« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
**** Х И М И Я * И * Ж И З Н Ь ***************
*******************************************************************
** Сообщение UCS-INFO.672, 30 ноября 2000 г. *
*******************************************************************
После упразднения Госкомэкологии
ЭКОЛОГИЯ — ЭТО НЕ ПРОСТО ГРЯЗЬ В ВОЗДУХЕ
(взгляд из Калуги)
Жить в постоянном страхе, с недоверием к каждому овощу
невозможно, да и в организме особых изменений не происходило,
погода же нас не устраивает всегда. Депутаты с пунктами совершенно
не отличались от депутатов без пунктов. И увлечение общественное,
как и водится, пошло на спад. Однако слово «экология» прочно
утвердилось в нашем лексиконе — мы стали называть экологией все,
что нас окружает. Для нас это синоним окружающей среды. А на самом
деле — это наука, направление деятельности. Мода прошла для
обывателей, а для ученых-экологов это каждодневный труд, дело жизни.
И хорошо, что есть люди, которые занимаются экологией, занимаются
фактически нашим будущим, сейчас, когда это не модно, трудно и не
выгодно.
Один из этих людей — Алексей Борисович Стрельцов, кандидат
биологических наук, доцент КГПУ им. К.Э.Циолковского, член совета
Калужской областной общественной организации «Экологический центр»,
заслуженный эколог РФ. А встретилась я с ним по вполне определенному
поводу. 17 мая этого года по Указу Президента были упразднены
Государственный комитет по экологии и Роскомлес. Их функции были
переданы Министерству природных ресурсов. Народными массами этот
факт замечен не был, а вот экологи всполошились, и 13 июня в Москве,
в Большом зале Политехнического музея состоялась Всероссийская
чрезвычайная Конференция по охране природы. В ней приняли участие все
виднейшие специалисты в области охраны природы и природопользования
из 51 субъекта Российской Федерации. Алексей Борисович был участником
Конференции и согласился ответить на ряд вопросов, касающихся как
общих проблем экологической политики в нашей стране, так и конкретной
экологической ситуации в нашем городе.
— Алексей Борисович, как можно объяснить такой шаг Правительства,
как упразднение государственных комитетов по экологии и лесу, в период
очень неблагоприятной экологической ситуации в стране?
— Сказать, почему, я, конечно, не могу. Предположить, почему это
происходит, можно. Здесь могут быть две точки зрения. Официальная -
для улучшения деятельности природоохранных структур, которые до сих
пор действуют крайне несовершенно, и, естественно, укрепления
природоохранной структуры — это как будто действие во благо. По
словам министра природных ресурсов, все так и произошло: был у вас
Комитет по экологии, а теперь стало Министерство природных ресурсов.
Таким образом, статус природоохранной структуры повышается. Другое
дело, что Госкомэкология был самостоятельной структурой, а теперь это
подразделение министерства. Повторю, это — официальная версия. Мое
предположение — это сделано для ослабления контроля за использованием
природных ресурсов, потому что любая контролирующая организация создает
рамки, ограничивает эту деятельность. У нас же сейчас сложилась
ситуация, когда использование природных ресурсов и контроль за этим
осуществляет одно ведомство. Сами пользуемся — сами себя контролируем.
Очень удобно.
— Были ли предприняты какие-либо шаги, чтобы не допустить подобной
ситуации?
— На Конференции наши предложения были следующие: создать
контролирующую структуру при Президенте, как в Америке. Предположительно,
это был бы более жесткий контроль. Был другой вариант, компромиссный,
назвать Министерство природных ресурсов Министерством экологии и
природных ресурсов, тем самым изменив акцент, подчеркнув функцию охраны
природных ресурсов. Эти предложения были включены в резолюцию, которую
Конференция направила Президенту, Председателю Правительства и всем
заинтересованным ведомствам. Плюс А.В.Яблоков — «Центр экологической
политики России» — обещал, что итоги Конференции в виде письма он
передаст лично Президенту В.В.Путину во время его встречи с научной
общественностью в Академии наук. Насколько мне известно, такое письмо
было передано. И никакой реакции не последовало, ни официальным образом,
ни в печати, а ведь на Конференции присутствовало очень большое
количество журналистов, в том числе НТВ, ТВЦ. Обращение наше было
абсолютно полностью проигнорировано.
