанелькомплектом») и пусть эта
фирма изготавливает панели из других материалов, более прочной конструкции.
Пусть они соревнуются, пусть они заботятся о людях, а не бегут в суд.
Марина Катыс: Только не надо думать, что пенополистирол производится и
применяется исключительно в Перми. В Москве, на втором году эксплуатации
подземного торгового комплекса, построенного на Манежной площади, вскрыли
покрытие и обнаружили на большинстве пенополистирольных плит значительное
число раковин и трещин. В результате толщина плит уменьшилась с 77
миллиметров до 14. То есть отклонение от проектной толщины — 80
миллиметров — местами составило 82 процента. Соответственно, более чем в два
раза изменился и коэффициент теплопроводности.
Странно, что генеральный директор фирмы «Стройпанелькомплект» не подал
за эту публикацию в суд на собственников Пермского информационного
строительного портала.
Продолжает доктор химических наук Лев Федоров.
Лев Федоров: Экологическая опасность — это уже по линии профессора Кетова.
Полистирол — это стирол, который заполимеризован, у него молекулы длинные и
объемные. На самом деле, 100-процентной полимеризации никогда не бывает. А
раз не бывает 100-процентной полимеризации, значит, стирол в этом объеме
остается.
А стирол — это вещество, которое, вообще говоря, токсично. Он — такой же,
как бензол, как этилбензол, он — из той категории веществ, с которыми лучше
не иметь дела. Причем мы не будем говорить об острой мгновенной токсичности.
Мы будем говорить о токсичности хронической, той, которая действует на
людей — не на крыс, а именно на людей, — в течение десятилетий, малыми
дозами, ниже критических, ниже ПДК. Опыты такие поставлены.
Люди живут в обстановке, когда в жилой атмосфере есть стирол, (пусть
концентрации и ниже ПДК); проходит год, два, три — и дальше врачам работа
находится. Стирол оказывает сильное воздействие на печень, от этих микродоз
стирола достается сердцу, у женщин — особые проблемы… В общем, токсический
гепатит — так или иначе, мы кружимся вокруг этого диагноза. Кроме стирола,
выделяются и другие вещества, включая фенол, формальдегид, этилбензол и так
далее.
Это — работа для санитарных врачей. Санитарные врачи, естественно, живут
одним днем. Когда им приносят на проверку, скажем, пенополистирол той или
иной новой марки, что они делают? — Они на мышах и на крысах изучают смывы
водой, смывы спиртом… Но это же все — кратковременные вещи, опыт на 5-10
лет никто же не ставит. А в данном случае люди говорят именно об этом — об
опыте на 5-10 лет. И такие опыты в мире известны — когда люди много лет
работали в такой атмосфере.
Таким образом, мы подводим итог: как строительный материал
пенополистирол — не самый хороший материал. Просто люди должны это
знать — они имеют право на это знание.
Вторая сторона дела — сам полистирол, то есть уже не в пенном виде, а
просто как полимер, например — в виде чашек или тарелок. Есть профессии,
когда люди этим часто пользуются. Ну, на работе их кормят из такой
посуды — выделяется стирол.
Или, скажем, полистирольные плитки — ими облицовывают помещения. Ну, те
люди, кто побогаче, они, конечно, кафелем облицуют. Но есть люди и победнее
или те, которым государство дало квартиру — естественно, государство
подешевле постаралось сделать и ванную или кухню облицевало полистиролом. И
там при определенных температурах (30, 40, 50 градусов в ванной или, скажем,
в кухне, у плиты это нормально) стирол выделяется. Причем есть факты, есть
случаи, описанные в журнальных статьях, когда выделение бывает достаточно
высокое — много выше ДПК, причем — не только стирола.
Таким образом, по всем трем линиям, по которым высказались профессоры,
с научной точки зрения они, безусловно, правы.
Марина Катыс: Но, с другой стороны, я посмотрела сайты по пенополистиролу
как строительному материалу. Все компании в один голос утверждают, что это
суперэкологически чистый, абсолютно безвредный материал, из которого делают
одноразовую посуду, можно делать из него и мебель. Это неснимаемая
пеноопалубка, которая сокращает расходы на строительство и на отопление
зданий.
И при этом везде указывается, что срок годности — 10 лет. Это значит,
что через 10 лет здание утратит свои не только теплоизоляционные качества?
Но — поскольку это опалубка — значит здание будет проседать из-за того, что
деформируется пенополистирол?
Лев Федоров: Ну, я не думаю, что там дело в деформации, но и в деформации -
тоже. Пенополистирол крошится, он теряет механические характеристики и через
какое-то время, действительно, теряет форму. Но единогласие, которое вы
обнаружили на сайтах, немножко настораживает. Это похоже на рекламную
кампанию. В конце концов, я тоже смотрел — не на сайтах, а просто в книгах.
А в книгах (в отличие от Интернета) нет заданности — там рассказывается и о
хороших свойствах полистирола, и о плохих. Человек должен выбирать.
Марина Катыс: Ну и как человек может выбирать, если масштабное жилищное
строительство ведется именно с использованием пенополистирола?
Лев Федоров: Вы правы, но профессоры как раз об этом и говорят: люди должны
читать и думать, общество должно знать и думать.
Марина Катыс: И в заключение я хочу привести последнюю цитату с Пермского
информационного строительного портала:
«Свойства пенополистирола меняются от воздействия неконтролируемых,
случайных факторов, и выбор данного материала в качестве утеплителя
экономически не выгоден (при эксплуатации здания более 10 лет) и
потенциально опасен».

http://www.svoboda.org/programs/ECO/2003/eco.110303.asp

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1078, 10 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Пестициды

ОТРАВА НА ПРОСТОРАХ УКРАИНЫ
(два сообщения на одну тему)

