« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.452, 20 июля 1999 г. *
*******************************************************************
Экологическая правозащита
ПРОЦЕСС НАД ЖУРНАЛИСТОМ-ЭКОЛОГОМ ГРИГОРИЕМ ПАСЬКО: ПОБЕДА
«ДЕЛО ПАСЬКО. Освобождение из-за решетки прямо в зале суда.
Дорогие друзья!
Сообщаем радостную весть: только что на открытом заседании
Военного суда Тихоокеанского флота зачитан приговор по делу Пасько.
Григорий прямо в зале суда освобожден из-под стражи. Военный суд
Тихоокеанского флота под председательством судьи Дмитрия Савушкина
изменил статью, по которой обвинялся Григорий Пасько. Вместо 275
статьи УК — государственная измена в форме шпионажа — ему предъявлено
обвинение по статье 285, предусматривающей наказание за нарушение
служебных полномочий,- 3 года в колонии общего режима. Поскольку
ущерб государству не нанесен, а Григорий отсидел в заключении 1 год
и 8 месяцев, то суд принял решение, учитывая президентский указ об
амнистии, — освободить Г. Пасько из-под стражи прямо в зале суда.
Громкими аплодисментами встретили этот при говор собравшиеся
корреспонденты иностранных, центральных и местных средств массовой
информации. Журналисты кинулись к клетке, где сидел Пасько. Долгожданный,
радостный и все-таки неожиданный миг запечатлели десятки камер.
Относительный порядок установился не сразу. Судья зачитал еще
определение в адрес органов следствия и прокуратуры, допустивших
ошибки в ходе следствия. Наконец, судья и заседатели смогли покинуть
зал заседаний. Их проводили аплодисментами, потому что это решение
потребовало не только профессионализма, но и мужества.
Пожалуй, как считают адвокаты, впервые в нашей стране дело,
состряпанное спецслужбами ФСБ, провалилось в судебном заседании.
Требования сурового наказания — 12 лет в колонии строгого режима с
лишением воинского звания и наград — не поддержано судом.
Вероятнее всего, после этого радостного события юристы работу
продолжат — и от адвокатов, и от обвинителей ожидается направление
кассационных жалоб в Военную коллегию. Одними — поскольку считают,
что необходимо полное оправдание Пасько, другими — потому что будут
настаивать на ожесточении наказания.
Но сегодня для Григория самый радостный миг — свобода. Объятия и
поцелуи жены. Редкий миг журналисткой солидарности, не смотря на
противоположность позиций изданий, представляемых ими. Благодарность
экологам, правозащитникам, обществу ставшему на его защиту. Миг
человеческой солидарности».
Анна Селезнева
НАКАНУНЕ
«Интервью накануне заключительного заседания суда. СЕГОДНЯ УЗНИК
СОВЕСТИ ГРИГОРИЙ ПАСЬКО, ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ » ЗОЛОТАЯ НИКА» МОЖЕТ БЫТЬ
ОБЪЯВЛЕН ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРЕСТУПНИКОМ, ШПИОНОМ И ИЗМЕННИКОМ.
Сегодня состоится последнее открытое заседание закрытого военного
суда по делу Григория Пасько, на котором председательствующий Дмитрий
Савушкин огласит приговор. Долгий полугодовой судебный процесс по делу
военного журналиста, начальника отдела боевой подготовки газеты
«Боевая вахта», члена Международного союза журналистов и Союза
писателей, завершен.
Контр-адмирал Юрий Спиридонович Максименко, многолетний начальник
разведки Тихоокеанского флота, заместитель председателя Совета ветеранов
ТОФ и Приморского отделения ДПА. Общественный защитник Пасько.
Корр.: — Сегодня долгий судебный процесс, привлекший интерес
общественности всего мира, заканчивается. Чем он был лично для Вас?
Ю.Максименко: — Для меня дело Пасько — защита чести мундира. В
истинном, настоящем значении этого слова. Защита офицерской чести, чести
российского флота, защита настоящего патриота, — вот что такое ,
по-моему, защита чести мундира.
Корр.: — Но обвинение, предъявленное Григорию Пасько в
государственной измене, казалось бы, исключает ваше определение «настоящий
патриот»?
Ю.М. -Считаю, что прежде всего в этом деле была затронута честь флота -
Российского и Тихоокеанского военно-морского флота. Григорий, выступавший
против его разрушителей, оказался, по моим оценкам , безвинно арестованным.
Самые резкие критические статьи Пасько били не по флоту — они в защиту
флота, — ведь флот разрушается! Сегодняшнее руководство страны, флота -
объективно предательно, потому что они предают интересы российского флота.
Позиция Пасько противоположна: он остался настоящим патриотом России.
Он объективно остался противником разрушения Тихоокеанского флота,
российского военно-морского флота, объективно остался честным человеком.
Он действует в интересах флота, в интересах Вооруженных сил, в интересах
страны. Против разрушителей.