— А каково вообще влияние экологической общественности на
государственные структуры и есть ли взаимодействие между ними?
— Вы знаете, последнее время, до этой реформы, экологическая
общественность достаточно существенно влияла на деятельность госструктур.
То есть госструктуры учитывали мнения экологов, считались с нашей
деятельностью. По нашему калужскому опыту могу сказать, что и областной,
и городской комитеты не только к нам прислушивались, но — более того,
осуществлялись совместные проекты. Естественно, у них были свои
ведомственные интересы, были противоречия, но была и совместная работа.
И я очень надеюсь, что вновь формирующийся состав Комитета природных
ресурсов тоже продолжит эту линию. На федеральном уровне взаимодействие
тоже есть. У нас уже несколько лет существует «Центр экологической
политики России» — общественная организация, пытающаяся объединить все
существующие экологические движения именно на уровне контактов с
государственными структурами. Очень активно обсуждаются вопросы
образовательной экологической политики, экономической политики, опять
же, с экологической точки зрения.
— То есть постепенно идет формирование собственно экологической
политики?
— Да, речь идет о формировании экологической политики государства.
Ведь у нас такой политики нет, то есть реально политика есть, но она
растворена в любой другой сфере деятельности. Речь идет о том, чтобы ее
вычленить, показать. Вот А.В.Яблоков на Конференции приводил такой
пример действия экологической политики в отношении природных ресурсов -
это повышение цены на природные ресурсы, но не общей (как это делается у
нас), а цены самого природного ресурса, который продается сейчас за гроши.
Таким образом государство будет иметь прибыль не после перепродаж, в
виде налогов, а чистую прибыль в начале цепочки.
— Таким образом, экология имеет прямое влияние на экономику?
— Да, более того, экономика во многом формирует экологическую ситуацию.
Представьте себе территорию, которая специализируется на добыче и продаже
природных ресурсов — как она выглядит, и представьте территорию общества,
которое специализируется на переработке. Это совсем другое. Ведь если
мы берем природный ресурс и продаем за гроши, что мы получаем? Ничего
существенного, что бы там ни говорили. А если мы берем сам продукт и
перерабатываем? Фактически вся человеческая цивилизация построена на
использовании природных ресурсов, а не денег как таковых. Деньги — это
символ, а дома мы строим не из бумаги и золота, а из конкретных природных
ресурсов. И чем богаче страна природными ресурсами, тем здоровее должна
быть экономика, если она ориентирована на переработку, а не на продажу их
в разные стороны, как у нас в стране. Я понимаю, почему это происходит,
но это совершенно неправильная ориентация. Я еще раз хочу подчеркнуть,
что экологическая политика — это не просто слова о том, что у нас нечем
дышать и вода стала жиже, это — конкретная экономическая деятельность.
И это стоит на первом месте.
— Но экологическая политика государства не сформируется на пустом месте.
В одной из своих статей вы говорили о создании Закона о формировании
экологической культуры в стране. Значит ли это, что у нас пока нет
экологической культуры как таковой?
— Вот сейчас как раз «Центр экологической политики» и обращает особое
внимание на экологическое образование. Причем и здесь ситуация у нас
парадоксальная. Общеизвестно, что экологическая ситуация в стране и в
мире ухудшается. И у нас, вместо того чтобы повышать уровень
экологического сознания, происходят обратные действия. Ну, например, из
перечня специальностей исключена специальность «учитель экологии», такой
специальности теперь в России нет. Конечно, я уверен, что явление это
временное, но факт говорит сам за себя. Пока мы будем ориентировать
экономику на продажу природных ресурсов, давление на экологические
структуры будет оказываться постоянно. И даже такие, так скажем,
«чиновничьи» структуры, как Госкомэкология, сдерживали, тормозили этот
процесс. Поэтому ее убрали, реорганизовали.