ПОЛТАВСКАЯ ОБЛАСТЬ
ПОСЛЕ ОБРАБОТКИ ИЗ САМОЛЕТА ГОРОХОВОГО ПОЛЯ У ЖИТЕЛЕЙ СЕЛА
САМАРЩИНА ПОЧЕРНЕЛИ ОГОРОДЫ И САДЫ, А ЛЮДИ СТАЛИ ЖАЛОВАТЬСЯ НА
ПРИВКУС ПОЛЫНИ НА ГУБАХ
Несмотря на прекрасный урожай овощей и фруктов, люди боятся употреблять
их в пищу. А когда над селом летал АН-2 с ядохимикатами, взрослые и дети
поднимали головы к небу, наблюдая за полетом
Пятница, 11 июля, стала для села Самарщина Полтавской области
по-настоящему черной, хотя в тот день ничего еще не было известно о
надвигающейся беде. Деревья и растения начали желтеть и чернеть через
два дня, с воскресенья. Многие тогда грешили на кислотные дожди. Но уже
на следующий день народ запаниковал: стало понятно, что дожди здесь ни при
чем, а повреждения вызваны химическим веществом, которым из самолета
обрабатывали плантации гороха. Особенно сильно пострадали хозяева, чьи
огороды расположены вблизи одного из полей.
«Видать, жидкость, которая выливалась из самолета, хорошо покропила
моих детей, гулявших во дворе»
Виктор Калинин, глава многодетной семьи, живет через дорогу от
злополучного поля. Он в отчаянии водит меня от сливы к груше, от абрикосы
к яблоне, на которых практически полностью опали листья.
— Словно осень наступила, одни плоды на голых ветках, — сокрушается он. -
А ведь у меня трое детей: две четырехлетние девочки-близняшки и сын семи
лет. Разве уследишь, чтобы они фрукт какой-нибудь не сорвали или с земли
не подняли? Пришлось отвезти их к бабушке, в соседнее село. Но душа не на
месте — в тот день, когда над нами низко летал самолет, дети гуляли во
дворе и с интересом за ним наблюдали. В хату пришли все мокрые. Видать,
жидкость, которая выливалась из кукурузника, хорошо их покропила. Дай
Бог, чтобы все обошлось.
Сосед Виктора, Владимир Иванович Довгый, тоже в растерянности:
— Сколько огурцов, кабачков в этом году уродило, капуста — все лежит на
огороде, переспевает, боимся притронуться. Абрикосы, малина осыпаются.
Все так и просится в рот, да кто ж его станет есть? На губах и на лице
что-то постоянно печет, во рту сухо и горько, будто от полыни, дышать
тяжело… Я много хапнул той химии — как раз корову гнал, когда самолет
пролетал надо мной. У меня по руках жидкость бежала, вроде под дождем
побывал.
Почти полгектара овощей пропало у пенсионеров Екатерины Васильевны
и Виктора Кондратьевича Василенко.
— Первые дни картошка, казалось, выдержала, — водит меня по огороду чета
Василенко. — А сейчас, взгляните, тоже листья дырявым стало. У помидоров
цвет осыпался. Все, что повреждено, прекращает рост. А ведь у нас земля -
на три семьи. Что делать будем, если она отравлена? Мы же столько труда
сюда вложили.
Большинство садов и огородов в Самарщине представляют жалкое зрелище.
Создается впечатление, будто по ним прошлись напалмом. В селе по наивности
поговаривают, что жидкость, просочившаяся из самолета, входит в разряд
тех, что применялась американцами для выжигания джунглей во Вьетнаме.
После полетов кукурузника люди наблюдали туман, который оседал на
землю и превращался в капельки жидкости
В Самарщине уже побывали несколько комиссий. В их составе специалисты
районной санитарно-эпидемиологической станции, государственной инспекции
экоресурсов. Заявления от потерпевших переданы в районную прокуратуру, о
ЧП извещены природоохранная и транспортная прокуратуры, районный комитет
по чрезвычайным ситуациям и защите населения от последствий Чернобыльской
катастрофы, соответствующие областные управления. Люди хотят услышать ответ
на единственный вопрос: пригодны ли в пищу выращенные на их огородах овощи
и фрукты? Ответа пока нет.
— Слава Богу, за медицинской помощью люди из потерпевших бедствие дворов,
не обращались, но мы рекомендуем воздержаться от потребления плодов и ягод
до получения результатов анализов, — говорит врач районной санэпидстанции
Анатолий Лобач. — К сожалению, ни в районе, ни в области нельзя сделать
анализ пострадавших культур, поскольку мы не располагаем необходимыми
методиками.
Интересы жителей села отстаивают председатель Бродщинского сельсовета
Наталья Довгая и частный предприниматель из Кобеляк, у которого в Самарщине
живут тесть с тещей, Николай Киптилый. Именно они первыми забили тревогу.
— В понедельник с утра ко мне начали обращаться жители Самарщины и Павловки
с жалобами на то, что у них резко начали сохнуть огороды и сады, -
рассказывает Наталья Довгая. — Моя свекровь, живущая в Самарщине, тоже
приехала в тот день ко мне за малиной, так как у нее, по непонятной причине,
засохли кусты. Начала я сопоставлять факты и ужаснулась. В пятницу после
полетов кукурузника люди наблюдали туман, который оседал на землю и
превращался в капельки жидкости. Мои самые худшие подозрения подтвердились
после обследования траектории полета АН-2 от летного поля, где происходила
заправка самолета, до плантации гороха. На этом пути наблюдались выжженные
полосы. Пострадали также пастбища, лесополосы. Скорее всего, отрава попала
и в зарыбленный пруд. За два часа пилоты «Полтаваавиа» обработали не только
100 гектаров хозяйственных полей…
Виновников переполоха — двух пилотов частного предприятия «Полтаваавиа»
и их директора Анатолия Сливу — инициаторам проведения служебного
расследования удалось разыскать в Кобеляках, где те квартируют. Они ничего
не знали о беде, свалившейся на головы сельчан. Однако Анатолий Слива
настаивает, что со стороны авиаторов нарушений не было. Дескать, в полете
могут возникнуть различные внештатные ситуации. Возможно, в клапаны попал
какой-то мусор, и произошло незначительное подтекание жидкости. Анатолий
Слива предполагает, что потери препарата, предназначенного для подсушивания
гороха, во время полета составили не более десяти литров, но поскольку он
разливался на большой скорости, нанесен ущерб солидной площади. Обнаружить
подтравливание пилоты не могли. Следовательно, претензии надо предъявлять
акционерному обществу «Меридиан», у которого «Полтаваавиа» арендует
самолет, и технику, отвечающему за его заправку.
Пилоты, обработавшие химией плоды, лакомятся ими без опасений
Виновные должны ответить за случившееся. Однако и пилоты обязаны знать,
что обработка химическими веществами полей, расположенных ближе, чем на
расстоянии двух километров от населенных пунктов, из самолетов запрещена.
С заправленными баками летать над населенным пунктом нельзя. Запрещено
также производить опрыскивание, если ветер направлен в сторону жилых
построек. Сейчас пилоты говорят, что перелететь с одного поля на другое
можно было только над домами, расположенными на окраине села. Понадеялись
на пресловутое авось?
Пилоты и их директор считают, что страхи местных жителей сильно
преувеличены и спокойно жуют яблоки и груши из подгоревших садов. Местный
агроном Федор Бобрун тоже не сильно обеспокоен.
— Десикант (химический препарат из группы пестицидов. — Авт.) «Реглон»,
которым обрабатывались гороховые поля, мы использовали для уничтожения
бурьянов и быстрейшего высыхания бобовых, — объясняет он. — Чтобы собрать
горох с минимальными потерями, достаточно 1,6-1,7 килограмма на гектар
земли. Именно это количество и было использовано в данном случае. «Реглон»,
в отличие от старых препаратов, не накапливается в грунте. Период его
распада — несколько дней. К тому же пошли дожди, что способствует вымыванию
препарата. Поврежденные культуры после дождей начали отходить, пятна
исчезают.
Но оптимизма специалиста в аграрных вопросах селяне, наблюдающие
обратное, не разделяют.
— Методик определения десиканта в овощах и фруктах не существует — никому
в голову не взбредет обрабатывать их для того, чтобы они сгорели, — говорит
Николай Киптилый. — По этой причине ни в Кобеляках, ни в Полтаве я не смог
добиться проведения анализа фруктов и овощей. Только благодаря своим друзьям
удалось связаться с директором Украинского НИИ экогигиены и токсикологии
химических веществ имени Медведя. Он пообещал содействие в проведении
анализа. Пришлось за свой счет нанимать автомобиль для этой поездки,
поскольку ни одна из задействованных в расследовании ЧП районных
организаций не согласилась предоставить для этого свой транспорт.
Развернутый анализ, который стоит немалых денег, я не смог заказать, ведь
все приходится оплачивать со своего кармана.
Результатов придется ждать две-три недели. В институте мне сказали,
что через неделю в овощах и фруктах остались, скорее всего, минимальные
дозы препарата, хотя их потребление в первые четыре дня после обработки
было опасно для здоровья людей. Не меньшую угрозу представлял и воздух,
насыщенный химическими испарениями.
P.S. Пока материал готовился к печати, в Ивановскую участковую
больницу за помощью обратились несколько человек из Самарщины. Они
жаловались на головную боль, горечь и сухость во рту. Это явные признаки
интоксикации. В качестве лечения пациентам были назначены очищающие
капельницы, после которых большинству стало лучше. К сожалению, многие
селяне не имеют финансовых возможностей своевременно пролечиться, ведь
потратить на себя в день даже двадцать гривен (столько обходится одна
капельница) для них непозволительная роскошь.
А.Волкова, «Факты», 25 июля 2003 г.

ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ
Удобрения превращаются в химическое оружие?
<С реформой сельского хозяйства в стране произошел обвал в
системе контроля над ядохимикатами>, — заявил на заседании коллегии
Государственного управления экологии и природных ресурсов в Луганской
области главный врач областной санэпидстанции Анатолий Докашенко.
531 тонна запрещенных и непригодных к использованию пестицидов и
гербицидов хранится на складах агроформирований Луганской области. Из
этого числа около 400 тонн находятся в смешанном и нераспознаваемом
состоянии, что препятствует их идентификации. Самой сложной является
ситуация по Краснодонскому району, где расположена старая база областного
значения, на которой складировано около 200 тонн запрещенных и непригодных
к использованию химических средств защиты растений (ХСЗР). В ходе
комплексной инвентаризации мест накопления химсредств обнаружено: из
171 проверенного склада 68 сооружений в неудовлетворительном состоянии;
22 объекта разрушены, но на их площадях еще имеются остатки ХСЗР;
большая часть складов открыты и никем не охраняются.
Выход из ситуации экологи видят в приобретении специальных контейнеров
для хранения непригодных пестицидов и гербицидов, другие же, более
современные методы утилизации сегодня недоступны из-за отсутствия средств.
По фактам установленных нарушений хранения ХСЗР привлечено к
ответственности 19 должностных лиц, с которых взыскано штрафов на 1396
гривен, два материала направлено в прокуратуру и возбуждено одно уголовное
дело. К сведению: из-за воздействия вредных веществ, содержащихся в
некоторых видах ХСЗР, запрещенных к использованию, у человека могут
возникнуть заболевания нервной, сердечно-сосудистой и дыхательной систем,
поражение и изменение функций печени.
Е.Привен, «День», 29 октября 2003 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1077, 9 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Отходы и доходы