Корр.: — Не только журналисты, но и общественность расценили суд над
Пасько как суд над гласностью, отмечая при этом, что само словосочетание
«военный журналист» соединяет взаимоисключающие понятия. Журналист, чья
обязанность — собирать и распространять информацию, и военный офицер,
подчиняющийся приказу и ограничению на передачу информации, — понятия
несовместимые?
Ю.М.: — Это неверно. В России, как и в Советском Союзе, есть и были
военные журналисты, Это здорово! И правильно, что рядом с нами, теми,
кто в штабах, частях и училищах, стоят рядом журналисты, обученные
профессионалы, понимающие, умеющие правильно написать, никогда не
допускающие, чтобы раскрылись какие-то секреты. Они нужны не нам, не
мне, — они нужны обществу, народу, вооруженным силам. Пасько — из таких.
Он был обучен, как писать, чтобы не выдать лишнего. Да и мы по 3-4 раза
вычитывали с ним статьи, проверяли все материалы. А то, что не погоны
виной, показывает новое дело — профессора Сойфера в Тихоокеанском
океанологическом институте, в котором заданная «липа» чувствуется с
самого начала. Начинаешь думать, зачем. Чтобы создать общественному
мнению подушку и подложить ее под приговор Пасько?
Корр.: — Но почему, на ваш взгляд, случилось само «дело Пасько»?
Сейчас , по завершении судебного следствия, это стало ясней?
Ю.М.: — Ответов на «почему» есть много. Одни — предположительны,
другие очевидны. Очевидно, что уход Пасько резко изменил позиции и
лицо газеты «Боевая вахта». Из газеты Тихоокеанского флота, анализирующей
обстановку в мире и на флоте, она превратилась в газету
садоводов-огородников и наверняка — в интересах командования ТОФ,
которое является единственным учредителем газеты. Резкая же принципиальная
позиция и неприятие Пасько коррупции и разрушения флота делала это
невозможным.
Вторая, лежащая на поверхности причина, — корпоративная, даже не
личная, заинтересованность в деле органов ФСБ. Сначала я даже думал, что
УФСБ используют «в-темную», предупреждал об ошибочности их действий.
Бесполезно. Меня в ответ даже попытались вывести из состава защиты. Раз
налицо заинтересованность органов ФСБ, а преступления нет (что фактически
подтвердила в своих выступлениях сторона обвинения), значит, можно
было ждать появления массы фальсификаций. И они появились — около 200
документов в деле добыты с нарушением закона. Корпоративная
заинтересованность велика. Но их корпоративные интересы — это не значит
интересы народа, флота и не значит интересы России. И защищают они не
безопасность России, а безопасность правящих верхов. Среди других
причин — и карьеристские устремления, и зависть к удачливому журналисту,
и желание флотского начальства «закрыть» от критики и флот и свои
действия…
Но дело Пасько, имея по сути политическое содержание, становится
делом высшей политики, высших интересов России! Причем не государства
РФ, а страны России! Лживое обвинение, лживое следствие, лживая
прокуратура — они стоят даже не на страже нынешней власти, а прежде
всего корпоративных интересов своих и тех, кто разрушает Россию, ее
Вооруженные силы и российский Военный флот.
Корр.: — Почему в суде тщательно исследовались статьи Пасько,
связанные с экологическими нарушениями: загрязнением флотом морей
радиоактивными отходами, химическими загрязнениями, вывозом и
утилизацией радиоактивных отходов?
Ю.М.: — Пасько нашел очень нужное для государства, для страны
дело и стал крупнейшим специалистом в экологическом законодательстве
и в вопроса экологических нарушений. Ни у кого нет ни такой глубины,
ни такой гражданственности, как у него. Следствие везде говорило,
что вопросов экологии оно не касается. Но они ухватились за то, чем
он занимался в последнее время, за то, что было у него в руках, а в
руках у него в последнее время были именно факты
экологических нарушений, грозящих катастрофами.
Третье следствие суда над Пасько — закрытие тем, связанных с
Тихоокеанским флотом. Кто ж будет писать об экологических катастрофах
на флоте, куда теперь не пустят журналистов? Теперь темы флота
закрыты, чтобы там ни творилось — ни сливы, ни преступные продажи
кораблей, ни коррупция на флоте теперь не попадут на страницы
печати. Рот закрыли не только Пасько, но и другим журналистам. Чтобы
торжествовало общественное беззаконие.
Корр.:- Вы бросились защищать Пасько, зная его как смелого, умного,
яркого, высоко профессионального журналиста, патриота, который всеми
силами боролся с разрушителями Тихоокеанского флота и Вооруженных
сил. Чем лично для вас стал этот процесс?
