« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
***********************************************************************************
ПРОБЛЕМЫ ХИМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ — ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
***********************************************************************************
Сообщение UCS-INFO.3, 16 сентября 1994 г.
***********************************************************************************
Дорогие друзья,
В связи с днями действий за экологически безопасное уничтожение химического оружия, намеченными на 20-25 сентября, направляю для информации текст моей статьи, опубликованной в »Общей газете«(Москва) 16 сентября.
Лев А.Федоров, 16 сентября 1994 г.
_______________________________________________________
СМЕРТЬ В РАССРОЧКУ
Запасы отравляющих веществ продолжают угрожать жизни людей
В марте текущего года в преддверии слушаний в Государственной Думе вопроса о ратификации Парижской Конвенции по химическому оружию мы попросили доктора химических наук Льва Федорова высказать свои соображения («ОГ», N 10). Теперь думские слушания позади, редакции удалось ознакомиться с их «Рекомендациями». Однако информация о местах захоронений и затоплений химических отравляющих веществ остается недоступной. Автор провел собственное расследование.
* * *
ЗАХОРОНЕНИЯ
Из думских рекомендаций: «Необходимо определить, какие запасы химического оружия, где и каким методом уничтожались, были затоплены или захоронены в бывшем Советском Союзе. Желательно рассекретить и предать гласности данные о таких захоронениях или затоплениях на территории Российской Федерации, поскольку это касается безопасности российских граждан, а также вопросов выполнения Российской Федерацией международных обязательств».
Прискорбно, но с информацией о сухопутных захоронениях наши государственные деятели играют не в самые корректные игры. Для примера — сообщение начальника химических войск генерала Петрова президентскому аппарату (декабрь 1993 г.): «Существует проблема десяти регионов бывшего Советского Союза, где производилось уничтожение химического оружия… Все эти захоронения нуждаются в дополнительных обследованиях».
Я попросил генерала в мае 1994 г. (то есть ПОСЛЕ рекомендаций Думы) назвать те самые 10 регионов поименно. Он до ответа не снизошел, так что дальнейшие контакты с ним, пожалуй, придется вести с помощью Генеральной прокуратуры. А пока начнем писать «ответ генерала» сами по воспоминаниям участников и очевидцев.
В Удмуртии в г.Камбарка на военно-химической базе в 50-х годах был уничтожен (сожжен и закопан) наличный запас иприта (более 10 тысяч тонн) и немного люизита. Недавно по заказу и «на деньги» генерала С.Петрова местный университет искал следы люизита и не нашел таковых (даже мышьяка, который лежит в основе люизита). И не удивительно, если пробы брали не на самой базе, а вокруг нее, потому как внутрь исследователей просто не пустили (о качестве измерений говорить не будем). Конечно, можно сказать, что жители живут снаружи. Только нельзя забывать, что база эта стоит на песке, и вся отрава, которая опустилась с ее территории в водоносные слои, может оказаться в Каме. Или уже оказалась ? Кстати, командир базы 60-х годов очень удивился, когда на встрече ветеранов выяснилось, что почти все участники открытого сожжения иприта погибли от рака. Он ведь не знал, что наука установила эту неизбежность еще в 50-х годах.
В Самарской области вблизи г.Чапаевска есть химическая площадка, на которой иприт и люизит хранились с войны и до рубежа 50-60-х годов, когда они перестали быть нужны. Часть (например, 1200 тонн иприта) закопали здесь же, часть, в основном люизит, отправили по железной дороге для затопления в северных моря. Методика уничтожения была такова, что от молодого солдата, однажды упавшего в ипритную яму, выловили лишь противогаз. В последние годы в обоих водоносных горизонтах Чапаевска нашли мышьяк.
Военно-химический полигон в Шиханах (Саратовская область) находится на берегу Волги, и почвы там не самые лучшие для задержки токсикантов. В начале 60-х годах там было захоронено в железных бочках 3200 тонн адамсита, в основе которого тоже лежит мышьяк. И это захоронение не единственное. Не говоря уж об открытом (то есть вопреки экологическим ограничениям Конвенции) уничтожении химических боеприпасов — оно идет последние годы непрерывно.
Близ населенного пункта Арысь на юге Казахстана в конце 40-х годов в течение многомесячной операции была уничтожена (залита в траншею и «продегазирована») большая партия иприта, привезенного в цистернах из разных мест Советского Союза. Вряд ли этот эпизод, рассказанный очевидцем, был единственный. Во всяком случае именно в этом месте в июле 1964 года случилась неинфекционная эпидемия, которую поспешили связать с наличием в воде фосфорных пестицидов. Армия к тому времени уже многие годы имела на своем вооружении фосфорные ОВ: зарин — своего, а табун — немецкого происхождения.
