« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.401, 11 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Экологическая правозащита

СУД ПРОТИВ ЖУРНАЛИСТА-ЭКОЛОГА ГРИГОРИЯ ПАСЬКО:
«ШПИОНАЖ» — ЭТО ТУФТА ФСБ

На закрытом суде против журналиста-эколога Г.М.Пасько закончился
допрос свидетелей. «Шпионаж» у ФСБ не вытанцовывается.
Что имело ФСБ против эколога Пасько? На словах это выглядит так:
действуя будто бы умышленно в ущерб внешней безопасности России,
Пасько Г.М. будто бы передал представителям иностранных организаций
(представителям двух СМИ Японии — телерадиокомпании «NHK» и газеты
«Асахи симбун») будто бы за денежное вознаграждение сведения, будто бы
составляющие государственную тайну, чем совершил государственную измену
в форме шпионажа — преступление, предусмотренное статьей 275 Уголовного
кодекса РФ;
Если же отойти от словестного уголовно-процессуального флера,
то практически речь идет о трех пунктах обвинения, сочиненного ФСБ:
1) По утверждению ФСБ, эколог Пасько Г.М. будто бы передал японцам
будто бы секретную схему береговой технической базы ТОФ.
2) По утверждению ФСБ, эколог Пасько Г.М. будто бы выведывал для
последующей передачи японцам секретные данные о времени отправки и
марштуте следования эшелона с жидкими радиоактивными отходами
ТОФ. Имелось в виду, что японцы в свою очередь могут организовать в
отношении этого эшелона террористический акт.
3) По утверждению ФСБ, эколог Пасько Г.М. будто бы разгласил «секретные»
данные о хозяйственной деятельности Тихоокеанского флота (ТОФ).
Так вот, свидетели на суде показали, что все эти обвинения — не
более чем туфта (или фуфло — кому как нравится), состряпанная в ФСБ.
В деталях этот провал ФСБ выглядит так.

СХЕМА БАЗЫ
Напомним фабулу: при обыске у журналиста-эколога Пасько Г.М.
будто бы была обнаружена схема береговой технической базы ТОФ,
которая расположена в бухте Сысоева.
На предварительном следствии свидетель Ралин Ю.Н. сообщил, что
«такую же» схему ему показывали в корпункте японской телекомпании «NHK».
Свидетель Кривенко В.С. «аналогичную» схему видел в кабинете командира
береговой технической базы на стене. Свидетели Кривенко В.С., Кенкишвили М.О.,
Старцев С.И. и Догадько И.В. дружно опознали схему, будто бы изъятую
на квартире Пасько Г.М., как схему территории, расположенной в бухте
Сысоева.
На суде все выглядело совсем иначе.
Когда свидетелю Кенкишвили М.О. была предъявлена схема береговой
технической базы ТОФ из материалов дела, он сообщил суду, что она не
соответствует реальности.
Свидетель Ралин Ю.Н. сообщил суду, что видел схему базы в руках
директора представительства «NHK» всего мгновение. А по предъвлении
судом для опознания схемы из материалов дела он сказал, что это
принципиально НЕ та схема, которую он видел у японцев, повторив
это заявление трижды. Ралин Ю.Н. показал также, что японцы НЕ
интересовались секретной военной тематикой, а расспрашивали только
про экологию и утилизацию радиоактивных отходов. Заодно выяснилось,
что человек в черном бушлате, которого он видел в «NHK» среди множества
других людей, — это НЕ Пасько Г.М. Попутно Ралин Ю.Н. сообщил, что
на него оказывалось сильное давление в ФСБ, ему угрожали открытием
против него уголовного дела (если он не будет давать показаний против
Пасько), его допросы в ФСБ продолжались по 10-12 часов, причем делалось
это со всевозможными нарушенями. От себя лично свидетель Ралин Ю.Н.,
являющийся редактором газеты «Наше Приморье», сообщил суду, что он
завидовал смелости Пасько Г.М. в его статьях.
Адмирал Моисеенко И.Д. заявил, что именно он давал разрешения
Пасько Г.М. на посещение береговой технической базы для выполнения
чисто журналистских заданий. Поскольку Пасько Г.М. допуска к секретам
не имел, вся его работа на базе касалась освещения в публикациях
проблемы радиоактивных отходов в связи с договором с США. Поэтому
Пасько Г.М. не был в тех местах береговой технической базы ТОФ, где
имеются материалы, интересующие западные разведки. С другой стороны,
когда береговую техническую базу посещали представители армии США,
степень их допуска была практические не ограничена.
Экспертиза, выполненная штабом ТОФ, сообщила, что схема береговой
технической базы ТОФ вообще НЕ секретна.
В заключение выяснилось, что схема береговой технической базы,
передачу которой японцам ФСБ инкриминирует Пасько Г.М., в протоколе
обыска, проведенного на его квартире при аресте, НЕ наличествует.
Дальше любой может сам домыслить, что за схему подсунуло ФСБ в дело
журналиста-эколога Пасько Г.М., что за схему ФСБ предъявляло экспертам
и что за методы ФСБ использует при «работе» со свидетелями.

ЭШЕЛОН
Напомним фабулу: ФСБ инкриминировало Пасько Г.М. сбор данных об
эшелоне с отработанным ядерным топливом, который должен был отбыть с
базы ТОФ вглубь России. В дальнейшем эта информация будто бы могла
помочь «японским шпионам» в осуществлении их террористических планов.
Свидетель Кенкишвили М.О. показал на суде, что разрешения на
фотографирование Пасько Г.М. получил от контр-адмирала, отвечающего за
эти вопросы (заметим: он пользовался при этом новейшими нормативными
документами Министерства обороны России). Съемка производилась в
присутствии двух офицеров. Свидетель сообщил, что эшелон с отработанными
радиоактивными отходами НИЧЕМ НЕ ОТЛИЧАЕТСЯ от обычного. Весь эшелон
Пасько Г.М. не снимал и опубликованные фотографии секретов не содержат:
на них имеются СПИСАННЫЕ ракеты и НЕТ задних планов.
Свидетель вице-адмирал Лысенко Н. показал, что Пасько Г.М. был
официально допущен к съемке эшелона с ядерными отходами для того,
чтобы проинформировать общественность о том, что вывоз происходит
согласно международной договоренности. Целью публикации статьи
Пасько Г.М. «Лети вперед, наш эшелон» было привлечение внимания
японской стороны с целью получения от нее финансирования работ по
утилизации жидких радиоактивных отходов (до этой публикации прошли
публикация в «Известиях» и сюжет по телевидению). Фактически Пасько Г.М.
снимал только один вагон, который НИЧЕМ не отличается от обычного. По
словам вице-адмирала, Пасько Г.М. НЕ интересовался ни временем отправки
эшелона, ни его маршрутом. Попутно свидетель сообщил, что даже он,
вице-адмирал, не мог знать времени отправки эшелона.
Эксперты по атомной энергетике в статье Пасько Г.М. «Лети вперед,
наш эшелон» секретов НЕ обнаружили.

ДОКЛАД
В обвинительном заключении Пасько Г.М. инкриминировано обладание
«Докладом помощника Командующего флотом по финансово-экономической
работе по итогам финансово-хозяйственной деятельности флота за 1996 год»,
который был обнаружен при обыске на его квартире.
Контр-адмирал Шевченко показал на суде, что это он лично передал
Пасько Г.М. совершенно НЕ секретный отчет о финансовой деятельности ТОФ
для его использования при публикациях в печати. В уточнение того, что
это отражает реальную практику Министерства обороны России, свидетель
передал суду для примера отчет заместителя министра обороны России по
финансовой части, который также не обладает грифами секретности.
На суде выяснилось, что доклад, изъятый у Пасько Г.М., был
засекречен ПОСЛЕ открытия следствия. Тем самым было продемонстрировано,
что ФСБ не брезгует и обыкновенной подтасовкой.

ИТОГ
Таким образом, ничего, кроме данных об экологической деятельности
журналиста-эколога Пасько Г.М., суд от свидетелей не услышал.
На этом можно было бы и закончить. То есть ФСБ могло бы, не
дожидаясь развязки, отозвать из суда свою туфту под названием «Обвинительное
заключение» и просто закрыть дело, освободив место в СИЗО от Пасько Г.М.
для более подходящего (в смысле соответствия УК России) кандидата.
Однако, похоже, у наших чекистов случился синдром под названием
«вожжа под хвост попала». На очередном заседании, состоявшемся 9 апреля,
они потребовали вызова в суд новых свидетелей. После препирательства
суд решил вызвать 5 свидетелей: трех японцев и двух представителей
следствия.
Это будет недурной спектакль: 3 лица японского вида, чью
принадлежность к шпионскому племени ФСБ не доказало и уже не докажет,
и 2 сидящих на нашей шее борца против ущерба внешной безопасности
государству.
Похоже, журналист-эколог Пасько Г.М. окажется лишним на этом
празднике жизни.
В самом деле, что может ФСБ предъявить новенького насчет «шпионажа»,
если данными прослушивания (кстати, незаконно оформленного, а потому
юридически ничтожного) она уже выстрелила? Убедиться в пустопорожности
полученных при прослушивании результатов каждый может самостоятельно,
ознакомившись с нижеследующей записью «шпионской беседы агента с
резидентом», которая случилась незадолго перед выездом журналиста
Пасько Г.М. в Японию для посещения кладбища россиян (разумеется, с
разрешения руководства ТОФ и на деньги ТОФ):

ПАСЬКО: Значит так, я вылетаю завтра в Японию.
ЯПОНЕЦ: Где вы будете жить?
П.: Да точно не знаю. Тут договорился с одной гостиницей в Токио. Как вы
думаете, если я захвачу долларов 500, хватит заплатить за проживание?
Я.: Да, наверное, хватит.
П.: Я хочу нанять переводчицу с японского за 10 тысяч иен, мне
сказали, что это недорого. Смогу ли я это сделать за свой счет?
Я.: Вероятно, да, это нормальная цена.
П.: Ну, хорошо, я тут захвачу пару материалов, когда прилечу, позвоню.
У вас телефон не изменился?
Я.: Нет, это старый номер факса. Запишите телефон.

«Пару материалов» чекисты изъяли в аэропорту, однако в суде они
не прозвучали: вышла ошибочка — это были НЕ шпионские донесения.

* * *

Похоже, мы начали слишком легко расставаться со своими
товарищами-экологами.
Нынешняя «любовь» японской стороны к строительству в России
предприятия по утилизации жидких радиоактивных отходов от списанных
атомных подводных лодок имеет свою историю.
Когда-то случился вселенский скандал — вспомогательное судно
ТОФ слило эти самые отходы прямо в воды Японского моря. Тогда одна
шумная международная экологическая организация устроила большое шоу,
включавшее среди прочего не вполне аккуратную добычу информацию о
времени выхода судна ТОФ в открытое море и вполне законные догонялки
того самого судна. Организация та извлекла немалые пропагандистские
выгоды от своей одиссеи.
Однако напрасно кто-то будет искать среди голосов в поддержку
Пасько Г.М. голос той самой амбициозной международной экологической
организации. В наши дни они стараются держаться подальше от Пасько Г.М..
Понять их можно — никакой выгоды от защиты Пасько Г.М. никому не светит.
Между тем, помимо тех шумных интерэкологов, в деле со сливом жидких
радиоактивных отходов в открытом море было еще одно лицо — более
скромный человек по фамилии Пасько Г.М. Он не догонял судно ТОФ с
жидкими радиоактивными отходами, а плыл на нем на вполне законных
основаниях. И он зафиксировал всю картину на камеру. И организовал
показ этого честно полученного видеоматериала одновременно по двум
каналам телевидения — российскому и японскому. Разумеется,
российский канал продал российского журналиста-эколога Пасько Г.М., и
показ в России состоялся позже Японии. Скандал, который затем последовал,
имел два следствия — положительное и отрицательное. Положительное:
японское правительство выделило России несколько десятков миллионов
долларов на строительство предприятия по утилизации жидких радиоактивных
отходов. Отрицательное: Пасько Г.М. удостоился внимания наших спецслужб
и ему начали шить «шпионаж», с результатами мы уже знакомы.
Помнить о интерэкоактивистах мы не обязаны, потому что они
не очень наши. Однако, продажа своих братьев-экологов, к сожалению,
случается и с нашими. Когда ФСБ затеял преследование Пасько Г.М.,
именно наш экоактивист, вместо того чтобы кинуться разбираться в сути
дела и помогать пострадавшему, растиражировал по электронным сетям
свои подозрения (разумеется, со ссылками на заграничного дядю),
сопровождавшиеся недвусмысленными призывами к осторожности.
А жаль — так с товарищами по общему делу не обращаются.

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.400, 9 aпреля 1999 г. *
*******************************************************************

ХИМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
(тематический перечень выпусков UCS-INFO.351-399)

351. Есть ли в России биологическое оружие?
(из жизни министерства правды России)
352. Стойкие органические загрязнители: Азия
353. Стойкие органические загрязнители: Запад
354. Саянский алюминий и природа Хакассии
(в предновогодние дни — об эко-порядочности)
355. Судьба диоксинов на фирме ДОУ (США)
356. Загрязнение воздуха и рак легких
357. Рак молочной железы и топливо ракет ПВО
358. Химическая война и химическая безопасность
(календарь-справочник)
359. Станет ли Григорий Пасько депутатом?
(правосудие России в действии)
360. Опасная химия — опасная жизнь
(календарь ракетных «достижений»)
361. Такая профессия — преступная организация
(хроника «химической» жизни ЦК КПСС)
362. Иприт в Москве
363. Россия-Узбекистан: биологическое оружие пристраивают к делу
364. Пестициды: в Англии болеют фермеры
365. Минатом готов превратить Россию в международную ядерную
свалку (заявление Социально-экологического Союза)
366. Дни реформ: новогодний подарок в Новочеркасске
367. Стоит ли топить печь… своим здоровьем.
368. Неизданные рукописи Григория Пасько
(к суду над Григорием Пасько, начинающемуся 21 января)
369. Суд над Григорием Пасько (день первый — 21 января 1999 г.)
370. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько
(день второй — 22 января 1999 г.)
371. Референдум жителей Воткинска против ракет: победа
372. Цианиды на Иссык-Куле: конец трагедии?
373. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько
(день третий — 25 января 1999 г.)
374. Экологическая катастрофа на Ладоге
375. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько
376. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько:
ФСБ на страже произвола
377. Так нужен ли нам маргарин Рама?
378. Болезнь Минамата: Япония, Бразилия,.. Россия (?)
379. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько
(отстрел адвокатов — новое блюдо Госбезопасности)
380. Куда девают ракетное топливо в Кировской области
(два письма на одну тему)
381. Где прошлись стратегические ракетчики по советской
земле (из жизни токсичного гептила)
382. Навстречу масленице: берегитесь подделок
383. Референдум жителей Чувашии против свинца: победа
384. Баллада о зайцах (переписка начальника космодрома Плесецк
с жителями Коми)
385. Люди и пестициды (масштабы отравлений пестицидами в СССР)
386. Суд над журналистом-экологом Григорием Пасько продолжается
(судей понесло под обвинительный уклон)
387. Ртутная опасность в Казахстане
388. Как США помогают России избавиться от химического, ракетного
и ядерного оружия
389. Весна: пора ждать новых неприятностей от тружеников ПВО
(из жизни Камчатки)
390. Ракеты в Воткинске: маневры после референдума
391. США (Калифорния): исследование умирания города от пестицидов
392. Черный апрель (хроника событий)
393. Свинцово-ртутные беды: факт и комментарий
394. И вновь о свинце: вести из Нижнего Новгорода
395. Биологическая трагедия в Сведловске: взгляд через 20 лет
396. Во Владивостоке все еще судят журналиста-эколога Григория Пасько
397. Сибирская язва в Вашингтоне и Москве
398. Стоит ли триклозан «на защите семьи»?
399. Чапаевский протест: 10 лет спустя (о военно-химическом
комплексе и не только о нем

