«Химическое вооружение — война с собственным народом (трагический российский опыт)»

15.3. ИПРИТ И ЛЮДИ

Попробовать иприт на живом человеке — это дано не каждому.

К сожалению, испытаниями раздражающих ОВ дело не ограничивалось — у руководства Красной Армии были куда более лакомые цели. Очень скоро после начала работ с ОВ всеобщей системой стали также опыты, в которых на незащищенных людях испытывался иприт — ОВ не только кожно-нарывного, но и общетоксического действия. Равно как и люизит, дик, пфификус и т.д.

Как уже упоминалось, эксперименты с использованием кожи людей в качестве теста на иприт и люизит начались еще в 20-х гг. Так, еще отчет токсикологической секции Химкома ВОХИМУ за 1926–1927 гг. содержал удовлетворение проведенными опытами: «Кожное действие проверялось на добровольцах-людях,.. что вместе с наблюдениями за случайными отравлениями дало секции настолько исчерпывающий материал.., в дальнейшем систематическом изучении токсикологии иприта уже нет надобности». Кстати, помимо иприта, в 1926–1927 гг. в опытах на людях были изучены также продукты его окисления (соответствующие сульфоксид и сульфон), образующиеся при дегазации с помощью ряда окислителей, в частности хлорной извести. Как оказалось, продукты также имеют «довольно значительную токсичность»[515].

Впрочем, удовлетворение изученностью вопроса было явно поспешным. Во всяком случае дальнейшие опыты с участием иприта (XX) и людей были активно продолжены. Для примера укажем на опыт по проверке действия иприта на телефонно-телеграфную аппаратуру, который был выполнен 22 августа 1928 г. на военно-химическом полигоне в Кузьминках (Москва). Комплект приборов был размещен в 25 м от зараженного ипритом участка. Через 3 часа после заражения была выполнена проверка того, как осели пары иприта на поверхность аппаратуры. «Проба на присутствие паров иприта на различных частях аппаратуры (чашки звонка, микротелефонная трубка…), произведенные посредством прикосновения кожей рук сотрудников НИХП к перечисленным частям в продолжении 25 минут никакой положительной реакции в течение трех дней не дала.»[5]

После того как было получено формальное разрешение на опыты с ипритом и люизитом на людях (февраль 1930 г.), к их постановке на военно-химическом полигоне в Шиханах отнеслись очень тщательно. И уже в декабре 1930 года в план ИХО на следующий год была внесена тема «сравнение чувствительности кожи различных животных и человека к иприту»[521]. Один из первых опытов состоялся в сезон с 17 июля 1930 г. по 15 января 1931 г., когда в Шиханах были выполнены очередные советско-немецкие испытания химоружия[677]. Именно тогда состоялись также и совместные испытания иприта на живых людях. Немецким военным химикам понадобилось испытать на людях так называемый сульфоликвид, который они разработали для лечения ипритных поражений. Для создания таковых советская сторона охотно предоставила им «7 объектов» в военной форме, на чью кожу и наносились капли иприта размером 2 мм[3]. Образовавшийся пузырь и пытались лечить немецким сульфоликвидом, впрочем безуспешно — средств лечения нет и поныне.

Под опыты на людях подкладывалась и научная основа. Этот вопрос стал даже предметом одной из резолюций конференции по иприту, состоявшейся в апреле 1931 г. в Москве[180]. Касаясь проблемы дегазации почвы, участники конференции, помимо прочего, решили: «3. Расширить постановку опытов по дегазации почвы на полигоне с токсикологическим контролем на людях». Другим способом качество дегазации почв проверить не удавалось.

Большая группа опытов была выполнена на полигоне во Фролищах во время войсковых испытаний новых средств химической борьбы, состоявшихся в августе 1931 г. При проверке качества новых импрегнированных тканей для каждого опыта выделялось по два человека. А после экспериментов (и люди, и иприт были настоящими) «проводился медицинский осмотр людей через 6, 24 и 30 часов». Новые защитные накидки тогда также проверялись на людях, на что было выделено 7 человек. Причем, как сухо написано в методике испытаний, «выпуск ОВ с самолетов производится с высоты 50 метров последовательным перекрыванием колонны дождем иприта»[312].