СУДЬБЫ МУСОРА В КИШИНЕВЕ

Проблема утилизации мусора в Кишиневе требует комплексного подхода
Заявление советников фракции ПКРМ в Кишиневском муниципальном Совете
Изучив состояние сбора и утилизации твердых бытовых отходов,
накапливающихся в муниципии советники фракции констатируют, что данная
проблема, являющаяся одной из важнейших в жизнедеятельности Кишинева, на
протяжении многих лет не находит своего решения. Более того — серьезно и
всесторонне данный вопрос в городе никто не изучал. Попытки муниципальных
властей повлиять на отдельные звенья цепочки сбора и утилизации отходов
только повлекли дополнительные расходы из городского бюджета и создали
проблемы горожанам.
В течение года руководство Кишиневской примэрии продвигает проект
размещения предприятия по переработке отходов на территории бывшего завода
«Fonta» и опять комплексный подход к решению столь важной проблемы -
отсутствует.
В настоящее время недостаточно изучены и не нашли концептуального
решения следующие важные вопросы внедряемого проекта:
— не изучен состав твердых бытовых отходов;
— не определены нормы накопления твердых бытовых отходов;
— не исследованы физические свойства твердых бытовых отходов;
— отсутствует система организации сбора твердых бытовых отходов;
— не определены методы сбора и переработки крупногабаритных отходов и
отходов строительных материалов;
— нет методов отделения и утилизации биологических и химических отходов;
— не определена потребность технических средств для сбора и вывоза отходов;
— нет даже предварительных расчетов финансовых затрат по отдельным
статьям и проекту в целом;
— не определены условия поставки вторичного сырья на перерабатывающие
предприятия;
— не проведены консультации с населением в зоне размещения предприятия и
в целом по городу;
— не изучен опыт решения проблемы сбора, переработки и утилизации твердых
бытовых отходов других стран.
Не выдерживает критики позиция руководства примэрии в вопросе определения места
размещения предприятия по переработке отходов.
Действующим генеральным планом развития города для предприятия подобного
профиля выделена территория между коммуной Бубуечь и городскими очистными
сооружениями с учетом экологической ситуации, специфики и возможных вариантов
совмещения технологий переработки отходов. Однако генеральный примар, не
считаясь с реалиями сегодняшнего дня, добивается размещения предприятия в
цехах бывшего литейного завода. В непосредственной близости в этой зоне уже
находятся четыре предприятия пищевого профиля и одно из них прямо на
территории того же завода. Поступают заявки на аналогичную деятельность от
других экономических агентов.
В республике не существует специалистов,исключающих возможность
загрязнения подземных вод Большевского водозабора, используемого для
обеспечения питьевой водой населения города, и источника минеральных вод
«Кишинэу-5″, эксплуатируемого совместным предприятием «Resan», находящихся
непосредственно под проектируемым предприятием. Ситуация с размещением
завода по переработке отходов стала предметом обсуждения в высших
государственных органах, генеральной прокуратуре и судебных органах.
Фракция ПКРМ считает, что в очередной раз вследствие непродуманных и
некомпетентных действий работников примэрии полезная в целом идея сбора и
утилизации отходов может привести к неоправданным расходам средств
городского бюджета и никак не решит проблему в целом.
Учитывая важность и срочность решения данной проблемы, советники
фракции ПКРМ в муниципальном Совете предлагают генеральному примару
муниципия г-ну Серафиму Урекяну безотлагательно образовать комиссию, с
привлечением муниципальных советников, для разработки муниципальной
программы по раздельному сбору, сортировке и утилизации бытовых отходов,
представить ее на утверждение муниципальному Совету, все действия по
размещению завода по переработке отходов в промзоне «Новые Чеканы-III» -
приостановить.
Советники фракции ПКРМ в Кишиневском муниципальном Совете.
«Независимая Молдова» (Кишинев), 24.10.2003 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1076, 7 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Лекарства и врачи

НИЖНИЙ НОВГОРОД: МЕДИЦИНСКИЙ САМООТЧЕТ

ЛЕКАРСТВА
Осторожно: лекарственное средство!
Бизнес, связанный с производством и реализацией фальсифицированных
лекарственных средств в России, — третий по доходности. Этот бизнес
становится все более криминальным и ставит под угрозу национальную
безопасность страны. Его оборот сравним с оборотом наркотиков и оружия,
и составляет около 700 миллионов долларов. Это практически 15 процентов
всего российского оборота рынка лекарственных средств, в розничной
торговле он выше процентов на тридцать. В Нижегородской области на
страже фармбезопасности стоит Центр по контролю качества и сертификации
лекарственных средств, который возглавляет Ирина СПИЦКАЯ.
— Ирина Вячеславовна, ваше учреждение известно с 2001 года. Разве
необходимость в его создании появилась только недавно?
— До 2001 года мы существовали в рамках лаборатории контроля качества,
которой принадлежала лишь часть наших нынешних полномочий. Зато после
получения государственных аттестатов аккредитации Нижегородский областной
центр по контролю качества и сертификации лекарственных средств стал
официальной организацией на нижегородском рынке, обладающей правом
самостоятельной выдачи сертификатов. С тех пор у нас была проведена
полная реструктуризация, создано несколько отделов: специально оснащенная
лаборатория, инспекционный отдел для проверки и контроля всех субъектов
фармацевтического рынка на территории области, информационно-аналитический
отдел и отдел сертификации. Последний, кстати, в настоящее время также
реорганизуется в связи с созданием окружного центра сертификации города
Нижнего Новгорода, которому переданы его функции. Идея разграничения
разрешительных и инспекционных полномочий принадлежит именно нам.
В настоящее время у нас работают 56 сотрудников — в основном провизоры
и химики-аналитики. Это высококвалифицированные специалисты, часть из
которых прошли обучение в системе Госстандарта РФ и внесены в регистр
специалистов Госстандарта. Все руководство имеет не одно высшее образование.
Сотрудники постоянно проходят подготовку и переподготовку на базе ведущих
высших учебных заведений страны, техническую учебу по контролю качества
продукции. К себе мы часто приглашаем технологов отечественных производств,
приезжают и консультанты иностранных компаний, курирующие вопросы
качества и сертификации.
— Что вы считаете основными результатами своей работы?
— Мы создали саму систему сертификации лекарственных средств в
Нижегородской области. Нашими программистами были написаны уникальные
программы, позволяющие контролировать ввоз лекарственных средств на
территорию области и препятствовать поступлению на фармацевтический рынок
контрафактной продукции. Специалистами отдела инспекционного контроля
регулярно проводятся различные виды проверок аптечной сети всех форм
собственности. Благодаря нашей работе нижегородцы хотя бы как-то защищены
от недоброкачественных лекарств.
— Насколько серьезно сейчас стоит вопрос о фальсификации, с какими ее
формами приходится сталкиваться?
— В настоящее время эксперты оценивают оборот фальсифицированных
лекарственных средств в Российской Федерации в размере 3 миллиардов рублей,
что составляет от 7 до 10 процентов от общего оборота рынка. Подделки
лекарственных средств бывают разные: от грубых кустарно-производственных,
поддающихся идентификации простым невооруженным глазом до совершенных,
произведенных на дорогостоящем высокотехнологичном оборудовании.
Последние отличаются от подлинных препаратов незначительными штрихами,
которые часто не предусматривает нормативная документация.
Нужно отметить, что самый элементарный и весьма эффективный способ
выявления недоброкачественной продукции — проведение испытаний по
показателям «описание», «упаковка», «маркировка» на соответствие
требованиям нормативной документации и экспертиза сопроводительных
документов (сертификата соответствия, протокола анализа, паспорта
производителя). При поступлении лекарственных средств на территорию
области продукция не может быть допущена к реализации без предварительного
контроля, который осуществляют специалисты нашего Центра. В результате
проведения такого контроля ежемесячно около одного процента ввезенной
продукции бракуется. А это не десять и не сто упаковок, а 100 тысяч и
больше.
Если мы точно уверены, что перед нами фальсификат, о чем получена
информация из департамента государственного контроля лекарственных средств,
изделий медицинского назначения и медицинской техники и подтверждение от
фирмы-производителя, тогда партия просто изымается из оборота и
уничтожается. Если же возникают иные сомнения в качестве продукции
(например, получены жалобы от населения или клиник), мы направляем препарат
в Институт государственного контроля для дальнейшего исследования.
Центр не обладает карательными полномочиями. Мы только констатируем
факт выявления фальсифицированного препарата и передаем эту информацию в
департамент госконтроля и фармацевтическую инспекцию Министерства
здравоохранения РФ и в правоохранительные органы, которые уже разбираются
с тем производителем, под чьей маркой выпущен фальсификат. За первый
квартал 2003 года нами было выявлено 23 серии фальсифицированных
лекарственных средств, продаваемых на территории нашей области. По
сравнению с прошлым годом эта цифра выросла вдвое, поскольку в течение
всего 2002 года зафиксировано 39 случаев фальсификации. Недавно прошла
плановая инспекторская проверка сети аптек — в трех из них обнаружилось
по два-три фальсифицированных препарата.
— А какие препараты подделываются чаще всего?
— Конечно, наиболее известные, раскрученные бренды: сумамед, но-шпа,
эссенциале-форте, трихопол, валокордин, супрастин, тавегил, нистатин и
многие другие. По информации иностранных компаний, выпускающих названные
препараты, при анализе фармацевтического рынка объемы реализованной на
территории России продукции в несколько раз превосходят реальные объемы
произведенной продукции.
- Насколько велик вред, наносимый поддельными лекарствами?
- Сказать что-либо определенное о его воздействии на организм невозможно.
Ведь никто же по отношению к фальсификату не проводит того комплекса
клинических исследований, который предшествует созданию любого нового
лекарственного препарата. Случаев летального исхода от применения
фальсифицированных препаратов на территории страны неизвестно, но за
рубежом такая статистика существует. О реальном вреде подделок можно
только догадываться. К примеру, довольно часто у нас подделывают клафоран -
это весьма дорогой антибиотик широкого спектра действия, который
используется в основном в стационарных условиях, в том числе в
реанимационных отделениях после проведения сложных операций. Представляете,
насколько опасно может быть использование подделки, когда речь идет о
жизни и смерти!
Случается, что контрафактные лекарства оказываются просто пустышкой,
как часто бывает с пентальгином или нистатином, или действующее вещество
содержится в ограниченном количестве. Тогда пациент или вовсе не получает
эффекта, или не будет пройден назначенный курс лечения. Нельзя забывать
и о том, что при нынешнем состоянии здоровья населения лекарства являются
таким же предметом первой необходимости, как продукты питания. А некоторым
даже приходится делать выбор, на что потратить деньги: на еду или на
лекарство.
Проведение анализа фальсифицированного средства в соответствии с
нормативной документацией в лабораторных условиях практически не
представляется возможным. При проведении химической реакции мы можем лишь
констатировать количественные отличия действующего вещества, но мы не
знаем, какие вспомогательные средства и наполнители использовались при
производстве лекарства.
— Что необходимо знать обычному покупателю лекарств ?
— Прежде всего, не гнаться за дешевизной. Нужно всегда сомневаться в
качестве продукции, цена которой на 20-40 процентов ниже средней по городу.
Разница в цене в 5-10 процентов не должна пугать: возможно, аптека за счет
своей прибыли имеет возможность предоставлять покупателям скидки. Если же
сомнение в качестве лекарства все-таки возникло, необходимо в первую
очередь обратиться в аптеку, которая должна разобраться в сути вопроса, а
затем позвонить нам. У нас существует телефон горячей линии: 66-76-27.
С жалобами населения работает начальник инспекционного отдела Людмила
Петровна Охотникова. Ряд случаев выявления фальсификатов происходит именно
по обращениям потребителей.
— Так кто же несет ответственность за качество лекарственных средств?
— Аптека — конечное звено продажи лекарственных средств. Поэтому она
должна жестко контролировать приемку товара и работать с крупными
известными дистрибьюторами, которые имеют прямые контракты с
производителями. Так называемых национальных дистрибьюторов в России
порядка десяти, и все они представлены на территории Нижегородской области.
Были среди дистрибьюторов и отрицательные герои, многих из которых не
существует сегодня на фармацевтическом рынке.
Но дистрибьюторов не всегда можно обвинять — часто происходит вброс
фальсификата в уже ввезенную и прошедшую соответствующий контроль партию
товара. В итоге добросовестные поставщики несут большие убытки, так как
вынуждены осуществлять возврат этой серии лекарственного средства из
оборота и проводить уничтожение всей партии. Дистрибьютор, конечно, не
застрахован от ввоза фальсификата. Другое дело — отношение к этому.
Некоторые компании, уклоняясь от проверок, начинают реализацию, не проходя
у нас контроля качества, в то время как национальные дистрибьюторы
сотрудничают с нами, тщательно исполняя предписания.
— Что сегодня представляет собой законодательство в области
фармацевтической деятельности?
— Главным последним событием здесь стало появление новых правил
сертификации, принятых постановлением Госстандарта РФ и утвержденных
Минюстом, которые вступили в силу с 15 декабря 2002 года. Продолжает
действовать «Закон о лекарственных средствах» No 86-ФЗ, различные ОСТы
по розничной и оптовой торговле лекарственными средствами, на территории
области действуют местные нормативные акты. Одна из основных причин
интенсивной законодательной деятельности в этой области — защита здоровья
населения и национальная безопасность страны, а отсюда высокие требования
к производителям и дистрибьюторам.
Г.Козина, «Нижегородский предприниматель» No 4/2003г.
Информационно-аналитический журнал