Ю.М. : — На суде я говорил: «Два многотысячных общественных
объединения — ветеранская организация ТОФ и Приморское отделение
Всероссийского политического Движения в поддержку армии, оборонной
промышленности и военной науки (ДПА) уполномочили меня участвовать
в процессе в качестве общественного защитника. Обе эти организации
заинтересованы в справедливом решении. Обе не верят, что известный
журналист флотской газеты, многократно подымавший голос против развала
Вооруженных сил и Тихоокеанского флота, против беспорядков в боевой
подготовке и повседневной службе флота, в поддержку военнослужащих
и гражданского персонала кораблей и частей, что этот журналист -
шпион и изменник». Мы считали, что если есть преступление, — мы должны
в этом убедиться, а если нет преступления — значит, нам поручили
разбить это, по нашей оценке, ложное обвинение. Была затронута честь
флота. Мы убедились, что наши предположения оказались верны, что
Григорий никакого преступления не совершал. И что преступление
совершено против него — фальсификацией уголовного дела. Процесс
оказался необычным, бригада защиты, в которой соединились и
профессионалы-адвокаты и общественные защитники, представительна.
За процессом следила общественность всего мира — около 23 тысяч
обращений поступило в суд Тихоокеанского флота. Мы не ожидали
такого общественного резонанса. Общественное мнение поддерживало нас
и Пасько. Мы впервые добились — здесь во Владивостоке — с помощью
общественности и журналистов — поддержки одного достойного человека».
Анна Селезнева
«ОН ВЫСТОЯЛ. И ОН НЕ ОДИНОК.
Суд над Григорием Пасько закончился.Ровно двадцать месяцев
назад — 20 ноября 1997 года — он был арестован по обвинению в
государственной измене в форме шпионажа.
И сразу же сотрудники управления федеральной безопасности по
Тихоокеанскому флоту заговорили о нем как о преступнике, не дожидаясь
ни расследований, ни судебных решений, будто никакой презумпции
невиновности в нашей стране не существует. Обвинительный уклон и
твердая уверенность в своей правоте звучала во всех их выступлениях,
во всех действиях.
Ровно полгода назад начал свою работу закрытый военный суд
Тихоокеанского флота. Но к этому времени уже крепла убежденность в
полной его невиновности.
За делом внимательно следила общественность всего мира. Прежде
всего — экологи и правозащитники. Он был не одинок: в Москве был
создан и начал активно работать комитет в защиту Пасько. Его
провозгласили узником совести. О ходе процесса регулярно сообщали
журналисты, экологи и правозащитники. В Интернете каждый желающий
мог прочесть информацию о деле Пасько. Письма и обращения в его
защиту шли со всех концов бывшего Советского Союза и других стран
мира. Официальные запросы направлены Президенту России. Письма,
факсы и обращения приходили в адрес Военного суда ТОФ. Обыкновенные
люди с Украины, Белоруссии, России интересовались его здоровьем,
предлагали свою помощь.
Ему, как бы кощунственно это ни звучало, можно сказать, повезло:
за него решительно боролись его адвокаты и общественные защитники.
Мне хочется сегодня назвать их имена: Ярослав Герин, Олег Котляров,
Карен Нерсисян, Анатолий Пышкин, Иван Римкунас, общественные
защитники контр-адмирал, бывший начальник разведки ТОФ, зампредседателя
Совета ветеранов ТОФ и Приморского отделения Движения в поддержку
армии (ДПА) Юрий Максименко и генеральный директор Русского
ПЕН-центра Анатолий Ткаченко.
О нем бескорыстно беспокоился и сообщал всему миру, связываясь
с друзьями-экологами по всему миру биолог Андрей Кубанин, один из
основателей международного Социально-экологического союза.
В его защиту писали многие журналисты. И главное -своей верой и
верностью, стойкостью и активностью ему помогала в это тяжкое время
жена — Галина Морозова.
20 июля 1999 года произнесен приговор по делу Пасько. Но дело еще
не кончено, впереди -апелляции и решения высших судебных инстанций.
Григорию пришлось очень тяжело. Он сумел выстоять. И в последнем
своем слове подчеркнул, что всегда боролся и будет бороться с
истинными изменниками, предателями истинных государственных интересов.
Судебный процесс завершился. Главное, что может давать основания
для оптимизма: в ходе тяжелого и длительного судебного процесса:
* прорвана завеса молчания и закрытости,
* преодолено, хотя и не полностью, влияние всесильных, как
и ранее, спецслужб,
* открыто сказано о сфабрикованности дела спецслужбами,
отсутствии доказательств и фальсификации некоторых документов.
Процесс показал, что во Владивостоке впервые защитники и
общественное мнение смогли объединиться и встать на защиту одного
человека. Общественное мнение впервые показало свою силу.
В своем последнем слове Григорий Пасько говорил: «Да, я виноват:
в том, что честно выполнял свой долг журналиста, что, являясь патриотом
своей Родины — России, стремился способствовать привлечению иностранных
инвестиций в страну для решения экологических проблем, в том, что не
заметил, как в нашей стране закончилась гласность и усохли ростки
демократии, в том, что недооценил подлость и цинизм, мстительность и
беззаконие со стороны КГБ-ФСБ, что выполняя свой долг журналиста,
лишал своими публикациями творить беззаконие действительным врагам и
изменникам Родины, пустившим по ветру богатства страны, либо не
препятствовавших этому. Я виноват в том, что не оговорил себя, не
признал виновность, не струсил перед угрозами физической расправы…»
Анна Константиновна Селезнева