Москва. Из доклада, направленного в 1937 г. наркому обороны СССР К.Ворошилову заместителем начальника Военно-химического управления РККА: «Извлечено из ям зараженных стойкими ОВ лабораторных отходов 20 т, металлолома и утиля — 4 машины, мышьяковистых ОВ — 3 т, зараженного стойкими ОВ химпоглотителя — 4,5 т. Все это перевезено в полевой отдел на полигон в Кузьминки и уничтожено». Описан случай затопления в осенние дни 1941 г. на дно двух рек — Москвы и Сетуни — запасов «баллонов» с фосгеном, извлеченных лишь спустя два года в силу производственной необходимости. Вряд ли генерал Петров вообще включал Москву в десятку мест захоронения химического оружия — были и помасштабнее. Но …из песни слова не выкинешь.
Недавно конференцию одной неправительственной экологической организации США почтил своим присутствием полковник Алексеев (нынешний начальник экологического центра МО РФ). Он поделился с заокеанскими друзьями копией документа «Концепция уничтожения химического оружия в Российской Федерации», подписанного министром обороны генералом Грачевым 2 марта 1994 г. и блуждающего ныне по высоким кабинетам правительства и Госдумы в поисках финансирования. Более всего этот документ примечателен таблицей распределения российских запасов отравляющих веществ (ОВ) по военным базам.
На этом можно и закончить. Пока. Химических захоронок (больших и малых) уже известно великое множество, и число их будет расти по мере расширения нашего поиска. Остается добавить, что к местам прошлых захоронений тесно примыкают и районы прошлого хранения, где утраты ОВ (проливы и т.д.) были неизбежны. Только по России, по данным немецкой и американской разведок, хранение химического оружия осуществлялось во Владимирской, Волгоградской, Воронежской, Иркутской, Кемеровской, Кировской, Ленинградской, Липецкой, Московской, Нижегородской, Пермской, Самарской, Саратовской, Тверской и Читинской областях, в Удмуртии, Москве, Красноярском и Приморском краях.
ЗАТОПЛЕНИЯ
В вопросе о затоплениях химического оружия детская игра «холодно-горячо» — излюбленное занятие наших властей. Вот образец «холодной» переписки. Бывший министр обороны СССР маршал Язов в ответ на запрос народного депутата СССР Басилашвили (январь 1991 г.): «Ваше обращение о захоронении боевых отравляющих веществ в Балтийском море рассмотрено. Выяснено, что захоронение трофейных отравляющих веществ производилось в 1947 году». Оба места уже известны — у острова Борнхольм и напротив порта Лиепаи.
Был текст и «потеплее». Генерал Петров — президентскому аппарату (декабрь 1993 г.): «Что касается захоронений в Балтийском море, то их влияние чрезвычайно завышено… В Белом море также производились очень небольшие захоронения». И все. Откровение генерала про Белое море стоит недорого, поскольку морские звезды, погибшие в начале мая 1990 года на берегу Двинского залива Белого моря, развязали немало языков. Ясно, что здесь речь отнюдь не о немецких трофеях. Это — наше химическое оружие, советское.
А вот документ еще «горячее». Министр охраны окружающей среды и природных ресурсов Данилов-Данильян — в Совет Безопасности РФ (июль 1994 г.): «Министерство … занимаясь сбором, анализом и обобщением материалов, связанных с проблемой уничтожения химического оружия методом затопления на морских акваториях России пришло к предварительному заключению, что такого рода антропогенному прессингу на протяжение более чем 50 лет подвергались … Балтика, Белое, Баренцово, Карское, Охотское, Черное, Японское моря».
Итак, морей, загаженных химическим оружием, не меньше семи, немецких трофеев хватило лишь на Балтику, в остальных топили свое. Занимались этим малопочтенным делом, начиная с 40-х годов и вплоть до 80-х. Кстати, по воспоминаниям, в Лиепае портовые (сухопутные) запасы ОВ зафиксированы были и много позже конца 40-х годов. Где они ? Остается добавить, что отвезти химические боеприпасы подальше от берегов на большие глубины не хватало солярки, тоннажа и здравомыслия — топили непосредственно в зоне экономических интересов России. Плоховато с координатами, хотя многие районы химических затоплений, а их не менее двенадцати, известны, и на навигационных картах (секретных) имеются. Один морской начальник на высоком совещании (май 1992 г.): «Сброс снарядов часто производился на ходу, карты сброса приблизительные». Но в любом случае координаты если не точек, то районов сброса у морских начальников есть.