ВРАЧИ
Здоровье нации — в руках профессионалов
Евгений ПЕТРОВ, главный врач ФГУ «Центр государственного
санитарно-эпидемиологического надзора в Нижегородской области»
Санитарно-эпидемиологическое благополучие населения всегда являлось
одним из факторов национальной безопасности. Это актуально особенно сейчас,
когда во всем мире резко обострилось ситуация с терроризмом, в том числе
и биологическим, а инфекции, до недавнего времени считавшиеся
ликвидированными, вновь заявляют о себе, появляются новые, ранее
неизвестные, смертельно опасные для людей. Евгений Петров, главный врач
ФГУ «Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора в
Нижегородской области», считает, что в этих условиях особое значение имеет
качество и эффективность проведения санитарно-противоэпидемических
мероприятий.
— Минувший год для санитарно-эпидемиологической службы области был
нерядовым по целому ряду причин. Во-первых, 15 сентября 2002 года
исполнилось 80 лет создания государственной санитарно-эпидемиологической
службы Российской Федерации. Этот юбилей был достойно отмечен во всех
городах и районах Нижегородчины, а заключительное торжественное собрание,
состоявшееся в Кремлевском концертном зале, подтвердило востребованность
этой службы для общества.
Во-вторых, 2002 год знаменателен и тем, что впервые в нашей области
был принят Закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения
Нижегородской области». Этот документ очень важен для развития
регионального санитарного законодательства.
Нами начата серьезная организационная перестройка практики применения
мер административного воздействия к нарушителям санитарно-эпидемиологических
норм и правил в связи с принятием Закона «Кодекс Российской Федерации об
административных правонарушениях» от 30.12.01.
И наконец, 2002 год был связан с началом реальной реорганизации
госсанэпидслужбы в соответствии с концепциями ее развития как в РФ, так и
на территории Нижегородской области. В частности, создан и начал работать
первый межрайонный центр Госсанэпиднадзора на базе Шахунского ЦГСЭН с
присоединением к нему в качестве филиалов ЦГСЭНа в Тонкинском, Тоншаевском
и Шарангском районах.
Состояние здоровья населения неразрывно связано с состоянием среды
обитания человека. Установление этой взаимосвязи с определением приоритетных
мероприятий по оздоровлению окружающей среды осуществляется в рамках ведения
социально-гигиенического мониторинга.
К сожалению, в Нижегородской области, как и в Российской Федерации в
целом, отмечаются неблагоприятные тенденции в состоянии здоровья населения,
особенно детей и подростков. Резко обозначился процесс депопуляции с
устойчивым превышением числа смертей над рождением. По прогнозу Госкомстата
такое положение сохранится до 2015 года. Причин этого много, главная из
них — неблагоприятное социально-экономическое положение в стране. Многим
пока из-за недостатка денежных средств недоступны полноценное питание и
необходимое лечение. В такой ситуации тем более важно делать все возможное
по поддержанию благоприятной санитарно-эпидемиологической обстановки.
Можно сказать, что нам в прошедшем году это удалось. Например, качество
питьевой воды, подаваемой населению водопроводами, соответствует
среднероссийским показателям, а по сравнению с 2001 годом даже несколько
улучшилось. В частности, процент не отвечающих нормативам проб по
микробиологическим показателям снизился с 7,6 процента в 2001 году до
6,7 процента в 2002 году.
Качество продуктов питания по критериям санитарно-химической
безопасности несколько улучшилось. Процент неудовлетворительных результатов
исследования снизился в прошлом году до 4,5 процента (в 2001 году — 5,3
процента).
Нашей службе удалось добиться сохранения уровня профессиональной
заболеваемости трудящихся на уровне, соответствующем среднероссийскому
показателю, который составил 2,2 процента на 10 000 работающих.
Спокойной остается радиационная обстановка в области. Традиционно
успешно проведена летняя оздоровительная кампания. В 2002 году оздоровлено
335 тысяч детей, или 78,7 процента от общего числа учащихся.
В результате проведенных организационных и профилактических мероприятий
в 2002 году снизилась заболеваемость населения по группе инфекций,
управляемых средствами специфической профилактики. Значительно улучшилась
ситуация по заболеваемости острыми кишечными инфекциями, особенно острой
дизентерией.
Хочется верить, что благодаря совместным действиям всех заинтересованных
министерств, ведомств, предпринимателей нам удастся закрепить и развить
положительные тенденции и в этом году, добиться новых успехов на пути
достижения санитарно-эпидемиологического благополучия нижегородцев.
Н.Нефедова, «Нижегородский предприниматель» No 4/2003г.
Информационно-аналитический журнал

Прислал Levashow@mail.ru, 5 ноября 2003 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1075, 6 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Гигиена

МИНЗДРАВ НЕ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ!