А сейчас как раз наше общество, не страна, а именно человечество,
находится в такой стадии развития, что его дальнейшее существование на
Земле решаться будет в области экологии, а не в области экономики. Такой
наступил период. Когда-то развитие сельского хозяйства обусловливало
развитие цивилизации на Земле. А сейчас его обусловливает экология. Мы
живем за счет окружающей среды, мы ею пользуемся. Таким образом, мы
изменяем состав окружающей среды, не можем не изменять. Но изменять-то
можно по-разному! Экологические проблемы стали социальными. Вот мода -
социальная проблема?
— Да, конечно.
— А мода нам диктует, что именно сейчас носить — нейлоновые рубашки
или хлопковые, а в связи с этим развивается либо химический комбинат,
либо хлопковое поле. То есть даже формирование моды будет сказываться на
формировании экологической ситуации. Таким образом, экология влияет на
все сферы жизни, это не просто грязь в воздухе. На этой поразившей меня
фразе, давшей название статье, я решила, что экологических знаний,
вложенных в меня ученым, уже достаточно для того, чтобы «применить их на
местности», и начала наконец интересоваться судьбой родного края.
— А какова активность местных экологов, что делается совместно с
госструктурами?
— Я прямо скажу, в Калуге у нас экологическая общественность достаточно
слабая, малоактивная. Это, конечно, наша вина, моя в том числе. То, что
реально делается — экологи принимают участие в экспертизе государственных
проектов, программ и т.д. Это раз. Но самое главное, это, конечно,
экологическое образование, которое, кстати, у нас в Калуге поставлено
очень неплохо. Область входит в пятерку лучших по России по экологическому
образованию. Государственные структуры экологические, помимо того что они
контролировали, сдерживали отрицательные воздействия на окружающую среду,
решали еще достаточно интересные практические задачи. Например, на одном из
предприятий была пущена линия по переработке отходов гальванического
производства, поступающих с других предприятий. Это было сделано на деньги
экофонда, а срегулировано как раз городским комитетом по экологии
— Еще какие реальные действия были предприняты?
— А, на мой взгляд, экологическое образование — это самое реальное
действие. Вот представьте, мы провели какую-нибудь акцию: было грязное -
стало чистое. Оно через неделю станет опять грязным. Поэтому главное -
менять сознание людей, создавать определенное направление в общественном
мнении.
— Действительно, общественное мнение на сей счет у нас еще не сложилось,
мы живем в счастливом неведении относительно того, что нас окружает. А
какова экологическая обстановка в Калуге?
— Мне лично всегда очень тяжело отвечать на этот вопрос. Конечно, и в
Калуге есть определенные точки, целые территории, где экологическая
ситуация весьма плоха. Но в целом в городе она благоприятна, намного лучше
среднего уровня.
— Видимо, это объясняется малым количеством крупных промышленных
предприятий?
— Мы проводили исследования, проверяли реакцию растительных организмов
на состояние атмосферного воздуха, его загрязнение. Чисто количественно
основным загрязнителем атмосферного воздуха города является автомобильный
транспорт. Он создает фон. У нас в Калуге это около 80%. Это, подчеркну,
количественно. Качественное загрязнение воздуха от предприятий, конечно,
может быть более ядовитым. Поэтому то, что построены объездная дорога и
мост, в целом для города очень хорошо, но в микрорайоне «Тайфун» воздух
станет грязнее. Как тут можно решить, что важнее? Это компромисс, здесь
не может быть черного и белого. Многие экологические проекты инерционны.
Это же природа, в ней невозможно добиться сиюминутного эффекта. Результат
может быть очень отдаленным. Вот, опять же, наши исследования показали,
что за последние четыре года экологическая ситуация в городе улучшилась.
— За счет чего? Остановились предприятия?
— Да, конечно, изменилась какая-то деятельность. Но сам факт остановки
предприятий еще ни о чем не говорит. Они стали меньше производить, но
не грязнить. Сейчас строится вторая очередь городских очистных сооружений,
а первая у нас в таком состоянии, что вполне могла бы произойти катастрофа,
подобная орловской, потому что работают они с превышением нагрузки. Но
городские очистные — это не панацея. Они очищают только биологической
очисткой. Химического загрязнения они не очищают, его просто не должно
быть в канализационных стоках. А оно есть.
