« Предыдущий выпуск | Архив | Следующий выпуск »
*******************************************************************
* П Р О Б Л Е М Ы Х И М И Ч Е С К О Й Б Е З О П А С Н О С Т И *
*******************************************************************
* Сообщение UCS-INFO.437, 26 июня 1999 г. *
*******************************************************************
Химия и жизнь
ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ: БЕСХОЗНЫЙ ДДТ И БЕЗДУМНЫЕ НАЧАЛЬНИКИ
«НОВАЯ СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА. Темой обсуждения собравшихся в
краевом комитете экологии лесников, охотников, природоохранников стал
«сезонный» повод: весна в разгаре, нам угрожает клещевой энцефалит, а
что делать?..
Помните, когда-то с ним успешно боролись при помощи ДДТ (дуста).
Использовался последний в основном в сельском хозяйстве для борьбы с
вредителями растений: десятки тонн дуста авиация щедро распыляла над
полями и тайгой.
В 1971 г. это безобразие запретили — наука нашла ДДТ даже в жире
арктических пингвинов, доказав, что во внешней среде он сохраняется на
веки вечные. Была подписана международная конвенция по неиспользованию
препаратов ДДТ. Но санэпидслужба имела право использовать ДДТ для борьбы
с клещами, правда, лишь ручным способом и всего 30 кг на гектар.
Обработка велась под снег, осенью, и была достаточно эффективной.
Кстати, после такой обработки клеща можно было не опасаться семь лет.
Но и это запретили в 1989 г. Жаль только, что наука взамен ДДТ ничего
не рекомендовала.
«Мы стали обрабатывать территории карбофосом,» — рассказывает
главврач краевого центра Госсанэпиднадзора Р.Либерова. «Но если ДДТ
вносили в почву, то карбофос — на листья. А пойдет дождь? Семь лет
численность клеща в крае не поднималась, но потом стала резко
возрастать».
Не только в крае, добавим,- проблема клещевого энцефалита
перестала быть исключительно дальневосточной. А на лечение одного
больного, между прочим, тратится 60 тыс. рублей! Причем клеща у нас
можно «подцепить» не только на даче и в пригородном лесу, а в парке,
на бульваре, пролетающая птичка может уронить его за ворот…
С прошлых времен у санэпидслужбы (да только ли?) осталось
около 15 т ДДТ. Хранится он в закрытом складе, под надежной стражей.
Что с ним делать? В землю закопать?
Несколько лет назад крайСЭС обратилась в Минздрав с просьбой
разрешить использовать эти запасы для щадящей обработки вокруг
загородных оздоровительных лагерей. Барьерная — так ее называют -
обработка, клещ не может одолеть два метра и не переползет на
территорию лагеря.
Из Минздрава пришел ответ: не возражаем, если вы вопрос
согласуете с экологами. Тогда комитет экологии отказал.
Но что делать с клещами? В прошлом году в крае заболели 60
человек, 5 умерли от клещевого энцефалита. На вакцину (на прививку)
в бюджете денег с трудом наскребли, а на иммуноглобулин — увы…
А в следующем сезоне?
Совещание же, с которого я начала эти заметки, закончилось
трагикомически. Краевые экологи обратились в свой комитет в Москву,
оттуда пришел многозначительный ответ: если Минздрав разрешит, то
экологи, мол, согласны…
Вот вам и сказка про белого бычка. Что делать, кто знает?»
Н.Платошкина, «Тихоокеанская звезда»
(Хабаровский край), 10 апреля 1999 г.
«А ВЫ ИХ ДУСТОМ НЕ ПРОБОВАЛИ? Хабаровск постепенно превращается
в свалку токсичных веществ.
Уже в перестроенные годы в народе ходила мрачная шутка на тему
исключительной живучести русского человека. Один из руководителей
России жаловался американскому коллеге по поводу того, что с русским
народом ничего невозможно сделать… Зарплату ему не платят, атмосфера
грязная, вода отравленная, водка фальшивая, а он живет. «А вы его дустом
не пробовали?» — «О, это для нас пройденный этап». Но о дусте, или
препарате ДДТ, несколько позже…
Уже несколько лет подряд природоохранные службы края ищут источники
загрязнения Амура фенолами, хотя они, и тоже много лет подряд, известны.