Почему из всех опасностей, подстерегающих человека — биологическая
(вирусы, микробы, паразиты и т.д.), физическая (температура, шум,
электромагнитное излучение, включая радиоактивное), социальная,
экономическая, политическая, — особого внимания, как считает доктор
химических наук Григорий Иосифович Барам, заслуживает химическая
опасность. На то есть как минимум четыре причины. Во-первых, химическая
опасность глубоко скрыта, и последствия соприкосновения с ней проявляются
не сразу. А раз так, то нужны упреждающие меры.
От родильного дома до морга
Далее. Человек не может защититься от химической опасности
самостоятельно. Микроорганизмы в пище и воде уничтожаются кипячением или
консервированием; от источника шума или излучения достаточно отгородиться;
социальные, экономические и политические условия можно изменить мирным или
немирным способом. Но нельзя удостовериться в «химической безопасности»
продуктов питания, лекарств и воды… не будучи специалистом.
Кроме того, проблемой химической безопасности детально занимается
весьма узкий круг уполномоченных лиц. Если результаты их деятельности не
рецензировать, то отдаленные последствия возможных ошибок могут быть
катастрофическими.
Наконец, обнаружение опасных веществ осуществляется с помощью методов
аналитической химии. Владеют ими, как легко понять, только специалисты.
Формулировка «химическая опасность» принята в Минздраве РФ и относится
только к тем вредным веществам, которые считаются «загрязнителями окружающей
среды» (то есть природных вод, атмосферы, почвы). Этим самым территория РФ
разделяется на «грязные» и «чистые» районы. Очевидно, что опасно там, где
расположены заводские трубы, захоронены отходы, где есть склады пестицидов…
Население «чистых» районов может вроде бы спать спокойно — оно атаке опасных
веществ не подвержено. Пища, вода и лекарства химически опасными могут не
быть — их безвредность гарантирована государством.
Кроме того, химическая безопасность гарантируется также россиянам
Конституцией (статья 41), законами, постановлениями и положениями
Правительства РФ. А обеспечение химической безопасности возложено на
Минздрав РФ, который в свою очередь обеспечивает ее силами своих
подразделений — Государственной санитарно-эпидемиологической службой РФ
и департамента государственного контроля качества, эффективности и
безопасности лекарственных средств и медицинской техники (департамент
лекарственных средств). Обе службы имеют развитую вертикальную (федеральную)
структуру.
Такова в самом общем виде структура системы химической безопасности в
России. Но попробуем предсказать ее эффективность.
«Я не большой знаток принципов государственного строительства, — пишет
Г.И.Барам, — но здесь стратегический просчет мне очевиден: организация
решения всех проблем, прямо связанных со здоровьем человека, отдана на
откуп одному-единственному ведомству (Минздраву). Мотивы были, видимо,
самые благородные — сконцентрировать все силы в один кулак. Но почему же
строители новой России не объединили под одной крышей МВД, ФСБ, Минюст
и прокуратуру, которые тоже заняты вопросами безопасности, но другой?
Страшновато, видимо».
Пока речь шла только о Конституции и законах, которые не более чем
декларация. Если бы Минздрав, осуществляя лишь самое общее руководство,
распределил весьма разнородные функции между независимыми ведомствами,
то эта статья и не понадобилась бы. Но Минздрав стал полновластным хозяином
нашего здоровья. Доказательством тому служит длинный перечень полномочий
его подразделений, который Г.И.Барам вынужден приводить, чтобы не быть
голословным.
Ему, поручается: …Проводить научные исследования в области
нормирования, разрабатывать нормы безопасности, осуществлять экспертизу
проектов норм, регистрировать нормы на десять и более лет, издавать тексты
норм и реализовывать их через торговую сеть, организовывать систему
контроля (аккредитация лабораторий), удостоверять безопасность продуктов,
веществ, видов деятельности (сертификация, регистрация, лицензирование),
контролировать правильность работы собственных органов (надзор),
диагностировать состояние здоровья населения (обязательные ежегодные
профилактические осмотры), оценивать свою работу и осуществлять ее
планирование, информировать население о его здоровье и безопасности,
осуществлять воспитательную деятельность, контроль качества препаратов,
контроль качества лекарств, лечить граждан этими лекарствами, подтверждать
правильность поставленного диагноза и правильность лечения пациента после
его смерти путем вскрытия (судебно-медицинская экспертиза), готовить себе
кадры, включая врачей-лаборантов, которые, по правилам Минздрава, являются
единственными специалистами, допускаемыми к работе в аналитических
лабораториях СЭН), оценивать свою работу в целом (статистическая отчетность).
Уже из перечисления ясно, какие фантастические возможности получил
Минздрав.
От родильного дома до морга ведет он нас по дороге жизни. Остается лишь
единственная функция, которую «благодетель» не прибрал к рукам, — оказание
ритуальных услуг, но прецеденты его участия в этом доходном деле уже есть.
До образования абсолютно замкнутой, «непрозрачной» системы осталось
полшага.
Может ли такая монопольная система эффективно решать проблемы здоровья?
Может, наверное, но только при условии, что все ее работники — люди
кристально честные, чрезвычайно добросовестные, беззаветно преданные делу
профессионалы высочайшей квалификации. Так — увы — не бывает. Система быстро
приспосабливается к рыночной экономике. Она начинает интенсивно развивать
доходные (хозрасчетные) направления своей деятельности, а расходные
(бюджетные) — сведет к минимуму, чтобы направить деньги налогоплательщика
в угодное себе русло.
Но вернемся к проблеме химической безопасности. В ее рамках расходными
статьями будут «нормирование» и «надзор». Они и должны «умереть». Доходные
направления — лицензирование, сертификация, аккредитация, аттестация -
сначала должны развиваться, а затем только имитировать активность, так как
при отсутствии норм и надзора их постепенно вытеснит еще более выгодный
бизнес — фальсификация. К сожалению, это не прогноз, а действительное
положение дел.
Как работает система химической безопасности?
Доктор наук Г.И.Барам ограничивается в своих рассуждениях лишь кратким
описанием процесса обеспечения нашей с вами безопасности.
Для каждого опасного для здоровья вещества, напоминает он,
устанавливается научно обоснованная норма максимально допустимого уровня
(МДУ) его содержания в том или ином продукте (или для группы продуктов),
в питьевой воде, в лекарственном средстве, а также регламентируется методом
химического анализа, который необходимо применять для исследования. Эти
обязательства и требования публикуются в специальных изданиях. Для
продуктов питания и воды они называются «Санитарные правила и нормы»
(СанПиНы), для лекарственных средств — фармакопейные статьи (ФС).
Сертификат подтверждает безопасность товара, а иначе говоря, его
соответствие требованиям СанПиНа или ФС. Сертификат выдается уполномоченными
на то органами по результатам химического анализа. Торговля
несертифицированными товарами запрещена.
Отметим, что нормирование и надзор осуществляются на бюджетные средства
(на зарплату), а услуги по сертификации, аккредитации, аттестации и
лицензированию оплачивает заинтересованная сторона по договорной цене. И
главное — конкурентов у Минздрава нет.
Очевидно: чем больше опасных веществ нормируется, тем более безопасны
товары. Но также очевидно, что большое количество нормативов заметно
прибавляет работы химикам-аналитикам, причем работы трудной, продолжительной
и требующей очень высокой квалификации, которой не обладают врачи-лаборанты
и химики-фармацевты. Да и лаборатории надо оснащать современными и дорогими
приборами. Ясно, что своими силами жесткие нормы Минздраву явно не осилить,
а делить прибыль от сертификации с посторонними жалко — как бы совсем ее
не потерять из-за своей немощности… И появились совершенно «безопасные»
для Минздрава СанПиНы — им самим написанные и утвержденные. А написаны они
так хитро, что суть дела поймешь не сразу. Все оказалось замаскировано в
оговорках (в разъяснениях), которые «не очень заметно» вставлены в общий
текст.
Уточним, что в России обязательно контролируются только 4-5 пестицидов.
Остальные — только в том случае, если к товару приложен сертификат, где
должно быть указано, какие пестициды применялись при производстве данного
продукта. Причем контролю подлежат только те пестициды, которые перечислены
в сертификате. Для «нарушителей» предлагаются на выбор два варианта: или не
прикладывать сертификат, или указать в нем совершенно другие пестициды.
Второй вариант, как более правдоподобный, предпочтительнее, советует
Г.И.Барам.
У нас в стране обязательно контролируются только 4 — 5 антибиотиков.
Остальные препараты контролируются только в импортной продукции в
рекомендательном (необязательном) порядке. Если обнаруживаются недопустимые
уровни содержания того или иного препарата, то претензии разрешаются в
арбитражном порядке. Этим самым Минздрав дает карт-бланш отечественным
производителям, а импортеров слегка пугает, но связываться с ними явно не
собирается (арбитраж — дело хлопотное и дорогое).
У нас ни для одной из 476 разрешенных к применению пищевых добавок
(консерванты, красители, вкусовые и пр.) норм нет. Добавляйте сколько
хотите, господа производители.
В питьевой воде страны обязательно контролируются только 9 органических
веществ. Из остальных 702 нормируемых веществ контролируются лишь те,
которые были обнаружены в данной системе водоснабжения в период ее
предварительного изучения или могут в нее попасть из окрестных предприятий,
состав выбросов которых честно описан в их технической документации.
Индульгенция на освобождение от химико-аналитической деятельности (срок
действия норм) выдается на целых 5 лет.
Два слова о лекарствах Для доказательства теоремы «Лекарственные
средства в РФ не отвечают требованиям, предъявляемым к ним в развитых
странах» применим способ «доказательство от обратного».
Суть доказательства в следующем: почти все лекарственные средства -
органические вещества сложного строения, получаемые в результате химического
или микробиологического синтеза. В процессе синтеза образуется не только
нужное вещество, но и целый ряд побочных продуктов, которые могут обладать
вредными свойствами. С помощью специальных технологий от вредных примесей
избавляются, снижая их содержание до безопасного уровня. Максимально
допустимое содержание вредных веществ в лекарственном средстве и способы
их химического анализа регламентируются требованиями фармакопейной статьи.
Перед тем, как лекарство поступает в продажу, его обязательно анализируют
(сертифицируют). Практически единственным достоверным методом химического
анализа, позволяющим с необходимой точностью судить о количестве примесей
в лекарственном средстве, является метод высокоэффективной жидкостной
хроматографии (ВЭЖХ). В США этим методом проверяются все 100% лекарств, в
Европе — более 65%, в РФ — менее… пяти!
Вывод просто напрашивается. Мы не можем с уверенностью сказать, что
лучше делают лекарства из наших аптек — лечат они или калечат.
Здоровье россиян Что мы знаем о нем и откуда? Мало, искаженно знаем.
Здоровья у населения нет — жизнь все короче и короче, больных все больше и
больше. Все в один голос трубят, что вчера было лучше, чем сегодня, а завтра
будет еще хуже.
Сомнительно, что мы достаточно точно знаем, сколько граждан РФ проживает
на ее территории и за границей, и что все они, включая беженцев, бомжей,
беспризорников, как в центре, так и на периферии, со всеми своими болезнями
обязательно обращаются к квалифицированным врачам, которые устанавливают
правильные диагнозы. Как учитывается деятельность частных клиник, уходящих
от уплаты налогов, стремящихся не оглашать список своих клиентов? А лечение
у неофициальных целителей и самолечение? Очевидно, что в действительности
больных должно быть больше.
Сомнительно, что при хроническом дефиците бюджета Минздрав, который к
тому же за последние 15 лет много раз реорганизовывался (включая смену
министров), мог и может удержаться от соблазна «сгустить краски», чтобы
обосновать необходимость увеличения финансирования. Это соображение в пользу
того, что уровень здоровья населения по сравнению с декларируемым реально
выше.
Взгляд в прошлое Заблудившемуся всегда полезно оглянуться назад. Наше
прошлое — СССР.
Государственная монополия на импорт при ограниченном числе импортеров
давала возможность тщательно контролировать ввозимое продовольственное
сырье, продукты питания и лекарства силами нескольких хорошо оборудованных
химико-аналитических лабораторий. Отечественная продукция, ассортимент
которой был весьма скуден, производилась по хорошо отлаженным технологиям
и контролировалась самими производителями, Государственная агрохимслужба
контролировала расходование всех пестицидов, Государственная ветеринарная
служба — расходование всех ветеринарных лекарственных средств. Роль
санэпидемслужбы сводилась только к нормированию и надзору, а хозрасчетная
деятельность практически не предусматривалась. Добавим сюда партийный
контроль, отсутствие какой-либо гласности и… станет совершенно ясно, что
для демократического государства с рыночной экономикой «опыт отцов» пользы
не принесет.
Если все останется, как есть, то будущее выглядит мрачно. Вопрос времени.
Сейчас в России детей-инвалидов от рождения в 10 раз больше, чем 10-15
лет назад, то сколько их будет еще через 10-15 лет? Страна инвалидов и
пенсионеров долго не протянет. Тем более, что Россия серьезно метит во
Всемирную торговую организацию, и тогда импортной продукции, безопасность
которой мы контролировать не умеем, у нас прибавится.
Надо признать: в США вопросы химической безопасности решаются наиболее
рационально. Занимается ими управление по контролю за продуктами и
лекарствами США. У него три главные функции — нормирование, надзор,
аккредитация сертификационных лабораторий. Последняя функция приносит
ощутимый доход государству. Сертификацией продукции занимается либо сам
производитель (если он аттестовал свою аналитическую лабораторию), либо
частные аккредитованные лаборатории. Минздрав же занимается своим
прямым делом — обеспечивает функционирование государственной системы
здравоохранения.
Казалось бы, все предельно ясно, но воз и ныне там. Более того, ошибки
повторяются. Умудрились, например, поручить Министерству природопользования
охрану природы. На примере Минздрава можно легко догадаться, что будет
приоритетным для нового монополиста — лицензирование или охрана человека.
Что-то в нашем государстве не так, если очевидные вещи государственной
важности можно повторять годами без какой-либо реакции. Повторять не на
кухне, не на улице, а в весьма высоких кабинетах. Кто-то из хозяев сделал
все, что посчитал возможным, кто-то отмахнулся под предлогом «это не наша
функция», кто-то решил подождать команды «сверху»…
Советская Сибирь (Новосибирск), 21.08.2003 г.