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.399, 9 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и война

ЧАПАЕВСКИЙ ПРОТЕСТ: 10 ЛЕТ СПУСТЯ
(О военно-химическом комплексе и не только о нем)

«Это случилось 9 апреля 1989 года. На центральную площадь
Чапаевска — городка, тогда мало кому известного, собралось столько
народу, сколько подножье памятника вождю Октября не видело в
завзятые советские праздники. Повод тоже оказался удивительный -
жители разъяснили военно-химическому комплексу (ВХК; за этой
аббревиатурой кроется симбиоз на троих — генералов-заказчиков
химического оружия, инженеров-исполнителей и «врачей», обеспечивающих
медицинское прикрытие) СССР свои права — на жизнь, на здоровье, на
правду о «грязном» экологическом прошлом. А все потому, что ВХК -
одна из многочисленных и весьма циничных банд советского ВПК -
вознамерился начать в Чапаевске уничтожение химического
оружия, не озаботившись предварительным объяснением с жителями.
Потом началась длительная и достаточно однообразная мыльная опера,
не содержавшая ничего примечательного, кроме вранья и подтасовок.
На чапаевцев насылали многочисленные комиссии, охмуряли их
разномастными посулами. Впрочем, сообщество, потерявшее в годы войны
на производстве химоружия несколько десятков тысяч человек (десятки -
на рабочем месте, сотни «списанных» из цеха — в больнице и бараках,
тысячи — в первые послевоенные годы в результате «отложенной смерти»
от иприта и люизита; сейчас их осталось в Чапаевске меньше ста человек),
обмануть трудно, и оно не сдавалось. И хотя силы были неравные, жители
победили. На отсутствие правды они ответили однозначным нежеланием
рисковать жизнью. ВХК вынужден был убраться.
А мыльная опера продолжилась в виде серии кавалерийских атак
на другие города и веси.
Попробовали, как в Чапаевске, дуриком, устроить уничтожение
химоружия в Чувашии — в городе, специально построенном для целей его
производства. Номер не прошел: ВХК — ни слова правды жителям, жители в
ответ — однозначное «нет».
Пробовали на зуб и другие места — не вышло практически нигде.
Такое было начало, однако такова ситуация и в наши дни.
Наш ВХК по-прежнему нагл и агрессивен. «Экспертизы» документов
по химоружию, которые выполняются в ведомстве борца за природу
В.Данилова-Данильяна, — классический образец аппаратного экоспектакля.
Там все делают без проколов, по самым совершенным «технологиям» — и в
главы комиссии ставят военного, и в «эксперты» подбирают только своих,
проверенных, и «чисто» блокируют барахтанье редких представителей
региона, без которых все-таки обойтись невозможно. Однако, напрасно
Данильян полагает, что никто не видит, как он стелется под министерство
обороны. И генерал по классу химической и биологической войны С.Петров
напрасно думает, что никто не замечает его кукловодской деятельности.
Наш ВХК по-прежнему циничен. Настолько, что не побрезговал
поручить пропереть через Государственную Думу антисоциальный закон
«Об уничтожении химического оружия» генерал-фашисту А.Макашову (без
бывшего командующего округом, проигравшего бой жителям Чапаевска,
не получалось). Под аккомпанемент редкого единодушия классово-близких
Макашову народных избранников — и красно-коричневых, и иных цветов.
Наш ВХК по-прежнему подл. Настолько, что облокотился на обещание
самого Гаранта, данное во времена, когда тот еще был обычным президентом
России. В апреле 1993 года Б.Ельцин неосторожно пообещал, что
Программа уничтожения химоружия не будет утверждена без честной
экологической экспертизы. А в марте 1996 года, ВХК успешно просунул
эту самую Программу на подпись простецу Степанычу безо всякой
экспертизы, хотя закон о ее обязательности к этому времени уже
существовал. Ну а лицо, именующее себя честным Генеральным прокурором,
сделало вид, что его это наглое нарушение закона России не касается.
Наш ВХК по-прежнему могуч. В преддверии 10-летия чапаевского
протеста экологические активисты захотели понять, что изменилось за
отчетный период. 79 общественных организаций, представлявших всю
Россию от Чукотки до Брянска, написали Гаранту Конституции письмо.
Суть проста — без открытого диалога властей с населением химическое
разоружение невозможно. Письмо было сопровождено многочисленными
и вполне конструктивными предложениями, как этот самый диалог
организовать практически. Поначалу складывалось симпатично -
представителя «подписантов» принял Н.Бордюжа, Совет Безопасности
начал прорабатывать предложения. Пришлось ВХК мобилизовывать агентуру -
так в кабинете Н.Бордюжи появилось письмо-донос местной резидентуры
международной организации под названием Зеленый крест. Смысл послания
был прост, как мычание — мы, зеленокрестные, самые что ни на есть
конформно-конструктивные из всех возможных подстилок, сделаем все,
что велите, только поручите и заплатите. Впрочем, не успел Н.Бордюжа
поскрести в затылке от удивления, как вмешался случай. Некстати
проснувшийся Гарант отправили его в тень, ну а письмо-предупреждение
благополучно отправилось в… мусорное ведро.
Итак, проигрыш? Вряд ли. Появилась ясность, что обществу
надобно знать и на что ему не следует рассчитывать.
9 апреля 1989 г. на площади Ленина в Чапаевске родилась
общественная экологическая и правозащитная организация «Инициатива».
Прошло несколько лет, и она потихоньку стала отходить от дел,
посчитав свою миссию исполненной. Впрочем, на место движению,
зародившемуся в 1989 г., пришел всероссийский Союз «За химическую
безопасность», занявшийся химическими деяниями ВХК по всей стране.
А пару лет назад в Чапаевске родилась «Инициатива-2″ — столь
запредельным оказалось беспардонство державы в Чапаевске. Впрочем,
во всей остальной стране — тоже.
Так что ВХК, который иной раз трудно отличить от обыкновенной
преступной организации, придется все начинать сначала. За 10 прошедших
лет он не понял простых норм гражданского общества и не смог начать
химическое разоружение, открытое для общества и безопасное для людей
и природы. Ясно, что ВХК не может рассчитывать, что общественность
России позволит ему устроить гонку химического разоружения в следующие
8 лет, оставшиеся по срокам, записанным в Конвенции об уничтожении
химоружия. И нашему ВХК, и американским правительственным учреждениям,
оплачивающим его счета по химическому разоружению, придется меняться
или… не будет никакого химического разоружения. По крайней мере в
тех местах, где химоружие России разместилось в настоящее время.
Химическое разоружение — слишком серьезное дело, чтобы его
можно было доверить генералам от ВХК. И начинать его в отсутствие
ответственной перед народом власти — чистое безумие».
Лев А.Федоров, «Московская правда», 9 апреля 1999 г.
(приводится полная версия, переданная в редакцию)

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.398, 8 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и жизнь

СТОИТ ЛИ ТРИКЛОЗАН «НА ЗАЩИТЕ СЕМЬИ»?
(«мы, специалисты НИИ гигиены имени Эрисмана рекомендуем»)

«…Медицинские эксперты «предъявили обвинение» широко
распространенному бытовому химикату — триклозану.
Тому самому, который является «активным антибактериальным
компонентом» интенсивно рекламируемых в России марок мыла и зубных
паст. Импозантные консультанты в белых халатах из рекламных роликов
уверенно рекомендуют содержащие триклозан средства личной гигиены,
причем абсолютно для всех и по любому поводу. При том, что на родине
этой продукции микробиологи критикуют неоправданно широкое применение
триклозана в быту. За последние 8 месяцев только журнал Nature дважды(!)
опубликовал материалы исследований, свидетельствующих о возможных
серьезных последствиях этого явления.
…Триклозану не приписываются какие-либо токсические свойства
(хотя некоторые химики-аналитики и не исключают возможности его
загрязнения крайне вредными для здоровья соединениями — диоксинами и
дибензофуранами). Не ставятся под сомнение и противомикробные свойства
триклозана. Напротив, по мнению ученых, потенциальная проблема
содержится как раз-таки в его высокой «смертоносности» для бактерий,
кокков, спирохет и даже грибков.
«Антитриклозановая эпопея» началась в прошлом году, когда
микробиологи из Бостона в своей лаборатории обнаружили штамм кишечной
палочки, абсолютно устойчивый к действию триклозана. Доселе не знавший
осечки универсальный противомикробный препарат оказался бессилен против
болезнетворной бактерии, потому что последняя обладала генетической
защитой от его действия. А заодно — и от действия многих других
антибиотиков, механизм работы которых схож с триклозановым. При этом
защитная мутация в геноме кишечной палочки была настолько простой, что
ученые взволновались не на шутку: вероятность появления аналогичных
микробов-мутантов вне стен лаборатории очень высока. Случись нечто
подобное — и медицине придется «иметь дело» с микроорганизмами,
устойчивыми к действию основных антибиотиков. Чем это может быть
чревато для пациентов, инфицированных такими микробами, понятно и
без комментариев.
Почти 8 месяцев спустя другая исследовательская группа, из
Англии, подтвердила и детализировала выводы американских микробиологов.
Триклозан и многие другие антибиотики мешают «работе» очень важного
бактериального белка ENR. Если в результате мутации структура этого
белка изменится — прежде эффективные антибиотики моментально станут
бесполезными. Оба исследования опубликованы в журнале Nature.
Конечно, триклозан совершенно «не виноват» в том, что в геноме
опасных микробов постоянно происходят мутации. Но триклозан может
выступить как мощный фактор, поощряющий распространение устойчивых
микробов-мутантов,- ведь он безжалостно устраняет всех их конкурентов.
Представьте, что в колонии из, скажем, 100 микробов — 99 «боятся»
триклозана, а 1 (мутант) — нет. «Разбомбите» эту колонию триклозаном -
и выживет только один единственный мутант. Но микроорганизмы бурно
размножаются и вскоре численность их колонии опять достигнет 100. И
на этот раз, устойчивыми к действию триклозана будут все — ведь они
являются генетическими потомками того самого выжившего мутанта.
Медицина и ранее сталкивалась с подобными ситуациями — некогда
неоправданно широкое назначение пенициллина привело к распространению
стафилококков, «умеющих» разрушать этот препарат. Справиться с грозной
ситуацией помогла только лишь разработка принципиально новых антибиотиков.
Но потенциальная опасность, исходящая от повсеместного применения
триклозана, сейчас выглядит даже серьезнее — ведь он гораздо шире
распространен в быту, нежели пенициллин.
Триклозан, несколько громоздко именуемый химиками
5-хлоро-2-(2,4-дихлорофенокси)фенолом, используется в США уже более
30 лет. Причем используется практически повсеместно. В качестве
противомикробной добавки его можно встретить не только в мыле и
зубной пасте, но и других средствах личной гигиены и косметики -
дезодорантах и антиперспирантах, кремах и лосьонах, гелях для душа
и т.д. Триклозаном могут быть пропитаны губки для мытья посуды и
текстиль, предназначенный для изготовления детской одежды, его содержат
многие бытовые чистящие средства и детергенты, пластиковые упаковочные
материалы для мяса и прочих пищевых продуктов, синтетические полимеры
(в т.ч. и те, из которых сделаны игрушки для детей). Просто удивительно,
как при такой его распространенности в быту, пресловутый «микробный
гром» еще до сих пор не «грянул».
Исследователи считают, что отношение к триклозану в обществе
должно быть таким же, как и к другим антибиотикам. Никому ведь не
приходит в голову идея каждый день использовать мыло, скажем, с
ципрофлоксацином, зубную пасту с рифампицином или мочалку с тиенамом.
Триклозан был выделен из «сообщества» других антибиотиков
искусственно. И это, похоже, не совсем целесообразно.
Мыло и прочую продукцию санитарно-гигиенического назначения с
триклозаном разумно использовать в тех случаях, когда ситуация чревата
инфекцией — при уходе за больным, после посещения поликлиник и
стационаров, работы в антисанитарных условиях. А в остальное время
вполне можно обойтись и без него».
Опубликовано в Gazeta.Ru от 05-04-1999 (Выпуск No 025)
Оригинал: http://gazeta.ru/health/05-04-1999_triclozan.htm
Сергей Гончар,

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.397, 7 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Экология биологической войны

СИБИРСКАЯ ЯЗВА В ВАШИНГТОНЕ И В МОСКВЕ

ВАШИНГТОН
«Россия сохранила свой тайный наступательный потенциал в области
биологического оружия и может возобновить производство этих средств
«всего за 2-3 месяца». Такое мнение высказал один из бывших
руководителей советской военной программы бактериологического оружия
К.Алибеков по случаю публикации его книги «Биологическая опасность»
(К.Алибеков — бывшее второе лицо в иерархии создателей советского
биологического оружия; автор самого эффективного вида биологического
оружия на основе сибирской язвы; работал на заводе биологического
оружия в Кировской области, в официальном офисе в Москве и на заводе
биологического оружия в Казахстане; в 1992 г. «покинул» Казахстан
в пользу жительства в США, оставив свои «достижения» России; в
настоящее время проживает в Вашингтоне — Л.Ф.).
Алибеков принимал активное участие в разработке советской
программы бактериологического оружия в период 1975-1991 гг. Официально
запасы биологического оружия были уничтожены в СССР по распоряжению
Михаила Горбачева. Но по словам Алибекова, в начале 90-х годов в
стране продолжалась работа над приспособлением крылатых ракет к
доставке этих средств массового поражения».
Газета «Сегодня», 7 апреля 1999 г.