Но если признать, что загрязнители лежат в буквальном смысле на
поверхности, значит, нужно будет делать реальную работу по их исключению.
Признать? А кто тогда даст деньги на проведение сложных больших
исследований? Зачем тогда многочисленные структуры, построившие свое
бытие на теме загрязнения Амура? Ведущий специалист Хабаровского
государственного агрохимического центра Е.Мельник приводит
многочисленные данные об опасном состоянии экологии в Хабаровском
районе. По данным центра, одним из основных загрязнителей почвы,
грунтовых и поверхностных вод. выращенной продукции в районе является
животноводство. Конечно, не сами произведенные продукты питания, а как
производитель другого… тоже очень нужного продукта — при условии
нормального хозяйствования.
Так, комплекс крупного рогатого скота в ГСП «Заря» выбрасывает
ежедневно в речку Осиновую летом до 200 кг углерода, 20 кг калия, а
еще азот, фосфор, аммиак… Зимой сбросы увеличиваются в десятки раз.
Органика, которая для бедных дальневосточных земель является благом при
правильном использовании, сегодня служит отравой для Амура. Все из-за
того, что в хозяйстве за 15 лет существования комплекса так и не были
доведены до ума сооружения сбора, очистки и утилизации отходов. Все
эти годы навозная жижа выливается на поля, а оттуда с талыми или
дождевыми водами устремляется прямиком в Амурскую протоку, частично
уходит в грунтовые воды. По этой причине когда-то кристально чистая
вода в колодцах села Осиновая Речка теперь стала совершенно
непригодной для употребления.
Аналогичное положение с утилизацией отходов на Краснореченском
животноводческом комплексе, в ГСП «Гаровское», Хабаровском
госплемзаводе, разница только в названиях погубленных речек.
Экологическую опасность для людей и для Амура представляют
Дальневосточная птицефабрика и Некдасовскии свинокомплекс. Сейчас
идет восстановление свинокомплекса и наращивание поголовья свиней,
но по отходам решения нет. Предполагается, как и раньше, вывозить
жижу на поля ГСП «Гаровское». Но этот способ, кстати, чисто российского
происхождения, потому что даже в Китае, где, как известно, не брезгуют
«ночным золотом», не льют без меры, проверен еще в прошлые годы.
Результатом явилось перенасыщение почвы нитратным азотом, в десятки
раз превышающим допустимое. Продукцию, выращенную на таких полях,
нельзя употреблять в пищу — это уже не продукт питания, а продукт
уничтожения здоровья.
Шестьсоттысячный Хабаровск в основном питается с пригородного
огорода. А он постепенно превращается в свалку токсичных веществ:
наблюдается устойчивый рост содержания в почве свинца, цинка, меди,
кадмия… Соответственно растет содержание этих элементов в картофеле
с полей ГСП «Заря», свекле от ГСП «Гаровское», овощах Федоровского
тепличного комбината, в сое ГОПХ «Восточное».
И еще один тревожный факт: в нашей сельхозпродукции до сих пор
обнаруживается присутствие. ДДТ, или как его еще называют, дуста.
И это несмотря на то, что его применение запрещено повсеместно в
мире еще в 1971 году. Тем удивительнее было узнать, что в Хабаровске
у санэпидслужбы, оказывается, есть огромные запасы этого опаснейшего
яда — диоксина. Мало того, есть и энтузиасты его использования
для обработки пригородных лесов против клещей. Как выясняется, сначала
крайСЭС, а затем и краевой комитет по экологии обращались в Москву,
каждый в порядке подчиненности (вероятно, для того, чтобы при случае
все свалить на очередного московского временщика), за разрешением
применить ДДТ для опрыскивания пригородных лесов. В этот раз Москва
отказала, но ведь могла и разрешить: просили ведь опрыскивать не липы
на Садовом кольце, а где-то там «за десять тысяч километров…» Но
само желание чиновников от здоровья и от экологии, по моему
убеждению — образец безнравственности…»
А.Крикливый, «Приамурские ведомости», 21 апреля 1999 г.
* * *
Комментарии к вышеприведенным текстам, пожалуй, не требуются.
Разве что стоит привести фамилии «героев».
В Хабаровском крае Главным Государственным врачом центра
Госсанэпиднадзора служит Л.Н.Либерова, а председателем
Государственного комитета по охране окружающей среды — В.М.Болтрушко.