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1074, 5 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Гигиена

МОЮЩИЕ СРЕДСТВА ПОСТРОИЛИ В РЯД И ОПИСАЛИ

Чтоб тарелочки блестели
Без горячей воды трудновато помыть посуду или белье постирать.
А летом с горячей водой проблемы случаются. Какие средства тут помогут.
Дешевые средства (9-14 руб.) «Золушка», «Идеал», «Селена»,
«Волшебница», «Альфа», «Брусника», «Аннушка», как правило, довольно
жидкие. Согласно опросу респондентов и личному опыту самое лучшее из
них «Селена». Раньше был хорош «Идеал», но сейчас он стал водянистым и
неэффективным. Гордым заявлениям на этикетке о том, что средства этой
группы «эффективно отмывают даже в холодной воде», особенно верить не
стоит. Например, «Золушка», купленная мной в одном из магазинов
Приокского района, умудрялась не отмывать толком даже в горячей!
Средняя ценовая категория (цена от 14 до 25 руб.) — это «Капля Sorti»,
«Капля», «Солнышко», «Е».
В соответствии с опытом своим и знакомых в этом классе хорошо
работают «Капля Sorti» — особенно ее антибактериальный представитель -
и «Е». Насчет «Солнышка» сказать пока что-то сложно — раскупают его, по
словам продавцов, активно, но достаточный опыт по применению не накопился.
Тем более что главный козырь этого средства — смягчающие добавки, а
состояние рук определяется многими факторами, да и изменяется медленно.
Однако одна интересная особенность «Солнышка» уже выяснилась, а именно:
мыть им посуду нужно не просто быстро, а ОЧЕНЬ БЫСТРО. Потому что хватает
его, по выражению одной из моих знакомых, «на две тарелки». А «Капля»
согласно суммарным впечатлениям публики менее эффективна, чем капля
«Sorti», хотя и густая.
В «дорогой» класс можно условно отнести средства от 25 руб. за флакон
и выше.
Это прежде всего «Fairy», занимающий, по данным начальника
нижегородского направления «Procter&Gamble» Сергея Павлычева, чуть
меньше трети рынка жидких моющих средств для посуды. Согласно опросу
знакомых, этой жидкости в среднем хватает на промежуток от одного до
четырех месяцев, в зависимости от количества человек и наличия или
отсутствия горячей воды: на месяц его хватает семье из трех человек на
даче, со всеми садово-огородными работами и соответствующей грязью, на
три-четыре — той же семье в городе. Средство это гипоаллергенное, поэтому
хорошо подходит для чувствительных рук. Кроме того, его можно использовать
для стирки шерсти и нежных материалов вроде стрейча, поскольку, как
показывает личный опыт, структура ткани при этом не нарушается. А
производители этого средства сообщают на своем официальном сайте, что
«Fairy» можно использовать даже детям для пускания мыльных пузырей, чего,
правда, ни один из моих знакомых детей и родителей делать все-таки не
рискнул. Кроме того, к этому классу относятся средства «АОС» (близкое по
цене и качествам к «Fairy») и «Prill» (обычный и с бальзамом). «Prill’ом»
никто из многочисленных опрошенных респондентов не пользовался, поэтому
точное мнение по нему составить трудно. Возможно, отчасти это связано с
ценой, поскольку флакон «Prill’а» с бальзамом может стоить до 75 руб., а
состав собственно моющих ингредиентов, указанных на этикетке, похож в целом
на все моющие средства. Главное, на мой взгляд, отличие средства
«PRILL-бальзам» — это состав смягчающих компонентов, которые, если судить
по их перечню на этикетке, эффективны для нежного ухода за руками.
Сколько раз нужно промывать посуду после химических средств, чтобы на
ней не осталось АБСОЛЮТНО никаких следов?
Продавцы практически всех торговых точек, от прилавков до гипермаркетов,
ответить на этот вопрос затруднились, отговариваясь обычно или классическим
«пока будет чисто», или «моет без разводов, а значит, чисто», поскольку
визуально средство вроде бы обнаружить нельзя. Однако слабый приятный
аромат, остающийся на предметах после одного-двух ополаскиваний при мытье
практически всеми опробованными лично или респондентами средствами говорит,
в принципе, что какие-то минимальные следы все-таки остаются.
В заключение приведем итоги Третьего международного конкурса «Лучшая
продукция товаров бытовой химии, средств гигиены и косметики — 2003″, в
ходе которого оценивалось 500 видов продукции от 49 предприятий и
организаций. Оценка продукции производилась по десятибалльной оценке, в
том числе по таким критериям, как новизна средства, качество и эффективность
по результатам испытаний, биохимическим и клиническим показателям, дизайн
упаковки и, конечно, безопасность и экологичность.
Средство гелеобразное «HELP — 800″ (производитель — ООО «Альфатехформ»,
Москва) — бронзовая медаль (средняя ценовая группа).
«Идеал» (ООО «Синтезбытхим», г. Пущино) — бронзовая медаль.
«Мила» (ООО «НПО «Химаком», Москва) — бронзовая медаль.
«Капля Sorti» (ОАО «Нэфис Косметикс», Казань) — серебряная медаль.
Остальные приведенные выше средства для посуды не были представлены
на конкурсе производителями.
Л.Линцова, Биржа (Нижний Новгород), 28.07.2003

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1073, 4 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Радиоактивность