МОСКВА
«Допускаю, не всем подряд известно, что антракс — это по-латыни
сибирская язва. Возбудитель передается человеку от больного животного.
Антракс относится к группе особо опасных инфекций, и если какая-либо
страна имела в планах бактериологическую войну, сибирка обязательно была
на первом месте (впереди чумы), либо, в крайнем случае, на втором
(после чумы). Бактериологические амбиции у Советского Союза присутствовали,
и потому сотрудники Института экспериментальной ветеринарии (ВИЭВ) до сих
пор замирают от ужаса, узнав, чем интересуется журналист. Единственное,
что известно доподлинно, так это эксперименты с сибиркой и то, что в
институтском стойле хрупал овес конь Буденного.
Заместитель директора ВИЭВ по научной работе Н.Овдиенко
подробностей сторонится: «Как только в 18-м году институт переехал
из Питера в Москву, так нас и начали теребить. Сибирка — не наша
инициатива, нас заставили.»
Николай Павлович не уточнил: 30 лошадей заразили в надежде, что
животные переболеют, но не умрут, и тогда станет возможным получить
вакцину. Кони с задачей не справились — откинули копыта без всякой
пользы. Последний покой лошадки обрели на территории института, то есть
в Кузьминском лесопарке.
По дошедшим с конца 20-х годов сведениям (не документам!),
могильник — это две траншеи, точное росположение которых — тайна,
покрытая мраком и травой (или снегом), хотя существует строжайшее
уложение: скот сжечь, место многократно продезинфицировать. Если
известно, что животных огню не предавали, захоронка бетонируется,
огораживается, отмечается табличкой, на которой написано «Сибирская
язва. Бессрочно.» Тревожить саркофаг категорически запрещено: сколько
способен прожить антракс в темнице, не потеряв убойной силы,
современной науке неизвестно. Во всяком случае, ведущий специалист
по сибирке, член-корреспондент РАМН Б.Черкасский на вопрос отвечает так:
неопределенно долго. При сем Беньямин Лазаревич уточнил, что неважно,
где находится скотомогильник («хоть возле Генштаба!»), требования
одинаковые.
Места, где хоть однажды гуляли больные животные, в народе
назывались проклятыми полями, так как скот, когда бы его туда ни
выгоняли, принимался дохнуть. Не удивительно, что люди всегда сторонились
этих нехороших мест.
Сторонились, правда, не все — на «проклятом поле» с довоенных
времен стоит лаборатория, принадлежавшая прежде ВИЭВу и переданная
несколько лет назад объединению «Радон». У гостя легко возникает иллюзия,
что забрел в загородное поместье: увязший в купеческих сугробах особнячок,
бревенчатая изба — бывший хлев, загоны для кур, обтянутые металлической
сеткой. В будке с эмалированной табличкой «секр. п/бюро» (райкома на
вас нет!) квартирует кобель Дик.
Эти полтора гектара Кузьминского парка отошли к
научно-производственному объединению после того, как в ВИЭВ зачастили
комиссии, крайне встревоженные не только присутствием в кузьминских
недрах сибирской язвы, но и объектом не менее опасным — законсервированным
хранилищем радиоактивных отходов. Попытки ревизоров получить документы
на жижесборник и содержание работ с радионуклидами потерпели неудачу:
отечественный Пентагон секретами не делится.
Жижесборник — братская могила овец, коров, хрюшек, что пали
(вечная им память!) с 1958-го по 1970-й год жертвой научных эспериментов
с радионуклидами, в том числе стронцием-90. Новый владелец обнес владения
надежным забором с «колючкой», в проходную посадил охрану и принял на
довольствие резвых собачек. Прежний хозяин мышей не ловил — любители
шашлыков без помех выдергивали штакетины из поваленной загородки.
И как только лихо не разбудили! Видно, бог милостив.
Мышей здесь теперь ловят: главный объект наблюдений лаборатории
биологической оценки экологических техногенных аномалий — мелкие
грызуны. По их самочувствию можно судить, как влияет поганая яма на
живые организмы. Люди, по словам завлаба В.Сыпина, — не показатель.
Вот мыши — дело другое: по городу не мотаются, пристрастия к сигарете
и стакану не испытывают. Здоровьем свободных от вредных привычек полевок
Вячеслав Дмитриевич доволен. О том, чем занимались тут прежде, завлаб
произносит всего одну фразу : «У меня ведь подписка…»
Кроме мышек, наблюдают состояние почвы, воздуха, растительности.
Говорят, на предмет содержания радионуклидов очень интересно было изучать
одно дерево возле саркофага — в каждой веточке была своя активность,
довольно приличная, между прочим. Дерево в конце концов пришлось спилить.
О жижесборнике известно больше, чем о траншеях с сибирской язвой,
однако главные вопросы (проектные материалы, результаты анализов на
отсутствие особо опасных инфекций, фильтрация радионуклидов в водоносные
горизонты) — в глухой тени. «Могильник городского типа,» — с исчерпывающей
точностью заметил зам генерального директора «Радона» Олег Польский и
добавил: «такого больше в мире не найти.» Когда стронций и антракс
сливаются в одном флаконе — это серьезно. По-хорошему надо бы жижесборник
вывезти, да сибирская язва вяжет по рукам и ногам — попробуй, тронь!
Все заинтересованные стороны сходятся на том, что подсказывает
здравый смысл — ничего не трогать, но пристрастно наблюдать — пробурить
несколько скважин, посмотреть, нет ли утечки радиации и действовать по
обстоятельствам. Непонятно, правда, что мешало «Радону» сделать это еще
пять лет назад, когда территориальное отделение Москомприроды готово было
оплатить работы из экофонда … ну да ладно — лучше поздно, чем никогда.
От забора с «колючкой» до ближайшего пруда — метров 150.
Купальщикам место нравится. Добро пожаловать в Кузьминки!»
Елена СУББОТИНА, «Московская правда», 25 февраля 1999 г.

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.396, 6 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Забытые эко-узники бывшего СССР

ВО ВЛАДИВОСТОКЕ ВСЕ ЕЩЕ СУДЯТ ЖУРНАЛИСТА-ЭКОЛОГА
ГРИГОРИЯ ПАСЬКО

ОБЗОР ПРЕССЫ
(1-16 марта 1999 г.)
Процесс по делу военного журналиста Григория Пасько идет, точнее,
еле движется уже два месяца. Он потерял новизну и сенсационность,
став рутинным. Видимо, этим объясняется резкое сокращение публикаций
по делу Пасько: три информации в газете «Владивосток» и две статьи,
причем одна из них — перепечатка из московской газеты.
Газета «Владивосток» верна себе в оценке дела Пасько. С одной
стороны, она дает нейтральную объективную информацию об очередном
возобновлении процесса. («Защита Пасько ищет замену», Дмитрий Хабалов,
«Владивосток», 2 марта 1999г.). «По всей видимости, если слушание и
дальше будет идти такими темпами, вынесения решения по делу не стоит
ожидать раньше лета», предполагает автор.
С другой стороны, даже небольшие информации подаются газетой весьма
тенденциозно. Так, информационным поводом для сообщения «Японцы приедут
и всем покажут», опубликованном в рубрике «Тема дня» («Владивосток»,
11 марта 1999г.) стала просьба адвокатов Пасько вызвать в качестве
свидетелей японских журналистов. Газета повторяет ранее опубликованное
мнение руководства японской телекомпании NHK, что оно рассмотрит возможность
дать показания, если получит вызов в суд или если с такой просьбой
обратятся адвокаты журналистов и что оно выражает недоумение в связи с
тем, что российские власти арестовали Пасько через 4 года после того, как
документальные материалы были показаны по японскому телевидению. На этом
информационная часть сообщения, посвященная конкретно Пасько, закончена.
Далее газета расширяет тему, публикуя данные российского ФСБ о
многочисленных задержаниях на территории страны агентов иностранных
спецслужб (не считая Пасько) — в доказательство активной шпионской работы
в России этих спецслужб. Газета использует данные выступления заместителя
директора ФСБ России генерал-полковника Валентина Соболева о пресечении
попыток активного шпионажа, разведывательной деятельности иностранных
спецслужб, осуждении к различным срокам лишения свободы задержанных «за
государственную измену в форме шпионажа». Таким образом, сам контекст
газетного материала связывает Григория Пасько, обвинение против которого
еще не доказано, а значит, по закону он невиновен, со шпионами и
иностранными спецслужбами, представляя его в глазах читателя лишь одним
из шпионов, перечисленных в информации ФСБ.
Ясно проявилась предвзятость по отношению к процессу над Григорием
Пасько, к его адвокатам, ко всем общественным защитникам, подающим голос
в защиту гласности во время процесса над журналистом, в материале газеты
«С повязкой на глазах» в рубрике «Точка зрения» (Владимир Коноплицкий,
«Владивосток», 11 марта 1999г.).
Иронична уже сама оценка процесса: «Дело Григория Пасько. Почти уже
легендарное, того гляди и достигнет масштабов Лейпцигского процесса или
суда над несчастными супругами Розенберг. Обвинительные речи прокуроров,
отводы защитников, сенсационное подключение Интернет… «. Весьма
скептически, если не сказать подозрительно, как к делу заведомо нечистому,
относится автор и к объявлению Григория узником совести: «Еще нет
приговора (и неизвестно ли, будет ли он вообще), а Григорий Михайлович
уже объявлен узником совести. Такой чести удостаивались лишь академик
Сахаров, поэтесса Витухновская и некоторые другие личности».
Защита Пасько вызывает у автора данной газетной статьи крайнее
раздражение: «На подмогу мощной бригаде защитников вызвался Русский
Пен-клуб, его представитель, отложив все дела, спешно летит из Москвы
в Приморье…» И вообще, по мнению автора, вся активная защита Пасько
имеет одну единственную цель — получение политических дивидендов.
Потому что их все остальные примеры беззакония «не принесут адвокатам
ни в Пен-клубе, ни в Гаагском суде, ни в Совете Европы. Политического
навара кот наплакал, а о правовом и говорить нечего — одна морока»,
считает автор.
Нарочито выделяя дело Пасько из массы других российских нарушений
закона, противопоставляя его им, автор, вольно или невольно, подчеркивает
мысль о предвзятости всех защитников Пасько, в лучшем случае политической…
Именно поэтому мог появиться следующий пассаж в рассуждениях автора: «На
каждом шагу буквально вопиют нарушения закона, а реакция нулевая. Ну хоть
бы один адвокат Нерсесян в перерывах между заседаниями флотского суда
побывал у сидящих без зарплаты селян, посетил обманутых вкладчиков
селенгов и фондов всех мастей… Так нет же. Эти дела обречены. Заведомо».
Потому что, по мнению Владимира Коноплицкого, они не приносят политических
дивидендов адвокатам. То есть вся защита «шпиона» Пасько изначально
противопоставлена защите интересов «простого народа». Это весьма
искусственное противопоставление проделано в худших традициях советской
пропаганды, о чем прекрасно помнят газетчики. Интересно бы еще для
сравнения поднять газеты времен обвинений академика Сахарова, о котором
с таким пиететом вспоминает автор заметки и которого в те времена точно
так же, как сейчас Пасько, называли изменником и позором страны, а отнюдь
не узником совести, и также противопоставляли «простому народу», который
дружно слал в газеты осуждающие Сахарова письма.
Стоит отметить, что эта заметка появилась — будто в ответ — следом за
публикацией газеты «Утро России» «Военная тайна должностных преступлений.
Журналиста судят за борьбу с армейской коррупцией» (Валентина Воронова,
«Утро России», 10 марта 1999г., перепечатка из «Общей газеты»).
Валентина Воронова, известный в Приморье журналист, подчеркивает в
своей статье главный тезис: поскольку военный суд Тихоокеанского флота
судит лишь офицера, а не гражданина, журналиста, «то все говорит о том,
что приговор Пасько предрешен, что военный суд априори обязан посадить
подсудимого офицера, как если бы железнодорожный суд, будь такой, за
беспорядки на дороге осудил бы стрелочника».
Автор статьи приводит случаи многочисленных происшествий, нарушений
закона, даже преступлений на Тихоокеанском флоте, когда виновники их
остались не только без наказаний, но многие получили повышения по службе.
Среди перечисленных — продажа за границу «на гвозди» авианесущих крейсеров
«Минск» и «Новороссийск» со всей инженерной, электронной начинкой, с
огромным количеством драгоценных металлов, взрыв на атомной подводной
лодке в бухте Чажма, скрытый на десятилетия от общественности, расстрел
во время учебных стрельб ракетного корабля «Муссон», взрывы на складах
артиллерийского вооружения в центре Владивостока и складов воздушных
вооружений неподалеку, гибель от голода матросов на острове Русский,
квартирные махинации и т.п. Никто не был обвинен в продаже секретов
Родины, в пособничестве в разглашении гостайны. Даже военные цензоры
газеты «Боевая вахта», где печатал свои статьи журналист. «Зато судят
Григория Пасько — человека, который многие годы в открытой печати писал
о явных и тайных преступлениях на Тихоокеанском флоте», — пишет автор,
подчеркивая разительный контраст между попустительством чинам
Тихоокеанского флота, которым все сходило с рук, а многие даже получали
повышения, и обвинением в измене и предательстве человека, журналиста,
который в открытой печати писал о явных и тайных преступлениях на
Тихоокеанском флоте. «Вправе ли общество знать, где и как эти отходы
(речь идет об отходах ядерного топлива) перерабатываются и хоронятся, -
для того, чтобы десятой дорогой обойти опасное место? Оказывается, не
вправе. Общество должно знать лишь то, что атомные объекты служат
обороноспособности Родины и его, общество, защищает. Увы, на Тихоокеанском
флоте есть масса свидетельств, когда данные объекты из разряда
защищающих легко переходят в категорию нападающих». Валентина Воронова
подчеркивает, что о произволе в отношении военного журналиста,
гражданина России Григория Пасько давно кричат отечественные и
зарубежные СМИ. Но главная битва, по мнению автора, начнется, когда на
процессе заговорит общественный защитник Пасько контр-адмирал Юрий
Максименко, бывший начальник разведки Тихоокеанского флота.
Однако, как мы видим из газетных публикаций, рассмотренных в данном
обзоре, эта битва давно выплеснулась на страницы газет. И мнения,
высказанные в них, это не только личные мнения журналистов. Ясно, что
часть публикаций отражает взгляды обвиняющей стороны, поэтому они и
имеют обвинительный уклон — еще до решения суда о признании Григория
Пасько виновным. В то же время местные газеты перестали печатать
выступления его адвокатов, опасающихся, видимо, отстранения от дела,
как это случилось с адвокатом Кареном Нерсисяном.