Особенно активные экспериментальные работы были развернуты в 1932 г. на полигоне в Шиханах[164]. В частности, в 1932 г. токсикологическая лаборатория этого полигона (лаборатория «Г») решала следующие задачи: роль воздушной прослойки при проникновении иприта через обмундирование; сравнительная чувствительность кожи кролика и человека к парам иприта; проницаемость сапог для иприта; сравнительное изучение стойкости различных рецептур на основе иприта и т.д. Все эти опыты — и насчет обмундирования, и в отношении сапог — относились к ничем не защищенному телу бесправного красноармейца. Вывод насчет проницаемости СОВ сквозь обычную одежду военного был пессимистичен. Капля иприт-люизитной смеси размером 25 мм[3] через полушубок и суконную гимнастерку, а также через шинель и гимнастерку, равно как через сапог, достигает тела человека через 15 минут («опыт на людях», как честно указано в отчете). Та же капля через летнюю гимнастерку достигает тела в течение одной минуты. Методика опытов по воздействию паров иприта на незащищенную кожу людей напоминала упоминавшиеся опыты по действию раздражающих ОВ на людей-нюхачей. Для этого подопытные люди были выставлены на расстоянии 0, 200, 300, 400, 500, 600, 750 и 1000 м от зараженного ипритом участка. У каждого из 75 задействованных человек мишенью была обнаженная рука. Что до сравнительных достоинств различных ипритных рецептур «по кожному действию», то наиболее сильным оказался сам иприт.

Среди конкретных опытов боевого лета 1932 г., субъектами которых были технический иприт и незащищенные люди, укажем следующие: при плотности заражения 25 и 50 г/м2 проводка людей в обычных кожаных сапогах через 2 часа после заражения не дала поражений (на взгляд врачей-токсикологов тех лет); при средней плотности 10 г/м2 при величине зараженной площадки 2500 м2 при температуре около 200 имелись поражения людей средней тяжести вне зараженной площадки. Вывод, который сделал начальник лаборатории полигона на основании этих опытов с участием людей, таков: «для летних условий наилучшим средством заражения местности… является технический иприт по сравнению» с его рецептурами.

Поскольку постановка подобного рода опытов была в те годы системой, эксперименты сначала становились предметом анализа методистов. Для примера укажем приказ Я.М. Фишмана 1933 г. с оценкой результатов инспектирования полигона в Шиханах. Обращаясь к путям улучшения работы полигона, автор без излишнего смущения распорядился «особенно тщательно» относиться к опытам, в которых «действие ОВ проверяется на людях».

Методика была усовершенствована, и опыты с ипритом продолжили свою жизнь на советской военной службе. Приведем примеры следующих лет.

В опытах 1933 г. в Шиханах по «преодолению участка заражения одиночными бойцами в обычном армейском обмундировании» испытывались две рецептуры иприта — обычный (май-октябрь) и незамерзающий (февраль-март). Способы заражения СОВ были разные — из носимого прибора НПЗ-3, из химического танка ХТ-26, из ВАПов. Плотности заражения ипритом тоже варьировались — от 10 до 72 г/м2. Менялось время нахождения людей на зараженном участке — от 11 до 25 минут. Изменялось и количество залеганий, которые красноармейцы делали на зараженном поле — от 3 залеганий по 2 минуты до 10 залеганий по одной минуте. Неизменным оставалось одно — все 43 бойца, которые прошли через эту процедуру, были «без специальных средств защиты».

На следующий год внимание было сосредоточено на незамерзающем иприте. Перед работниками полигона стояла задача — «установить предельную мощность красноармейского обмундирования по отношению к незамерзающему иприту». Как она решалась, легко видеть из отчета об опыте, проведенном 5 февраля 1934 г., когда двум красноармейцам было приказано преодолеть участок земли, зараженный ипритом, без средств защиты при большой плотности заражения — 34–70 г/м2. Пребывание подопытных людей на самом участке заражения продолжалось 15 минут, а после выхода с него — еще 3 часа в зараженной одежде. Результат был печален: оба солдата получили поражение ипритом тяжелой степени, так что отлеживаться в госпитале им пришлось очень долго — 38 и 57 дней. А еще были опыты 13 («три подопытных красноармейца») и 27 февраля («четыре подопытных красноармейца»)[322]. В мае того же года опыт был масштабирован: большая группа солдат была направлена преодолевать зараженный ипритом участок полигона через час после его создания. Как и планировалось, направлена без затей — в обычном армейском обмундировании[322].

Экзотический пример можно найти в годовом отчете военно-химического полигона в Шиханах за 1934 г.[165], а также в специальном отчете «врачей» Столярова и Власова № 1048. В них констатируется, что отнесенные по ветру мелкие капли иприта, вылитого с больших высот (порядка 1000 м), могут вызывать поражения незащищенных частей тела «в легкой степени, не выводящие бойцов из строя». В подтверждение, однако, были приведены фотографии не бойцов Красной Армии, а ни в чем не повинных детей села Ключи, расположенного в 11 км от «зараженного» участка полигона.

На самом деле в том опыте звено самолетов, вылившее иприт из ВАПов 16 октября 1934 г., просто промахнулось. И это немудрено, если учесть, что предельно допустимая высота выливания ОВ, которая была установлена приказом наркома обороны СССР для этого полигона, составляла лишь 500 м. Соответственно, сформировавшееся в момент выливания с высоты 1000 м облако иприта попало не на опытное поле полигона, а на школу далеко вне полигона. В результате 66 жителей села Ключи, в том числе 61 школьник, стали фактическими объектами опыта, причем поражения случились не только в первый день, но и много позже. Некоторые дети вылечились лишь на 13–18 день, были случаи осложненного течения. Однако «военные ученые» были на высоте и провели работу по полной форме. Как оказалось, мелкими каплями иприта весом 0,05–0,2 мг были вызваны поражения открытых частей тела детей в виде множества пузырьков от 9 до 53 шт. на лице, шее и на ногах. Иногда были поражены глаза и органы дыхания.