— Алексей Борисович, очень много разговоров по поводу ждамировской
свалки. Какова экологическая ситуация там?
— Тут очень интересный момент. Полигон ТБО все ругают А вот по нашим
исследованиям, ничего особо опасного там нет, непосредственного
отрицательного воздействия на живые организмы вблизи она не оказывает.
Как это ни парадоксально. На полигоне ТБО, худо-бедно, доступ к отходам
изолируется. Но тут есть другая проблема — проблема сточных вод. Вода,
когда просачивается, растворяет все эти ядовитые вещества в грунт, а
потом это может проявиться в родниках или где-то еще. Вот таким образом
загрязнение может распространяться, а по воздуху, так сказать, наземным
путем — нет.
— А этой свалки хватает на город?
— Нет, конечно. Потом учтите, что у нас есть промышленные предприятия,
у которых тоже есть отходы. А место, куда они деваются, остается
неизвестным. Раньше этим занимался государственный комитет по экологии.
Организовывались свалки отходов, проверялось, где и что хранится. Сейчас
часто предприятия хранят токсичные отходы на своей территории. Вообще,
все это должно свозиться на полигоны по захоронению промышленных отходов.
У нас такого полигона нет. Мы все планируем его строительство, но то
местные жители против, то еще что-то. Никто не хочет хранить отходы на
своей территории. И, худо-бедно, та бывшая экологическая государственная
структура была в курсе этих проблем.
— А каковы могут быть последствия реорганизации Государственного
комитета по экологии для Калуги?
— Сейчас по инерции еще определенный контроль сохраняется. Если
контроль ослабнет, то предприятия очень быстро это почувствуют: денег и
так мало, зачем же их тратить на строительство очистных? Ведь психология
крупного промышленника мало чем отличается от психологии мелкого
предпринимателя, который оставляет после себя кучу мусора.
— Алексей Борисович, постоянное и непрекращающееся загрязнение окружающей
среды неизбежно приведет к кризису?
— Видите ли, экологических кризисов в истории человечества было много,
пока что мы каким-то образом из них выходили. И вот сейчас у нас наступает
самый опасный на данный момент — кризис надежности экологических систем.
То есть все те неблагоприятные изменения, которые происходят в природе,
могут быть самоликвидированы. Почва, реки обладают способностью к
самоочищению. Их экосистема может восстановиться. Именно благодаря этим
способностям экосистемы мы сейчас и живем. Но при постоянном негативном
воздействии способность к восстановлению может быть утрачена. В этом и
заключается кризис надежности экосистем. Вот, например, река Терепец
потеряла способность к самовосстановлению. И если сейчас ей не помочь,
она погибнет. А вот что касается Оки, традиционно считающейся загрязненной
рекой, то тут я могу сказать, что уже второй или третий год в ней ловят
раков на территории города. Вот так, вы не знали? А я своими глазами
видел. Конечно, проще всего сказать, экологическая катастрофа неизбежна и
мы все умрем. Но тогда можно сделать это прямо сейчас. Чего ждать-то? Я
же думаю, человечество выживет. Люди умнеют.
… Люди умнеют не сами по себе. Они умнеют благодаря огромной
практической и просветительской работе ученых-экологов, считающих своим
долгом не только помощь замученной нашей природе, но и изменение сознания
людей, что гораздо сложнее. И это их заслуга, что в следующем году в нашем
педуниверситете состоится первый выпуск учителей-экологов, хотя такой
специальности в России почему-то больше нет. А в этом году в КГПУ был
первый набор на экологию как на основную специальность. Кроме того, будет
оформляться лицензия на обучение уже не экологов-учителей, а университетских
экологов. Это значит, что у нас всегда будут люди, думающие о нашем с вами
будущем, помогающие нам выжить. Несмотря на все указы и постановления.
Л.Северина, «Калуга вечерняя», 9 сентября 2000 г.