ОБЗОР ПРЕССЫ
(17 — 30 марта 1999 г.)
17 марта газета «Владивосток» посвятила делу Пасько целую страницу.
Почему о деле Пасько, которое широко освещается на страницах прессы,
молчат японские средства массовой информации, хотя именно в сотрудничестве
с ними обвиняется военный журналист? На этот вопрос пытается ответить
журналист Андрей Калачинский в статье «Если Пасько не японский шпион,
то почему молчит японская пресса?» («Владивосток», 17. 3.1999 г.)
Андрей Калачинский представляет взгляды на ситуацию вокруг дела Пасько
с трех позиций: официального представителя компании NHK господина Амма
Хидео, неизвестного японского журналиста и самого Григория Пасько,
ответившего на вопросы заочного интервью, данного неназванному японскому
журналисту, которое так и не было опубликовано.
Господин Амма Хидео, представитель японской компании NHK во
Владивостоке, подтвердил, что компания не передала о процессе над Пасько
ни одной информации. На вопрос корреспондента газеты о причине такого
загадочного молчания он сослался на отрицательное мнение редактора. А в
комментарии по поводу официального заявления корпорации, опубликованном
в местных газетах, что «она готова отреагировать самым серьезным образом»,
если адвокаты Пасько обратятся с просьбой о сотрудничестве, господин Амма
Хидео подчеркнул, что решать этот вопрос будет руководство. Он сослался
при этом на странную позицию адвокатов Пасько, которые подали в суд на
компанию и в то же время упрекают ее за отсутствие помощи их подзащитному.
Автор статьи безуспешно попытался найти текст поданного в российское
посольство в Токио еще в марте 1998 года «резкого протеста» компании в
адрес следственных органов, которые упорно вызывали для беседы российских
сотрудников NHK во Владивостоке».
По поводу молчания японской прессы приводится также комментарий
японского журналиста, пожелавшего остаться неизвестным. Он, по словам
Андрея Калачинского, сказал, что поскольку информацию у Пасько покупали
не только NHK и газета «Асахи», то сейчас все боятся, что всплывут факты
подобного сотрудничества и японских журналистов начнут допрашивать.
«Японские журналисты, покупая информацию у Пасько, не нарушали ни
правил аккредитации журналистов в России, ни российских законов. Только
господин Пасько мог знать, что продает «секретную информацию», если,
конечно, она в самом деле секретная», — сказал неизвестный японский
журналист. Он, по словам газеты, также сослался на дороговизну поездок
и проживания во Владивостоке свидетелей для участия в процессе. По его
мнению, ни одна японская газета или телекомпания не захочет, чтобы ей
напоминали о «cотрудничестве со шпионом», чтобы она попала, как NHK, в
неловкую ситуацию из-за Пасько, который фактически обвинил ее в том, что
она «украла» у него сюжет о сливе радиоактивных отходов в Японское море.
Напоследок японский журналист сформулировал главный источник недоумения
иностраннных журналистов в этой истории: » Я не помню, чтобы когда-нибудь
судили японского журналиста за»разглашение государственной тайны».
Журналисты для того и созданы, чтобы «разглашать».Но нам непонятно, кем
же на самом деле был Пасько — журналистом или офицером. Японские офицеры,
конечно же, ничего не разглашают. Это даже представить невозможно».
Это мнение японского журналиста подчеркивает главную особенность
дела Пасько, о котором говорят и его адвокаты и независимые журналисты:
двусмысленное положение, в котором находится в России «военный журналист»,
невозможное сочетание подчиненного уставу и начальству офицера, обязанного
информацию сохранять, и журналиста, обязанного информацию распространять.
Газета «Владивосток» на этой же странице публикует ответы Григория
Пасько, которые он давал на вопросы японского корреспондента. Интервью
не было опубликовано, но его копии, по словам автора, ходят по рукам
журналистов.
«Истинная причина моего ареста, отвечает Пасько, конечно же, не
государственная измена. Я люблю свою Родину и готов отстаивать и защищать
ее интересы даже в бою. Но как журналист, в силу своего профессионального
долга я обязан информировать общественность о состоянии экологии и
происшествиях, угрожающих безопасности и здоровью граждан…» Среди
причин своего ареста Пасько называет также публичную критику органов
прокуратуры Тихоокеанского флота и ФСБ за их бездеятельность и
попустительство фактам коррупции на ТОФ, распродажи имущества и кораблей
флота, воровства, назначения на высокие должности бездарных адмиралов,
завышение оценок истинной боевой готовности сил флота, систематический
отказ от сотрудничества с ФСБ в качестве осведомителя. Он отмечает и
политические причины своего преследования: симпатии к японскому народу,
его культуре, мнение о необходимости скорейшего заключения
мирного договора России и Японии, предупреждение, что финансовая помощь
Японии будет разворована при существующей российской коррупции, а
проблема утилизации радиоактивных отходов может быть использована для
шантажа. С компанией NHK, отвечает Пасько японскому корреспонденту, он
сотрудничал прежде всего как консультант в экономических вопросах,
договор о сотрудничестве с ним не заключался, хотя его видеоматериалы
использовались по японскому телевидению. «Для меня было важно, чтобы NHK
донесла до японцев всю серьезность ситуации с радиоактивными отходами в
регионе Японского моря». Сейчас его отношения с компанией — никакие,
поскольку она заняла, по его мнению, трусливую позицию. «Ее представители
утверждают, что им неизвестна причина моего ареста. Между тем в обвинении
ясно сказано: NHK давала Пасько указания собирать секретные материалы
о ТОФ». Вместо того, чтобы открыто выступить против наглой лжи ФСБ,
встать на мою защиту, NHK довольствовалась тем, что их журналистов не
привлекли к уголовной ответственности по какому-нибудь вымышленному
поводу…Я думаю, что своей страусиной позицией NHK сильно подрывает
свой международный авторитет…»
Газета «Владивосток» представила, как часто делает по данному делу,
различные, противоречащие друг другу мнения по поводу сотрудничества
российского военного журналиста Григория Пасько и известной японской
корпорации NHK, не обозначив ясно своей позиции.
Четко проявил свою позицию в этом деле другой автор газеты. Капитан
запаса Сергей Иващенко после открытого письма подполковника Михайлушкина,
осуждающего Пасько за государственную измену («Владивосток», 16.02.1999 г.),
написал ему ответ, напечатанный под заголовком «Как офицер офицеру…»
(«Владивосток», 17.03.1999г.)
Автор письма в редакцию подчеркивает главное: Пасько не виновен,
пока его вина судом не доказана. Именно презумпция невиновности является
основой позиции его самого, адвокатов, многих журналистов, его
поддерживающих. Преступлением, по мнению автора письма, не являются и
контакты с иностранцами (и военными, и гражданскими лицами), и
сотрудничество с иностранными журналистами. Сергей Иващенко защищает
не только право, но и обязанность журналиста Пасько писать об острых
экологических проблемах, о правонарушениях военного руководства в этой
области. «Почему об экологической обстановке в России нужны публикации
в средствах массовой информации других государств? Потому что, считает
офицер, автор письма в защиту Пасько, эта проблема не имеет границ.
Тяжело придется всем: и японцам, и корейцам, и россиянам… Проблема
экологии прежде всего в головах людей. А до мозгов Кремля проблемы
доходят быстрее через «Асахи» и «Вашингтон пост», чем через «Боевую
вахту». Сергей Иващенко приводит также примеры нелепости многих обвинений
против Пасько и, заканчивая свое обращение, напоминает своему адресату
самую главную тяжесть положения Пасько: быть обвиненным в преступлении,
которого не совершал. Как Пасько.
Газета «Новости» (23 марта 1999г.) в информации под заголовком
«Общественность требует не допустить расправы над Пасько» публикует
сообщение о пресс-конференции в Москве, проведенной Общественным комитетом
в защиту Григория Пасько, и заявлении на ней президента Фонда защиты
гласности Алексея Симонова. Он сообщил журналистам о ходатайстве известных
литераторов и видных правозащитников об изменении меры пресечения
Пасько, которое суд даже не принял к рассмотрению. Газета сообщает
также, что общественный комитет обратился с письмом к президенту
РФ Ельцину и премьер-министру Японии Кэйдзо Обути, чье внимание способно
избавить суд от любого неправового давления. Комитет будет принимать
все меры, чтобы «не дать превратить правосудие в расправу над честным и
мужественным человеком».
30 марта газета «Новости» публикует информацию о ходе суда над
Григорием Пасько под заголовком: «Дело Пасько: продолжается допрос
свидетелей». Ссылаясь на мнение адвокатов, газета пишет: «Чем дальше идет
процесс, тем все более очевидным становится несостоятельность предъявленного
нашему коллеге обвинения. Свидетели, в основном офицеры ТОФ при должностях,
показывают, что при сборе информации для подготовки газетных материалов
Григорий Пасько всегда действовал легально, имел на руках все необходимые
для посещения воинских частей документы, действовал строго в рамках
установленных для военнослужащих правил. То есть все попытки следствия
и, вероятно, суда игнорировать журналистскую и экологическую деятельность
Пасько и представлять его только как офицера в данном случае абсурдны.
Именно на это обстоятельство указывают в своем заявлении писатели
Дальневосточного отделения Русского Пен-центра, считая, что «Григорий
Пасько использовал свое конституционное право, занимался профессиональной
деятельностью журналиста, освещая… самые болезненные вопросы, связанные
с экологией, преступным отношением ТОФ к среде обитания человека…»
Писатели ДВ отделения Русского Пен-центра требуют немедленного прекращения
суда над Пасько и незамедлительного освобождения его из-под стражи, пишет
газета.
Обзоры подготовила Анна Селезнева
Пресс-бюллетень ПРИМОРСКОГО КРАЕВОГО ФОНДА ПОДДЕРЖКИ
ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ИНИЦИАТИВ «ЭКО-ЛОГОС», г.Владивосток

Умер Андрей Кубанин.
Удивительно светлый человек,
бескорыстный, всегда приходящий
на помощь другим. Умный, знающий,
прекрасно образованный и очень деликатный
человек, увлеченный ученый, морской зоолог,
внесший вклад в мировую науку, широко мыслящий
эколог, со студенческих лет принявший участие в
движении в защиту природы, когда и самого понятия
«экология» еще не было. Единственный представитель
Социально-экологического союза в Приморье. Истинный
Просветитель. Гражданин. Перед тяжелой операцией он, узнав
об аресте Григория Пасько, в больничной палате собрал людей,
чтобы помочь Григорию, привлечь к его делу внимание прессы и
общественности. Выйдя из больницы, получив передышку в несколько
месяцев он встал на его защиту, привлекая внимание экологов,
правозащитников, общественности не только России, но и других стран
к процессу над Григорием Пасько.

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.395, 5 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Вести с полей биологической войны

БИОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ В СВЕРДЛОВСКЕ: ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ

В апреле 1979 г. в Свердловске (нынешнем Екатеринбурге),
случились события, которые не будут забыть людьми никогда.
В начале апреля ничего не подозревавшие жители южной
части города попали в облако биологического оружия и возникшая
в результате эпидемии вспышка скоротечных смертей погубила
множество людей. Вылетело облако из секретного микробиологического
центра Министерства обороны Советского Союза — военного городка
под названием Свердловск-19.
События, известные как «эпидемия сибирской язвы в
Свердловске в 1979 году», не были просто трагедией. Это была
крупнейшая биологическая катастрофа века, сопровождавшаяся
множеством прямых и отложенных последствий.
Она же была прямым доказательством готовности Советского
Союза к масштабной биологической войне.
ХРОНОЛОГИЯ БЕДЫ
В ночь на 2 апреля 1979 г. из подземной штольни, которая
соединяет военные городки N 19 и N 32, вырвалось облако
биологического оружия, накрывшее южную часть Свердловска.
Разные источники называют и вечер 1 апреля, и ночь, и утро 2
апреля. Наиболее корректна версия о том, что выброс случился
ранним утром — именно утром в понедельник 2 апреля с 7 до 8
часов дул северный ветер. Облако смертоносного аэрозоля
направилось на юг и юго-восток от военного городка N 19 в
Чкаловском районе города. Под него попали часть военного
городка N 32, жилой массив «Вторчермет», поселок керамического
завода, частные дома, множество учреждений, многочисленные
детские сады и школы, несколько колоний для заключенных.
Поскольку территория военно-биологического центра
Свердловск-19 в зону поражения не попала, его обитатели
наблюдали за происходящим со стороны. Первыми кандидатами на
поражение от патогенного облака были все, кто в то раннее утро
оказались на улицах — работники ранних смен заводов, дети,
спешившие в детские сады и школы, заключенные, военнослужащие
городка N 32 (Симферопольская и Уральская дивизии).
Днем 2 апреля офицеры городка N 32 переведены на
казарменное положение.
3 или 4 апреля в Свердловск прибыл начальник 15-го
главного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-
полковник Е.И.Смирнов (подготовка к наступательной
биологической войне).
3-4 апреля все работники военного городка N 19 прошли
поголовную диспансеризацию и вакцинацию.
Днем 4 апреля в Свердловск прилетели два специалиста из
Москвы — замминистра здравоохранения, главный государственный
санитарный врач СССР генерал П.Н.Бургасов, а также главный
инфекционист Минздрава СССР В.Н.Никифоров. Они были
командированы министром здравоохранения Б.В.Петровским для
борьбы с эпидемией, о которой еще не знали лечащие врачи
города. П.Н.Бургасов пробыл до 14 мая, В.Н.Никифоров — до
конца эпидемии.
Днем и вечером 4 апреля 1979 г. появились первые больные
и умершие гражданские лица, прежде всего среди рабочих
керамического завода. Они закончили свою жизнь в морге 20-й
больницы с диагнозом «пневмония».
Начиная с 5 апреля 1979 г., в течение трех недель в
районе катастрофы умирало ежесуточно по 5 и более гражданских
жителей города. Они прошли через морги 24-й, 20-й, 40-й и
других больниц. Снижение смертности приходится лишь на третью
декаду апреля.
5 апреля 1979 г. «Голос Америки» сообщил о разработках
биологического оружия в СССР и о выбросе штамма сибирской язвы
(Bacillus anthracis) в Свердловске, вызвавшем многочисленные
случаи смерти.
10 апреля 1979 г. выполнено первое вскрытие трупа в
городской больнице N 40.
10 апреля 1979 г. диагноз «кожная форма сибирская язвы»
получил официальный статус среди медицинских кругов города.
12 апреля 1979 г. в 40-й городской больнице был выделен
корпус для организации спецотделения на 500 коек — таково
максимальное число больных, которые ожидались в пик эпидемии.
13 апреля 1979 г. в газетах Свердловска появились
скромные публикации с предостережением жителей против
заражения кожной формой «сибирской язвы» в связи с
потреблением мяса павших животных.
С 13 апреля 1979 г. похороны приобрели организованный
характер и были сосредоточены в 15-м секторе Восточного
кладбища. В число первых похороненных: Ф.Д.Николаев (офицер
Свердловска-19, родился в 1912 году, умер 9 апреля),
И.Я.Ретнев (прапорщик военного городка N 32, родился в 1938
году, умер 9 апреля), Д.Е.Виноградов (керамический завод,
родился в 1927 году, умер 9 апреля), М.Ф.Марков (керамический
завод, родился в 1932 г., умер 9 апреля), С.В.Захаров
(керамический завод, родился в 1934 г., умер 9 апреля), Иванов
В.Д. (мясокомбинат, родился в 1930 году, умер 10 апреля),
Ф.З.Даянов (родился в 1936 г., умер 10 апреля)…
21 апреля 1979 г. начались сплошная вакцинация
гражданского населения и обеззараживание территории
Чкаловского района Свердловска, после чего возникла вторая
волна смертности гражданских лиц.
12 июня 1979 г. — смерть последнего погибшего в районе
эпидемии.
В мае 1980 г. советский научный журнал сообщил об
отдельных случаях заболеваний «сибирской язвой» в Свердловске
в 1979 г.
В августе-ноябре 1990 г. в советскую общедоступную печать
попали первые данные о реальном источнике смертоносного облака
- военном городке Свердловск-19.
4 апреля 1992 г. подписан закон РФ «Об улучшении
пенсионного обеспечения семей граждан, умерших вследствие
заболевания сибирской язвой в городе Свердловске в 1979 г.
ВОЕННО-БИОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР
Источник эпидемии — военно-биологический центр Минобороны
СССР, известный в Свердловске как военный городок N 19, а для
почтовой службы и всей страны, как Свердловск-19.
Свердловск-19 был создан в 1946 году на окраине
Свердловска для проведения военно-биологических работ. В то
время вокруг него рос лес. Впоследствии, когда стало ясно, что
в процессе развития города жилые районы неизбежно приблизятся
к опасному военному объекту, его необходимо было перенести
подальше от жилья и жителей. Поступили по-другому — рядом с
военным городком построили других предприятий. Так, чрезвычайно
опасный военный городок Свердловск-19 оказался в центре крупного
района (Чкаловского) индустриального города, став источником
смертельной опасности для жителей. Жители об этом не знали.
Как и всякий «закрытый» военный городок Минобороны,
Свердловск-19 по отношению к большому Свердловску был
абсолютно автономен. В интересах секретности население городка
числилось за Пермской областью, его смертность — тоже. Сам же
военно-биологический центр, минуя службы безопасности, напрямую
подчинялся Генштабу Минобороны СССР, в котором 15-е главное
управление ведало подготовкой к наступательной биологической
войне. Для обеспечения прямой связи над Свердловском на
геостационарной орбите был размещен специальный спутник.
Свердловск-19 подразделяется на три зоны, входящие друг в
друга по мере повышения секретности. Работы по созданию
наступательного биологического оружия велись в специальной
зоне, находящейся в южной части военного городка и примыкавшей
непосредственно к военному городку N 32. Сюда люди попадали
лишь после третьей проверки. Производственные помещения
спецзоны расположены не на поверхности, а глубоко под землей,
занимая часть обширного искусственного военного подземелья,
созданного годами работы строителей под надзором спецслужб.
Под землей создавались новые штаммы боевых бактерий, в
основном сибирской язвы и чумы, хотя известны и работы по
туляремии. В опытных и промышленных реакторах выращивались
запасы боевых бактерий. Под землей же разрабатывались,
снаряжались и складировались биологические боеприпасы. Часть
из них содержала возбудители, полученные из других военных и
гражданских центров подготовки к биологической войне. Из
Свердловска-19 биологические боеприпасы отправлялись на
полигоны для проведения испытаний, а также на наземные и
подземные склады.
К югу от Свердловска-19 находится военный городок N 32
с несколько меньшим уровнем секретности. Через городок N 32 по
подземному тоннелю происходит часть ввоза-вывоза Свердловска-19,
обеспечивающая нужды секретных работ по подготовке к биологической
войне — нужды лабораторий, производственных цехов, складов.
Ныне статус военного городка как особо секретного объекта
Минобороны России сохранился.
БОЛЕЗНЬ И ЕЕ ДИАГНОЗ
Начало болезни было обычным: температура, сухой кашель,
озноб, головокружение, головная боль, тошнота, слабость, боли
в груди, плохой аппетит, в конце — рвота с кровью. У многих
пострадавших трупные пятна развивались еще до кончины,
медперсонал наблюдал эти пятна, разговаривая с живыми людьми.
Течение болезни было «ураганным», а смерть наступала в
различных местах — и на улице, и дома, и в очереди на прием к
врачу.
У одних заболевших от начала болезни до летального исхода
проходили 2-3 дня, что характерны для легочной формы сибирской
язвы. При их вскрытии обнаруживалось кровоизлияние в легкие и
головной мозг — картина известной инфекционистам «шапки
Мономаха» (почернение тканей от лопнувших кровеносных сосудов).
У других заболевших болезнь продолжалась 3-4 дня, а
кровоизлияние было тотальным: поражались все внутренние
органы, включая конечности. Этот ход болезни более характерен
для заболеваний, вызываемых вирусами Марбурга или Эбола.
Диагноз «кожная форма сибирская язвы» стал официальным в
медицинских кругах города 10 апреля и был положен в основу
лечения госпитализированных, болезнь скрывали под названием
«сепсис 002″ (или «022″). Однако, первая «профилактическая»
публикация в газетах появилась лишь на 11-й день после начала
эпидемии, когда погибло уже несколько десятков человек. Жителям
было рекомендовано соблюдать осторожность с рыночным мясом
ослабленных по весне животных и беречь себя от заражения
«сибирской язвой».
Несмотря на многочисленные смерти и официальный статус
диагноза «сибирская язва», его не вписывали в свидетельства о
смерти гражданских лиц, которые погибли, по официальным
сообщениям, от этой болезни. Стандартные записи были иными -
ОРЗ, пневмония, бактериальная пневмония, отравление неизвестным
ядом, сепсис, инфаркт и другие.
Подмена диагнозов происходила и в Свердловске-19. Офицера
отдела материально-технического обеспечения Ф.Д.Николаева,
погибшего первым, похоронили с диагнозом «пневмония».
В те дни жителей поражала необычность ситуации: мясом
питалась целые семьи, а погибали в основном отцы семейств.
Кроме того, никто из родных у лиц, погибших в те дни, так и не
увидел на телах карбункулов, характерных для кожной формы
сибирской язвы.
Впоследствии высокопоставленные советские эпидемиологи
писали: «Из мяса, взятого на исследование в двух семьях, где
имелись больные, был выделен возбудитель сибирской язвы. В
обоих случаях мясо было куплено у частных лиц. Штаммы
возбудителя сибирской язвы, выделенные из мяса, не имели
отличий от штаммов, выделенных от больных людей».
Это неправда. Поиск возбудителя сибирской язвы -
стандартная процедура, однако областная ветлаборатория не
нашла возбудитель там, где было рекомендовано — в мясе,
конфискованном у жителей. На самом деле, палочка сибирской язвы
была найдена на лестничных перилах и в жилищах людей, на
дорожном покрытии, в траве и т.д.. Однако, население не
было извещено о том, что палочку сибирской язвы не нашли в
мясе животных, их продолжали убеждать в кожной форме болезни.
Впоследствии КГБ подготовил официальный список из 96
человек, которые считались заболевшими сибирской язвой в
период между 4 апреля и 18 мая. Этот документ был создан в
рамках официальной операции прикрытия для «ориентирования»
медицинских кругов, в первую очередь зарубежных, и в этом
своем качества он полностью достиг цели. Поскольку документ
готовился не для населения, а для медработников, в него были
вписали лишь 17 человек с кожной формой болезнии (все они
остались живы). Остальным 79 была приписана не
легочная (ингаляционная), а кишечная форма болезни. Легочная
форма «не была обнаружена». 64 человека считаются погибшими в
результате эпидемии — все они входили во вторую часть списка.
Данные этого перечня остаются канонизированными до наших дней -
и по числу погибших, и по форме болезни. И позволяют
военно-медицинскому генералитету не выходить за рамки первой
(после модификации) версии: происхождение болезни — мясное,
форма протекания — кишечная. То, что эта подмена удается до
наших дней, не удивительно — в СССР/России все данные о
заболеваемости сибирской язвой остаются секретными, начиная с
эпидемии 1926 года в Ярославле.
Между тем, «сибирская язва», если она и существовала
весной 1979 г. в Свердловске, должна была быть не кожной, а
легочной. И возбудитель попадал к людям не через мясо (и
кишечник), а по воздуху (через легкие). Причем это воздушное
(аэрозольное) путешествие возбудитель проделывал в первые дни
апреля, то есть задолго до того, как генерал П.Н.Бургасов
распорядился сжигать конфискованное у жителей мясо в печах
керамического завода (создав повод для обвинения «несгораемых»
спор сибирской язвы в склонности к воздушным путешествиям).
Диагноз «легочная форма сибирской язвы» появился в первые
дни эпидемии. Его можно найти, например, в личных записях
главного врача больницы N 24 г.Свердловска, которые случайно
сохранились от массового изъятия (диагноз относился к
Комельских А.А., умершему 13 апреля 1979 г.). Этот диагноз
можно найти и в названии докторской диссертации 1995 г.
В прессе диагноз появился лишь в 1991-1992 гг., когда под
напором фактов был полуофициально признан факт выброса в
апреле 1979 г. облака возбудителя сибирской язвы из
вентиляционной системы Свердловска-19. Имелось в виду, что там
хранились будто бы малые количества возбудителя сибирской
язвы, которые использовались будто бы исключительно в связи с
проводившимися работами по созданию вакцины против этой
болезни.
В этом сценарии за кадром осталась еще одна напасть, о
которой не было информировано население. Вполне возможно, что,
помимо бактерий сибирской язвы (нормальных или модифицированных),
в окружающую среду Свердловска были вброшены также патогенные
вирусы, например вирусы Марбурга или Эбола.
Гражданские эпидемиологи в горячке эпидемии могли этого
не заметить — тотальное внутреннее кровотечение и скоротечная
смерть характерны и для легочной формы сибирской язвы, и для
геморрагической лихорадки, вызываемой вирусами Марбурга и
Эбола (их инкубационный период доходит до 5-7 дней, что
объясняет растяжку эпидемии на много дней). Ограничиться
диагнозом сибирской язвы и не искать других причин было для
тех дней вполне логично. Появление диагноза «сибирская язва»
обычно приписывают патологоанатому 40-й городской больницы
Ф.А. Абрамовой. При этом не упоминают, не был ли этот диагноз
«подсказан» военными, которые скрывали реальное положение дел.
Во всяком случае трудно понять, почему патологоанатом,
познакомившийся с болезнью ближе всех, не рассмотрел, хотя бы
в порядке гипотезы, других заболеваний, способных дать
аналогичную картину.
ПРИЧИНЫ НЕСЧАСТЬЯ
Считается, что первоначально об истинных причинах
биологической катастрофы в Свердловске не знали ни всезнающий
и всемогущий КГБ во главе с будущим руководителем СССР
Ю.В.Андроповым, ни Свердловский обком Коммунистической партии
Советского Союза во главе с будущим руководителем России
Б.Н.Ельциным.
Однако появившийся в Свердловске 4 апреля генерал
П.Н.Бургасов (заместитель министра здравоохранения СССР и
главный государственный санитарный врач СССР) все понял и…
предоставил событиям идти своим чередом. Дело в том, что еще в
1958-1963 гг. он занимался секретными работами в области
наступательного биологического оружия в городке N 19, после
чего был переведен в советский открытый истеблишмент.
Поисками истинной причины событий, наряду с традиционной
охотой на шпионов («выявленных» и выдворенных), занимался КГБ.
В отсутствие информации от Минобороны СССР и агентурных
данных был использован пассивный медико-географический подход.
КГБ установил виновность военных биологов не благодаря, а
вопреки московским генералам П.Н.Бургасову и Е.И.Смирнову и
свердловским военным биологам. Однако, чтобы картина
территориального распределения смертей на карте Чкаловского
района уперлась непосредственно в Свердловск-19, понадобились
две недели и гибель десятков гражданских людей.
Секретная карта-обвинение была составлена генералом военной
контрразведки А.Я.Миронюком и передана командированному в
Свердловск заместителю председателя КГБ СССР В.П.Пирожкову. До
настоящего времени данные этой карты, обобщившей реальную
картину событий, считаются государственной тайной и покоятся в
архиве КГБ.
В 1994 году эту медико-географическую операцию проделал
и американский профессор М.Месельсон. В основу были положены
адреса из списка из 64 человек, которыми исчерпан официальный
(открытый) перечень погибших в 1979 г. от «сибирской язвы».
Карта в прошлом «закрытого» города и окружающих его окрестностей
тоже была официальная — с искаженными координатами.
Существует несколько версий конкретного события, которое
привело к выбросу патогенного облака в атмосферу Свердловска.
По данным КГБ, в понедельник утром 2 апреля работник военного
городка N 19 будто бы, не включив предохранительные фильтры и
защитные механизмы, приступил к работе, в результате чего
случился аварийный выброс. Назывался и выброс через лопнувший
фильтр из-за повышения давления в вентсистеме. Источником беды
назывался даже функционировавший в Свердловске-19 так
называемый «завод по производству сибиреязвенной вакцины», с
которого будто бы и произошла утечка спор сибирской язвы. В
несколько ином изложении речь идет о мастерской для
изготовления образцов биологических боеприпасов, в которой «на
коленке» копировались бомбы США для последующего их испытания
на острове Возрождения в Аральском море. Среди других причин
назывались ошибка рабочих, допущенная при монтаже новой
установки в сушильном цехе и вызвавшая какую-то аварию. Самая
экзотическая версия принадлежит последнему руководителю 15-го
управления Генштаба Минобороны (наступательная биологическая
война) В.И.Евстигнееву — диверсия с целью компрометации
военного городка N 19. Все эти версии имеют общую особенность -
они избегают упоминания о масштабном военном подземелье,
которое было построено в первые годы после войны и которое
простирается далеко за пределы Свердловска-19. По-видимому,
армия пытается сберечь данные об этом подземелье в качестве
одной из своих тайн.
Ныне уже очевидно, что биологическую катастрофу в
Свердловске не мог вызвать естественный штамм возбудителя
сибирской язвы, переносимый через мясо животных и приводящий к
кожной форме заболевания. В естественных, даже самых
неблагоприятных, условиях этот штамм может оставаться опасным
для людей более века. Источников такой опасности на территории
эбывшего СССР (в основном в форме захоронений погибших животных)
было известно около 50000 и все они были внесены в специальный
«Атлас стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов»,
изданный в 1975 г. и многие годы остававшийся абсолютно не
доступным населению.
Имеющиеся факты противоречат и предположению, что
эпидемию вызвала будто бы только лишь легочная форма сибирской
язвы, возбудитель которой распространяется по воздуху и который
будто бы случайно вышел из-под контроля в Свердловске-19.
Трудно, таким образом, отказаться от предположения, что
речь может идти о неизвестном виде биологического оружия,
одним из элементов которого является легочная форма сибирской
язвы.
«Опытным путем», то есть в эксперименте на здоровье
собственной популяции, население Свердловска узнало несколько
фактов, важных для понимания существа дела. Как оказалось,
новый вид биологической оружия уничтожает людей избирательно:
в основном — мужчин зрелого возраста, много меньше — женщин.
Адрес, где обитают такие скопления мужчин, очевиден — армии,
состоящие из профессионалов-мужчин. Таких армий в мире не так
много, одна из них — армия США, которая после войны во Вьетнаме
строится на профессиональной основе.
Подчеркнем, что группы риска этим видом оружия не были
затронуты. Совсем не погибали дети — ни один ребенок или
подросток не только не умер, но даже не заболел. Смертность же
среди стариков была ничтожной, однако по прошествии многих лет
и в отсутствие документов ее уже не отличить от естественной.
ОПЕРАЦИЯ ПРИКРЫТИЯ
Сокрытие информации началось немедленно после начала
эпидемии.
Однако, после установления истинной причины контрразведка
начала проводить масштабную операцию прикрытия, не законченную
до наших дней. В ее основу легла «мясная» версия событий. По
свидетельству генерала КГБ А.Я.Миронюка, «была разработана
целая программа по дезинформации общественного мнения в стране
и в мире. Под контроль взяли почту, связь. прессу. Работали с
иностранной разведкой. Не знаю, в курсе ли был академик
Бургасов, но свою часть «программы» он выполнил отлично».
Чтобы о выбросе биологического оружия не догадались
жители своей страны и разведки «вероятного противника», КГБ
провел тотальное изъятие всех документальных материалов -
медицинских карт, списков и личных записей медицинского и
любого иного персонала. До настоящего времени изъятые документы
не возвратились в нормальный оборот. Упоминается об их сожжении.
В частности, последние оставшиеся документы были уничтожены
летом 1990 г. решением Совета Министров СССР за подписью
Н.И.Рыжкова.
Военные биологи из городка N 19 под видом КГБ изъяли в
семьях погибших практически все свидетельства о смерти.
В Свердловске в прессу были переданы рекомендации жителям
остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных
животных. На стенах домов появились красочные плакаты с
нарисованной коровой и подписью «сибирская язва». В связи с
торжествами по случаю 1 мая 1979 г. жители города, где
бушевала эпидемия, не получили ни слова информации. Более того,
с жителей, в чьих семьях были погибшие во время эпидемии
«сибирской язвы», КГБ взял расписки, что они осведомлены о
возможности привлечения к уголовной ответственности при
разглашении самого факта смерти члена семьи.
Поскольку областная ветлаборатория не нашла возбудитель
кожной формы сибирской язвы в мясе, конфискованном в семьях
погибших, КГБ попытался подкинуть им возбудитель. Провокация
не удалась.
Иллюзию того, что в городе свирепствует эпидемия кожной
формы сибирской язвы, поддерживал В.Н.Никифоров, посылая в
семьи погибших бригады для дезинфекции и конфискации мяса в
противочумных скафандрах (среди своих, в спецкорпусе больницы
N 40, он разрешил не пользоваться противочумной одеждой: в
отличие от кожной, легочная форма не передается от человека к
человеку, так что декорации не нужны).
Наиболее изощренный элемент операции прикрытия -
распоряжение о сжигании конфискованного мяса в печах
керамического завода. Поскольку споры сибирской язвы в огне не
горят, это распоряжение Бургасова П.Н. и Никифорова В.Н.
создавало правдоподобное объяснение причин гибели людей,
проживавших в основном на территории между Свердловском-19 и
керамическим заводом. Между тем трудно назвать этих людей не
знающими специфики болезни, если учесть, что именно перу
П.Н.Бургасова принадлежала фундаментальная монография по
сибирской язве (издана в 1970 г.), а перу Никифорова В.Н. -
докторская диссертация по сибирской язве (защищена в 1963 г.).
Краеугольный камень в информационную блокаду заложили
высокие должностные лица эпидемиологии В.Н.Никифоров и
И.С.Безденежных, закрепив «мясную» версию в более чем
популярной статье в серьезном научном журнале: «Спорадическим
заболеваниям сибирской язвой в одной из районов Свердловска
