« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
**********************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
**********************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.147, 13 июля 1997 г. *
**********************************************************************
На просторах Родины чудесной
ДИОКСИНЫ В ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
(к дню 11 июля 1976 г. — выбросу диоксинов в Севезо)
Это началось 24 декабря 1992 года в четвертом часу ночи.
Пламя вспыхнуло в торцовой части тарно-сборочного цеха, в
складе метизов. Здесь загорелись масло, кабельные барабаны,
потом от высокой температуры стали полыхать и взрываться 200-
и 300-литровые бочки с краской. Вскоре огонь охватил весь
тарно-сборочный. По всему цеху со скоростью около семи метров
в секунду распространялся так называемый бегущий огонь. От
него и повылетали стекла, и произошли обвалы конструкций.
Пройдя через проемы в стенах и по кровле, огонь проник в
соседние сушильно-пропиточный и ремонтно-механический цеха и
складские помещения, вспыхнуло маслохранилище. Расплавились и
потекли стойки навесных железобетонных плит, плиты стали
рушиться.
ИМ БЫЛО ЗАПРЕЩЕНО ПРИМЕНЯТЬ ПРОТИВОГАЗЫ
К приезду первых пожарных (в 04.47) огонь бушевал на
площади в 20 тысяч квадратных метров, рухнула крыша над
третьим цехом, затем задымилась пенопластовая прокладка в
профнастиле, чад от которой начал травить пожарных. Где-то с
четырех до пяти часов вокруг завода стоял громовой грохот -
это падали стеновые блоки внутри помещения. Далее огонь
перекинулся на складское хозяйство, где находился годовой
запас пластикатов — 600 т небольших поливинилхлоридных (ПВХ)
гранул. Горение пластикатов никак не удавалось прекратить:
после поливки пеной, водой, посыпания порошком огонь снова и
снова вспыхивал.
Чтобы справиться с этим, пришлось даже связываться с НИИ
противопожарной обороны, советы которого оказались не очень
действенными. Помог мороз: огонь здесь потух в результате
замерзания воды. Возле завода организовали пункты приема пищи.
Но многие пожарные не знали об этом и продолжали работать
голодными.
В официальных документах указано, что пожар продолжался
двое суток, но работы по полной ликвидации пожара продолжались
пятеро суток (на самом деле все 10 — Л.Ф.).
В тушении пожара участвовало около 600 человек. В том
числе: иркутский гарнизон пожарной охраны — 250 человек, 218
курсантов иркутского пожарного училища, 29 человек — группа
слушателей Высшей инженерной пожарно-технической школы. А
также два пожарных поезда МПС ВСЖД со станций Иркутск-
сортировочный и Слюдянка, пожарные из Ангарска, шелеховский и
усольский гарнизоны.
Уже во время попадания в дымовые завесы многие
ликвидаторы почувствовали симптомы отравления: головную боль,
тошноту, привкус железа во рту, некоторые из них теряли
сознание. Их выносили на улицу, но они, повинуясь долгу, после
кратковременных пребываний на воздухе снова шли в пламя.
Использование кислородных изолирующих противогазов КИП-8
было запрещено из-за наличия масел (соприкосновение кислорода
из противогазов с маслами могло привести к взрыву). Отравление
химическими веществами происходило не только через легкие, но
и через поры кожи.
Единственным средством от отравлений был спирт. Его
привезли к пылающему заводу к концу суток 25 декабря.
УЧАСТНИКИ
Из рассказа старшего пожарного СВПЧ-5 Иркутска сержанта
Андрея Владимировича Волосунова:
«24 декабря примерно в 11 утра руководством части я был
направлен на тушение пожара на завод «Иркутсккабель». Прибыв
на место, я получил приказ тушить трубопровод, выходящий
наружу посреди шахты горящего цеха. В свое распоряжение
получил двух курсантов пожарного училища. Взяв ствол для
подачи пены, мы направились к шахте — лестничному спуску,
ведущему к полуподземное помещение цеха. Вскоре ощутил
головокружение, неприятную слабость и сладость во рту с
привкусом железа. Когда до трубопровода, который мы должны
были затушить, оставалось пять метров, почувствовал, что
пожарный рукав сзади никто не несет. Оглянувшись, я не увидел
курсантов. Они меня бросили. Продолжал, насколько хватало сил,
движение. Подоспел начальник караула СВПЧ-1, вдвоем с которым
мы и потушили трубопровод.
Огонь быстро набирал силу с той стороны шахты, где
находились емкости с маслом. Побежал на ту сторону шахты, взял
водяной ствол и начал охлаждать емкости с маслом. И, так как
снова почувствовал слабость, позвал на помощь товарищей. Они
вывели меня на свежий воздух.
Сменили нас примерно в час ночи 25 декабря.
На следующий день почувствовал себя плохо. Появились боли
в голове, шее, руках и ногах. Сначала подумал, что это
результат усталости и обычного небольшого отравления. Но
двадцать восьмого декабря у меня началась сильная аллергия
(кожа покрылась 20-30-мм пятнами), онемела левая половина лица,
кожа во рту стала слазить, на губах, деснах и языке появились
большие язвы, из-за которых я потом не мог есть две-три недели.
Я был направлен в стационар УВД вместе с одиннадцатью
первыми пострадавшими. После чего вместе с ними попал в
Ангарский институт профзаболеваний».