Это событие оказалось не совсем обычным даже для жестоких нравов тех лет, и военно-химическому начальнику пришлось писать приказ на традиционную тему «поиска невиновных и наказания непричастных»[536]. Наказан был начальник штаба полигона за то, что «при проведении опыта не были выполнены указания ВОХИМУ РККА от 23/I-34 г. № 160с об исключительном внимании к этим работам, а также не были учтены результаты ранее произведенных аналогичных испытаний». Вот таким оказался фон у поражения детей села Ключи — не наказанный майор нарушил предельную высоту 500 м при выливании иприта, а ему приказал это сделать начальник ВОХИМУ РККА Я.М. Фишман, которому очень хотелось повысить высоту выливания ОВ из ВАПов (именно он при летней инспекции полигона пенял руководству за невыполнение важной работы по «выливанию СОВ с больших высот»). И сделал он это, несмотря на то, что годом раньше, в августе 1933 г., во время аналогичного опыта по выливанию иприт уже относило от места опыта, причем на те же 11 км.

Кстати, в отчете полигона 1934 г. содержалась констатация об отсутствии методики биоконтроля за полнотой дегазации, и что применение для биоконтроля животных не дает положительных результатов. Вывод дался авторам без психологических затруднений: «От применения животных в качестве основного вида контроля необходимо отказаться и перейти на людей как на новый вид контроля полноты дегазации, оставив животных лишь для предварительной работы»[165].

Попутно отметим, что в деле испытания ОВ на людях моряки не отставали от сухопутных коллег. В качестве примера укажем авиахимическое заражение миноносца «Карл Маркс» с использованием 200 кг иприта, которое было выполнено 30 августа 1934 г. на Балтийском море в районе Копорской губы. «Для биологического контроля над концентрацией паров иприта на верхней палубе корабля и выявления степени их действия на кожные покровы» было выставлено 4 краснофлотца — П.В. Тарабашин, Н.В. Гжибовский, Н.А. Зайцев и Г.М. Русаков. «Цель: выяснить, насколько опасно для человека нахождение на зараженной палубе корабля в обычной одежде». В результате авиационной атаки, выполненной с высоты 50–75 м, заражению ипритом подверглась верхняя палуба со всеми надстройками и предметами вооружения (средняя плотность заражения составила 8–9 г/м2). Дальше все было просто: «Подопытные краснофлотцы отправлены в Кронморгоспиталь под наблюдение врачей»[320]. Неудивительно, что следующий опыт, выполненный 29 сентября 1934 г. в Севастополе, пришлось выполнять на кроликах. На этот раз обливали ипритом миноносец «Незаможник». Один самолет промахнулся, и весь иприт оказался в воде Черного моря (судно стояло на якоре в 7–10 милях от берега). С другого самолета в бреющем полете все 200 кг иприта попали на верхнюю палубу и залили ее от полубака до 2-й трубы (плотность — 8–9 г/м2). И хотя моряки занимались дегазацией в защитной одежде, «у одного химика… обнаружился ипритный пузырь на лбу». Кстати, иприт в том опыте наливали в ВАПы с помощью ведер[321].

Биоконтроль на людях активно применялся и во время больших февральско-мартовских войсковых учений 1935 г. с широким применением химических средств, которые были проведены ВХА им. Ворошилова на полигоне во Фролищах. В зимних условиях использовались, главным образом, рецептуры иприта: 1) при стрельбе минами из химических минометов; 2) при выливании с самолетов из ВАПов; 3) при заражении местности из БХМ и НПЗ; 4) при заражении местности химическими фугасами и т.д. Степень опасности снега через различные периоды после заражения местности ипритом определялась путем биоконтроля на людях[323].

В заключение этого раздела упомянем еще о нескольких упражнениях 1935 г. из нескончаемой череды армейских опытов в противоестественной связке иприт-человек. Так, 22 апреля 1935 г. группа красноармейцев была послана на зараженный ипритом участок полигона в Шиханах через час после заражения без нормальных средств защиты. Их нахождение в течение 10 минут и более на этом участке сопровождалось поражениями открытых участков тела (шея), а также закрытых армейским обмундированием (половые органы, ягодицы и др.). В отчетах полигона «результаты» были изложены более подробно. Через неделю, 29 апреля 1935 г., опыт был видоизменен, и группу красноармейцев разместили в 400–1000 м от зараженного ипритом участка без средств защиты кожи (защищены были лишь глаза и органы дыхания). Все, кого экспонировали в том опыте в течение 30–60 минут, получили поражения кожи[166].