предшествовала вспышка сибирской язвы среди
сельскохозяйственных животных в индивидуальных хозяйствах
прилегающих районов». Легочная форма сибирской язвы в статье
вообще не обсуждалась. Не упоминалась и масштабная смертность
людей, отмечались лишь «единичные заболевания сибирской язвой
среди людей».
В рамках информационной блокады до 1990 г. в советскую
печать не был допущен ни один серьезный материал о событиях
1979 г.
Респектабельный генерал-академик П.Н.Бургасов озвучивал
«мясной» миф в зарубежных странах, и он был воспринят.
В СССР «мясная» пропагандистская версия лопнула после
того, как в 1990-1991 гг. на страницы печати попали первые
сомнения. Авторы, менее скованные цензурой и самоцензурой,
начали излагать чуть более реальную картину событий. Они
сообщили и о выбросе биологического оружия из Свердловска-19,
и о его сексо-избирательном действии.
В конце 1991 г. Президент России Б.Н Ельцин поручил
своему советнику по вопросам экологии и медицины А.В.Яблокову
разобраться в существе вопроса. Этот процесс изобиловал
драматическими моментами, некоторое представление о которых
дает фрагмент беседы Б.Н.Ельцина с американским президентом (в
изложении Б.Н.Ельцина это выглядело так: «Я сказал: мы Вас,
господин Буш, все еще обманываем. Мы обещали ликвидировать
бактериологическое оружие. Но некоторые эксперты сделали все
возможное, чтобы я не узнал правды. Было нелегко, но я их
перехитрил. Поймал с поличным. Нашел два полигона. Засевают
грядки сибирской язвой, потом пускают туда зверье и смотрят,
как и когда животные дохнут. Моя забота, чтобы… смертельная
угроза, нависшая над некоторыми районами страны, была бы
грамотно ликвидирована»). Закончилось все Указом Президента
России N 390 от 11 апреля 1992 г. «Об обеспечении выполнения
международных обязательств в области биологического оружия»,
где устанавливалось, «что на территории Российской Федерации
не допускается разработка и осуществление биологических
программ в нарушение Конвенции о запрещении разработки,
производства и накопления запасов бактериологического
(биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении».
На Западе происходило то же самое. Во время своего визита
в США в 1988 г. генерал П.Н.Бургасов оживил «мясную» версию
рассказом про изготовителей костной муки на Арамильском
мясоперерабатывающем комбинате в одном из сельских районов,
которые будто бы не заметили кости зараженной сибирской язвой
коровы. Поскольку этот участок области, в отличие от
Свердловска, был доступен иностранцам, корреспондент «Уолл-
Стрит Джорнел» задал несколько прямых вопросов. Как оказалось,
в деревне Арамиль совсем нет мясоперерабатывающего комбината.
В 1991-1992 гг. КГБ СССР/России ввел в действие второй
этап операции пропагандистского прикрытия. Теперь выброс
патогенного облака из Свердловска-19 как бы признавался, однако
подчеркивались небольшие количества возбудителя сибирской язвы,
оказавшиеся у военных биологов исключительно в связи с
оборонными работами (будто бы только работами по созданию
вакцины против сибирской язвы).
В число «активных мероприятий» КГБ/ФСБ по продвижению
второго этапа входила серия почти правдивых (и противоречивых)
публикаций в «Известиях». В Свердловске был создан
документальный телефильм «Генералы и сибирская язва»,
имитировавший глубину и честность при изучении прискорбных
событий. В печати России пронесся шквал заказных публикаций на
темы «сибирской язвы» и «оборонных работ», откуда зарубежные
ведомства могли узнать много нового и интересного для себя.
Например о том, что после 1979 г. оборудование и персонал из
Свердловска были вывезены куда-то в мифическое место под
Иркутском, а не во вполне реальные учреждения военно-биологического
комплекса в Сергиевом Посаде и Кирове, Степногорске и Оболенске.
Вскоре эту дезинформацию пришлось опровергать.
На основе архивных данных КГБ свердловским ученым была
написана докторская диссертация с включением только 42-х
тщательно отобранных случаев гибели людей от «чистой»
сибирской язвы. Впрочем, даже эта отобранная группа оказалась
сексо-ориентированной — среди погибших оказалось лишь 9 женщин.
К тому же и «чистота эксперимента» на спасла от недоумений:
впоследствии в культурах тканей погибших нашли не по одному, а
в ряде случаев по нескольку (от 2 до 4) штаммов возбудителя.
В рамках второго этапа операции прикрытия пришлось
пожертвовать репутацией генерала П.Н.Бургасова, запятнанного
«мясной» версией.
Доверие и открытость в рамках второго этапа должны были
вызвать взаимные научные визиты американских профессоров и
свердловских врачей. Теперь уже американская профессура
переориентировала свою общественность с «мясной» версии на
случайность во время «оборонных» работ с сибирской язвой.
После всего этого вновь наступила информационная блокада,
которую удалось прорвать лишь в начале 1998 г.
В существе третьего этапа операции прикрытия можно
сориентироваться по мере ее проведения. В любом случае ясно,
что она включает сокрытие правды — и об опасном подземелье в
Свердловске-19, и о «вирусном следе» из Новосибирска, и о
многом другом.
ПОТЕРИ
То, что среди военных и заключенных в процессе эпидемии
погибшими оказались в основном мужчины, не удивительно.
Однако и среди гражданских лиц смерть от «сибирской язвы»
захватила в основном мужчин, причем в зрелом возрасте. Число
погибших женщин было ничтожным — в любом из списков погибших
они составляли не естественную половину, а всегда менее
четверти. Такую группу риска, как старики, смерть практически
обошла. Среди детей и подростков умерших и даже заболевших не
было ни одного, хотя в утренние часы спешили по своим делам не
только рабочие, но и дети школ и детских садов.
Точная величина прямых потерь от крупнейшей биологической
трагедии эпохи холодной войны (фактического испытания на
жителях Свердловска нового биологического оружия, возможно,
непреднамеренного, хотя начальник управления КГБ по
Свердловской области генерал Ю.Корнилов не исключал и обратного)
не известна.
Цифра погибших — 64 человека, которую озвучил генерал
П.Н.Бургасов в 1988 г. во время поездки по США, несерьезна.
Однако эти данные охватывают только гражданских жителей и
то лишь тех их них, кто были похоронены в 15-м секторе
Восточного кладбища. Сведений о жителях, которые в первые дни
эпидемии без вскрытия и с различными диагнозами были
похоронены на других кладбищах, нет.
О реальном масштабе событий могут свидетельствовать
случайно сохранившиеся в тотальной чистке данные о фактической
статистике по жителям Чкаловского района, за которые несла
ответственность территориальная больница N 24: общее число
заболевших — 359, из них 45 человек к тому моменту (к 20
апреля 1979 года) уже умерло, а 214 были помещены в спецкорпус
центральной гражданской больницы N 40. Большинство из них
умерло, но кладбища избежали (есть свидетельства их сожжения в
печи, активно работавшей возле морга больницы). Подчеркнем,
что места работы у всех этих людей были самые разные, место
жительство — одно и то же (южнее Свердловска-19). В целом же
больница N 40 была подготовлена к госпитализации 500 человек и
койки не пустовали.
Фактические результаты таковы: число смертей, с учетом
гражданских, военных и заключенных, было в 20-30 раз выше
официальной цифры. Таким образом, речь идет о 1500-2000
умерших.
Более 500 из них — это военнослужащие из военного городка
N 32, где апрель, как и в окружающих поселках, также начался
со смерти нескольких солдат и офицеров запаса. Речь идет в
первую очередь об офицерах, оказавшихся в конвейере военной
переподготовки, которая несмотря на эпидемию, не была
приостановлена. Необходимо помнить и о сотнях молодых солдат,
использованных для очистки территории военных городков. Почти
все они, по-видимому, закончили жизнь в морге и крематории 32-
го городка. Однако нельзя забывать и об участке безымянных
захоронений министерства обороны, который расположен за краем
Лесного кладбища и о существовании которого стало известно
совсем недавно.
Сотни заключенных, участвовавших в дезинфекционных
мероприятиях, похоронены на Лесном кладбище (на участке МВД),
в основном, в безымянных захоронениях. Точно подсчитать их
невозможно — МВД эти смерти не регистрирует в общегражданских
учреждениях.
Помимо прямых потерь во время эпидемии, летом 1979 г.
наблюдался также всплеск общей смертности населения
Свердловска, обусловленной снижением иммунитета его жителей.
Для сокрытия этого факта Облкомстат распределил эту
дополнительную статистику смертности по всей области.
Обращаясь к отдаленным последствиям событий 1979 г. на
здоровье людей, следует иметь в виду два фактора,
Во-первых, неочевидна сама возможность проживания людей в
зоне, где только что прошла «эпидемии сибирской язвы». В годы
второй мировой войны Великобритания испытывала биологическое
оружие, в том числе сибирскую язву, на шотландском острове
Грюинард, с тех пор этот остров остается необитаем. Таковы
представления западного цивилизованного государства: в месте
испытания сибирской язвы людям жить нельзя. Однако никто не
берет на себя смелость признать, что в Чкаловском районе
Екатеринбурга, также испытанном «на сибирскую язву», люди, как
и на шотландском острове, жить не должны.
Во-вторых, следует иметь в виду серьезные последствия
вакцинации. Число людей, чье здоровье было непоправимо
подорвано поголовной вакцинацией жителей района, вряд ли
поддается учету — в нее попали только гражданских лиц более
50000 человек.
Некоторые оценки могут быть сделаны путем сравнения
официальных результатов переписи населения 1979 и 1989 годов,
когда Свердловск оставался «закрытым», а выезд жителей -
ограниченным. Оказывается, что из 7 городских районов в 6
районах население последовательно возрастало (от 7,5% до
27%), причем, как и везде в стране, прирост мужчин и женщин
был сопоставимым. Исключение составил Чкаловский район, в
котором разыгралась биологическая трагедия. Здесь
промышленность, как и во всем городе, продолжала развиваться,
причем людей приезжало больше, чем выезжало. Однако, район
вымирал: его население за 10 лет не возросло, а снизилось. По
самым скромным оценкам, минимальная потеря населения составила
за 10 лет не менее 35-50 тысяч человек. На вымирании населения
в Чкаловском районе за 10 лет после биологической трагедии
(здесь, как и во всей стране, несколько преобладают женщины)
осталась печать сексуальной ориентированности — 76%
безвременно умерших вновь составили мужчины. Трудно
представить случайным такое совпадение, что отложенные смерти
людей в Чкаловском районе происходили в той же пропорции, что
и скоротечные в период эпидемии.
Так на экологическую катастрофу наложилась демографическая.
Особо следует остановиться на детях, которых смерть от
«сибирской язвы» не затронула в 1979 г. В последующие годы их
привилегированность не сохранилась. В жилых кварталах,
расположенных южнее Свердловска-19, начали особенно интенсивно
рождаться дети с различными отклонениями в состоянии здоровья.
Среди прочего, здесь у более чем 80% новорожденных наблюдается
патология центральной нервной системы.
Дети и подростки по неизвестным причинам вакцинации не
подлежали. Однако на многих детях сказываются последствия
вакцинации их родителей, в основном в форме отложенного
генетического эффекта.
Не обошли беды и детей Свердловска-19. Во всяком случае
обследование проживающих там детей привело к безрадостному
заключению: «Из всех классов патологических состояний у детей
существенно выше, чем в контроле, были болезни костно-мышечной
системы (85 чел./1000 против 35,5), болезни лимфатической
системы (498,2 против 387,9), болезни сосудистой системы
(667,4 против 551,5)».
ЛИКВИДАЦИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ
В процессе эпидемии власти Свердловска на практике
занялись той самой защитой крупного населенного пункта от
биологического оружия, о которой много лет вели теоретические
разговоры. Так высветилась полная неготовность служб к этой
самой защите. В первую очередь это относится к
санитарно-эпидемиологической службе города и всей страны.
Санитарно-эпидемиологическая служба СССР/России не
проводила ни в 1979 г., ни в более поздние годы работ по
медико-географическому или какому-то иному выявлению причин
эпидемии, хотя была обязана это делать по своему статусу.
Немало претензий относится и к реальной организации работ по
ликвидации последствий «эпидемии сибирской язвы». Достаточно
вспомнить нынешние сетования медицинского генерала
В.И.Евстигнеева: «мы только потом, к примеру, узнали, что туши
погибших животных свозили к печам керамического завода, чтобы
их сжечь. Каждый военный медик знает: зараженное язвой мясо
бессмысленно жечь даже напалмом — споры возбудителя огнем в
толще туши не уничтожишь… Сибирская язва она же в огне не
горит! Через трубу ее споры могло куда угодно занести. Сама
спора живет сотни лет». Дело в том, что всю работу по
ликвидации последствий эпидемии в Свердловске в 1979 г.
возглавлял медицинский генерал П.Н.Бургасов, исполнявший в ту
пору обязанности главного государственного санитарного врача
СССР, и решение о сжигании мяса в топках было его решением — в
те жестокие дни без приказа не делалось ничего. Отличие двух
военных медиков — в принадлежности к разным поколениям:
медицинский генерал П.Н.Бургасов познавал азы «санитарии» в
Свердловске-19 в 1958-1963 гг., а на пути будущего
медицинского генерала В.И.Евстигнеева в Генштаб городок N 19
оказался лишь в 1985 г.
На благополучии населения Свердловска серьезно сказался и
факт существовования в стране не одной, а двух санитарно-
эпидемиологических служб. Одна из них — общая (ее возглавлял
выпускник «секретной медицины» главный государственный
санинспектор СССР генерал П.Н.Бургасов), однако эта открытая
служба, имея обязанности расследовать эпидемии и возглавлять
работы по ликвидации их последствий, не имела права надзора за
секретным объектам ВПК, в том числе военно-биологический,
военно-ядерный и военно-химический. В то же время секретная
служба (Третье главное управление при Минздраве СССР), имея и
права, и квалификацию, не имела обязанностей по отношению к
гражданскому населению. Именно эта параллельная служба вела с
1960-х гг. надзор за объектами, связанными с подготовкой к
ядерной, биологической и химической войне. И именно она могла
квалифицированно анализировать случавшиеся аварии и катастрофы.
Поэтому каждый раз, когда на аварию на объект
военно-биологического или военно-химического комплекса
посылали представителя несекретной санэпидемиологической службы
(случалось это нередко), это значило, что государство имеет
цель не установление истины, а сокрытие ее.
События в Свердловске относились к этому классу. Поэтому
министру здравоохранения еще до того, как об эпидемии узнали
местные власти, было рекомендовано послать в пекло событий не
представителя Третьего главного управления, а не наделенного
правами генерала П.Н.Бургасова. Поэтому начальник 15-го
главного управления Генштаба генерал Е.И.Смирнов оставался во
время событий «за кадром», заботясь лишь об обеспечении
интересов секретного объекта Минобороны и сохранении тайны
подготовки страны к биологической войне.
Как уже говорилось, вакцинация обитателей Свердловска-19
прошла немедленно после аварии. В то же время гражданское
население Свердловска НЕ вакцинировали от сибирской язвы даже
после 6-7 апреля, когда диагноз «кожная форма сибирской язвы»
приобрел официальный статус среди медицинского руководства
города и области, — ограничивались лишь лечением пострадавших.
В порядке профилактики медперсоналу и жителям давали
тетрациклин: 2 таблетки 6 раз в день в течение недели.
Работы по ликвидации последствий «биологической атаки»
(вакцинация населения и обеззараживание территории) начались
лишь после 21 апреля, когда контрразведка выявила реального
виновника трагедии — военный городок N 19.
Однако, похоже, людей вакцинировали НЕ от сибирской язвы,
а совсем от иной болезни, название которой и поныне не
сообщено обществу. Вакцина прибыла не из Тбилиси, как писала
пресса, а из-под Новосибирска (оттуда, где разрабатывалось
биологическое оружие не на основе бактерий, как в Свердловске,
а на основе вирусов). Состав вакцины не известен, что исключает
возможность лечения тех людей, которые от нее пострадали.
Многих из тех, кому трижды вводили вакцину, потом
настигали различные патологии. Часть из них стала инвалидами.
В целом в результате поголовной вакцинации погибло 7 человек.
В конце апреля началось также обеззараживание территории,
накрытой облаком биологического аэрозоля (предлогом-прикрытием
была подготовка к празднику 1 мая). Снимался верхний слой
почвы, собиралась пыль с улиц и дорог, обрабатывались крыши,
стены домов, улицы мыльным раствором. Был снесен целый поселок
частных домов. Широко использовалась техника — моечные машины,
бульдозеры, вертолеты. В процессе этих работ район несчастья
стал, наконец, почти полностью асфальтированным. В частности,
территория керамического завода, где умерло около 20 человек
(в основном, это слесари, вдыхавшие пыль во время ремонтных
работ), обеззараживалась в течение трех месяцев. В число
мероприятий входила обработка всех поверхностей каустиком.
В мероприятиях участвовали многочисленные группы людей -
заключенные, военнослужащие городка N 32, работники предприятий.
Куда делось зараженные отходы? Бытовые отходы силами
гражданских лиц вывозилось на действовавшую в то время
Седельниковскую свалку, ныне заброшенную и всеми забытую.
Почва силами военных захоранивалась в окрестностях поселка
Рудный. Весной 1998 г. свалка в Седельникове напомнила о себе,
когда ее размыло и содержимое попало в реки — с немалыми
экологическими последствиями.
В процессе обеззараживания в воздухе неизбежно оказались
новые порции биологического аэрозоля. В результате возникла
новая вспышка эпидемии, унесшая, по официальным данным, жизни
еще 18 человек. Смерти закончились лишь в первой половине июня.
Единственная группа людей, которая не участвовала в
работах по обеззараживанию городской территории — это военные
Свердловска-19. Тем самым ставятся под сомнение их «успехи» в
разработке способов дезинфекции территории и зданий при
заражении биологическим оружием (это — дежурное
пропагандистское блюдо Свердловска-19).
Впрочем, в Свердловске-19 также велись интенсивные работы
по обеззараживанию — своих помещений и своего оборудования.
Продолжалось это 5 долгих лет.
Отдельно остановимся на судьбе «военно-биологического
подземелья» Свердловска-19. Никто не может сказать, какая
часть подземного завода биологического оружия вместе с
транспортными тоннелями затоплена, какая забетонирована, а
какая и поныне исполняет обязанности «расширенного»
бомбоубежища. Равным образом никто не знает об
экологической опасности для Свердловска, которая исходит от
мощного шламонакопителя-отстойника, куда в течение десятилетий
собирались отходы военно-биологических исследований и
производства (а они включают не только сибирскую язву, но и
чуму, о чем обычно стараются не упоминать). Этот
шламонакопитель существует параллельно обычной системе сбора
общих стоков Свердловска-19, находится глубоко под землей и не
контролируется городскими службами — санитарно-
эпидемиологической и природоохранной. Уровень сохранности
объекта таков, что он давно стал опасным для города, в
особенности в связи с возможностью заражения подземных вод.
О небеспредметности этих опасений свидетельствует авария
«Свердловске-19 в 1985 г. При работах по частичному демонтажу
поточных линий подземного завода и частичному уничтожению
запасов биологического оружия продукт дезинфекции попал в
сливную канализацию без контроля его безопасности. После этого
особо тщательная проверка сливной коммуникации продолжалась
несколько дней, пока не выяснилось, что на этот раз «пронесло».
Гражданские службы этой аварии не заметили: в Свердловске-19
существует отдельный от общего биологический слив в реку (в
другом месте и не подконтрольный городским службам).
Еще одна опасность подстерегает жителей Свердловска в
связи с тем, что несколько последних лет идет активное
«заселение» новыми покойниками бесхозных могил в 15-м секторе
Восточного кладбища. В свое время этот участок был выделен
специально на «сибирскую язву», однако в наши дни его
потенциальная опасность, похоже, забыта.
В заключение отметим, что на последствия эпидемии
наложились весьма специфические выбросы Свердловска-19, которые
несли и несут долговременную экологическую угрозу городской
среде Чкаловского района. Этот вопрос никогда не обсуждался,
его просто не ставили. Однако вряд ли следует забывать об этой
стороне проблемы только потому, что нет видимых причин для ее
рассмотрения.
СОЦИАЛЬНАЯ «ЗАЩИТА» ПОСТРАДАВШИХ
Утверждается, что в период своего недолгого управления
Советским Союзом Ю.В.Андропов будто бы хотел оказать
материальную помощь семьям, в которых были погибшие при
эпидемии сибирской язвы.
В апреле 1992 г. Б.Н.Ельцин подписал соответствующий
Закон РФ. Он вошел в действие с 1 мая 1992 г., однако по нему
не получил и не получит пенсию никто. Причин несколько.
Во-первых, должно существовать официальное признание
Минобороны факта утечки возбудителя сибирской язвы весной 1979
г. Этого признания нет и, насколько известны нравы этого
министерства, не предвидится.
Во-вторых, в законе вред здоровью рабочих и служащих,
возникший от заболевания, был жестко связан с «исполнением ими
трудовых обязанностей». Однако, поскольку большинство людей
было накрыто смертоносным облаком прямо на улицах, они не
могли пострадать именно из-за своего «труда». По-видимому,
единственная группа людей, часть которых была инфицирована на
рабочем месте,- это работники керамического завода, в основном
слесари. Этот сравнительно новый завод имел, в отличие от
находящегося в том же районе старого кирпичного завода, очень
мощную вентиляцию, и на нем погибло особенно много людей (на
кирпичном заводе такого не было). На керамическом заводе
смертоносная пыль в принципе могла быть доставлена
непосредственно на рабочие места. Однако в данном случае
вступает в действие вторая — документальная — составляющая
отказа государства от выполнения своих обязанностей перед
людьми. Единственным свидетельством трагедии на керамическом
заводе является случайно сохранившийся в профсоюзном комитете
перечень работников, которые умерли в апреле 1979 г. и которым
была оказана материальная помощь в связи с похоронами.
В-третьих, для проведения серьезной операции по
социальной защите людей нет никаких оснований. В медицинских
учреждениях города после тотальной чистки КГБ нет ни одного
документа, который бы касался тех прискорбных событий и
который бы мог служить основанием для помощи людям. К
тому же в свидетельствах о смерти погибших ни разу не был
проставлен диагноз «сибирская язва».
Интересы еще более многочисленной группы людей,
пострадавших от вакцинации не от той болезни, законом 1992 г.
охвачены не были.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Случившееся в Свердловске — это предупреждение о будущем,
которое ждет общество в случае, когда оно позволяет «медным
каскам» лезть в тончайший биологический мир военным каблуком.
Это и иллюстрация того, что армия не так уж редко выступает
как антинациональная сила. Во всяком случае, хотим мы того или
нет, вновь рождающиеся поколения людей, по-видимому, будут
нести в себе генетический след свердловского «биологического
Чернобыля». По крайней мере в России.