Ну а что касается пассажа генерала Петрова о «завышенности» влияния ОВ на живую природу, то вот свидетельство капитана (письмо - из моего архива): «Иприт, имеющий студнеобразную консистенцию, в морской воде почти нерастворим и может сгустками долго покоиться на дне моря, неминуемо заражая водоросли и живность». Кстати, ученым-генетикам еще с 50-60-х годов известно, что при попадании в организм малых доз иприта последствия могут сказаться на 5-7 поколениях.
Спрашивается, может ли Верховный Главнокомандующий дознаться до деталей этого экологического преступления или же он вместе с экологическим министром будет лишь сетовать на военных, которые будто бы не дают необходимых данных ?
Рекомендации Думы
Дума рекомендовала срочно принять закон «Об уничтожении химического оружия». И все. Что это означает ? Это означает, что РАЗРАБАТЫВАТЬ химическое оружие в России пока МОЖНО. И три «прикладных» института Госкомхимнефтепрома — в Москве, Вольске и Волгограде — будут и дальше требовать на это деньги.
Это означает, что ПРОИЗВОДИТЬ химическое оружие тоже МОЖНО. И заводы в Новочебоксарске и Волгограде будут сохранять боевую готовность. А заводы в Славгороде (Алтайский край) и, возможно, в Запорожье (Украина) и Павлодаре (Казахстан), еще при Горбачеве заложенные на подпольное хранение, тоже будут ждать сигнала ?
Это означает, что НАКАПЛИВАТЬ химическое оружие тоже не возбраняется, а уж насчет ПРИМЕНЯТЬ и говорить не приходится - это РАЗРЕШЕНО. Вспомним пятилетний юбилей событий в Тбилиси. Повторяю, никаких законов об уголовной ответственности за упомянутые виды деятельности Госдума принимать не собирается.
Подспудные мысли авторов думских «рекомендаций» легко проследить по тому, чего нельзя. Вот пара примеров. Нельзя разбазаривать кадры производителей химического оружия. Их «в будущем» предполагается переориентировать, возможно, на мероприятия «по уничтожению» химического оружия, а пока что для их блага предусматривается «предпринять незамедлительные шаги (в частности, изыскать финансовые и материальные ресурсы)».
При расставании с химическим оружием «нельзя начинать с его самых опасных для человечества и в первую очередь для жителей России форм» — тех фосфорных ОВ (зарина, зомана и V-газа), что хранятся на двух артиллерийских и трех авиационных базах. Поэтому начинать необходимо с иприта и люизита, которые хранятся в Камбарке (Удмуртия) и Горном (Саратовская область). На самом деле это - не оружие, так как ОВ находятся в цистернах и ни при каких обстоятельствах применены армией быть не могут — нет средств для разлива по боеприпасам, зато есть химические войска, которые надобно подкормить, а потому нужны деньги. Недавно именно «химический генерал» Петров утвердил итоги «конкурса» на лучшую технологию уничтожения люизита — это было ПОСЛЕ того, как наша Дума забыла упомянуть, что конкурсы должны быть ОТКРЫТЫЕ. Интересный способ — с помощью уничтожения ненужного добиться усиления боевой мощи химического нападения !
С чего должно начинаться уничтожение ? С решения регионов. Это Госдума уловила, поняв, что позиции и интересы армии и общества в процессе химического разоружения несопоставимы. Однако, обозначив тенденцию, Дума должна решить, является ли этот путь для нее магистральным.
Начнется все с решения жителей тех мест, где химическое оружие хранится и где, похоже, придется его уничтожать. Жители вместе с администрацией регионов должны решать все вопросы уничтожения оружия, которое у них хранится.
Ровно 5 лет назад, в сентябре 1989 г., правительством СССР была приостановлена работа по ориентированию завода, построенного близ Чапаевска, на уничтожением боевых ОВ. Решение это на самом деле приняли не власти сверхдержавы под названием «СССР», а жители небольшого и до того мало кому известного города, и оно, их решение, окончательное.
Лев А.Федоров,
доктор химических наук
P.S. Всех, кто располагает информацией о морских затоплениях химического оружия, автор просит обратиться в редакцию «ОГ». Если начальники не хотят рассказать о том, что делали их предшественники, займемся поисками сами.