Другой ликвидатор, Александр Иванович Васько пробыл на
этом пожаре тридцать часов. Еще недавно он обладал отменным
здоровьем, но в июле этого года почувствовал себя плохо:
«Просыпаюсь и чувствую тяжесть во всем теле. Чтобы встать с
постели, требуется не менее получаса. Ощущаю себя так, словно
болею гриппом. Постоянное чувство апатии и заторможенности».
Васько и Волосунов получили вторую группу инвалидности.
ПОСЛЕДСТВИЯ
Первые ликвидаторы обратились к врачам уже 28 декабря. А
в течение месяца около двадцати человек были госпитализированы
в стационар УВД и в клинику профзаболеваний в Ангарске.
Так чего же нахватались пожарные?
Впервые о диоксинах Андрей Волосунов услышал в клинике от
одного профессора из С.-Петербурга. Врач сказал, что на каждом
пожарном последствия могут отразиться со временем.
В справке главврача областного центра санэпиднадзора от
15 февраля 1993 года сказано, что в воздушную среду выделялись
продукты горения ПВХ пластиката, полиэтилена, канифоли, ПВХ
пластифицированной пленки: преимущественно НСl, С02, СО и др.
В документе указано также, что в результате горения ПВХ и
изделий из них МОГУТ выделяться вещества типа диоксина, но
«признаков, свидетельствующих о действии веществ типа
диоксина, НЕ выявлено».
И тут же: «Во время пожара образовывались диоксины,
загрязнившие окружающую среду вокруг предприятия». Экспертиза
проводилась в период с 7 по 12 февраля 1993 года, спустя почти
полтора месяца после пожара. А замеры во время горения никто
не брал. Словом, диоксины выделялись и даже найдены на месте
пожара, но, как гласит справка, «в незначительных дозах». А
может, их стоит поискать в организмах пожарных?
Кстати, по данным НПО «Тайфун», в осадках снеговой воды,
отобранных в пяти точках на расстоянии 2,5 км от места пожара,
было обнаружено 0,2 мг/кг до 15 мг/кг диоксинов в пересчете на
токсический эквивалент. В снеговой воде, взятой в Шелехове,
содержание диоксинов составило 43,2 мг/кг — 120 мг/кг. Это
явствует из справки областного комитета по охране окружающей
среды.
Но как бы там ни было, отравились пожарные диоксинами или
нет, здоровье их сильно подорвано. Многие из ликвидаторов
стали завсегдатаями психоневрологического диспансера: в
результате отравления у них появились нарушения центральной
нервной системы. У многих наблюдается токсическая
полиневропатия, онемение конечностей. Раковые язвы, аллергия,
астма, токсические отравления печени, незаживающие фурункулы,
воспаления лимфоузлов, острые поражения верхних дыхательных
путей — все это далеко не полный список «цветов» из букета их
болезней.
ПРОБЛЕМЫ
Держу в руках справку Института медицины труда и экологии
человека, где прошли обследование 202 ликвидатора пожара. В
ней сказано, что обследованные прошли проверку на
биологический возраст и его соответствие так называемому
должному биологическому возрасту. «Установлено, что
биологический возраст, характеризующий физиологическое
состояние каждого индивидуума, в целом по группе отличается от
должного на 7,7 плюс-минус 0,6 года в сторону увеличения. У
лиц старше 40 лет разница с должным биологическим возрастом
составила более 13 лет».
Ликвидаторы «маленького Чернобыля» испытывают примерно те
же проблемы, что и многие афганцы, «чеченцы», чернобыльцы.
Некоторые из них спиваются, кого-то бросают жены.
Управление пожарной охраны выплатило части пострадавших
компенсацию и попросило «Иркутсккабель» возместить 779749810
рублей на основании закона о пожарной безопасности
(предприятие, по вине которого пострадали ликвидаторы, обязано
это сделать).
«Иркутсккабель», одно из богатейших предприятий области,
ответило отказом: «акты о несчастных случаях составлены спустя
значительное время, что не позволяет установить причинную
связь заболеваний с пожаром на АО «Иркутсккабель».
Одно обследование в Институте профзаболеваний стоит 1,6
миллиона рублей, а его надо проводить каждый год. А чтобы хоть
немного подлечиться, каждому ликвидатору необходимы еще и один-
два миллиона рублей, почти каждому из них нужны дорогостоящие
лекарства, такие как церебролизин, актовегин, гемодез.
К этому добавьте инвалидность и потерю трудоспособности.
Ликвидаторы бьют тревогу.
Недавно ими образована организация «Совет пожарных,
принимавших участие в тушении пожара на Иркутском кабельном
заводе», перед которой стоит цель помочь всем пострадавшим. К
этому делу подключились экологи-общественники, в частности
активисты байкальского движения.
А.Просекин (газета «Номер один», 11 декабря 1996 г.).
* * *
Итак, в 1992 г. на пожаре в АО «Иркутсккабель»
(г.Шелехов) при горении ПВХ действовал мощнейший «диоксиновый
реактор». Промежуточный итог таков. Из 599 ликвидаторов-
пожарных на сегодняшний день:
* умерло — 15,
* стало профинвалидами — 72.
Остальные пока бьются о гранит государственного
равнодушия.
В книге «Региональные и локальные проблемы химического
загрязнения окружающей среды и здоровья населения» в разделе
«Иркутская область» места для упоминания этого пожара не
нашлось (Москва, 1995 г., авторы раздела — Б.Ревич, В.Прусаков).
Между тем случай этот станет со временем «диоксиновой
классикой», как «химическая война во Вьетнаме», как «события в
Севезо» и т.д.
А ведь в 1980-х гг. у нас был еще один пожар такого рода
- на «Севкабеле». И тоже горел ПВХ.