«МИРНЫЕ» ПОДЗЕМНЫЕ ЯДЕРНЫЕ ВЗРЫВЫ НЕ БЕЗОБИДНЫ

АСТРАХАНСКАЯ ОБЛАСТЬ. Астрахань живет на радиационной мине
Астрахань. Объект <Вега> готовит кошмарные сюрпризы для астраханцев.
Очень скоро область станет зоной радиационной аварии.
Панику у астраханцев чуть было не вызвало заявление астраханских
властей о готовящемся проекте нового могильника ядерных и химических
отходов на территории нашей области. Если такое захоронение будет
создано по опыту уже имеющегося объекта <Вега>, то в недалеком будущем
южнороссийский регион станет зоной радиационной аварии.
В начале 80-х годов близ поселка Аксарайск Астраханской области было
произведено 15 ядерных взрывов. По официальным данным, их целью был газовый
промысел, что выглядело вполне правдоподобно, учитывая соседство скважин
со строящимся газоперерабатывающим комплексом. Однако неофициальные
источники уверены в изначальном стратегическом значении объекта <Вега> (так
назвали образовавшиеся под землей емкости), поскольку, по их сведениям,
заказчиком его было известное в СССР Министерство среднего машиностроения,
занимавшееся в свое время разработкой ядерных технологий.
И взрывы в астраханских степях были, по сути, ядерными испытаниями. Их
мощность составила от 4 до 40 килотонн, и на глубине до полутора километров
образовались огромные пустоты объемом от 10 до 30 тысяч кубометров. Чтобы
найти этим подземным котлованам полезное применение, решено было превратить
их в хранилища продуктов переработки газа. Для этого на скважинах установили
бакинскую фонтанную арматуру, рассчитанную, кстати, на сырую нефть.
И тут началось то, что в принципе должно было начаться, но чего, как
обычно, никто не предполагал. Содержимое подземных котлованов превратилось
в рассол, который под действием давления верхних слоев грунта и грунтовых
вод устремился наружу.
Вскоре все 15 подземных емкостей были заполнены соленой смесью газа и
воды. Ее химической активности не выдержала фонтанная и запорная арматура:
она была рассчитана на 6% сероводорода против 30%, содержащихся в газовом
конденсате. В результате рассол стал выходить на поверхность. Уже в 1989
году половина хранилищ, как напишут в документах позднее, потеряла
промышленное значение, и их было решено закрыть. Казалось бы, какие вопросы?
В начале 90-х годов <Вегой> заинтересовался Госатомнадзор РФ. Заключение
их комиссии выглядит если не скандальным, то по крайней мере устрашающим:
13 подземных емкостей находятся в предаварийном состоянии, на четырех из
них замеры радиационной дозы превысили фоновые значения в десятки и сотни
раз. Участки грунта вокруг признаны зараженными.
Итак, вопрос о наличии радиоактивных отходов уже не ставится. Претензии
к <Астраханьгазпрому> переходят на качественно новую ступень: у предприятия
нет специальных хранилищ радиоактивных отходов, нет санитарных паспортов на
их хранение. Наконец, нет лицензии на право производства работ с источниками
ионизирующего излучения: она была получена только в 1998 году.
Как же происходили эти работы? Бригада рабочих сливала радиоактивный
рассол из скважин, мыла арматуру, убирала зараженный грунт, устраняла
утечки радиоактивных веществ, то есть фактически выполняла работу
ликвидаторов радиационной аварии. И все это время — 10 лет! — персонал не
был информирован о степени радиоактивности скважин.
Замеры на радиоактивность проводили специалисты научно-исследовательской
станции Института им. Хлопина из Санкт-Петербурга. После этого рабочая одежда
операторов скважин сжигалась тут же, на месте, людей отправляли до базы в
одних трусах, а дозиметристы в то же время их успокаивали, что полученная
доза не опасна для здоровья. Когда же представители института уезжали,
одежда оставалась в повседневной носке и для стирки вывозилась рабочими
домой. Уверяя персонал, что никакого облучения на объекте <Вега> нет,
руководство <Астраханьгазпрома> тем не менее провело для операторов скважин
курс обучения по работе с открытыми источниками радиации. Коллектив, поняв,
во что его втянули, обратился к начальству с письмом, где потребовал
гарантированных законом льгот, полной информации о степени излучения и т.д.
Ответ последовал более чем интересный: мол, судя по справкам медосмотра,
вы, ребята, абсолютно здоровы и никаких отклонений в ваших организмах не
зафиксировано. Но существует письмо бывшего начальника областного
департамента здравоохранения Виктора Юшкова, датированное двумя днями позже,
где говорится, что определение доз накопления в организме радионуклеидов в
ЛПУ Астраханской области не производится. А ниже — московский адрес
Института биофизики, где можно это сделать.
То есть хотите провериться — добро пожаловать в столицу, но по
астраханским меркам вы здоровы. В марте 1998 года представители Комитета
по охране окружающей среды Астраханской области официально заявили о
радиационной аварии на объекте <Вега>. По их данным, превышение
радиационного фона было в 265 раз. К тому же территория, на которой
вопреки всем законам хранились радиоактивные отходы, никак не охранялась:
вокруг скважин мирно паслись коровы. Более того, с <Веги> можно было
спокойно вынести все, что плохо лежит. Например, трубы. Их вытащили из
скважин за ненадобностью и сложили тут же, под открытым небом. Диаметр
бывшего газопровода был самый подходящий для садового полива. И в один
прекрасный день 800 м этих труб с территории просто исчезло. Украденное
искали вертолеты, ФСБ, сам <Астраханьгазпром>, но тщетно. Наверное,
неплохой был урожай с огорода, политого из зараженных труб.
Из письма коллектива подземного хранилища объекта <Вега> президенту РФ
Владимиру Путину: <...В 1998 г. нам выдали дозиметр, фиксирующий ионизирующие
излучения только в гамма-диапазоне, и мы узнали, что на некоторых участках
территории и фонтанного оборудования излучение превышает природный фон в
2000 раз — 32000 микрорентген в час>. В ответ на все требования
компенсировать вредность работодатель не стал принимать мер по изменению
условий труда работников, что было, кстати, предписано надзорными органами
Астраханской области, а поставил себе цель избавиться от <строптивого
персонала> любыми способами. В итоге шестеро работников хранилища были
сокращены, остальным сначала снизили зарплату, а затем отстранили от
выполнения трудовых обязанностей с прекращением выплаты с 1 января 1999
года. Причем периодически от руководства поступало предложение выплатить
задолженность за 1999 год в обмен на отказ от каких-либо требований к ООО
<Астраханьгазпром>, связанных с радиацией.
Ну а так как сама <Вега> осталась без обслуживающего персонала, ее…
продали специально созданному для этого дочернему предприятию
<Подземгазпром> за 105 тысяч рублей. По замыслу руководства, новая
организация должна была осуществлять работы по выводу из эксплуатации
подземных емкостей (хотя их никогда и не эксплуатировали!) и соорудить
специальный объект для хранения радиоактивных отходов. Однако, судя по
письму, никаких таких работ не ведется.
Из письма экс-председателя упраздненного областного Комитета по охране
окружающей среды Юрия Чуйкова в областную думу: <Основная причина низких
темпов ранее принимавшихся программ по закрытию объекта заключалась в
недостаточном финансировании работ, их технической новизне и необходимости
проведения комплексных исследований для установления физического состояния
выработок и разработки соответствующих технологий локализации радиоактивных
отходов>. Кстати, в ценах 1999 года на программу закрытия <Веги> требовалось
8 млн 622 тысячи рублей, финансирование планировалось провести за счет
средств ОАО <Газпром>. Но, видимо, у промышленного гиганта не нашлось тогда
этой суммы и до сих пор не находится.
Существование <Веги> грозит множеством опасностей. Помимо постоянной
угрозы радиационной аварии, может произойти заражение подземных рек,
питающих Волгу и Каспий. Наконец, зараженный грунт может разноситься ветром
на огромные расстояния. Но… на границе Астраханской области и Казахстана,
в 70-х годах было произведено 10 аналогичных ядерных взрывов. Емкости были
законсервированы. Теперь же в них предполагается хоронить отходы
Саратовского завода по уничтожению химического оружия.
Похоже, что те, кто ратует сегодня за создание новых подземных хранилищ
для <импортных> отходов, не вполне представляют себе, какими последствиями
они грозят тем регионам, где будут размещаться. Дешевизна метода подземных
хранилищ и финансовая прибыль от их использования заставляет забыть об
экологическом вреде и о здоровье людей. И вполне возможно, что наши внуки
назовут <Вегу> могилой, которую мы им вырыли.
Астраханский еженедельник компромата и расследований «Факт
и комментарий»
АГЕНТСТВО ПОЛИТИЧЕСКИХ НОВОСТЕЙ («АПН.РУ») (МОСКВА), 4.6.2003

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.1072, 2 ноября 2003 г. *
*******************************************************************
Яды вокруг нас