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.394, 4 апреля 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и жизнь

И ВНОВЬ О СВИНЦЕ: ВЕСТИ ИЗ НИЖНЕГО НОВГОРОДА

СТАТЬЯ
«Экологические общественные организации города и области
взволнованы распоряжением губернатора Ивана Склярова от 21 января
1999 года, которым впервые за последние полтора года разрешена
реализация этилированного бензина (из госрезерва) общим объемом
около семи тысяч тонн. 9 марта 1999 года разрешение было продлено,
и уже реализовано еще две тысячи тонн.
Недолго гордились нижегородцы тем, что администрация именно
Нижегородской области (естественно, первой в России!) проявила
мудрость и заботу о здоровье людей, запретив в 1997 г. использование
этилированного бензина на территории области.
Видимо, с тех пор областные власти успели подзабыть, что свинец,
содержащийся в выхлопах автомобиля, использующего этилированный бензин,
действует на кроветворную и нервную системы, желудочно-кишечный тракт
и почки, вызывает рак, анемию, энцефалопатию, снижение умственных
способностей. Помимо прочего, свинец приносит вред еще не родившимся
детям.
В обращении экологов, с которым они обратились к губернатору,
в частности, говорится: «…Неспособность компании «НОРСИ-ОЙЛ» -
вразрез с подписанными
договорами — обеспечить область неэтилированным бензином марки А-76
не может служить причиной отмены запрета на реализацию этилированного
бензина. Продавцов бензина много, и дело владельца АЗС — выбрать
поставщика того бензина, который разрешен на данной территории».
Экологи высказывают предположение, что «здоровье нижегородцев важнее
интересов топливного лобби. Да и не должен был столь важный вопрос
решаться без учета мнения экологов и населения».
Несмотря на то что запрет на реализацию этилированного бензина
на территории областного центра остается в силе, свинцовое загрязнение
Нижнего Новгорода неизбежно увеличится из-за транзитного потока.
Кроме того, есть сведения, что автовладельцы Нижнего Новгорода сейчас
начали заправлять и запасать этилированный (более дешевый) бензин
на пригородных АЗС.
К мнению нижегородцев присоединяются межрегиональная организация
«За химическую безопасность», экологический центр «Дронт», Агентство
Волжской экологической информации, движение «Поможем реке»,
общественная экологическая организация города Дзержинска и др.»
Л.Кудрявцева, «Монитор-ежедневные новости» (Н.Новгород)

ОБРАЩЕНИЕ
Губернатору Нижегородской области
И.П.Склярову от экологической
общественности

[о распоряжениях, разрешающих временно реализовывать
этилированный бензин на территории Нижегородской области]

Уважаемый Иван Петрович!
Мы, нижегородцы, гордились тем, что администрация именно
Нижегородской области — первой в России — проявила мудрость и заботу
о здоровье людей, запретив в 1997 г. использование этилированного
бензина на территории области. Учитывалась опасность этилированного
бензина, содержащего самое высокотоксичное соединение свинца, -
тетраэтилсвинец.
Свинец, содержащийся в выхлопах автомобиля, использующего
этилированный бензин, действует на кроветворную и нервную системы,
желудочно-кишечный тракт и почки, вызывает рак, анемию, энцефалопатию,
снижение умственных способностей. Наиболее печально то, что свинец
приносит вред еще не родившимся детям. Вы знаете ситуацию со здоровьем
новорожденных в нашей области…
Поэтому нас взволновало Ваше распоряжение от 21.01.99, которым
впервые за последние полтора года реализация этилированного бензина
(из госрезерва) была разрешена в общем количестве около 7 тысяч тонн.
Недавно Вашим распоряжением от 09.03.99 разрешение было продлено, и
уже реализовано еще 2 тысячи тонн.
Мы считаем, что неспособность компании «Норси-Ойл» — вразрез с
подписанными договорами — обеспечить область неэтилированным бензином
марки А-76 не может служить причиной отмены запрета на реализацию
этилированного бензина. Продавцов бензина много, и дело владельца
АЗС — выбрать поставщика того бензина, который разрешен на данной
территории. Мы думаем, что здоровье нижегородцев важнее интересов
топливного лобби. Да и не должен был столь важный вопрос решаться без
учета мнения экологов и населения.
Несмотря на то, что запрет на реализацию этилированного бензина на
территории областного центра остается в силе, свинцовое загрязнение
Нижнего Новгорода неизбежно увеличится из-за транзитного потока; кроме
того, есть сведения, что автовладельцы Нижнего Новгорода сейчас начали
заправляться и запасать этилированный (более дешевый) бензин на
пригородных АЗС.
Мы высоко ценим многое в природоохранной политике, реализующейся
в нашей области и охотно распространяем информацию о нижегородском
опыте при помощи Агентства Волжской Экологической информации и газеты
зеленых Поволжья «Берегиня». Надеемся, что экологически опасные
распоряжения, о которых идет речь, не будут иметь продолжения.
К мнению нижегородцев присоединяется межрегиональная организация -
Союз «За химическую безопасность» (рук. Л.А.Федоров).
Экоцентр «Дронт» (рук. А.А.Каюмов),
Экологическая организация Нижнего Новгорода «Здоровье — каждому»
(рук.А.Ф.Журавлев),
Агентство Волжской Экологической информации (рук. В.В.Малахова),
Газета зеленых Поволжья «Берегиня» (рук. Т.П.Селивановская),
Заведующая кафедры гигиены Нижегородского государственного
медицинского института профессор Н.А.Матвеева,
Нижегородское отделение Экологического Парламента Волжского
бассейна и Северного Каспия (рук. Н.И.Катков),
Общественное движение в защиту Волги «Поможем реке»
(рук. Е.С.Колпакова),
Объединение «Экополис» (рук. А.Хуртина),
Общественная экологическая организация Дзержинска СПЭС
(рук. Д.Н.Левашов),
Нижегородское отделение Российской партии зеленых
(рук. Д.Ф.Гапоненко),
Нижегородский детско-юношеский экологический клуб «Зеленый
парус» (рук. Р.Д.Хабибуллин).

КОММЕНТАРИЙ
Тетраэтилсвинец, которым «улучшают» качество бензина, в
Дзержинске по-прежнему выпускают на заводе «Синтез». Как и 50, и
60 лет назад.
А травятся люди под неусыпным оком госгортехнадзора и
санитарно-эпидемиологической службы, охотно дающих разрешение на
производство токсичного вещества в варварских условиях. Такова
цена безработицы среди рядовых и отсутствия таковой среди
государственной бюрократии.
Что до господина И.Склярова, то он «занимается» свинцовой
проблемой очень много лет — раньше, когда был начальником при
коммунистах, теперь вот — при демократах. Результат — один.
Предыдущие выпуски о свинцовой опасности см. UCS-INFO.73
(Карабаш — город свинца и мышьяка, Челябинская область), 104
(Свинцовое отравление — проблема глобального масштаба), 120
(Свинцовая отрава: Россия и США — везде одно и то же), 127
(Свинец и здоровье людей), 128 (Ядовитое наследство угрожает
городам. Красноуральск, Свердловская область), 176 (В Дзержинске
согласованно травят людей свинцом), 213 (Свинец в крови детей
города Белово Кемеровской области), 383 (Референдум жителей
Чувашии против свинца: победа), 393 (Свинцово-ртутные беды: факт
и комментарий).

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.393, 31 марта 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и жизнь

СВИНЦОВО-РТУТНЫЕ БЕДЫ: ФАКТ И КОММЕНТАРИЙ

ФАКТ

«Эко-Согласие» сообщает…
БОЙ СВИНЦОВОМУ И РТУТНОМУ ЗАГРЯЗНЕНИЮ объявило Правительство
Свердловской области.
Март 1999 года ознаменовался в Свердловской области принятием
сразу двух целевых программ: «Охрана окружающей природной среды от
свинцового загрязнения и снижение его влияния на здоровье населения
Свердловской области» и «Обеспечение ртутной безопасности на
территории Свердловской области». Причина такого решения кроется в
крайне неблагополучной экологической ситуации, сложившейся в области.
По данным областного комитет по охране окружающей среды, в 5 из
12 обследованных городов и районов свинец отнесен к числу основных
загрязнителей окружающей среды. Концентрация свинца в волосах детей
города Красноуральска составляет от 8 до 17 мкг\г, что в 1,9 раза
превышает безопасный уровень. Как известно, длительное поступление
свинца в организм детей и подростков вызывает хроническую интоксикацию,
нарушение иммунной и эндокринной системы.
Не лучше ситуация и с ртутным загрязнением. Ежегодно в Свердловской
области образуется около 500 тысяч отработанных ртутных ламп. Кроме
того, в регионе действуют производства, непосредственно не связанные
с использованием ртути, но выделяющие ее в окружающую среду. Среди
них — сжигание ископаемого топлива, производство стали, цемента,
фосфатов, выплавка металлов из сульфидных руд. По оценкам специалистов,
выброс ртути от теплоцентрали средней мощности может составить 2-3
тонны в год.
Очевидно, что подобная ситуация требовала от Правительства
области решительных действий, началом которых послужило принятие
Областных целевых программ. Финансирование их реализации возложено на
областной и местные экологические фонды. Средства будут поступать и от
предприятий, проводящих модернизацию оборудования для уменьшения
выбросов свинца и ртути. Гранты и международная техническая помощь
также будут использованы для выполнения требований программ.
В целом для проведения комплекса мер по снижению свинцового
загрязнения потребуется 780 миллионов рублей. Прогнозируемые объемы
финансирования программы по обеспечению ртутной безопасности составят
10 490 тысяч рублей. Деньги — не малые, однако, если сопоставить их с
ожидаемыми результатами, выгода становится очевидной. Так, например,
предотвращенный экологический ущерб от поступления ртути в окружающую
среду превысит 7 миллионов рублей в год. Снижением свинцового
загрязнения приведет к уменьшению уровня заболеваемости взрослого
населения на 10-20% и детей на 30-50%».
Информационная служба «Эко-Согласие», osper@host.cis.lead.org

КОММЕНТАРИЙ

Приятно слышать, что власти, наконец, начали постигать принцип
корректной работы в области экологии и здоровья — давать бой не
пьянству, а отраве — свинцу, ртути, фальшивому спирту и т.д. А то
не очень понятно было, зачем мы держим на бюджете тучи чиновников,
специализирующихся в области охраны здоровья и природы.
Приятно слышать, что в Свердловской области поняли, наконец,
уровень опасности, грозящей из-за свинцового и ртутного загрязнения
благополучию ВСЕГО населения области. Хотя, конечно, цены бы не было
этой инициативе, если бы она была проявлена хотя бы полвека назад,
когда начали валом идти секретные диссертации насчет этого самого
«благополучия». Ну, да лучше поздно…
Приятно слышать и робкие слова о комплексности подхода,
произнесенные, однако, по частному поводу. Если же всерьез, то
за ртутью и свинцом мишениями государственных экологических усилий
могли бы стать и должны стать МЫШЬЯК и КАДМИЙ. Эти персонажи приносят
вреда не меньше.
Что удивляет?
Удивляет ничтожное количество мишеней, на которые нацелена
инициатива властей. Между тем все предприятия ВПК, а их в
Свердловской области подавляющее большинство, «излучают» свинец и
ртуть в больших количествах, равно как и множество других токсичных
металлов. Во всяком случае сводить ртутную опасность к ртутным
лампам и выбросам теплоцентралей — это по меньшей мере некорректно.
Будем надеяться, что не за горами принятие новых программ, например,
такой: «Обеспечение безопасности предприятий ВПК Свердловской
области для здоровья людей и природы». Все-таки, проще (и честнее) не
допускать токсичных выбросов, чем бороться с их последствиями.
Удивляет, что другие регионы «седого Урала», отданного на
нужды войны, не последовали за Свердловской областью. Между тем у
Челябинской и Пермской областей имеется не меньше проблем, аналогичных
тем, что попали в поле зрения властей Свердловской области.
Где место экологических активистов?
В вышепреиведенном сообщении оно — за кадром. На самом же деле,
если бы не было многолетних «зудящих» действий экологов-общественников
по просвещению властей, то нам бы и сегодня не пришлось комментировать
неплохие программы правительства Свердловской области. Теперь же,
когда на горизонте появились свинцово-ртутные деньги, возле них могут
материализоваться и те, кто специализируется на неумеренном употребление
тезиса о «конструктивном взаимодействии» в властями — Зеленый крест
Интернейшнл, КЭДР и т.п. Ну да Бог с ними.
Для экологических активистов в данном случае важен результат -
движение в нужном направлении. В этой связи следует иметь в виду, что
фирма ПАУЭР Интернешнл (info@power.ru) принимает у желающих свинцовые
аккумуляторы и платит за них какие-то деньги. Следует иметь в виду,
что настоящее сообщение не является пропагандой, а всего лишь
информацией: у каждого инициатора могут сложиться свои отношения с
Расулом Хубиевым — руководителем этой фирмы.

« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »

*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.392, 30 марта 1999 г. *
*******************************************************************
Навстречу 28 апреля -
Дню химической безопасности
В апреле 1999 г. «юбилеи» — 10 лет Чапаевскому протесту
25 лет пожару на заводе химоружия
в Чувашии

ЧЕРНЫЙ АПРЕЛЬ
(хроника событий)

1 апреля 1937 г. Запрет Моссоветом производства одного из
ОВ (хлорацетофенона) на московском заводе № 93 (впоследствии -
ГосНИИхлорпроекте), осуществлявшегося без очистки сточных вод.
2 апреля 1979 г. Начало эпидемии «сибирской язвы» в Свердловске
(Екатеринбург). Вышедшее из-под контроля армии Советского Союза
биологическое оружие, разрабатывавшееся и изготавливавшееся в
подземной части Свердловске-19, поразило жителей Чкаловского района
города. Есть данные, что погибло почти 2000 человек. С тех пор этот
район стал «вымирающим».
4 апреля 1992 г. Подписание Президентом России Б.Ельциным
Закона Российской Федерации «Об улучшении пенсионного обеспечения
семей граждан, умерших вследствие заболевания сибирской язвой в
городе Свердловске в 1979 году».
4 апреля 1991 г. Постановление Кабинета Министров СССР о
присуждении Ленинской премии в области науки и техники 1991 г.
за создание бинарного химического оружия смертельного типа на
основе советского V-газа — А.В.Гаеву, А.В.Кислецову, А.Д.Кунцевичу
и В.А.Петрунину. Этим же постановлением Государственная премия
в области науки и техники 1991 г. присуждена Р.К.Бальченко,
В.В.Бочарову, И.Б.Евстафьеву, Н.Н.Ковалеву, Г.С.Леонову,
В.А.Путилову, В.И.Ханенко и А.А.Шапетько.
5 апреля 1928 г. Ратификация Правительством СССР «Протокола
о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других
подобных газов и бактериологических средств».
6 апреля 1993 г. Решение Саратовского областного совета
народных депутатов о запрещении реализации комплексной программы
поэтапного уничтожения химического оружия на территории Саратовской
области и о запрете уничтожения ОВ на территории области без
согласования с местными органами власти.
6 апреля 1993 г. Решение Камбарского городского совета
Удмуртской Республики о запрещении на территории Камбарки
уничтожения химического оружия и размещения объектов по его
ликвидации. На военно-химическом складе в Камбарке хранятся 6400
тонн люизита. До рубежа 1950-1960 гг. на складе было уничтожено
около 2000 тонн иприта методом открытого сжигания.
8 апреля 1991 г. Постановление Кабинета Министров СССР
о присуждении Ленинской премии в области науки и техники за
создание химического оружия нового типа (несмертельного) -
С.А.Аржакову, С.В.Петрову и Е.С.Северину. Этим же постановлением
Государственная премия в области науки и техники 1991 г. присуждена
В.П.Демушкину, А.Г.Ишкову, М.Ф.Киселеву, А.Е.Панову, Е.В.Пименову,
Н.В.Породенко, В.Р.Рембовскому и Е.И.Чазову.
9 апреля 1970 г. Постановление Совета Министров СССР об
организации в стране токсикологического контроля и учета
физиологически активных веществ. Этим постановлением были даны
задания по организации повседневного наблюдения за загрязненностью
воздуха и объектов внешней среды. Минздраву СССР совместно с
Минобороны СССР и КГБ СССР даны поручения по созданию информационного
токсикологического центра (нынешнего НИИ «Медстатистика»).
9 апреля 1989 г. Применение частями Советской Армии
химического оружия для подавления народных волнений в Тбилиси
(Грузия). По официальным данным, были применены 4 гранаты типа К51,
снаряженных химическим оружием, не стоявшем на вооружении армии.
9 апреля 1989 г. Массовый митинг протеста жителей г.Чапаевска
(Самарская область) против планов экологически не оправданного
уничтожения химического оружия на вновь построенном объекте,
размещенном в селе Покровка в 12 км от центра Чапаевска. На
рубеже 1950-1960 гг. В Покровке была уничтожена большая партия
иприта методом открытого сжигания.
10 апреля 1972 г. Подписание международной «Конвенции о
запрещении разработки, производства и накопления запасов
бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их
уничтожении» (число подписавших — 108, в том числе СССР). После
этого СССР приступил к масштабным работам по созданию новейших
типов биологического оружия с использованием достижений
молекулярной биологии и генетической инженерии.
10 апреля 1987 г. Генеральный Секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев
на митинге чехословацко-советской дружбы в Праге, сообщил:
«Советским Союзом прекращено производство химического оружия. СССР
не имеет химического оружия за пределами своих границ». Это было
первое официальное признание, что Советский Союз производил и
накапливал химическое оружие.
11 апреля 1992 г. Подписание Указа президента РФ № 390,
согласно которому, «на территории Российской Федерации не
допускается разработка и осуществление биологических программ
в нарушение международной «Конвенции о запрещении разработки,
производства и накопления запасов бактериологического
(биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении».
13 апреля 1951 г. На рабочем месте был обнаружен мертвым
аппаратчик завода по производству химического оружия № 91
(Сталинград; нынешнее ПО «Химпром» г.Волгограда).
13 апреля 1997 г. Утечка ядовитого диметилкадмия в ядерном
центре Арзамас-16 (ныне — г.Саров, Нижегородская область).
14-18 апреля 1960 г. Решение Президиума Комитета по Ленинским
премиям в области науки и техники при Совете Министров СССР о
присуждении Ленинской премии за 1960 г. организаторам разработки
и освоения промышленного производства фосфорорганического ОВ зарина
на заводе № 91 (г.Волгоград) — С.Л.Варшавскому, Л.З.Соборовскому,
С.Н.Косолапову, А.Б.Брукеру, Н.Н.Юхтину, С.Н.Потапову, В.Д.Беляеву,
Б.Я.Либману, В.В.Поздневу и Б.П.Кучкову.
14 апреля 1993 г. Пожар на заводе двигателей автогиганта КАМАЗ
(г.Тольятти, Республика Татария), начавшийся со взрыва трансформатора
с полихлорбифенильным наполнением (наполнитель совтол являлся смесью
полихлорбифенила и хлорбензолов и считался «негорючим») и повторивший
известный пожар в США в Бингхамптоне 5 февраля 1981 г. Проблема
возникшего загрязнения развалин высоко токсичными веществами типа
полихлорированных дибензо-п-диоксинов и дибензофуранов скрыта от
жителей Татарии и всей страны поныне. Данные о «диоксиновых» болезнях
ликвидаторов и способах захоронения отходов не известны.
15 апреля 1997 г. Умер академик М.И.Кабачник — лауреат Сталинской
премии I степени 1946 г. за создание в 1943-1944 гг. зарина и
Ленинской премии 1974 г. за участие в создании советского V-газа.
16 апреля 1947 г. Пожар на судне «Grandcamp» в порту Техас-Сити
(штат Техас, США). В результате пожара произошел взрыв 2300 т
упакованного в мешки нитрата аммония. Последующий пожар в порту на
комплексе компании Монсанто и резервуарах ряда нефтяных компаний
вызвал пожар и взрыв на судне «Highflyer» с грузом нитрата аммония.
Всего погибло 522 человека, пострадало 3000 человек и 200 — пропали
без вести.
16 апреля 1955 г. Взрыв на опытном производстве фосфорорганического
ОВ второго поколения — зарина завода № 91 (г.Сталинград). Острое
смертельное отравление и гибель аппаратчика.
19 апреля 1972 г. Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о присуждении
Ленинской премии в области науки и техники 1972 г. за разработку
промышленного метода получения и освоение технологии производства
фосфорорганического ОВ второго поколения — зомана — на ПО «Химпром»
(г.Волгоград) — С.В.Голубкову, В.М.Зимину, И.В.Мартынову,
И.М.Мильготину, А.П.Томилову, В.Н.Топникову.
19 апреля 1989 г. Утверждение Государственной комиссией Совета
Министров СССР по военно-промышленным вопросам концепции ликвидации
химического оружия в СССР, предусматривавшей строительство 4-х
заводов по уничтожению химического оружия (в г.Чапаевск Самарской
области, пос.Горный Саратовской области, г.Камбарка Удмуртской
Республики и г.Новочебоксарск Чувашской Республики).
19 апреля 1993 г. Постановление Совета Министров Российской
Федерации «О льготах для военнослужащих и гражданского персонала
Вооруженных сил РФ, занятых выполнением и обеспечением работ по
хранению, техническому обслуживанию и транспортированию химического
оружия и ирритантов». Под химическим оружием имеются в виду оба
типа — смертельное (давно сосредоточенное на 7 объявленных и
открытых для американского контроля военно-химических базах) и
несмертельное (то есть временно выводящее противника из строя),
операции с которым, в том числе разработка, производство и
транспортирование, скрыты от общества до настоящего времени.
20 апреля 1971 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР о
награждении большой группы работников ПО «Химпром» (г.Волгоград),
ГСНИИОХТ (г.Москва) и его филиала в г.Вольск-17 (Саратовская
область), отличившихся при создании технологии, испытании и
организации промышленного производства фосфорорганического ОВ -
зомана.
20 апреля 1993 г. Заявление Президента Российской Федерации
Б.Н.Ельцина по проблеме уничтожения химического оружия. В документе
дано обещание, что работы «по уничтожению химического оружия будут
начаты только после положительного заключения государственной
экологической экспертизы по Программе в целом и по каждому объекту».
На самом деле экологическая экспертиза Программы не проводилась.
22 апреля 1915 г. Первое эффективное боевого применение ОВ в
период первой мировой войны (место — вблизи г.Ипр, Бельгия). В
качестве ОВ немецкая армия использовала 168 тонн хлора на участке
фронта протяженностью 7 км. В первые часы погибло, по разным
оценкам, от 5 до 6 тысяч французских военнослужащих, а 15 тысяч
получили поражения различной тяжести. Облако хлора не достигло г.Ипр.
За годы первой мировой войны с обеих сторон было применено около
125 тысяч тонн ОВ (45 различных химических веществ, в том числе
4 кожно-нарывных, 14 удушающих и не менее 27 раздражающих). Общие
потери от химического оружия — порядка 1,3 млн человек, в том числе
около 100 тысяч человек — со смертельным исходом.
23 апреля 1971 г. Острое отравление хлором на ПО «Химпром» в
г.Усолье-Сибирское (Иркутская область). Пострадало 5 человек.
24 апреля 1968 г. Взрыв реактора в цехе по производству 2,4,5-
трихлорфенола (компания «Коалит Кемикл Продактс», г.Болсовер,
Дербишир, Великобритания). Помимо погибшего рабочего, пострадало
еще 79 человек с признаками хлоракне, проявившимися в течение
полугода. Диоксин был найден немедленно после аварии с помощью
биологического теста. Зараженное оборудование было захоронено в
заброшенной шахте. После реконструкции и полной автоматизации
производство возобновлено в 1970 г. В 1973 г. были найдены 7 новых
случаев хлоракне у персонала. В начале июля 1976 г. цех был
остановлен для профилактических работ. Поскольку это случилось
за несколько дней до событий в Севезо (10 июля), больше
производство не возобновилось.
28 апреля 1974 г. Большой пожар на заводе «Химпром» в
г.Новочебоксарск (Республика Чувашия). Разгерметизация партии
складированных химических авиационных бомб с выбросом в окружающую
среду города нескольких тонн фосфорорганического ОВ второго
поколения — советского V-газа.
28 апреля 1997 г. Взрывы и пожар на артиллерийском складе
Дальневосточного военного округа, расположенного в 6 км от станции
Бира (Еврейская автономная область).
28 апреля 1997 г. В России впервые проводился ежегодный день
защиты прав человека от химической опасности (на этот раз это был
день защиты прав человека при работах с химическим оружием).
29 апреля 1961 г. Распоряжение Совета Министров СССР (А.Н.Косыгин)
о создании на заводе № 91 (г.Сталинград) опытной установки для
разработки промышленного метода производства советского V-газа.
29 апреля 1997 г. Митинг жителей Почепского района Брянской
области. Предложение Министерству обороны о заключении с населением
района гражданского соглашения для обеспечения экологически
безопасного уничтожения химического оружия.
29 апреля 1997 г. Вступление в силу международной «Конвенции
о запрещении разработки, производства, накопления и применения
химического оружия и о его уничтожении».
30 апреля 1988 г. Гибель Н.Устинова, сотрудника секретного
вирусного биологического центра в «Кольцово» (Новосибирская область;
ныне — «Вектор»), заразившегося вирусом Марбурга во время работ по
разработке новейшего биологического оружия.