ОРЕЛ: ЛЮДЕЙ ТРАВЯТ ДУСТОМ

Районные будни: Людей посыпают <дустом> 14 лет
На последней сессии Новодеревеньковского райсовета депутаты приняли
решение запретить на территории района химическую обработку полей с
помощью сельхозавиации. Решение это кажется странным, так как половина
депутатов — руководители сельхозпредприятий. Уж кому-кому, а им хорошо
известно: без химии приличного урожая не получишь.
Самолет летит над лесом за каким-то интересом
Дети, играя в любимую считалочку, как правило, не задумываются, зачем
он летит над лесом. Кружит себе и кружит. Просто игра такая. Через три дня
после полетов в деревне Глебово дохнут цыплята, мученическую смерть
принимают новорожденные козлята, на огороде вянут помидоры. А народ ходит,
как с похмелья. У кого-то голова идет кругом, у кого-то ноги подкашиваются.
У самых слабых — стариков и детей — симптомы отравления проявляются ярче.
У Надежды Малаховой по нескольку дней кровь из носа хлещет. Других ломают
судороги, так ноют кости, что хоть волком вой. Димедрол и активированный
уголь — вот и вся экстренная помощь.
В 1998 году, когда ядовитое облако понесло на деревню, несколько жителей
обратились в областную больницу с диагнозом «отравление ядохимикатами». Им
промыли организм, продержали несколько часов под капельницей и отпустили по
домам. От госпитализации они отказались. Летом крестьянину не до лечения.
Под ядовитые облака попадает и местная флора и фауна. На урочище «Коровий
верх» без слез смотреть нельзя. На десяти гектарах стоят желтые мертвые
деревья. Их тысячи. Здесь не вьет гнезда ни соловей российский славный птах,
ни певун полей жаворонок. Поймать окунька или плотвичку в речушке Любавше -
большая удача. Потому что из отравленных вод рыба уходит. Подальше от греха
вниз по течению перенесли свои хатки бобры. А пчелиные семьи погибли давно.
Новых крестьяне заводить не рискуют. Что толку?
Живут так люди не год, не два, а 14 лет. Обработка полей с помощью
авиации началась еще при бывшем руководителе СП «Глебовское» Николае
Даруеве. Однако, несмотря на все усилия поднять урожайность, хозяйство в
смысле производства не расцвело. Борьбу за урожай с помощью химии продолжает
и нынешний руководитель «Глебовского» Вячеслав Жигалов. Размах химических
работ приобрел такой масштаб, что на помощь орловским авиаторам приглашаются
и курские. Заплаченные за работу деньги ребята отрабатывают на совесть.
Новодеревеньковские черноземы изрядно полили токсичными препаратами «Диален»,
«Луварам» и «Лорен». После этого в Глебово перестали квакать лягушки. А люди
пока живут:
Собака лает, а караван идет
Умирать медленно и безропотно глебовцы не согласны. После каждого налета
авиации народ собирает сходы и требует принять меры. По каждому заявлению
санитарно-эпидемиологические службы и прокуратура проводят расследования.
Виновных штрафуют. Но смехотворные суммы «отравителям», что мертвому
припарка. Настоящее расследование и имитация расследования — вещи разные,
а в Глебово идет именно имитация.
Санитарные врачи, безусловно, выступают за прекращение авиахимработ.
Но позиция их какая-то половинчатая — и вашим, и нашим. Еще в 1991 году
комиссия специалистов областных служб экологического и санитарного надзора
«приговорила» базирующийся неподалеку от деревни полевой аэродром к
закрытию. Решение подкрепил своим распоряжением главный санитарный врач
области. В то время эту должность занимал Юрий Одинцов. На радость жителям,
площадку закрыли. Однако тут же нашлась другая — и самолеты стали взлетать
снова. Главный санитарный врач района А. Пашенцев на одной из депутатских
сессий в адрес «отравителей» разразился гневной речью. Но за несколько
месяцев до этого СЭС дала согласие на проведение работ в СПК «Золотой колос»
и ОАО «Судбищенское». Какие еще комментарии нужны?
Не стукнула увесистым кулаком и межрайонная природоохранная прокуратура.
Когда в урочище «Коровий верх» загубили лес, эколог района Владимир Петрунин,
а через неделю и лесничий Николай Свиридов собрали сухие ветки и отвезли
образцы в Орел в лабораторию станции защиты растений. Мол, проверьте, люди
ученые, от какой гадости опали листья. Исследования не провели, потому как
ветки куда-то таинственным образом исчезли. Кому верить? Свиридову, который
говорит, что лично отвез ветки на анализы, или начальнику станции Игорю
Брусенцову? Он утверждает, что образцы в испытательную лабораторию не
поступали. В межрайонной природоохранной прокуратуре этот экологический
детектив расследуют больше года и ничего пока не нашли.
Ну, бог с ними, с этими ветками. Пропали и пропали. Все равно, если в
них и была какая химия, так давно улетучилась. Но в Глебово работы
проводятся с такими нарушениями Санитарных правил и норм и Закона о
«Санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», что прокурорам
остается только хватать и хватать нарушителей. Авиацию, например, разрешено
применять, только когда нет возможности использовать наземные распылительные
установки. Депутаты райсовета говорят, что они в хозяйствах есть и даже
целых 24 штуки. Летать допускается только над большими территориями и не
ближе двух километров от населенных пунктов. А в Глебово нет огромных
латифундий. Обрабатываемые поля — прямое продолжение крестьянских огородов
и выпасов для скота. Вести работы можно исключительно днем и при ветре
3-4 м/ сек. Глебовцы же помнят случай, когда самолет кружил и ночью. А
ветер вообще величина переменная.
Но что уж совсем из рук вон — на станции защиты растений нет не только
методики идентификации гербицида «Лорен», но даже и его стандартного
образца. То есть определить, чем травят людей, невозможно. Как узнать,
разрешенный это препарат или нет? Теоретически это может быть даже
химическое оружие массового поражения, подсунутое под видом гербицида
чеченскими боевиками. Опять же — сроки оптимального применения препаратов
известны, но не указано время, когда после их применения работа на полях
становится безопасной для здоровья человека. Более того, все три препарата
не рекомендуют применять к распылению с помощью авиации.
Неужели такая, мягко говоря, неопределенность не настораживает
природоохранного прокурора Щендригина? По его признанию, очень даже
беспокоит и настораживает. Только вот без серьезных экспертиз выводы о
нанесении ущерба природе и здоровью людей прокурор сделать не может. А как
же получить такие данные, если исчез исследуемый материал, а образца
для сравнения и в помине не было? Получается замкнутый круг.
Мнение авторитетов
Так что прокуроры «за базар не отвечают». Научные же авторитеты по этой
проблеме имеют свое мнение. Оно однозначно. Без химии в сельском хозяйстве
обойтись пока трудно, но нужен жесткий контроль.
Председатель орловского регионального отделения Российской экологической
академии ученый с мировой известностью Аделина Колесникова и другие
авторитетные орловские ученые в защиту глебовцев направили в Министерство
здравоохранения коллективное письмо.
Ведь и без химии здоровье новодеревеньковских жителей неважное. Рак стал
одной из главных причин ухода трудоспособных людей на пенсию по инвалидности.
Причем, как правило, к врачу больные попадают уже с такой запущенной формой,
когда медицина бессильна.
Связан ли рост раковых заболеваний с широким применением ядохимикатов
на новодеревеньковских землях? Ученые-токсикологи больше склоняются к
положительному ответу. Они говорят, что воздействие ядохимикатов на фоне
повышенных доз радиации (район попал в зону радиоактивного заражения в
результате Чернобыльской аварии. — Ред.) практически не изучено. На фоне
общего снижения защитных свойств организма последствия могут быть самыми
непредсказуемыми. В свое время огласку получил случай в Челябинской
области. Студенты на поле убирали лук. А на соседнем производились
авиахимработы. Через два месяца половина студентов заболела непонятной
болезнью. Отказывали ноги, началось гниение пальцев. Не могут же ни с того
ни с сего 20-30 человек заболеть неведомой болезнью?
Сторонник экологически чистого земледелия профессор Орловской
сельскохозяйственной академии Василий Лобков вообще считает, что резерв
химии в борьбе за рост урожая исчерпан. И рано или поздно от нее придется
отказаться. В учебном хозяйстве «Лавровский» прекрасные урожаи получают и
без всякой химии. За семь лет урожайность зерновых с гектара возросла с 30
до 42 центнеров. Но для этого необходимо точно соблюдать технологию,
развивать животноводство, чтобы получать в достатке органические удобрения.
И еще надо думать о будущем. Тогда вместо выжженной химией земли детям
достанутся цветущие поля.
Когда видишь мертвый лес в «Коровьем верхе», становится ясно, о чем
думали новодеревеньковские сельхозники. И не только новодеревеньковские. В
этом году обработка полей с самолетов велась в 15 районах области. Но везде
ли выполнялись строгие требования безопасности? Почему же до сих пор при
всей очевидности зла от этой варварской технологии не отказываются? Не
потому ли, что это станет вызовом взятому курсу на химизацию села.
Четыре года назад генеральный директор агрохолдинга «Агрокомбинат
Орловский» А.Злобин и зам губернатора А.Михалев (сейчас заместитель министра
сельского хозяйства. — Ред.) издали учебное пособие, где доказывали все
преимущества применения авиации. Не могут же гендиректор агрофирмы «Восток»
В.Киршонков и директор «Глебовского» В.Жигалов, которые входят в систему
«Агрокомбината», пойти против мнения шефа? Почему начальник станции защиты
растений И.Брусенцов целый год «динамит» запросы прокуратуры насчет
экспертиз? А оно ему надо? Его контора входит в структуру Минсельхоза, и
хоть каким-то боком, но он зависит от этого ведомства.
Так что битва за урожай продолжается. Жертвами в этой битве падет
население.
Т.Кузьмина, «Орловский меридиан», 15 октября 2003 г.